Цап-царап, или Записки узбекистана

После двух лет неустанного зарабатывания денег и последовавшего за этим развода я понял, что устал. Заслужил небольшой отдых и приличную сумму денег на свои персональные нужды.

Местом отдыха я решил избрать Германию, в которой был до этого не меньше двадцати раз, но ни разу ее толком не видел. А страна эта безусловно заслуживает, чтобы на нее взглянули глазами беспечного путешественника.

Чтобы не тратить время на получение новой немецкой визы, я решил не экономить на билете, а вылететь в день принятия решения и очутился в Шереметьеве ровно за один день до срока истечения визы. Меня это обстоятельство не пугало: я по опыту знал, что для продления визы непосредственно в Германии нужен только поручитель (гражданин этой страны), 20 марок и 15 минут. При наличии всех трех компонентов вы выходите из бургомистрата с визой, продленной на срок, на который она была выдана.

Наш пограничник был, вероятно, менее осведомлен в германских порядках и попытался вытряхнуть из меня если не душу, то хотя бы некоторое количество денежных знаков. Однако твердый голос и требование позвать старшего заставили его изменить намерения и махнуть на меня рукой.

Только во Франкфурте-на-Майне я сообразил, что парень был, возможно, предусмотрительнее меня. "Ведь сегодня-то пятница..." - с тоской понял я. Проблема, которая была так успешно решена в Москве, здесь превращалась в PROBLEME.

Судите сами: пятница, вторая половина дня. Бургомистрат, в котором продлевают визы, уже на замке до понедельника. Таким образом, продлить визу, срок которой истекает в полночь, я смогу только через два дня, а до этого буду находиться на земле Германии совершенно незаконно. Впустит ли немецкий пограничник простого русского парня в свой любимый Vaterland на означенных условиях? Вопрос риторический. Не впустит ни за что.

Любая государственная граница - вещь суровая, даже тучи над ней ходят хмуро, а уж на германской - улыбки не дождешься. С пограничниками здесь шутить крайне опасно, по опыту знаю. Поэтому любую попытку покинуть аэропорт путем разговоров, уговоров или соблазнов пограничника я сразу отмел как нереальную. Что оставалось? Захват заложников не в моем вкусе. Хорошо бы смешаться с толпой американских туристов, у которых практически не проверяют паспорта, однажды я так проскочил на дурачка, но в аэропорту не было ни одного подходящего стада янки.

В этой ситуации на меня снизошла благодать. Не имея ни малейшего актерского опыта, я разыграл блестящий спектакль без сценария и репетиции. Я сделал вид, что не прилетаю в Германию, а наоборот, покидаю ее ласковую землю. К счастью, мой багаж был со мной и не выделялся размерами. Я устремился к единственной девушке в желто-канареечной будке, с текстом, который я как мог переводил на мало мне известный немецкий язык:

- Извините я очень спешу через небольшой время иметь самолет на Москву а я забыл в камере хранения сумка с подарками для мой маленькая дочь Таня и хотеть забирать сумка и скорее бежать в авиалайнер.

Этот бред расслабил милую немку, и она не захотела взглянуть в мой паспорт, которым я размахивал перед ее носом.

- Bitte sсhon! - услышал я пение ангелов и миновал барьер, не веря, что происходящее - не галлюцинация.

Всю дорогу до Франкфурта я повторял на все лады восхитительное bitte sсhon и глупо улыбался.

С вокзала я позвонил Дитеру, моему другу и деловому партнеру и сообщил его автоответчику, что я в Германии. Впереди светились свобода и безделье, а я не знал, как с ними обращаться. В мои планы входило тесное знакомство с Берлином и Мюнхеном, а также неделька в небольшом отельчике, кстати, бывшей вилле Ротшильдов, в прелестном местечке Кенигштайн неподалеку от Франкфурта.

Махну в Берлин, - решился я, - и двинулся к билетным кассам. Многие мои знакомые предпочитают всем столицам Париж. Но я убежден: Берлин тоже стоит мессы.

Первый раз я увидел этот город в 1986-м, когда знаменитая Стена еще казалась незыблемой, а Берлин представлялся малоудачной шуткой Творца. Разве могло человеческое воображение изобрести город, половина которого ударными темпами строит социализм, а другая с неменьшим рвением развивает капитализм? При этом первые все как один мечтают перебраться из своей части, а вторые совершают набеги на вражескую территорию за дешевой едой и детской одеждой. Воистину хорошо там, где нас нет.

Берлинская стена поражала размахом, как Эйфелева башня или римский Колизей. Я думаю, Сальвадор Дали должен был кусать локти от досады, что этот шедевр сюрреализма принадлежит не ему. Конечно, с падением стены Берлин потерял часть своей экстравагантной привлекательности, но утверждение, будто он превратился в среднестатистический немецкий город - завистливая клевета. Берлин прекрасен. Берлин - это радость встречи со старым другом.

Как только вы пересекаете городскую границу, вас спешит поприветствовать призрак штандартенфюрера Штирлица. Словно гостеприимный хозяин, он сопровождает вас всюду - глазеете ли вы на роскошные витрины слегка пафосной Курфюрстендам, или пьете пиво где-нибудь на Инвалиденштрассе, или просто прогуливаетесь под кронами Унтер ден Линден.

Однажды мы с приятелем бежали по берлинскому району КЮпеник, где, по-преданию, жила русская радистка с традиционным немецким именем Кэт. Был мерзкий ноябрьский день с мелким холодным дождем. Приятель только начал рассказывать анекдот, как из-за угла на нас выехал антикварный "хорьх". Мы остолбенели. На мгновение показалось, что за рулем сидит сам Вячеслав Тихонов. "Хорьх", шурша шинами, скрылся за поворотом, а мы с приятелем произнесли хором: "Радистка Кэт была беременна. Штирлиц особенно не любил это время года". До самой станции метро мы смеялись, как два психа, а редкие прохожие шарахались от нас, не замечая луж под ногами.

Берлин не разочаровал меня и в этот раз, и во Франкфурт я вернулся безо всякого удовольствия, специально пораньше, чтобы попасть в бургомистрат в числе первых. Дитеру звонить было еще рановато, и я направился выпить кофе, задержавшись на минуту у сигаретного автомата.

Я никогда не доверял автоматам. Возможно, это остатки детского страха за кровные три копейки перед автоматом с газированной водой. В моем детстве эти торговые монстры переглотали у меня столько медяков, что можно было отлить новый Царь-колокол. Я понимаю, что немецкие автоматы чаще всего работают на совесть, но с беспокойством ничего поделать не могу. На этот раз предчувствия меня не обманули: автомат покорно выплюнул пачку Winston, но эта сделка оказалась самой неудачной в моей жизни. Пачка сигарет обошлась мне в 5600 (пять тысяч шестьсот) долларов США. Именно столько лежало в моей сумке, которая только что стояла у меня под ногами, а теперь исчезла, словно ее ветром сдуло.

В тщетной надежде поймать вора я заметался между камер хранения, пробежался вдоль вокзала, вернулся пнуть ногой автомат, ставший невольным пособником преступника, и поплелся в полицию. Кроме трудовых сбережений в сумке остались водительское удостоверение и паспорт, а у меня на руках только 140 марок и разбитые надежды. Эх, говорила мне мама: не кури, лучше пей.

В основных чертах все полиции мира похожи на нашу милицию. Немецкие стражи порядка отличаются от наших только тем, что не ругаются матом и от них не пахнет перегаром.

Меня встретили неприветливыми взглядами и хмурым Guten Tag. Еще бы, своими пустяками я пришел отвлекать их от чтения спортивных газет и игры в "тетрис". У меня же от расстройства все известные немецкие слова из головы вылетели. Первые фразы я выпалил на смеси немецкого, английского и русского нецензурного. Поостыв, решил перейти на более доступный английский. К сожалению, немецким копам он доступен в той же степени, что и их российским коллегам. Один из пинкертонов отправился за офицером, который вроде бы умел шпрехать на инглиш, остальные вернулись к обсуждению вчерашнего матча.

Выслушав мой страстный монолог, интеллигентный офицер вяло поинтересовался, откуда я.

"Russland" привела его в хорошее настроение. Оказывается, он владел и моим родным языком.

- A, Russland, цап-царап! Цап-царап, is this russian word?

"Цап-царап" оказалось известным и остальным сыскарям, и они с явным удовольствием принялись блистать своим знанием иностранных языков.

Если вас, не дай Бог, ограбят в Германии, не напрягайте память в поисках немецких слов. Идите в полицию и заявляйте: "цап-царап!". Вас поймут.

Во время составления протокола произошел еще один забавный казус. Я родился в Узбекистане, о чем честно сообщил офицеру в ответ на его вопрос. Он недоверчиво покосился на меня, подозревая, что такая страна едва ли существует в действительности. Несмотря на мои заверения в том, что по национальности я русский, он отпечатал в протоколе следующее: страна проживания Russland, национальность - Uzbekistan. Я покинул участок в качестве единственного представителя неведомого науке племени узбекистанов.

Беда, как это обычно и бывает, нагрянула в гости со своими многочисленными товарками. Через полчаса после визита в участок секретарь Дитера сообщил мне по телефону, что "герр Дитер уехал кататься на лыжах в Швейцарию и будет через две недели".

А я-то, простодушный узбекистан, рассчитывал занять у него деньжат, чтобы подлатать дыры, образовавшиеся в бюджете. У меня были и другие знакомые во Франкфурте, но одалживать деньги у немцев - таких высот в бизнесе я еще не достиг.

Вместо этого я двинул в Western Union - компанию, занимающуюся международными денежными переводами - точнее, в отделение одного из банков, агента этой компании. Две милые женщины объяснили мне, что перевод денег из Москвы займет не больше 20 минут, деньги можно получить и без документов, достаточно одного кодового слова. Окрыленный, я купил телефонную карту и побежал звонить в Москву.

К сожалению, среди моих друзей нет ни одного президента банка или владельца сырьевых бирж. К тому же записная книжка тоже перешла в руки грабителей, а в моей памяти сохранился лишь телефон самого безденежного друга. Он долго записывал реквизиты банка и в конце концов обещал что-нибудь придумать. Разговор обошелся мне в 50 марок из сохранившихся 140.

Что можно сказать о Western Union? Это очень быстрая компания. А что можно сказать о моем товарище? Это очень медлительный человек. Их сотрудничество при умножении дало минус. Позвонив в понедельник утром, я (забегаю вперед) получил немного денег только в среду вечером. При том, что перевод действительно занял 15 минут.

В промежутке были истрачены еще 60 марок на один звонок в Москву, с просьбой поторопиться, а остальные пропиты с горя в баре. Ночевал я в аэропорту. Два раза меня будили полицейские, но я совал им в нос протокол "цап-царап" и засыпал снова. В аэропорту я нанес визит родному агентству Аэрофлота. Я хотел попросить разрешения на совсем короткий звонок в Москву, но доблестный представитель отчизны сказал "нет", едва я приступил к увертюре. Затем сердце его сжалось, и он предложил мне пять марок в качестве срочного и безвозвратного займа. Я повернулся и ушел.

К вечеру среды, поддерживаемый только тремя "сникерсами" за последние сутки, я опять пришел в банк. Вместо милых дам там сидели два усача, не похожие на людей, с которыми легко говорить о деньгах.

- Есть перевод, - сказал один. - Дайте ваш паспорт!

Протягиваю замусоленный "цап-царап".

- Nein, - говорит, - нужны документы.

- Nein - это не ответ, - возражаю я, - у меня нет документов, но я знаю кодовое слово.

- А документы?

- А кодовое слово?

Полчаса продолжается игра "вы не кассир, вы убийца". Заскучав, прошу позвать менеджера. Мне опять повезло, менеджер оказался женщиной...

Я снова отправился в Берлин, в российское посольство. Кого-то из россиян, я слышал, родина щедро поила березовым соком. Меня она встретила наглухо закрытыми дверями. Там праздновалась католическая Пасха. Достучавшись до невидимого собеседника, я узнал, что сотрудник посольства, который занимается выдачей справок, уехал на экскурсию в Лондон, а заменить его некому.

- А вас, значит, ограбили... Наверное, это неприятно. Приходите через четыре дня.

Все. CХest la vie, - сказал бы француз. Finita la comedia - итальянец. Американец прохрипел бы: shit happens. А бедному узбекистану не оставалось ничего другого, как только выругаться по-русски. И отправиться в ближайшую пивную.

Четыре пасхальных дня я провел в ночлежке Красного Креста. Плюя, как Веничка, на общественную лестницу снизу. На каждую ступеньку по плевку. За четыре дня я не сумел разгадать механизма отбора постояльцев этой обители скорби. Вроде бы считается, что любой человек, попавший в трудную ситуацию, может прийти туда и прожить три дня совершенно бесплатно. Однако на моих глазах служители отказывали совершенно разным людям, несмотря на наличие свободных мест.

Тому же, кто все-таки прорвался сюда, за небольшие деньги можно жить сколько угодно. И получать все, что предусмотрено системой "койка и завтрак". Один мой московский приятель полагал, что за этой привлекательной формулой скрывается кофе в постели, который вдобавок приносит хорошенькая легкомысленная горничная. Как жестоко он был бы разочарован, попади он в ночлежку неподалеку от Berlin Zoo!

А каково было мне после четырехзвездочной гостиницы в том же Берлине жить в убогой четырехкоечной комнате! Меню breakfastХа было составлено по кулинарной книге самых суровых аскетов: два тонких кусочка черного хлеба, которые по желанию можно было намазать джемом или маргарином. Плюс чай.

Через четыре дня я обнаружил среди служащих посольства одного своего знакомого. В институте я учился в одной группе с его будущей женой. Он помог мне преодолеть все бюрократические препоны. С меня даже не взяли ста долларов консульского сбора.

- Ну, спасибо, - сказал я, запихивая в карман справку с фотографией. - А то я уже замучился. Тут какой-то говнюк развлекается в Лондоне, а я тусуюсь по ночлежкам.

- Не за что, - ответил он, опуская глаза, - я пойду. Только что из Лондона, понимаешь, устал, как пес.

Я пожал говнюку руку и вышел на Унтер ден Линден.

Я провел десять поучительных дней в Германии, стал бомжом и узбекистаном, наконец, я совершил путешествие не только в пространстве, но и во времени. На бумажке, которую я гордо предъявил на границе, было красиво написано: Свидетельство на возвращение в Союз Советских Социалистических Республик.

Здравствуй, родина. Я вернулся.