Учиться одиночеству - сложная наука

Рассказ Ольги КОЗЭЛЬ об учебе в Кельнском институте славистики, о жизни в Германии - не совсем обычная студенческая история. Ольга - поэт, заканчивает в Москве Литературный институт, ее стихи часто звучат на поэтических вечерах. Минувшие осень и зиму провела в Германии как участница программы сотрудничества двух центров словесности - Литературного института и Кельнского университета.

Как попасть в счастливчики

Конечно, ни в какую Германию я заранее не собиралась, немецкий учила в обычной средней школе, в институте, правда, "пятерки" получала. И по остальным предметам тоже отличницей была, считалась вроде бы самой "крутой" на курсе. Знала, конечно, о существовании студенческих обменов, но никак не ожидала, что в этот раз в Кельн отправят именно меня. Когда пригласили в международный отдел института, очень удивилась.

Там мне задали единственный вопрос: "Как у вас с немецким?" Ответила: "Хорошо". И все. В сентябре оформляла визу, а четвертого октября прилетела в Кельн - на две недели раньше начала занятий, на более позднее время билетов уже не было.

Приготовьтесь ничего не делать

Чем занималась эти две недели? Да по-настоящему ничем. Поселилась в общежитии университета: "коридорная" система, комната на первом этаже, стены крашеные и очень сырые, местами даже плесень проступает. Там многие студенты, как оказалось, тоже приезжают заранее - комнат на всех может не хватить, надо успеть занять, так что мне, можно сказать, повезло. В комнате жила одна - тоже как и остальные. Две недели я слушала за дверью чужую речь и писала письма друзьям. Мне их тогда очень не хватало: новых знакомых еще не было - не решалась ни с кем заговорить на своем хорошем школьном немецком.

Стихов почему-то почти не писала, и не только в первое время, но и вообще в Германии. Зато гулять ходила часто - к Кельнскому собору. Там мост есть через Рейн, очень высоко над водой, чтоб не снесло во время наводнений: река бурная и выходит из берегов почти каждый год. А еще ездила к утесу, о котором писал Гейне в стихотворении "Лорелея" - это между Кельном и Майнцем, пара часов на электричке. Там и вправду очень опасное место на реке, настоящий водоворот, понятно, почему разбивались корабли.

Мне говорят: Проста
И смутна небес опека.
Погиб министр. С моста
Машина упала в реку.
Январь. Безбожна вода.
Да, тут не захочешь рая.
Я повторяю: "Да",
Глаза закрывая...
Ольга Козэль, стихотворение
"Рейнские газеты"

Немцы. Соотечественники

Нет, вру, конечно, что вообще две недели ни с кем не разговаривала: в Институте славистики (институт - составная часть Кельнского университета) делами иностранных студентов ведает фрау Вибе - седая, суховатая женщина лет шестидесяти пяти, вот только с ней я поначалу и общалась. Она называла меня Ольгой и просила обращаться по всем организационным вопросам, и я решила, что жутко ей не нравлюсь. Такое официальное обращение было очень непривычным после Москвы, где все зовут меня "Олечка", "Олюшечка". Потом еще одна девчонка из России приехала, аспирантка, и очень удивлялась: считала, что фрау Вибе просто влюблена в меня, и спрашивала, как это мне удалось ее очаровать.

Наверное, все дело в том, что я этой фрау Вибе не надоедала. До меня по обмену приезжал один студент, и все время, пока учился в Кельне, слезно почему-то напрашивался к почтенной фрау... в сыновья. Да, представь: плакал и просил, чтоб она его усыновила! (Этот студент теперь преподает немецкий в одном из московских колледжей и, говорят, собирается ехать учить французский во Францию. Наверное, надеется, что какая-нибудь мадам окажется чувствительней и жизнь его наконец устроится... - А. М.).

Строгая фрау Вибе действительно оказалась довольно приятным, даже милым, человеком: дважды, на Рождество и после окончания учебы, приглашала меня в ресторан (у немцев приглашать гостей домой не принято, люди общаются в пивных, кафе, ресторанах), и на прощание мы расцеловались - почти как в Москве.

Еще с учительницей подружилась, Анастасией Телеак - ей тридцать лет, по отцу - немка, по матери - гречанка, а большую часть жизни жила в Испании. У нее обычай - студентов на экскурсии возить, бесплатно. Такая вот южная широта натуры, а может, ей везло и пока в родственники никто не напрашивался. В будущем Анастасия планирует обязательно родить ребенка, но в тридцать лет, считает, еще не время.

Мои русские приятельницы, Ира и Анжела, оказались почти ровесницами Анастасии. Обе участвовали в конкурсе DAAD (Deutscher Akademischer Austauschdienst), получили годовую стипендию и приехали стажироваться перед защитой диссертации, Ира - из Улан-Удэ, Анжела - из Молдавии. Обе знали немецкий в совершенстве и чувствовали себя в новой обстановке вполне комфортно. Ире даже удалось привезти с собой шестилетнюю дочку - хоть это и не оговорено условиями программы DAAD, но разрешается по закону тем, кто живет в стране больше трех месяцев.

Даадовская стипендия - это 1.000 марок в месяц плюс оплата медицинской страховки. Я же, как участник межинститутского обмена, получала стипендию Кельнского университета - 750 марок в месяц, из них платила 300 за комнату и 100 за страховку. Оставшихся денег вполне хватало на жизнь, на кое-какие покупки, на поездки по Германии и даже за границу.

А я раз в месяц непременно куда-нибудь выбиралась - в Париже была, в Амстердаме, Люксембурге. От Кельна все недалеко - можно на автобусе объехать пол-Европы. А насчет покупок - так там магазины специальные есть для студентов, не путать с секондхэндом и дешевыми распродажами. Просто любой магазин рассчитан на людей определенного уровня доходов, и ни один директор банка не зайдет в дешевые "Альди" или "Лидл" даже за пакетиком бумажных салфеток. Так что если особо не роскошествовать, на стипендию вполне можно и вдвоем прожить. А вот подрабатывать участникам студенческих и аспирантских программ DAAD, равно как и "обменным" студентам, к сожалению, нельзя.

И Ира, и Анжела хотят в Германии остаться. Надо сказать, такие планы - почти у всех русских, кого мне доводилось встречать. Практически все русские знакомые в Кельне были намного старше меня - наверное, поэтому так и не сдружилась ни с кем по-настоящему. Хотелось домой, в Москву, к друзьям. Хоть и было интересно и учиться, и смотреть, как люди живут, и путешествовать.

Учить язык не так уж сложно

В институте я изучала единственный предмет - немецкий язык. Занятия - три раза в неделю по три часа. Вступительный тест по грамматике написала едва ли не лучше всех, поэтому с самого начала попала в группу "продвинутого" уровня. Но тут я вообще не понимала, что говорит преподаватель, и первые диктант и изложение написала очень плохо. Пришлось признать, что это "перелет", и перевестись в другую группу, уровнем ниже.

При таком расписании занятий времени свободного - некуда девать. И я старалась постоянно прислушиваться к разговору на улицах и еще - смотрела телевизор. Эта вроде бы не самое интеллектуальное времяпрепровождение помогло "заговорить" многим моим русским знакомым, а в общежитии телевизор был в каждой комнате, и преимущества такого ненавязчивого обучения оценили многие кельнские студенты. По окончании курса сдала экзамен - снова грамматический тест, изложение, диктант, и получила свидетельство о прослушанном курсе. Удалось-таки перейти на этот самый "продвинутый" уровень.

Студент значит "путешественник", или

В Гейдельберге учиться можно и на лавочке в парке

По Европе до сих пор еще бродит дух вагантов, и путешествовать - святая студенческая традиция. Чему очень способствует и установленный порядок, по которому студент немецкого университета может остановиться - в любом немецком городе - в общежитии любого учебного заведения. Мне надо было только предъявить загранпаспорт и документ вроде нашей институтской справки.

В Гейдельберге, который еще в средние века был студенческим городом, общежитие, наверное, тоже не перестраивалось со времен вагантов. Сейчас оно, похоже, служит гостиницей - и только: представьте себе комнаты на двадцать человек, с двухэтажными кроватями-нарами и запахом разваренных щей, знакомым по общественным столовкам. Зато такое пристанище стоит совсем дешево: ночлег с завтраком - 20 марок, правда, за белье берут отдельную плату. Мы с приятельницей решили сэкономить и переночевать на матрацах. Обстановочка напоминала цыганский табор: всю ночь во дворе играла музыка, кто-то входил, выходил, а в шесть утра у соседки-японки зазвонил будильник и звонил полчаса...

Одну ночь, ради красот средневековой архитектуры, перетерпеть, конечно, можно. Но некоторые умудряются жить там довольно долго. Большинство же студентов находят дешевое жилье в соседнем городе, а на занятия в Гейдельберг ездят на электричке. Некоторые мои сокурсники в Кельне тоже так поступали - снимали жилье в Бонне. Бонн - город не университетский, и комнаты более дешевые, а электричкой до Кельна - всего двадцать минут. В гейдельбергской же общаге мы разговорились с одной немкой, что живет в этом "таборе" уже месяц: приехала на лечение, оно стоит дорого, вот и экономит на квартплате.

В Париж ездили на день и на гостиницу не тратились. Катались на теплоходе по ночной Сене, пешком поднимались на Эйфелеву башню. Можно было и на лифте подъехать, но пешком - интересней: видно все, что внизу делается, пока ты идешь. А когда залезаешь на самый верх - слышно, как звенит вся эта металлическая конструкция, и страшно - сейчас обвалится. Привезла фотографии Собора Парижской Богоматери - специально для знакомого историка: он любит о нем рассказывать, а сам ни разу не видел...

В Брюсселе же чуть не потерялась. Поехала на автобусную экскурсию, в конце группа разбрелась по городу. Договорились встретиться на автовокзале. Пришла в назначенное время, но своего автобуса не увидела: то ли он позже подъехал, то ли я, неважно понимая немецкую речь, что-то перепутала. Искала, искала, и, когда время уже вышло, разревелась: загулявших туристов ждать не принято, а у меня в кармане - 20 марок, на билет не хватит. Даже если позвонить кому-нибудь в Кельн, той же фрау Вибе - мало надежды, что она тотчас сядет в машину и поедет меня выручать. В конце концов пришла на то место, где мы вышли из автобуса - и оказалось, группа тоже решила искать меня именно там. Когда увидели - закричали "Ура!", и всю дорогу я не знала, куда от стыда деваться.

Еще заметила такую вещь: характер нации можно определить по отношению к светофору. В Германии на красный свет никто не будет улицу переходить, даже если машин поблизости нет и в округе - ни одного полицейского. А вот в Париже - примерно как у нас: и водитель, и пешеход "действуют по обстановке". А уж в Амстердаме, мне показалось, на светофор вообще никто внимания не обращает.

На карнавале все "висят на фонарях"

Эта немецкая идиома означает примерно то же, что и русское "оттягиваться". Немцы, живущие довольно замкнуто, в карнавальную неделю оттягиваться любят и умеют. Старинное празднество по традиции проходит в нескольких немецких городах, и Кельн - один из них. Как и в средние века, накануне праздника закрываются ворота города, на неделю прекращают службу церкви, а государственные учреждения работают только в первый день карнавала до полудня.

Как раз в этот день мне в банке надо было деньги со счета снять, прихожу - а служащие все одеты клоунами. С утра по городу идут "процессии дураков" - почтенные отцы и матери семейств не стесняются нарядиться как в детском садике, бить в барабаны, играть на всяческих трещотках и свирельках и бросать конфеты, которые тут же кто-то ловит, подставив перевернутый раскрытый зонтик. Играют духовые оркестры, кто-то поет, танцует, и везде бесплатно раздают пиво. При том, что во всех праздничных церемониях виден определенный порядок, никакой заорганизованности и в помине нет: все дурачатся искренне, будто всю жизнь только этим и занимались. А в последний день над Рейном торжественно сжигают чучела дураков, похожие на наши масленичные чучела Зимы.

Возвращение

Когда приехала - опять позвонили из международного отдела института. Велели написать отчет о проделанной работе. Спросила: "В какой форме?" Ответили: "В любой". Написала про то, как учила язык, о том, что видела, и о карнавале, конечно. А оказалось, этот отчет должны были читать на ученом совете! Меня - тут же на ковер, а после, наверное, месяц преподносили мой "опыт" студентам младших курсов как образец дурного поведения: полгода, дескать, пропьянствовала, на фонарях висела, как только полиция ее не забрала!.. Пришлось еще один отчет писать, официальный.

Что изменилось?

Внешне - ничего. Да, подучила язык, может, пригодится в будущей работе. Остаться же в Германии я никогда бы не смогла. Вряд ли решилась бы и просто поработать несколько лет. Нет у меня и планов, связанных с продолжением учебы в том же Кельне.

И все-таки время жизни стало делиться на "до" и "после" этой поездки. Я впервые почувствовала потребность путешествовать, видеть мир. Поняла, что это - совершенно нормальная человеческая потребность. Вместе с тем поняла, что общение с близкими людьми - единственное, чем дорожу. И просто-таки на себе проверила истинность простых строчек Омара Хайяма: "Уж лучше голодай, чем что попало ешь, уж лучше будь один, чем вместе с кем попало".

Невредные советы

Тем, кто собирается ехать учиться по студенческому обмену, конечно, советую еще дома учить язык. Причем не только в грамматике разбираться, но и стараться понимать быструю речь. Иначе придется нелегко.

И еще, говоря словами Фаины Георгиевны Раневской, "учиться одиночеству". Тоже сложная наука.