Национальный костюм. Взгляд из Лондона в Баку

Хотя Аидин дед, известный в Азербайджане физик и академик, справедливо считает, что и вторая дочь не уступает, и остальные внучки, а все вместе красотой удались в его супругу, так рано ушедшую из жизни. В честь неё и назвали Аиду.

Но представлять азербайджанский национальный костюм мы попросили именно Аиду Махмудову, потому что она профессиональная художница, потому что она очень любит и скучает по родному Азербайджану, потому что вот уже восемь лет живет азербайджанская красавица в Лондоне, где, кстати, и учится на художницу в престижной арт-школе. Из Лондона родные наряды видятся по-другому. По нашей просьбе Аида нарядилась в национальный костюм. Кажется, первый раз в жизни.

Взгляд из Лондона

Неугомонный Запад век за веком экспериментирует со своим гардеробом, перекраивая его с учетом веяний им же, Западом, придуманной моды. То приторочит оборки, то заузит юбки, то оденет всех в полосатое джерси, то, напротив, в клеенку диких расцветочек. Для каждого сезона – свои ценности, своя красота... Восток на всю эту суету смотрит по-отцовски снисходительно. Здесь критерии красоты на протяжении тысячелетий одни и те же. Никакие сиюминутные веяния моды этого глубокого убеждения поколебать не могут. Восток – территория вечных ценностей. Конечно, лукавый восточный человек не брезгует западным костюмом от кутюр. Хотя, в сущности, что такое современные пиджак и брюки, как не трансформация древних шальваров и халата?.. Восточный человек относится к новым веяниям моды лояльно, однако отлично знает, что рано или поздно Дольче с Габаной уйдут в небытие, Лагерфельд развеется прахом, имя Версаче забудется, а золотая парча, невесомые шелка, сверкающие рубины и серебро галунов по-прежнему будут ласкать взор и радовать сердце – и через триста лет, и через тысячу...

Простота кроя и богатство отделки – вот, собственно, и вся философия восточного костюма. Именно так традиционно одевались и азербайджанцы, потомки древних тюркских племен, представители одного из крупнейших и древнейших народов Кавказа.

Свой шелк, русский ситец

Вплоть до середины XIX века одежду в Азербайджане шили в основном из местных тканей, благо своего шелка, хлопка и шерсти здесь всегда было в изобилии. В XIX веке в моду вошел русский кумач, называемый на местный манер «гумаш», плюш и ситец (чит): поначалу в Баку завозили ситец Морозовской текстильной фабрики (Морозов агы), в 1901 году здесь появилась собственная, Тагиевская мануфактура (Тагыjев агы).

Ситец, крашеная домотканая бязь, а также местный тонкий шелк без рисунка шли на пошив нижних дамских рубашек (кейнек). В богатых семьях рубашки шили из мадаполама – баснословно дорогой тонкой белой ткани, сотканной в Англии и Швейцарии из египетского хлопка. Впрочем, из чего бы ни была сшита рубашка, фасон ее всегда оставался одним и тем же: короткая свободная распашонка с длинным рукавом на манжете, застегивающаяся на пуговицу у шеи.

Сто одежек

Непременной деталью дамского туалета в Азербайджане, как и в любой другой мусульманской стране, были штаны либо шальвары (шаровары), стянутые на талии плетеным поясом с разноцветными кистями на концах. В Баку, Шемахе и Нахичевани дамы также носили на улицу чахчур – штаны, собранные у щиколотки на манжет, к которому пришивались носочки из той же ткани. Чахчур надевали и для верховой езды.

Поверх штанов полагалось носить нижнюю юбку, поверх нижней – среднюю, промежуточную (ара туманы), поверх средней – одну или несколько верхних. Юбки, собранные у талии в пышные складки, шили вручную из 8–16 прямых полотен материала разного достоинства (шелка, бархата, парчи, сатина, тонкой шерсти). Верхние юбки носили широкие и длинные, чтобы они полностью закрывали и шаровары, и нижнюю, и среднюю юбки. Из-под богато украшенного вышивками, тесьмой, кружевами и монетами подола выглядывали лишь носки обуви. Зимой между средней и верхней юбкой для тепла надевали еще одну – стеганную йорган туман на вате.

Поверх нижней рубашки и многочисленных юбок азербайджанская женщина носила верхнюю рубашку простого кроя туникообразной формы с небольшим круглым вырезом либо разрезом на груди. Низ рубашки, как и подол верхней юбки, принято было обшивать галуном либо монетами, ворот и края рукавов украшали плетеными шнурками и тесьмой (сырыма) из шелковых или золотых ниток. Для молодых женщин верхние рубашки шили преимущественно розового, красного, желтого или фиолетового цветов. Пожилые дамы отдавали предпочтение более темным тонам.

Верхняя женская одежда также не отличалась разнообразием фасонов. Зато была непременно богато украшена бисером, бусами, канителью, тесьмой и галунами, а также золотыми или серебряными бляхами и мехом. Вот как описывает женский наряд один из русских путешественников, посетивший Баку в начале XIX в.: «Женщины носят широкие шаровары, большею частью из шелковой материи, красного или синего цвета, шелковую весьма короткую рубаху такого же цвета, а сверху надевают коротенький архалыг, также шелковый, с золотым и серебряным шитьем, стягивая его на талии широкою пряжкою. На этот архалыг надевается другой: у богатых – из парчовой материи, такого же покроя, но с разрезными длинными рукавами. Наконец, шаль красного или темно-синего цвета, в виде чалмы, обертывает голову». В общем, сто одежек.

Пальто не надо

Кстати, упомянутый архалыг – нечто среднее между пальто и халатом – был, пожалуй, самой распространенной верхней одеждой в Азербайджане. Носили его как женщины, так и мужчины. Бархатный, атласный, сатиновый либо шерстяной, из дорогой мисгалы тирме (полосатая ткань с растительным орнаментом), архалыг шили на подкладке, с узкими либо расширяющимися от локтя книзу рукавами. На груди – меховая оторочка, узорная домотканая тесьма, галун или дутые бутонообразные золотые украшения наподобие бубенчиков. Застегивался архалыг на крючки или пуговицы (можно и то и другое – чем затейливее, тем лучше).

Помимо архалыга существовали стеганные лабада, эшмек, бахары... Передние полы этих видов одежды не должны были полностью закрывать грудь, рукава доходили только до локтя. Шили их из бархата, тирме и парчовой ткани. Само собой, подол, ворот и рукава богато украшались различными тесемками, золотыми кружевами. Гурду – зимнюю безрукавку – помимо прочего, оторачивали бобром, куницей либо мехом хорька.

Только в самом конце XIX века, да и то лишь в крупных городах, в обиход начали входить пальто. Впрочем, в сельской местности в качестве верхней одежды многие до сих пор предпочитают большую теплую шаль.

Посрамление Данаи

Непременным атрибутом традиционного женского костюма являются многочисленные ювелирные украшения – головные, нагрудные, шейные, наручные, украшения для одежды, украшения для кос... По сравнению со среднестатистической азербайджанкой Даная, возлежащая под золотым дождем на полотнах художников Возрождения, выглядит нищенкой... Без украшений дамы в Азербайджане ходили лишь во время траура, а также 40 дней после родов. Любовь местного населения к драгоценностям была столь велика, что нередко ювелирам заказывали украшения не только для жен, дочерей и невесток, но и для вошедших в моду в XIX веке комнатных собачек (в крупных городах держать пару левреток считалось престижно).

Украшения для одежды состояли из всевозможных затяжек, булавок, пуговиц, монеток, бубенчиков... Помимо этого, каждой замужней даме полагалось носить пояс, украшенный несколькими рядами золотых или серебряных монет (хотя пояс имел значение сугубо утилитарное, ему приписывались еще и свойства оберега). Необходимым набором для любой, даже не слишком обеспеченной женщины считались серьги, кольца, браслеты и бусы.

Девочки начинали носить украшения с младенчества. Новорожденной вешали на руку бусины гёз мынчыгы, чтобы уберечь от дурного глаза, позже такие же бусины вдевали в уши. Ну а лет с 12 девочки щеголяют в полном парадном комплекте – кольца, серьги, браслеты, ожерелья, украшения для волос, броши, подвески... Всю эту красоту она будет носить вплоть до рождения первенца. А потом количество украшений пойдет на убыль, годам к пятидесяти дойдет до минимума: серьги, пара браслетов и несколько колец.

Лучшие свои украшения и наряды азербайджанки надевали... в баню. Дело в том, что баня для местных женщин была своего рода клубом. Здесь можно было спокойно собраться, отдохнуть от домашних дел, вдоволь наговориться и посплетничать. Кроме непременного медного кувшина и банного сундучка хамам сандыгы с маленьким замком (сундучки эти и кувшины, на заказ изготовленные медником, полагалось давать каждой девушке в приданое), в баню брали специально к этому случаю приготовленные сладости, вино, фрукты... В бане дамы старшего поколения выбирали невест для своих сыновей – благо все достоинства и недостатки девушек здесь были на виду. В бане женщины перемывали кости мужьям, обменивались друг с другом секретами красоты, смешивали хну для окраски волос, обсуждали, в какой лавке лучше покупать угольно-черную сурьму для ресниц и асфальтово-серую весме для бровей, и стоит ли вместо сурьмы и весме использовать мил – специальный косметический карандаш (мил существовал трех видов – для глаз, бровей и родинок – хал). Здесь же, в бане, мастерица узалан за весьма умеренную плату с помощью крученой нитки могла избавить девушку от излишней растительности на лице (этот примитивный способ депиляции, называемый здесь уз алдырмаг, на территории Азербайджана впервые начали применять чуть ли не тысячу лет назад). Говоря о косметике, гигиене и уходе за собой, нельзя не сказать о гиляби – особом сорте пластовой глины, богатой щелоком и употребляемой в качестве мыла. Гиляби бывает голубой, желтой и белой. Белая глина использовалась для мытья головы, а другие – для стирки одежды.

Чадра стыдливости

Пожалуй, баня была единственным местом, где азербайджанку можно было увидеть с непокрытой головой. Появляться на людях без головного убора, показать посторонним такую интимную вещь, как волосы, считалось верхом неприличия. Кое-где женщины накручивали на голову чалму или динге (сложное тюрбанообразное сооружение из шали, которое закрепляли, как и чалму, специальными крючками). Однако чаще всего голову просто покрывали шелковым платком, который в разных районах повязывали различными способами. Молодежь предпочитала платки ярче, пожилые – темнее. Под платком многие носили вышитый и украшенный золотыми бляхами чепец, называемый здесь гадын папахы. Чепец имел несколько функций: сохранять прическу, скрывать волосы от постороннего взгляда, основное же назначение его было в том, чтобы шелковый платок, повязанный сверху, не соскальзывал.

В быту вместо чепца нередко надевали чутгу – такую специальную головную повязку из темного сатина, атласа или ситца. Чутгу шили в виде узкого чехла, открытого с обоих концов, и повязывали вокруг головы узкой ленточкой (одновременно прикрыв ею лоб). В чутгу собирали волосы или косички и закладывали их на спину – исключительно удобно во время домашних и полевых работ. Кое-где в сельской местности пожилые дамы носили такие повязки вплоть до 60-х годов XX века.

Впрочем, не важно, что у тебя на голове – чутга, чалма или платок. Главное, чтобы косы были прикрыты. Из-под головного убора позволялось выпускать лишь подрезанные у ушей и специально завитые локоны. Да и то лишь дома.

Женщине, выходя на улицу, полагалось с головы до пят укутываться в чадру. Правда, правило это неукоснительно соблюдалось лишь в городах. Здесь дамы щеголяли в атласных покрывалах с занавесочкой на лице и кружевной сеткой для глаз. В деревне нравы были проще. Чадру извлекали из сундука лишь по особым случаям: скажем, если предстояло ехать в соседнее село навестить родню. В остальное время на людях нижнюю часть лица просто прикрывали уголком головного платка... Мужское население Азербайджана к головным уборам относилось, пожалуй, более трепетно, чем женское. Шапка для мужчины была чуть ли не материальным воплощением чести, и потерять ее считалось страшным позором. Но об азербайджанских мужчинах, конечно же, в следующий раз. Это не просто отдельная тема, это вообще особый разговор. А мы вернемся к Аиде.

Взгляд из Баку

Сентябрь. Аида уже опять в Лондоне. Опять почти родной и привычный английский. Джинсы, маечки, кофточки. Кто знает, придется ли ей еще когда-нибудь надевать гурду или архалыг, чутгу или динге. Ведь наша фотосессия в народном костюме – что-то вроде игры. А в жизни... В длинных рукавах, позвякивая золотыми монетами на поясе, не спустишься в лондонскую подземку – тьюб, не постоишь у мольберта. Кисти, краски, холсты требуют других нарядов. Но нам кажется, что в картинах Аиды теперь станет больше золота парчи, небесного цвета невесомых шелков, сверкающих рубинов и серебра галунов.

Нам, кажется, мы не ошибаемся. Посмотрим?