Встречи с нетуристическим Пекином

В Пекин я прилетел на Всемирный конгресс историков науки. Его заседания проходили во дворце "Дружба", а жили мы рядом в отеле "Бит", что расположен на перекрестке западной и северной веток второй кольцевой дороги. Оттуда и пролегали мои маршруты знакомства со столицей, не совпадающие с обычными туристскими трассами..

По укоренившейся у меня привычке знакомство с китайской столицей начинаю походом по направлению к центру, намереваясь неспешно брести, пока хватит сил, хоть до самой главной площади - Тяньаньмэнь. Лишь "занырнув" поглубже в хаос улочек, дворов, скверов, кафе, рынков, магазинчиков, лишь подслушав обрывки уличных разговоров и обменявшись парой слов или хотя бы улыбками со случайным прохожим, налюбовавшись характерными типажами и бытовыми сценками, лишь после всего этого проникаешься духом города, хотя бы в самом поверхностном, почти "нулевом" приближении. Этот принцип безотказно срабатывал у меня в Лондоне, Париже, Сиднее.

В Пекине же полноценный одноразовый "заныр" не получился, точнее говоря, захотелось поскорее "вынырнуть" где-нибудь поближе к своему отелю. Поэтому потребовалось "нырять" многократно, по крупицам накапливая новые ощущения. Оказалось, что чаще всего приходится шагать вдоль двух-трехъярусных скоростных трасс, любуясь в основном архитектурой стандартных серых железобетонных конструкций и вдыхая аромат автомобильных выхлопов. Складывается впечатление, что это почти и не город с европейским пониманием компактности, удобства, уюта, а лишь цепочка домов вдоль хайвэя. Люди, как возле широкой реки, живут на этом или на том берегу, лишь изредка при особенной необходимости переправляясь по высоким пешеходным мостикам через поток.

Городская толпа моноэтнична, исключительно китайцы, хотя сказать, что все на одно лицо, нельзя. Я обнаружил другой объединительный признак: пожалуй, вернее всего таким признаком может служить низкорослость, так что европеец скромного роста (170 сантиметров) чувствует себя вполне уверенно, чуть ли не на голову возвышаясь над прохожими-китаянками, а типичный шестифутовый американец смотрится хрестоматийным белым хозяином хлопковой плантации. По утрам и в часы окончания работы уличная толпа, включая велосипедистов, впечатляет своей плотностью и бесконечностью. Обращает на себя внимание и явная избыточность в обслуге: в кафе вами занимаются сразу 4-5 официанток (правда, это не убыстряет процесс, а лишь запутывает) да еще 2-3 стоят наготове у стены; возле каждого учреждения и просто у въезда на улицу (почему-то многие улицы начинаются воротами) по 1-2 охранника, причем все в военной (полувоенной?) форме, стоят подтянуто и строго, как на посту.

Красивых женщин, да еще чтобы и с привлекательной фигурой, на улице не встретишь. Мне, во всяком случае, не везло. Попадаются миловидные девичьи личики, но не более того. Кажется, представления о красоте у китайцев совпадают с европейскими, по крайней мере, так можно заключить, глядя на телеведущих. В китайском фильме герой и героиня имеют почти европейские лица с чуть заметной косинкой глаз и среднеевропейский рост, а у злодея глаза - щелки, тонкие, презрительно сжатые губы, кривые зубы, короткая неровная стрижка, широкие скулы - все, как в американском боевике. Мы к такой трактовке привыкли. Удивляет, что ее принимают и китайцы, хотя при этом оказывается, что в большинстве своем именно "злодеи" и шагают ежедневно по улицам на работу и с работы. О великая сила искусства!

Скоростных трасс, прорезающих город с севера на юг и с запада на восток, десятки. Внутри образованных ими квадратов улочки помельче тоже взаимоперпендикулярны. Романтическое "затеряться в кривых переулках" оставьте Москве и Вене, здесь же с каждого перекрестка все просматривается чуть ли не на километр в любую из четырех сторон. Дома по большей части отгорожены высокими решетками, дома поприличнее - еще и с колючкой поверху, так что особенно не разгуляешься.

Остается поискать экзотики в традиционно-притягательном для туристов "старом городе", благо отдельные его кварталы еще кое-где сохранились. Красочный путеводитель по Пекину среди 95 страниц гламурных красот одну страницу уделяет и фрагменту старого города. Не верьте фотографии, это чистой воды "потемкинская деревня". Реальность ужасающа: заглянув в любую из улочек-проходов (не шире полутора метров) сохранившейся благословенной старины, вы обнаруживаете бесконечную, насколько видит глаз, свалку, поверх которой резвятся дети и непременно кто-нибудь спит. Таковы же и интерьеры жилищ-чуланов, протянувшихся вдоль "улицы" и зияющих проемами без дверей.

В вас еще не угасло безрассудное желание шагнуть внутрь, но взгляды сотен глаз уже вонзились в вас и - почти физически - выдавливают из гетто. Бр-р-р. К Олимпиаде этой экзотики не останется, столица преображается и строится бешеным темпом. Сегодняшний просторный Пекин в основном 20-25-этажный, здания отелей, офисов, банков, учреждений выполнены по индивидуальным проектам, не похожи друг на друга, непременно имеют на крыше какие-нибудь оригинальные навороты: то стилизация буддийского храма, то высоченная антенна в виде Эйфелевой башни, то шары непонятного предназначения. И тем не менее город угнетает каким-то внутренним однообразием, особенно заметным во время автобусной экскурсии, когда то и дело кажется, что по этой улице уже проезжали.

И еще - ни в чем не ощущается биение пульса столицы самой динамичной страны мира. Дух провинциальности, задворков, пронизывающий город, так и остался для меня неразрешимой загадкой. Может быть, таков здешний стиль - скрывать кипение страстей в кабинетной тиши? А может, и впрямь весь динамизм сосредоточен где-то на юге, в небоскребном Шанхае, например? Но вероятнее всего сложившаяся картина - всего лишь проекция авторского восприятия, разгоряченного влажной жарой и местной кухней и вследствие этого не полностью адекватного реальному городу.

Вот разные пекинские разности. Перед отъездом в каком-то журнале прочитал: "Китайцы пересаживаются с велосипедов на авто". Возможно, пересаживаются, но абсолютно точно - не пересели. Велосипедистов прорва, для них предназначены 2-3-метровые полосы дорог вдоль тротуаров, их стоянки у крупных предприятий занимают едва ли не по гектару, на них перевозят все, вплоть до огромных платяных шкафов. Велосипеды мятые, блеклые, старые, ни хромирования, ни украшений - ведь их приходится бросать на весь день, заперев простеньким замочком возле какого-нибудь забора. А вот рикши, вопреки давним детским представлениям, как транспорт фактически исчезли, сохранив пока еще микроскопический сектор околотуристического бутафорского бизнеса.

Город чист: при посадке в автобус китаец не бросит на тротуар окурок, из окон мчащихся авто на дорогу не летят пластмассовые бутылки и целлофановая упаковка. Полностью отсутствует уличная скульптура - это еще одна составляющая безликости города. Удивили электрические провода и мощные трансформаторы на деревянных столбах во дворах и вдоль нешироких улиц; лишь в центре города нет этих мастодонтов полувековой давности.

Улицы не изуродованы ни политическими лозунгами, ни рекламными растяжками, вообще рекламы на стенах домов и в магазинах значительно меньше, чем у нас. В рекламе женского белья используются лишь второразрядные голливудские звездочки и француженки, для китаянок это табу. Тот же принцип действует повсеместно, где так или иначе надо продемонстрировать бесстыдство. Когда рекламируются мужские товары, на сцене появляются вездесущие Т.Круз и Д.Бэкхем. Телевизионные рекламные ролики и скетчи нередко даже глупее, чем у нас.

По утрам начиная часов с шести на каждом свободном клочке зелени китайцы в массовом порядке занимаются физкультурой, особенно усердствуют пожилые. Комплекс упражнений и статических позиций служит не столько накачиванию силы, сколько разработке дыхания и подзарядке энергией от неведомых нам космических источников. Китаец, как личность и как нация, хотел бы жить вечно. В подземном переходе на Тяньаньмэнь нас с приятелем - киевлянином по признаку европейской внешности атакуют две юные китаянки, и после недолгого сопротивления мы оказываемся в одном из боковых помещений Исторического музея, где находится их студия. Женни и Кундин - художницы. Кондиционер, зеленый чай, легкая беседа с их профессором способствуют восприятию китайской живописи, и без покупки уйти не получается. Это, если угодно, микроэпизод великой войны за покорение мира китайскими товарами.

Вернемся, однако, к походу в город. Вторая и главная причина дискомфорта - языковой барьер! Конечно, все китайцы на конгрессе говорят по-английски, поймет вас большинство студентов и старшеклассников, но с "улицей" вы не сможете объясниться ни на английском, ни даже знаками. Не помогает и знание "нихао" - эквивалент наших о'кэй и беседер, с которыми вы преспокойненько можете объехать всю Америку и весь Израиль соответственно (конечно, с долларовой поддержкой). Обвинения в "тупости" не проходят не только по соображениям политкорректности - они не соответствуют истинному положению вещей. Похоже, с "востоком" нас разделяет нечто, таящееся в самой сути процесса восприятия - "моя твоя не понимай" относится почти в равной степени к обоим участникам диалога.

Таксисту надо четко обозначить конечную точку вашей поездки на карте города, и он привезет вас именно туда и кратчайшим путем. Но если вы раз десять с все нарастающими децибелами прокричите ему, что вам надо доехать, например, до пересечения улиц Чжунгуеньцуньнаньдацзе и Вэнгунцуньлу и он наконец понимающе кивнет, то знайте, что завезет он вас неизвестно куда, и заплатить ему придется по счетчику до последнего юаня. Дело в том, что все эти неудобоваримые названия китаец произносит гораздо короче и совсем не так, как мы, используя какую-то иную систему звуков. Так, даже, казалось бы, простое и общеизвестное "Тяньаньмэнь" китаец произносит одним слогом, наподобие "Тяям". Поэтому и рождаются многочисленные байки о таксистах-мошенниках, объегоривающих доверчивых туристов. Я же был свидетелем и участником инцидента иного рода: у нашего таксиста на полпути что-то забарахлило в двигателе, он припарковался к тротуару и тотчас остановил порожнее такси, знаками показал нам, что надо пересесть, объяснил тому водителю, куда ехать, и ни взглядом, ни жестом не намекнул нам об оплате - все корректно и строго по правилам.

В западных заграницах язык - это начало общения. Здесь понимаешь, что язык, вернее его незнание - это конец неначавшегося общения. И что бы ни писали газеты о стремительном вхождении Китая в мировую цивилизацию, это на бытовом уровне касается лишь тончайшего слоя его граждан. А подавляющая часть почти полуторамиллиардного населения по-прежнему живет за Великой стеной непонимания. Когда-то немало китайцев училось в Советском Союзе, русский язык преподавали во многих школах. Теперь ситуация иная. В небольшом книжном магазинчике на видном месте лежит двухтомник мемуаров Клинтона на китайском языке и последний выпуск Гарри Поттера на английском (ни на того, ни на другого не набрасываются), есть целая полка английской классики: Шекспир, Шерлок Холмс, еще что-то. Несколько книг на немецком. Русских нет, продавщица даже не понимает, о чем я ее спрашиваю.

Для встраивания в мировую культуру издаются книги с краткими биографическими данными наиболее известных фигур; на обложке одной из них среди множества китайцев портреты Билла Гейтса, И.С.Баха, Че Гевары, Роналдо; на другой, с литературным уклоном, Горький, Чехов, Гоголь. Интересна серия книжечек о художниках эпохи Возрождения и импрессионистах - качество, кстати, невысокое, зато недорого (35 рублей на наши), Рафаэль с иероглифическим текстом теперь занял место в моей библиотеке.

Красочный путеводитель по Пекину дает подписи к фотографиям на восьми языках в такой последовательности: китайском, английском, японском, французском, немецком, итальянском, испанском, корейском. Русского нет. Замечу, что в тех случаях, когда имеется "экономическая заинтересованность", китайцы быстренько овладевают русским: на "блошином рынке", где доминирующим товаром является речной жемчуг, торговки, едва завидев посетителя европейской наружности, буквально опутывают его нитями жемчуга, выкрикивая как заклинание. "Сколько дашь? Минимум?"

Кстати говоря, экономика жемчужной торговли осталась для меня непостижимой "китайской грамотой": торговка просит за нитку 350 юаней, уступает за 70, а когда начинает ее оформлять, вы просите удлинить на сколько-то жемчужин, и она щедро нанизывает их одну за другой, приговаривая: "Еще? Еще?" При этом согласованная цена остается без изменения. А в фирменном магазине, куда специально завозят туристов, подобная нитка жемчуга стоит 1351 юань (!) и никаких торгов.

Но об этом, как и о содержании "джентльменского набора" типовых туристических мероприятий - площадь Тяньаньмэнь и Закрытый город, Летний императорский дворец, Желтые холмы и спящий Будда, фабрика шелка, Храм неба, Великая китайская стена и подземные гробницы - об этом лучше меня расскажут гиды и путеводители. А вот в Музей науки и технологии туристов не возят, и зря, я побывал там дважды. В первый день состоялось открытие блистательной экспозиции, посвященной 100-летию опубликования А.Эйнштейном своих фундаментальных статей по физике, - более 300 щитов, насыщенных редкими фотографиями и документами. Здесь придумали специфически китайскую характеристику Эйнштейну - "первейший инженер Вселенной". В главном здании музея поразило не столько разнообразие и современность экспонатов (робот-дирижер, вагон на магнитной подвеске), сколько огромное количество школьников и их оживленная заинтересованность. Здесь они практически все могут "пощупать" своими руками: поднять себя к потолку с помощью полиспаста, покрутиться в центрифуге космонавта, поуправлять "Боингом" в критической ситуации. А кроме всего посмотреть различные фильмы, причем и здесь они командуют сами, запуская и останавливая все, что заблагорассудится. Никаких строгих смотрительниц, как у нас в Политехническом в Москве, а все тем не менее остается на местах, не сломанным и не разбитым. Никакой музейной скуки, радость познания, открытие для себя огромного и увлекательного мира техники, а может быть, и первый шаг в этот мир - потребность страны в инженерах безгранична.

О том, что китайцы еще в незапамятные времена сделали массу открытий и изобретений, к которым европейцы пришли чуть ли не в наши дни, наслышаны все, это как-то перестало удивлять, но все же... За 90 лет до Колумба тридцатипятилетний Чэнг Хэ провел свою морскую экспедицию от северной части Китая вокруг индонезийских островов, пересек вблизи экватора половину Индийского океана и зашел далеко в Персидский залив, а потом все то же в обратную сторону. Это в полтора раза дальше, чем от Севильи до Багамских островов, и было в его эскадре не 3 корабля, как у Колумба, а 200 с 2700 человек команды и сопровождения - как вам нравятся такие масштабы?

Китайцы изобрели руль, киль, разделение судна на отсеки, на самом большом корабле у них размещалось 13 000 пассажиров - "Титаник" отдыхает.

Европа реально заинтересовалась Китаем в начале XVI века, но португальским колонизаторам и голландцам удавалось захватывать и грабить лишь прибрежную зону. Через полвека в глубь страны устремились христианские миссионеры, однако дело оказалось смертельно опасным - власти либо изгоняли праведников-подвижников, либо казнили. Заметно преуспели лишь французские иезуиты. Они несли в Китай не столько христианство, сколько начатки западной культуры, и это не забылось. Конечно, при этом имел место географический и экономический шпионаж, стремление распространить свое влияние на власть, но это во все времена было в порядке вещей. Когда в XIX веке началась оголтелая колонизация Китая, то лидерами этого славного процесса, конечно же, стали "цивилизованные мореплаватели" - англичане, а французы аккуратненько шли вторым номером, получая все те же преференции, но не слишком пятная себя. Англия осталась в исторической памяти ввозом в Китай опиума, подавлением боксерского восстания (1900) и захватом Гонконга, а Франция - экспортером культуры (территориальных приобретений, ставших в XX веке обузой, Франция здесь не имела). Вот почему, например, в Национальном музее есть специальный "французский" зал с портретами Де Голля, Наполеона, Ренуара (а в руководящих органах нашего конгресса, ради которого я и приехал в Пекин, французов в 1,5-2 раза больше, чем англичан).

Россия начала искать связей с Китаем с XVII века, но долго не могла в этом преуспеть по причинам весьма пикантным. В 1618 году казак И.Петелин привез от богдыхана приветственное письмо русскому царю, однако в Москве прочитать его не сумели - конфуз. Лишь через 35 лет послали в Пекин Ф.Байкова, но, когда там ему предложили отвесить 9 земных поклонов, стоя перед богдыханом на коленях, он естественно отказался. А дипломатично найти какой-то приемлемый для обеих сторон выход из этого церемониального кризиса не смог - опять тупик. Посланный через 30 лет Н.Спафарий, не зная ни языка, ни нравов, начал общаться с китайскими властями через иезуитов; нетрудно догадаться, что ни к чему, кроме провала, это не могло привести. Заметим, что официальных посольств в Китае тогда не имело ни одно европейское государство, все действовали только через своих миссионеров. Понял это и Петр I, наставляя православную церковь приводить китайцев от "слепоты идолослужения... в познание и служение истинного живого Бога". Наконец в 1712 году в Китае официально открыли русскую православную миссию, при этом всех ее членов возвели в сан мандаринов (так что и сегодня у нас в стране, несомненно, живут их потомки - мандаринчики). Вплоть до 1864 года миссия выполняла функции российского посольства.

История колонизации Китая - одна из позорнейших страниц мировой цивилизации. Вроде бы привычно и "естественно", что этим занимались признанные империалисты - Англия, США, Германия, Франция, Япония - им всегда своего мало, но мародерством отметились также Италия, Австро-Венгрия, Дания...

Разумеется, жизненные реалии сегодняшнего дня определяются не исторической памятью и даже не традициями, а желанием и силой напора действующего глобального терминатора - США. Еще в 1899 году нотой государственного секретаря Хея была провозглашена доктрина "открытых дверей" в отношении Китая, которой, хоть и в существенно урезанном виде, американцы руководствуются и поныне. Мы испытали это на себе: за несколько дней до нашего прилета в Пекин после длительного дипломатического нажима американцы добились-таки "утяжеления" юаня (это им нужно для поддержки своего экспорта в страну), и мы в обменниках получили за привезенные доллары по 8,03 юаня, а не по 8,25, как предполагали (к слову, обменников здесь очень мало, курс везде строго одинаков, при обмене обязателен паспорт).

В иероглифическом развале газетного киоска обнаруживается и одна англоязычная газета - "Чайна дейли". Вот ее новостной срез: групповое фото министров иностранных дел 14 азиатских стран Тихоокеанского региона, они сплелись двойным рукопожатием крест-накрест в неразрывную цепь; подробности запуска, полета и стыковки американского шаттла; производство жидкокристаллических телевизоров достигло 6,4 процента от мирового объема и прирастает в год на 400 процентов; 37-летний экс-теннисист Б.Беккер обзавелся новой герлфренд, это - Лена, русская, 17; погода на всей территории жаркая, в Пекине - 34, на Тайване - 32 (нигде Тайвань не рассматривается отдельной территорией). Заметное место в разных рубриках занимает предстоящая Олимпиада, ее девиз "Единый мир, общая мечта" реализуется по-китайски в гигантском размахе городского строительства и благоустройства - 40-миллиардный долларовый бюджет (в шесть раз больше афинского) предназначен не только для строительства спортивных сооружений.

А о том, что больше всего муссируют наши и западные СМИ - концентрация ракет близ Тайваньского пролива (шантаж? подготовка вторжения?), выдавливание американских баз из Центральной Азии, разрешенная полумиллионная китайская эмиграция в Приморье - об этом ни слова в газетах и на ТВ.

...Я и не рассчитывал узнать Китай за неделю, а, вернувшись, ощутил, что понимаю страну еще меньше, чем до поездки. Может, такова неизбежная первая ступень познания?