Гранатовый город

Здесь жили финикийцы, римляне, вандалы и вестготы. Их сменила великая арабская цивилизация, потом из Африки пришли мавры. По сравнению с братоубийственным кошмаром, в который погрузилась страна при католических королях, мусульманско-иудейско-христианское прошлое доколумбовой Андалусии представляется вполне благополучным. В эти счастливые времена в Кордобе открыли первый в Европе университет и научились оперировать катаракту. А в Гранаде построили Альгамбру.

ЗАМОК ДЛЯ ОДИНОЧЕК

Дворец мусульманских королей в Гранаде - главная достопримечательность страны Испании. И не возражайте, что Саграда Фамилия или Прадо лучше: по официальной статистике, больше всего гостей Испании посещает именно Альгамбру (8 миллионов в год, или 600 человек каждые полчаса). На втором месте кордобская мечеть, а музей Прадо - лишь на третьем. Единственный недостаток такой популярности - столпотворение. Летом японцы с американцами дышат друг другу в затылок и не дают остальным проникнуть в душу и тело Альгамбры.

Год назад один одержимый, рассчитывая побродить по Альгамбре в одиночестве, приобрел 600 билетов - но не прошло и получаса, как его настигли следующие шесть сотен страждущих. Да что простые смертные - Клинтон, и тот был в восторге. Три года назад президентская чета добралась до Гранады и Альгамбры. Весельчак Билл воскликнул, что ничего прекраснее Альгамбры и предзакатного вида из садов Генералифе (в переводе - райских) он в своей жизни не видел.

Теперь мы имеем результат его неосмотрительного заявления. Побродить по дворцу если не в одиночестве, то хотя бы в относительной тишине можно лишь зимой или ранней весной, когда в Гранаде холодно (плюс 15). В Альгамбре еще холоднее и вдобавок влажно, из-за воды, незаметно сочащейся из фонтанов, - но почти нет людей, спасающихся во дворцовой прохладе от летнего андалусийского зноя. Из двух зол - холода и толпы - надо выбрать первое. Полутемные залы и галереи, по стенам которых стекает и повисает каплями на потолке гипсовая стихотворная лепнина, располагает к одиночеству. Только в одиночестве легко проникнуться атмосферой Альгамбры и вообразить себе одну из легенд, составляющих ее историю.

Например, про султана Боабдила-старшего и его любимую жену, изменившую владыке с одним из приближеннных. На влюбленных настучали, и Боабдил выследил парочку у кипариса. Лица соперника султан не видел - но заметил на плаще герб семьи Абенсеррахе. Назавтра все кабальерос этого славного рода, от юношей до старцев, были казнены - а кипарис сохранился. Он окончательно высох и, видимо, сам на себя не похож, но табличка гласит: он был свидетелем измены.

В Львином дворике стоит фонтан, подаренный мавританскому королю еврейской общиной - тогда они дружили. 12 львов символизируют 12 колен израилевых, а в глазах у зверей, говорят, были драгоценности - их, как и всего гранадского королевства с его султанами, женами и прекраснолицыми наложницами, теперь и след простыл. Кусок Альгамбры, перестроенный Карлом I, через несколько столетий стал временнным пристанищем американского писателя Вашингтона Ирвинга - автора самого проникновенного труда о волшебном арабском дворце.

У Альбениса есть "Воспоминание об Альгамбре" - печальная неотвязная тема. Теперь и мне понятна тоска, которую испытывает каждый, покидая Альгамбру. С той же тоской покидал ее султан Боабдил - не ревнивец-злодей, а его юный сын, отдавший ключи от Гранады, дабы не допустить бессмысленного кровопролития, католическим королям - Изабелле Кастильской и Фердинанду Арагонскому. Юноша плакал, а мать утешала его: "Плачь, как ребенок, если ты не смог защитить свой город - как мужчина". Боабдил скрылся в горах Сьерра-Невады, и больше его не видели. А на месте прощания можно постоять и посмотреть на кирпичные стены Альгамбры (по-арабски "аль-хамбра" - красная). Или на снежные пики Сьерра Невады, до которых из Гранады - час езды.

АНДАЛУСИЙСКИЙ СНЕГ

"Это для них я Джиджи. А для вас я Зураб", - пояснил инструктор по горным лыжам. И я сразу успокоилась. Потому что грузин, из Бакуриани родом, катающийся на горных лыжах, - это нормально, а итальянец (нам так его представили), свободно объясняющийся по-русски, - нонсенс.

Зураб Джиджишвили женился на испанке и живет в Испании год с небольшим. Но впервые появился здесь в 1996 году, на Чемпионате мира по горнолыжным видам спорта. На Сьерра-Неваде - самом южном горнолыжном курорте Европы - Джиджи единственный русскоговорящий инструктор. Больше здесь и не надо: наших лыжников и вообще иностранцев на Сьерра-Неваде пока единицы. А гостиницы заполнены в основном испанцами, почувствовавшими вкус к северным развлечениям и преуспевшими в новом хобби. Горные лыжи настолько привились, что теперь все отели курортной деревушки (2.000 метров над уровнем моря) заполняются испанцами - здесь катаются король Хуан-Карлос, королева София и королевские отпрыски.

Курорт, ни по содержанию, ни по качеству не уступающий альпийским прототипам, был построен к уже упомянутому Чемпионату мира, который должен был состояться в 1995 году. Но случилось так, что во всей Андалусии за предыдущие пять лет не выпало ни миллиметра осадков. Выжили в засухе одни оливы, и о снеге, даже на вершине Мулхасена - самого высокого пика Снежных Гор (так переводится Сьерра-Невада), высотой в 3.478 метров, не могло быть и речи. Чемпионат состоялся годом позже, и победил на нем Альберто Томбо, ранее утверждавший, что горных лыж в Испании нет - потом ему пришлось каяться в печати.

Специалисты в горнолыжном деле уверяют, что, как и всякий курорт экстра-класса, Сьерра-Невада как нельзя больше подходит для "чайников", вроде меня: помимо отличных трасс разнообразной сложности, от черных и красных до зелено-голубых, есть идеально разглаженные, совсем пологие склоны. С одного из них я ухитрилась скатиться раза три, ничего не сломав ни себе, ни другим, - этот безусловный успех я отношу на счет педагогических талантов Джиджи. Съехав плугом, я пристроилась на солнышке и тут только оценила главное преимущество испанских гор перед пресловутыми швейцарскими: Испания - южнее Швейцарии.

Что такое зима в Давосе? Минус 10-15, ветер, иногда - солнце. Что такое зима в Сьерра-Неваде? Ноль, минус два, чаще плюс четыре. Если внизу пасмурно, стоит прорваться на подъемнике сквозь неплотный слой облаков - и вы на солнце, иначе не бывает. Насчет снега можно не беспокоиться: снежные пушки работают всю ночь, и лыжники, отправляющиеся в полночь в загул по барам и дискотекам, слышат их ненавязчивый гул.

Наутро все продирают глаза, опрокидывают за завтраком бокал шампанского (в новом четырехзвездочном отеле Sol y Nieve, где мы остановились, это было принято), облачаются в комбинезоны и ковыляют в негнущихся ботинках к подъемнику. Дальше - все по плану. Отступать от него можно - и нужно, чтобы посмотреть, что есть вокруг курорта. На склонах Сьерра-Невады рассыпаны старые деревушки и городки, со средневековыми замками, коптильнями, где под потолком высыхают туши горной ветчины, и мастерскими, в которых ткут ручные ковры. В отличие от Гранады, куда ходят рейсовые автобусы, до горных местечек добираются только самостоятельно. Машину можно арендовать тут же, в горах - в Гранаде делать этого не советую, поскольку серпантин идет круто в гору и удовольствие водителю вряд ли доставит.

ТРОПИКИ ИЛИ НЕ ТРОПИКИ

В апреле или в октябре, когда вершины Сьерра-Невады еще (или уже) покрыты снегом, катание на лыжах легко совмещается с купанием в Средиземном море. Для этого надо спуститься с гор не в сторону Гранады, а в противоположную, к Тропическому побережью (Costa Tropical). Претенциозное название - вопреки географической широте (в Европе, как известно, тропиков нет), но благодаря мягкому климату и тропическим фруктам, произрастающим в этих местах (самый удивительный - чиримойя, драконово яблоко: запах слегка с гнильцой, по вкусу напоминает киви, косточки - как у яблока, только их много, кожа - вроде рыбьей чешуи).

Кроме того, вдоль Коста Тропикаль, как и по всей Андалусии, рассыпаны чудные белые городки - арабские по виду, но абсолютно испанские по содержанию. Ближайший к Гранаде - Салобренья, старше Гранады, основанный римлянами. От римлян, правда, остались малопримечательные развалины, а от арабов - цвет: не слишком, казалось бы, трудолюбивые испанцы к Пасхе и Рождеству подновляют свои жилища белой, с добавлением синьки, краской, отчего стены приобретают голубоватый оттенок и светятся в темноте.

Гору, облепленную белоснежными домиками, венчает замок. Если посмотреть оттуда в сторону Малаги, виден другой белый городок - Альмуньекар, за ним - залив Эррадура (по-испански подкова) и граница между провинциями - Малагой и Гранадой, проходящая по нудистскому пляжу.

МАЛЕНЬКАЯ, НО ШУМНАЯ

Гранада (название ее происходит от граната) невелика - 270.000 жителей. Но самый маленький город кажется оживленным, если в нем есть университет. Молодняк на древних ступенях университета или в ночных клубах - такая же достопримечательность Гранады, как Капелла католических королей (там похоронены Изабелла и Фердинанд), собор Святой Марии (стоит на месте мечети) или памятник первооткрывателю Америки. Говорят, снаряжая Колумба в плавание, королева потратила все содержимое своего ларца с приданым - наверняка распространению этой выдумки способствовала сама Изабелла.

Как ни странно, исторический центр города не есть его самый респектабельный район. Подобно нью-йоркскому Гринвич-Виллиджу, когда-то бывшему деревней, гранадский Альбайсин, в прошлом квартал белокаменных лачуг, забитый нищими арабами и цыганами, превратился в обитель художников и литераторов - только преуспевающих, потому что скромный домик тут может стоить за миллион - не песет, а долларов.

А еще выше, над Альбайсином, - гора Сакромонте, изрытая пещерами. В пещерах жили и живут цыгане. Пьяные цыгане-бомжи (одного такого встретили мои коллеги - он знал по-русски "коллега Ельцин муча водка") и цыгане-богачи, обустроившие в пещерах рестораны и танцевальные залы (о том, что один из них посетил Клинтон - наверняка врут). Цыгане появились здесь при Карле I, заставившем их жить оседлой жизнью. Они подчинились и осели в Андалусии и Мадриде - и там стали петь свои грустные песни.

МРАЧНЫЕ ТАНЦЫ

В этих песнях нет ни слова о свободе, любви или смерти. Речь может идти о родственнике или ничего не значащем предмете - но песня все равно будет о свободе, любви или смерти. Не правы те, кто считает фламенко испанским искусством - это исключительно цыганское развлечение, и то, что испанцы охотно им занимаются, дела не меняет. Я всегда предполагала, что фламенко - это не слишком весело. Но не думала, что это может быть страшно.

Красотки со зверским лицом двигались в такт песне, которая меньше всего напоминала испанскую. Улыбались одни японцы. Между тем нам повезло: это было как раз самое настоящее - или почти настоящее - фламенко, а не "испанский балет", который чаще всего подсовывают туристам. Испанский ритм с арабскими интонациями и цыганскими эмоциями - вот что такое фламенко. Из всех испанских приоритетов оно ближе всего к корриде.

Но имеет явное преимущество - фламенко бескровно. По окончании представления вы, как и я, быстро придете в себя, потому что цыганские страсти нам чужды. И с легкой душой отправитесь бродить по улицам старого гранатового города, оглядываясь на белый Альбайсин и холмы, покрытые белым цветущим миндалем: сейчас для него как раз сезон.