Гора Пяти Помостов

Путешествие в Утайшань

На Шанхай медленно, но неотвратимо накатывает волна весеннего тепла. Яркое солнце, пригревающее уже почти так, как в июльском Питере, заставило выбраться на улицу, похоже, все способное передвигаться население; даже кошки, затурканные китайцами в глубокое подполье, нынче порой выбираются на свет Божий и заводят по вечерам громкие заунывные песни. Одним словом, весна...

Трудно даже представить себе, что где-то на высоких горных перевалах еще вовсю царствует зима, а дороги покрыты кое-где снегом толщиной метра в полтора, и сообщение между некоторыми населенными пунктами прервано из-за этого на совершенно неопределенное время. Где-то возвышается на трехтысячеметровом пике монастырь, открытый всем ураганным ветрам и снежным бурям и отрезанный насовсем от внешнего мира - до короткого горного лета. А воздух в долинах чист и по-январски холоден, и только вода в каменистых речках, упрямо звенящая под слоем толстого льда, напоминает о том, что зима в Утайшань - не навсегда...

Давно нас притягивало к себе это место, но первый наш поход туда завершился крупной неудачей: стремясь сократить путь к цели, мы пренебрегли дорогами и пытались перевалить дветысячеметровый горный хребет напрямик, таща при этом на себе велосипеды и не позаботившись предварительно запастись ни едой, ни водой; но из-за внезапного снегопада и жестокого похолодания (на Утайшань зимой бывает и до минус сорока, хотя, к счастью, этого рекорда отрицательной температуры нам там на себе испытать не пришлось), многочасовой штурм хребта окончился тем, что мы повернули-таки назад, к теплу и людскому жилью... И вот, спустя больше года с момента этой неудачной попытки, мы решили возобновить наши старания, и добраться, в конце-то концов до знаменитых гор и храмов Утайшань...

Что же такое Утайшань? С точки зрения географии, это горный район в китайской провинции Шаньси, средняя высота которого составляет около двух тысяч метров над уровнем моря, а площадь, по официально принятым данным - 367 квадратных километров. "Утайшань" по-китайски - "Гора пяти помостов". И действительно, в этом районе расположено пять горных пиков, один из которых - Бэйтайдин (другое название - Едоуфэн), является высочайшей вершиной в северном Китае, его высота Ц 3078 метров. Ненамного отстали от своего собрата и четыре других вершины Утайшань - Наньтай, Дунтай, Ситай и Чжунтай - соответственно, Южный, Восточный, Западный и Центральный "Помосты". Впрочем, все эти четыре чуть-чуть не дотягиваются до признанного в альпинизме рубежа высокогорья (три тысячи метров)... Пять вышеупомянутых пиков окружают небольшую долину альпийского типа, в которой уютно разместился маленький городок (или большая деревня, это смотря на чей взгляд) под названием Тайхуай. Впрочем, этот населенный пункт получил свое теперешнее название всего лишь лет тридцать назад, а до тех пор именовался так же, как и весь горный район - "Утай".

С точки зрения истории и религии Утайшань - место просто исключительное. Во-первых, для китайского буддизма "Гора Пяти Помостов" - наиглавнейшая из четырех священных гор, остальные три - это Путошань в Чжэцзяне, Эмейшань в Сычуани, Цзюхуашань в Аньхое. Со времени появления в Китае учения Шакьямуни на Утайшань начали строиться буддийские монастыри (к настоящему моменту их насчитывается сорок восемь), гора считается официальным местом пребывания Манджушри (один из наиболее почитаемых в Махаяне бодхисаттв, олицетворение мудрости; изображается обычно в двух канонических позах - с мечом в руке, которым отсекает невежество и заблуждение, или сидящим на льве). Такие китайские императоры, как Канси, тяготевшие к буддизму, не раз совершали паломничества на Утайшань, совершая там молитвы и воскуряя благовония...

Во-вторых, для последователя буддизма вообще (то есть не обязательно китайского) существует несколько мест (числом также пять) для паломничества, которые (в идеале, конечно же) необходимо посетить в течение жизни. Это Потала в Тибете, Лумбини (место, где родился сам Шакьямуни), Раджагриха (город, где он проповедовал), Шамбала (впрочем, как туда попасть, понятно далеко не каждому), и, между прочим, уже знакомые нам горы Утайшань (за подробностями отсылаю любознательного читателя к специальной буддологической литературе)... Так что "Гора Пяти Помостов" обладает и известностью, и святостью, далеко не только для китайского буддиста. В настоящее время из нескольких известных течений буддизма на Утайшань безраздельно господствуют два - Цзинту (Учение Чистой Земли) и ламаизм. Что касается последнего, то на "Горе Пяти Помостов" можно встретить его и, так сказать, в чистом виде - встречаются храмы, где монахи - только тибетцы, и мирно существующим в комбинации с Цзинту в рамках одного и того же монастыря.

Справедливости ради отмечу, что горы Утайшань богаты не только монастырями ортодоксальных буддийских течений, но издавна являлись и прибежищем для отшельников-одиночек, нередко развивавших новые, синкретические (хотя в той или иной степени и сохранявших черты буддийской идеологии) религиозные учения. Так, довольно распространенная в 17-18 веках в Китае секта учения Лоцзяо зародилась именно в Утайшань.

Утайшань до сих пор является местом паломничества буддистов; большую их часть составляют, разумеется, китайцы, причем не только с материка, но и с Тайваня, из Гонконга и Макао, а также из других зарубежных стран. Приезжают, конечно, не только верующие, но и просто туристы. Каждый год Утайшань в среднем принимает до полумиллиона гостей. И такая популярность этого отдаленного горного района вовсе не случайна... Дело в том, что практически во всех городах и весях Китая имеются живописные буддийские и даосские монастыри, которые, само собой, являются самыми посещаемыми местами, привлекая к себе и верующих и туристов, и просто любопытных. Но между храмами, скажем, Пекина, и монастырями Утайшань существует огромная разница. Большинство буддийских и даосских святилищ в Китае, к сожалению, по большей части потеряли изначально присущий таким местам дух, превратившись в некое подобие музеев, основная задача которых - выкачивать деньги из доверчивых посетителей. Прекрасный пример такого вот "кастрированного" монастыря - Дачжунсы (Храм Большого Колокола) в Пекине; статуи будд и бодхисаттв были несколько лет назад безжалостно выброшены из главного зала за пределы храма, и долгое время валялись на его задворках рядом с общественным туалетом, а в главном зале, в качестве основной приманки для доверчивых туристов, был повешен огромный колокол (что для нормального буддийского монастыря - вещь совершенно дикая).

Не отстает в ремесле зарабатывания хлеба насущного и знаменитый Шаолинь в провинции Хэнань. Он неплохо отреставрирован и превращен, по сути дела, в обычный музей. Монахи его выполняют в основном функции смотрителей, религиозные ритуалы проводятся довольно-таки лениво и крайне формально, а сытые лоснящиеся физиономии обитателей монастыря говорят о весьма безбедной жизни последних; иногда вконец обнаглевшие монахи позволяют себе откровенно грубое и бесцеремонное обращение с посетителями. Процесс этот сам по себе естественный - во всем мире люди, зарабатывающие средства за счет туристического бизнеса, очень часто портятся и наглеют на глазах...

Но Утайшань - место особенное. Его сорок восемь монастырей как-то пока еще не очень подверглись общей меркантилизации (я думаю, что причиной этому - весьма короткий туристический сезон, всего три или четыре месяца в году); монахи там заняты в основном не сбором мзды с туристов, а своим прямым делом - молитвами, медитацией, песнопениями и воскурением благовоний. За все наше пребывание на Утайшань только в одном из храмов с нас (причем очень застенчиво) попросили заплатить за вход, в остальных же царствовал дух восхитительного буддийского пофигизма. Монахи, однако, повсюду были крайне вежливы и радушны; стоило задать какой-нибудь вопрос обитателям монастыря, как они тут же приглашали нас присесть и выпить чаю, отвечали нам подробно и охотно, без просьб с нашей стороны открывали для нас запертые залы, а также, бывало, просто молились за нас...

Имея в распоряжении всего несколько дней, мы, в целях сокращения времени, добирались до станции Шахэ из Пекина поездом, разобрав предварительно велосипеды и засунув их под вагонные сиденья. Судя по различным путеводителям по Китаю, написанным иностранцами (взять к примеру хотя бы знаменитое издание "Lonely Planet"), для многих поездка в таком поезде кажется экзотическим приключением - разумеется, изнеженные цивилизацией западные люди с трудом могут представить себе железнодорожный состав без душа, бассейна и спутникового телефона, а если кто-то вдруг начинает плевать им под ноги, то тут-то и начинаются "тяжелые испытания". "Lonely Planet" с благоговейным ужасом повествует об "отважных путешественниках-одиночках", которые осмеливались проводить в китайском "ин цзо" аж по двадцать с лишним часов, рискуя при этом чуть ли не жизнью. Смех, да и только...

...Итак, мы выгружаемся на станции Шахэ, в темпе собираем наши велосипеды и отправляемся в путь - на Тайхуай. Впереди больше пятидесяти километров горной дороги - сначала вверх, на перевал, а затем вниз - в долину, где и расположен Тайхуай и откуда можно начать восхождение на высочайшую точку Утайшань - Бэйтайдин.

Пятьдесят километров в горах - совсем не то же самое, что аналогичное расстояние на равнине. Недаром альпинисты измеряют пройденный и предстоящий путь не в километрах, а в часах. Мы не альпинисты, но и в горном туризме иногда более уместны альпинистские стандарты измерения. Таким образом, наша дорога в Тайхуай заняла более десяти часов.

Серпантин уводит вверх, к перевалу, на высоту больше двух километров, извиваясь, внезапно меняя направление, сужаясь и зависая над глубокими пропастями. Чем ближе мы к перевалу, тем больше на дороге снега и льда. Темнеет, и обступившие дорогу вершины лишь смутно белеют над нашими головами. Но вот и перевал, и мы начинаем движение вниз, все более приближаясь к нашей цели, а также к ночлегу, ужину и заповеднику буддийской мудрости...

...Утро встречает нас, как пелось в известной песне, прохладой. Горный воздух свеж и хрустально прозрачен. Над тайхуайской долиной разгорается ярко-голубое небо. Одним словом, погода вполне благоприятствует прогулке по буддийскому заповеднику...

Общепризнанный символ гор Утайшань - большая пагода монастыря Таюаньсы. Это ослепительно белое сооружение, выстроенное в форме огромной бутыли и возвышающееся над тайхуайской долиной на 75 метров, по одной легенде, опустилось на землю прямо с небес прямо в теперешнем своем виде; другая легенда говорит о том, что пагода была построена еще в третьем веке до нашей эры Ашокой (виднейшим индийским царем-покровителем и распространителем буддизма). На самом деле, нынешний свой облик Белая Пагода обрела в 1407 г. нашей эры, в эпоху правления Юнлэ (династия Мин). Первый же буддийский монастырь на этом месте появился где-то на рубеже начала нашей эры. Горные ветра раскачивают двести пятьдесят два колокольчика, висящие на пагоде и издающие мелодичный звон...

Мы осматриваем и другие храмы в центре Тайхуая, а затем переходим через небольшую речку на окраине городка и долго карабкаемся по заснеженной и обледеневшей лестнице в невысокую гору, на вершине которой расположен монастырь под названием Дайлодин. Он знаменит своими пятью статуями бодхисаттвы Манджушри, являющимися точными копиями тех изваяний, которые находятся в храмах на высочайших вершинах Утайшань (по монастырю на пике, по статуе Манджушри в монастыре).

Говорят, что цинский император Цяньлун, неоднократно приезжавший на Утайшань для совершения молитв и воскурения благовоний, ни разу не мог подняться на эти вершины, останавливаемый на половине пути ураганным ветром и сильным снегопадом. Однако, поскольку император крайне жаждал поклониться изображениям Манджушри, то призвал как-то монаха по имени Цинъюнь, жившего в храме на Чжунтае (Центральном Пике) и дал тому задание: в течение трех лет изобрести способ, который позволил бы его величеству воскурить благовония перед вышеупомянутым Манджушри на пяти вершинах, не поднимаясь при этом на сами вершины (император к тому времени был уже стар и навсегда оставил надежду забраться-таки наконец в гору). Говорят, что Цинъюнь только крякнул и почесал в затылке, но возражать императору не осмелился... Прошло два года, но ничего путного не приходило в голову бедному монаху. Но вот, как-то раз обходя вечером монастырь, он заметил молодого послушника, ворующего пищу с жертвенных столов перед буддами и бодхисаттвами. Реши Цинъюнь предать случай огласке, и послушника ждало бы тяжелое наказание; но он решил поступить иначе, обещав избавить воришку от ответственности, если последний в течение трех дней (!) придумает, как исполнить императорский приказ... И на третий день вороватый, но сообразительный послушник доложил Цинъюню следующее: нужно просто соорудить копии пяти Манджушри с пяти вершин Утайшань и поместить их все вместе в храм на ближайшей небольшой горе (по сравнению с пятью пиками - просто маленьком холме), да построить каменную лестницу к этому храму; императору же, забравшемуся по лестнице наверх, официально засчитать данный подвиг как восхождение на все (настоящие) вершины... Так его величество Цяньлун, на пятьдесят первом году своего правления (1786 г.), приехал в очередной раз на Утайшань и был крайне удовлетворен изобретенному для него способу поклонения Манджушри, по поводу чего и написал в Дайлодин (так назвали храм) стихотворение, которое я здесь приводить, ввиду его внушительных размеров, не буду. Такие вот они были, китайские императоры... Однако, хоть и невысока гора с храмом Дайлодин по сравнению с Пятью Помостами, но тайхуайская долина видна с нее как на ладони...

На окраине Тайхуая находится и храм Пушоусы - не просто монастырь, но женская буддийская семинария, одна из немногих в Китае. На Утайшань монастырь монастырю рознь, если иметь в виду материальное благосостояние. Есть храмы маленькие и весьма скромные, но к Пушоусы это не относится. Монастырский комплекс Пушоусы, обнесенный новенькими шестиметровыми (!) стенами из серого кирпича, напоминает скорее усадьбу богатого феодала. Если Таюаньсы заметен издали своей Белой Пагодой, то над Пушоусы также высится не маленькое сооружение, но это просто огромная труба новой котельной - монастырь имеет автономное паровое отопление (а также спутниковое телевидение и японские кондиционеры)...

Но громадные ворота гостеприимно распахиваются перед нами, и нас проводят прямо в зал приема почетных гостей, оборудованный получше, чем офисы некоторых фирм. Внутри господствует абсолютная, какая-то медицинская, чистота... Обитательницы монастыря не могут передавать или принимать предметы непосредственно из рук лиц мужского пола, поэтому опустевший термос мы ставим на пол, откуда его подхватывает монашка и отправляется за новой порцией кипятку. После примерно часовой дискуссии с настоятельницей о храмах Утайшань вообще и Пушоусы в частности, для нас устраивают персональную экскурсию по семинарии. Как мы замечаем, здесь в почете любой гость, а не только иностранный турист; нужно заметить, впрочем, что большинство посетителей составляют верующие паломники.

Никакого секрета в прекрасном финансовом положении Пушоусы, в общем-то нет: монастырь получает хорошую поддержку от состоятельных верующих спонсоров из Гонконга и с Тайваня...

... Рассказ о храмах Утайшань можно было бы и продолжить, благо их там много - больших и маленьких, женских и мужских, гостеприимных и не очень. Но для этого пришлось бы написать не статью, а, пожалуй, целую книгу, да в нескольких томах...