Остров в мусульманском море

"Аллаху Акбар!" - пронзительно закричал за стенкой мулла. Хвала Всевышнему прервала мою беседу с настоятелем буддийского монастыря. Ничего удивительного в этой ситуации нет. Ведь дело происходило в Бангладеш, одной из крупнейших по численности населения мусульманских стран. Многие вообще полагают, что в этом государстве живут только мусульмане. Но в Бангладеш есть и индуисты, и христиане и буддисты. Вот о последних мне и хочется рассказать. Если быть точным, то речь пойдет о буддистах-араканцах, проживающих в районах, прилегающих к границе с Мьянмой, а вернее, к входящей в ее состав Араканской национальной области. В мьянманском Аракане мне приходилось бывать. Запомнились изумрудные холмы с венчающими их белоснежными пагодами. И, конечно, романтическое побережье Бенгальского залива, поросшее кокосовыми пальмами.

Я читал, что и по ту сторону границы, за рекой Нааф живет довольно много араканцев-буддистов. Впрочем, уточнение, что они буддисты, лишнее. Слова араканец и буддист - синонимы. Любопытно было бы познакомится с жизнью буддистов в подавляющем исламском окружении, думалось мне. И вот такая возможность представилась.

С воздуха Бангладеш выглядит так: вода рек, ручьев, проток, прудов и немного земли. В дельте Ганга и Брахмапутры на небольшом, но очень плодородном клочке суши ютятся более 130 миллионов человек. Не буду описывать перенаселенную Дакку. Меня влечет к Бенгальскому заливу, к самому протяженному, 120 километров, песчаному пляжу в мире. Получасовая посадка в портовом Читтагонге, где нельзя не заметить рейд, усыпанный множеством кораблей. Еще полчаса, и мы подлетаем к Кокс-Базару, где зеленые покатые холмы обрамляют бирюзу залива.

Вдруг на самых высоких холмах замечаю белые стройные сооружения. Нет, ошибиться невозможно. Это буддийские пагоды. Да не залетел ли наш самолет в Мьянму? Ведь до границы - рукой подать. Но нет. Садимся мы в Кокс-Базаре, сравнительно небольшом городе, названном так в честь английского капитана Кокса.

Уже самые первые уличные картины не оставляют сомнений в том, что вы находитесь в мусульманской стране. Бородачи в шапочках. Женщины, закутанные в платки, а то и укрытые чадрой. Мечети. Может быть, я напрасно приехал сюда, и никаких буддистов тут нет, а пагоды на холмах мне просто почудились?

Однако на вывеске замечаю округлые бирманские буквы. Немного успокаиваюсь. Но что же я читаю? "Араканское буддистское кладбище". И высокий кирпичный забор. Неужели в Кокс-Базаре не осталось других буддистских следов, кроме кладбища? А это что за деревянные терема укрылись под сенью пальм? Они слишком, если можно так сказать, живописны, изобразительны, чтобы принадлежать мусульманам. "Да ведь это же монастырь буддистский! Рикша, которого я нанял, чтобы добраться до гостиницы, оборачивается и произносит: "Барма кьянг". Понятно, что "Барма" - это Бирма, бирманский. А что же такое кьянг? Ну, конечно, это же переиначенное на бенгальский лад бирманское "тяунг" и араканское "краунг" - монастырь. Пытаюсь выяснить у рикши, как называется это место, чтобы приехать сюда при первой же возможности. Тот наконец понимает меня и отвечает: "Барма текпара", что-то вроде "бирманский квартал".

Вообще-то речь идет, конечно, не о бирманцах, а об араканцах. Хотя это два очень близких народа и по языку, и по религии, и по культуре, но все же - разных. Их обособили и география, и история. Аракан, вытянувшийся узкой полосой вдоль Бенгальского залива, отгорожен от Мьянмы высоким Араканским хребтом.

Считается, что монголоидные араканцы пришли на свою нынешнюю родину в незапамятные времена с севера, быть может с Тибета, или даже с Памира. Здесь они смешались с индоарийцами. Араканский язык относится к тибето-бирманской языковой группе. Некоторые исследователи считают его даже диалектом бирманского, настолько два языка похожи. Проблем в общении с араканцами Кокс-Базара у меня не было. В основных особенностях араканского я разбирался, а для араканцев бирманский - язык письма и культуры. Все надписи на вывесках в араканском квартале Кокс-Базара выполнены на бирманском.

Захожу в первую попавшуюся лавку с подобной надписью и заговариваю на бирманском. Торговка меня сразу же понимает. Что это не бенгалка - видно с первого же взгляда. Облик более монголоидный. Никаких сари и шаровар, а только юбка и кофточка в тон. И самое главное, на лицо нанесена традиционная пудра-танакха, изготовленная из специального дерева. Именно по этим признакам я безошибочно вычислил араканку в администраторше гостиницы, где я обедал.

Танакха в различных видах занимает важное место среди товаров лавки. Из Мьянмы привезены также лаковые поделки, ткани на женские юбки - тхамейн и мужские - пасхоу, красивые статуэтки из дерева. Подходит муж торговки. Имя у него типично араканское, да и бирманское: Маун Ба. Именно Маун Ба проводил меня в буддийский монастырь, который я заметил в день приезда.

Обитель напоминает грибницу, где вместо грибов возвышаются сказочные деревянные теремки на сваях. Внутри святилища царствует полумрак, в котором, как угли в пепле костра, мерцают бронзовые изваяния Будды, восседающего на прекрасных резных тронах. Быстро нахожу общий язык с настоятелем и другими монахами. Почти все они приехали из Мьянмы. Некоторые живут в Бангладеш десятки лет.

Настоятель показывает мне сокровища монастыря. Оказывается, постройки обители старинные, им более 200 лет. А реликвии и того древнее. Спокойные лики статуй Будды с едва заметной улыбкой. Удивило разнообразие стилей, в которых выполнены изображения Просветленного. Есть даже с негритянскими чертами лица. Особенно мне понравились статуи стоящего Будды. Они ярко, но не назойливо раскрашены. Правая рука приподнята в благословляющем и защищающем жесте, а левая как бы придерживает край длинного плаща-накидки. Кажется, что ваятель не хотел, чтобы чистые ризы Будды коснулись грешной земли. Созерцание этих золотисто-белых изваяний порождает ощущение легкости, хрупкости и в то же время - защищенности.

Исчезнувший Будда араканцев

Заинтересовали меня и полуразрушенные небольшие статуэтки из мрамора. "Наверное, они очень древние?" - спрашиваю я у настоятеля. Он подзывает меня к окну и показывает на близлежащий холм. По всему его склону проходит обвал. Оказывается, вершину холма когда-то венчала древняя пагода. Со временем она разрушилась, и земля приняла в свое лоно священные обломки. Недавно произошел оползень, обнаживший древние реликвии, которые теперь хранятся в монастыре.

Вспоминается легенда о самой священной статуе Будды Аракана, называемой Маха Муни - великий мудрец, святой. После достижения просветления более двух с половиной тысяч лет назад в числе других земель Будда посетил и Араканское королевство. Им тогда правил король Сандасурия. Имя это означает "луна и солнце". Король-солнце умолил Просветленного разрешить отлить из чистой бронзы его почти четырехметровое изображение. С тех пор Аракан, хранимый образом Будды, процветал на протяжении столетий.

По преданию, в Араканском королевстве было построено более 6 миллионов пагод. В каждой из них находились десятки изображений Будды. Поэтому Аракан смело можно назвать землей ста миллионов Будд.

Но в 1784 году Королевство было захвачено бирманцами и присоединено к Бирманской империи. Бронзового же Будду увезли в столицу покорителей.

Статуя и сейчас находится в бывшем престольном граде, в Мандалае. У ее подножия всегда сотни молящихся. Атмосфера храма Маха Муни пропитана религиозным экстазом, как в грозу воздух насыщен озоном. Вся поверхность статуи, кроме лика, покрыта золотым коконом, молящиеся все добавляют и добавляют золотые пластинки, вернее, не пластинки, а тончайшие полоски золота. Будда напоминает кокон какой-то неведомой бабочки, прекрасней которой не может быть ничего в мире. Когда я делился с настоятелем своими воспоминаниями о лицезрении в Мандалае Маха Муни, он только загадочно улыбался. После довольно долгого молчания монах произнес: "А вы знаете, что подлинный Маха Муни не был вывезен бирманцами, а остался в Аракане?" На мой удивленный вопрос, а где же эта статуя хранится сейчас, монах ничего не ответил. Кто-то позвал его из глубины кельи, и настоятель ушел.

В голову мне пришла неожиданная мысль: уж не спрятана ли древняя реликвия в этом монастыре? Я отвел взгляд от алтаря и посмотрел на дверь. Мне показалось, что в святилище вносят статую, укутанную в черное покрывало. Увы, наваждение длилось доли секунды и я разглядел, что порог переступила молодая мусульманка, вся в черном. Она пришла в монастырь на экскурсию.

Вскоре настоятель вернулся и я узнал, что во время пребывания в Аракане Будда сделал предсказание, что его прижизненная статуя будет находиться в Араканском королевстве 5 тысяч лет. Так что Маха Муни пребывает где-то в Аракане. А где именно, это пока никому не известно.

Маун Ба провел меня на холмы, к белоснежным, с голубоватым отливом пагодам, которые я видел с самолета. Хорошо, что хотя бы они не оказались миражом. С высоты Кокс-Базар казался городом-садом. Тропическая зелень спрятала лачуги бедняков и пыльные улицы, набросив на них изумрудное покрывало.

Молодой монах Сандо Бата, с которым я познакомился в монастыре, рассказал мне, что у Кокс-Базара есть и араканское название: Пхалаунщей, что означает "место, поросшее розами", другими словами - розарий. Очень поэтично. Я спросил у Сандо Бата, как бы мне побывать в араканской деревне? "Это очень просто. Завтра я смогу сопроводить вас. Скажите только, что вы предпочтете: поехать в горы, в Раму, или же на остров Мохешкхали?" - ответил монах. Я выбрал остров. Хотелось прокатиться по морю.

Славное прошлое Аракана

Утром следующего дня я был в монастыре. Добрался я туда, конечно, на велорикше, которых великое множество в Кокс-Базаре, да и по всей Бангладеш. До пристани идем пешком, сперва через араканские, а потом мусульманские кварталы. В первых Сандо Бата с уважением приветствуют, а во вторых к моему бритоголовому провожатому в темно-оранжевой тоге относятся вполне равнодушно. Буддийский монах не такая уж редкость в Кокс-Базаре.

Нам не повезло. Был глубокий отлив. От пристани до катера пришлось прыгать по дощечкам и мосткам, перекинутым через черную грязь. Катер оказался скоростным и домчал нас до острова меньше чем за час. Запомнилась фелюга, которая тащила за собой на толстом канате огромную акулу. На поверхности была видна только ее огромная голова. По периметру остров окружен приливными или мангровыми зарослями.

С пристани мы сразу отправились в буддийский монастырь. Именно здесь мою беседу с настоятелем прервал возглас "Аллаху Акбар". Крик раздался буквально над моим ухом. Мечеть построена стена в стену с монастырем. Вообще-то, по закону исламские молельни должны строиться на почтительном расстоянии от святилищ других религий. В реальной же жизни все происходит по-другому. На небольшом острове приходится уживаться мусульманам, буддистам и индуистам.

Брожу по араканской деревне, льнущей к монастырю. В тени пальм укрылись хижины из бамбука и тростника. В некоторых дворах напудренные танакхой женщины на простейших станках ткут полотно, чтобы сшить из него юбки и накидки. А этот плотный материал пойдет на традиционные сумки через плечо. На жердочке их весит целая коллекция. Разноцветные торбочки смотрятся цветочным пятном.

Узнаю, что жизнь крестьян-буддистов в исламском окружении не так-то легка. Своей земли у них практически нет. Выручают промыслы. Араканцы занимаются и таким специфическим бизнесом, как самогоноварение. Спрос на спиртное у мусульман есть. Араканцы - прирожденные рыбаки. Под навесом сидит очень колоритная старуха. В уголочке губ зажата толстая сигара, а руки проворно разделывают рыбу. Ни дать, ни взять - жена какого-нибудь старого пирата. Недаром ведь бенгальцы называют араканцев "мог" или "магх", что, как считают некоторые исследователи, означает пират. И действительно, на протяжении столетий Араканское королевство славилось своим сильным флотом, контролировавшим устье Ганга. Можно только представить себе армаду парусников, выплывающих из-за острова. Причем паруса были обычно черного цвета.

Немало ходило и вольных пиратских суденышек. Их разгульные команды нашли себе подходящих напарников: португальских моряков-авантюристов. Вместе они наводили ужас на купеческие суда. Не брезговали и работорговлей. Невольников продавали на голландские фактории, которыми было усеяно Коромондельское побережье Индии.

Все это теперь в прошлом, как и процветающее королевство Аракан. А ведь под его владычеством в свое время находилась значительная часть современной Бангладеш. В араканских хрониках говорится о 12 бенгальских княжествах, покоренных войском и флотом королей Аракана. Вообще же в исторических анналах упоминаются 314 араканских монархов, правивших на протяжении пяти тысячелетий. Им принадлежал и крупный порт Читтагонг, по-аракански "Сайтагаун", что истолковывается двояко: "военачальник" или же "крепость". Особого величия Аракан достиг в середине XV века, когда им правил король Ба Со Пру, имевший и исламский титул - Калима-шах. Нет, он не был мусульманином, а ревностно исповедовал буддизм. Просто среди подданных араканского короля были и магометане. К тому же Ба Со Пру хотел быть на равных с Великими моголами. Со временем Араканское королевство ослабело. В 1666 году оно лишилось Читтагонга, а в 1784 году вообще потеряло независимость. Араканцы же - буддисты, издавна жившие в этих местах, подпали под мусульманское владычество. По приблизительным оценкам, сейчас в Бангладеш араканцев насчитывается более 200 тысяч. Проживают они и в Индии, в штатах Трипура и Мизорам. В мьянманском же Аракане их около 2 миллионов. Все они - буддисты.

На острове древнего божества

Остров Мохешкхали по-аракански называется Махазоу. Махазоу - это нат, добуддийское божество-охранитель. У араканцев натов насчитывается 33, а у бирманцев - 37. Махазоу считался покровителем араканских королей. Наверное, они чем-то прогневали ната и тот отказал правителям в защите. Все-таки, божество не покидает островитян-араканцев. Они остаются верны буддизму, своей культуре и обычаям, что ой как не легко в чужеродном окружении.

У араканцев, также, как и у бирманцев, буддизм органично сочетается с поклонением местным божествам натам. Настоятель островного монастыря объяснил мне, что буддийская вера больше обращена в будущее, к последующим рождениям, а натам молятся, чтобы обрести благополучие в этой жизни. В араканский пантеон включены и некоторые боги индуизма. Популярна, к примеру, Сарасвати - богиня мудрости и знания, особенно авторитетная у учащихся. На самом высоком холме острова расположена индуистская святыня - храм Адинатх, посвященный богине Дурге. Мраморное изваяние богини похоже на небольшую куклу. Опечалило меня состояние старинной пагоды на вершине одного из самых высоких холмов. В ее теле зияет провал. Оказывается, злоумышленники пытались обнаружить сокровища внутри пагоды. Святыню не смогли защитить четыре каменных льва, стоящих по ее углам. Вид у них совсем не грозный, а раскрытые пасти кажутся беззубыми.

Очень развеселили меня девчушки-араканки с густо намазанными танакхой личиками. Как стайка птичек, влетели они в монастырь, где я беседовал с настоятелем. Особенно мила была одна из них, с нарисованными на щеках солнышками. Напудривание танакхой помимо чисто косметического имеет и магическое значение. Она как бы защищает от дурного воздействия. Вообще, араканцы весьма привержены магии. На тела даже буддийских монахов нанесена татуировка. Прежде всего, это чудодейственные квадраты "ин" и "айн". Четные числа у араканцев считаются несчастливыми, а нечетные, особенно 3, 5, 7 и 9, - приносящими удачу. Но вернемся в монастырь.

Солнцеликая красавица оказалась очень стеснительной и не хотела назвать своего имени. Выручили подружки. Они наперебой закричали: "Эй Эй Кхайн! Эй Эй Кхайн!

В монастыре стоит школьная доска с бирманскими буквами. В буддийских обителях дети изучают бирманский язык, чтобы читать священные книги. Араканский же язык выступает фактически в качестве разговорного. Благодаря монастырскому образованию почти все араканцы грамотны.

Мое настроение еще больше улучшилось после монастырского обеда. Угощение состояло из морских деликатесов. Чего только там не было: мидии, трепанги, кальмары. И освежающий сок кокоса. Нигде я не пил такого вкусного кокосового сока, как на острове Махазоу.

На обратном пути с острова попадаем на рыбный привоз. У причала столпотворение лодок и всевозможных суденышек. Кажется, что их трюмы залиты до краев серебром. Часть богатого улова уже сгружена под навесы. Целые горки скатов. Десятки небольших акулят. Какие-то чудовищно длинные рыбины, больше похожие на змей. А акула-молот? Вместо головы у нее продолговатый брусок на концах которого - глаза, голубые между прочим, под цвет морской воды в солнечный день. Огромное впечатление производит и бесконечный ракушечный базар на берегу залива. Если в рыбном порту представлены сами обитатели морских глубин, то здесь их жилища. Разнообразие раковин просто бесконечно. Вот эти благородно-белые почитаются священными. Они используются во время религиозных церемоний и буддистами, и индуистами. Умелый музыкант извлекает из них чарующие звуки. А эти розовые раковины по размеру и по форме напоминают шлемы рыцарей. Множество фигурок, искусно собранных из разнокалиберных ракушек. Уморительно смешны русалки. Все это делают араканцы-буддисты. Ведь мусульманам как-то не с руки изготовлять изображения, тем более, людей. Много сувениров привезено из Мьянмы, в том числе и жемчуг трех цветов: белый, розовый и черный. Тут же лежат и матери-раковины, взрастившие это чудо. Особенно необычны черные, вернее, не черные, а темно-фиолетовые.

Прямо у торговых рядов плещется море. Оно очень ласковое здесь. На десятки километров тянется песчаная отмель. Песок чистейший. На дне нет даже мелких камешков. Иногда только волны прибивают к берегу морские звезды, живые звезды. Я подбираю их и отношу подальше в море. Приятно отпускать на волю звезду.

А над заливом в это время как багровое знамя полыхает тропический закат. Хорошо, что я сделал доброе дело: даровал жизнь живому существу. Может быть, как учит буддизм, тем самым я подправил свою карму.

Независимый Аракан? Едва ли

К сожалению, жизнь на берегах Бенгальского залива далека от идиллии как по ту, так и по эту сторону мьянманско-бангладешской границы. Взять хотя бы проблему так называемых рохинга, или рохинджа. Под этим именем выступает значительная часть мусульман, проживающих в Аракане. Они претендуют на то, чтобы считаться коренным народом Аракана. В Мьянме же с этим не согласны, не без оснований считая рохинджа бенгальцами, переселившимися в Мьянму с сопредельных территорий Бенгалии. Из перенаселенной Бангладеш в Аракан идет постоянный приток нелегальных иммигрантов. В двух приграничных районах мусульмане уже составляют подавляющее большинство.

Массовый приток бенгальцев начался еще в колониальные времена. Ведь Бирма входила в состав колонии Британская Индия. Лидеры организаций рохиджа начинают выдвигать лозунги самоопределения. Мьянманские власти в 1978 и 1991-1992 годах предпринимали попытки вытеснить пришельцев со своей территории, что приводило к исходу беженцев, которые обосновывались под Кокс-Базаром. Часть из них находится здесь до сих пор. В этой обстановке в Бангладеш раздавались угрозы в адрес проживающих в стране араканцев. Страдают буддисты и во время столкновений между индуистами и мусульманами в Индии. В отместку бангладешские экстремисты начинают громить местных индуистов, а под горячую руку достается и араканцам-буддистам. Много мне пришлось выслушать тут печальных, а то и трагических историй о притеснении буддистов мусульманами. Но есть примеры другого рода. Настоятель монастыря в Кокс-Базаре хвалил за верную службу мусульманина-охранника. Бородатый магометанин хотя и смотрелся странно на фоне изящных статуй Будды, но надежно защищал их от каких-либо посягательств.

И бирманцы, и араканцы не признают существование отдельного народа рохинджа. Но парадокс состоит в том, что часть самих араканцев не прочь помечтать об отделении Аракана от Мьянмы и воссоздании независимого араканского государства. Борцы за самостоятельность Аракана, правда, больше идейные, из числа араканцев-эмигрантов, имеются в Индии и Таиланде. Есть они и в Бангладеш. Остались и какие-то осколки в свое время активной коммунистической партии Аракана. Ее сторонников можно найти в Кокс-Базаре. Знакомый монах даже предлагал свести меня с нужными людьми. Я отказался. А то еще посчитают за какого-нибудь шпиона.

Просматриваю журналы, издаваемые араканскими националистами в Таиланде и Индии. В одном из них - "Сила Аракана", выходящем, кстати, на бирманском языке, расписываются невзгоды, которыми сопровождается мьянманское доминирование в араканском крае. Правда, весьма крепко достается и так называемым рохинджа.

При здравом размышлении приходится признать, что независимый буддийский Аракан с двухмиллионным населением под боком у перенаселенной Бангладеш невозможен. И большинство араканцев это осознают.

В араканской деревне разговорился с одним из ее жителей. Имя его Маун Ни. Оказалось, что тут он не так давно. А именно, бежал из Аракана в 1988 году после военного переворота в Мьянме, боясь репрессий за участие в демократическом движении. Спрашиваю, доволен ли эмигрант поневоле жизнью в Бангладеш. Маун Ни в ответ горько улыбается: "Мы же тут меньшинство в исламском окружении".

Все-таки, Бангладеш - светское государство с многопартийной демократической политической системой, которая позволяет национальным и религиозным меньшинствам бороться за свои права. В бангладешском парламенте был представитель, вернее, представительница араканцев, известный профессор медицинского колледжа. Хочется верить, что и Эй Эй Кхайн, разукрашенная пудрой-танакхой девочка, которую я встретил в монастыре, добьется успеха в жизни.