Что бесит мужчину на отдыхе?

Такое ощущение, что реклама курортов, сулящая бронзовый загар, ворох ярких впечатлений, "увлекательные" экскурсии, негу в SPA-салонах и умопомрачительный шоппинг, подразумевает, что все туристы – женщины! А каков мужской взгляд на идеальный отдых? Уж что-что, а занудливые скитания по руинам или меховым фабрикам мужчин-туристов вряд ли вдохновляют.

Мужчина – в общем, существо мирное. И от отдыха Он ожидает не чего-нибудь, а самого отдыха. Для тела и души. У него нет критических дней, он не озабочен вскочившим на подбородке прыщиком и не усматривает в каждом встречном соперника – а значит, причин для раздражения у него меньше чем у женщины. Журнал MEN’S CULT и вовсе утверждает, что единственным раздражителем может стать лишь сама женщина. Но этот "единственный раздражитель" способен отравить мужчине весь отдых. Итак, что же треплет Ему нервы на отдыхе?

Скитания по руинам

Пара распаковывает вещи и Он расслабленно располагается на балконе с откупоренной бутылочкой пива и биноклем, в который вмещается добрая половина блондинки, загорающей топлесс у бассейна. Как вдруг чудный вид загораживается картами и рекламными проспектами. Оказывается, его спутница – большая любительница здешней истории. Всю свою сознательную жизнь она спала и видела, как посетит средневековый лепрозорий, что в 300-х километрах отсюда, а также развалины дворца династии прославленных Дуракидов. А не увидев могилы великого завоевателя принца Насрулло ХIV, она просто отказывается отсюда уезжать. И еще она успела записаться, вместе с Ним, конечно, на участие в археологических раскопках.

Почему его это бесит?

Да потому что и так понятно, что главная достопримечательность в этой "средиземноморской дыре" та самая блондинка топлесс у бассейна. Потому что жутко жарко. В заброшенном средневековом лепрозории подозрительно много странных субъектов, забинтованных по самые уши и снабженных колокольчиками и трещотками, а проказливый гид, который постоянно отпускает на сей счет шуточки, беспрестанно почесывается, так что, глядя на него, начинаешь почесываться и сам.

Что касается дворца прославленной династии, то в этой халупе, прилепившейся к пропасти на высоте 5 тысяч метров над уровнем моря, действительно могли жить только Дуракиды. Все эти соображения Он выкладывает на обратном пути супруге на весь автобус и, уже рыдающей, рекомендует ей ехать на раскопки в одиночестве, иначе Он и сам ее закопает.

Умопомрачительный шоппинг

В тот самый момент, когда Он снова устроился в шезлонге со стаканом виски в руках и отличным видом на блондинку, загорающую топлесс, Его выдергивают из этого наблюдательного пункта и тащат на какую-то фабрику, где, судя по запаху, своей смертью умерла та самая норка, шубку из которой присмотрела Его спутница. Неужели самая актуальная вещь в сорокаградусную жару – это шуба, которую надо срочно купить, потому что она на 10 долларов дешевле, чем дома?

Почему это злит?

Да потому, что от этого приобретения одни потери. На фабрике Он оставляет ровно половину отпускного бюджета. К тому же норка, до того как умереть собственной смертью, явно страдала стригущим лишаем, потому что усеяла своим мехом все кусты по дороге от магазина до отеля. Однако продавец претензии не принял даже после того, как ему была предъявлена пара меховых кустов, ссылаясь, что это такая у норки порода – "турецкая лысая".

"Увлекательные" экскурсии

Едва Он налил себе виски, поставил стакан на край бассейна и занырнул в его прохладные глубины, чтобы продемонстрировать свою непотопляемость блондинке, загорающей топлесс, как… облом. Вынырнув, Он обнаруживает рядом со стаканом до боли знакомые ноги, и не менее знакомый голос сверху командует заканчивать водные процедуры, дескать, впереди – замечательный пеший переход через единственное в мире Мертвое ущелье. Ботинки с шипами, альпеншток, фонарик и аптечка с веслом уже закуплены предусмотрительной супругой, автобус припарковался у отеля и вообще все ждут только Его.

Почему это выводит из себя?

Да потому, что свое Он отбегал, отпрыгал, отплавал, отползал и оттянул двадцать лет назад, когда проходил службу в рядах вооруженных сил. И с тех пор мечтает все это забыть. Промаршировав через забросанное фантиками Мертвое ущелье, Он возвращается в отель, еле держась на ногах, серый от пыли. Ночью Ему снится плац, старшина Прокопенко с воплем: "Тянем ножку, орлы, тянем ножку!" и марш-бросок в противогазе по полной выкладке.

Забота и опека

Супруга не оставляет Его без своей заботы ни на минуту. На пляже не дает рухнуть на песок, пока не будет подготовлена должным образом площадка под покрывало: обозначена колышками, выровнена, оснащена валиком из песка. Можно подумать, здесь они собрались зимовать или высиживать яйца. Потом она начинает натирать Его маслом, сооружать защитный колпак на голову и греметь фольгой над ухом, распаковывая спекшиеся на солнце бутерброды, проложенные пожухлыми листиками салата. Он пытается отмахнуться от назойливой опеки под насмешливыми взглядами соседей, но бесполезно.

Почему это достает?

Да потому что продиктовано это все не любовью, а собственническим инстинктом. Если бы у нее был маркер, она бы так и написала: "Внимание! Это мое! Не трогать. Не кормить. Не дразнить. Не уводить. Порву!"

Гигантская косметичка

Сакраментальная фраза "Как я выгляжу?" на все время отпуска становится ключевой. Она задает ее перед выходом из номера, после посещения туалета, до бассейна, после бассейна и в бассейне. И ее не удовлетворяет ни один Его ответ. С трагическим выражением на лице она долго изучает три веснушки, оседлавшие ее нос. В конце концов, она извлекает из сумки пугающую своими размерами косметичку, содержимым которой можно запросто замаскировать взвод на открытой местности, и часа на три зависает в ванной перед зеркалом.

Почему это невозможно терпеть?

Да потому что веснушки – это не бубонная чума, а поплывший в бассейне макияж – вовсе не следствие посещения средневекового лепрозория. Так что нечего отравлять жизнь Ему жизнь.

Синдром Евы

В первый день отдыха она, закованная в купальник, напоминающий нечто среднее между рыцарскими латами и космическим скафандром, стыдливо прячется под лежаком, откуда периодически метает молнии на Него, утверждая, что Он провожает все, что движется, "таким взглядом, таким взглядом!…"

На второй день она прикупает в ближайшей лавке бикини и, расхаживая у кромки воды, толкает осуждающие речи в адрес соседнего нудистского пляжа.

А на третий, разглядывая у бассейна в бинокль свою блондинку-топлесс, Он с удивлением обнаруживает рядом с ней пышногрудую (кстати, очень ничего такую) брюнетку-топлесс. Но когда, отхлебнув глоток виски, Он наводит на бинокле резкость, чтобы сравнить оба топлесса в деталях, внутри у Него все холодеет, а челюсть с щелчком отпадает до полу. Развратная брюнетка оказывается Его супругой!

Почему это бесит???

Мое – это Мое! И нечего на него пялиться каким-то дуракидам с биноклями. В женщине, черт возьми, должно быть хоть какое-то целомудрие. Устроить грандиозный скандал, бикини сжечь публично, а ей купить аборигенскую чадру, паранджу, чачван, хиджаб и в них посадить ее в номер на хлеб и воду. А самому с биноклем и виски – на балкон, успокаивать нервы привычным пейзажем у бассейна.