Средневековье двадцать первого века

Кто-то едет в Прагу весной – и описывает, как романтично целоваться на Карловом мосту. Кто-то осенью – и город запоминается органными концертами в храмах и хрустом сухих листьев на булыжной мостовой. А мы попали в Чехию в декабре, под Рождество. Как раз в те дни, когда, по Гоголю, разгуливается всяческая нечисть. И пражская нечисть разыгралась – пусть не в реальности (ни черта, ни привидений мы не встретили), но в нашем воображении.

Прага – удивительно средневековый город. Да, там есть здания в стиле классицизма, барокко, в стиле сецессия (то же, что в России модерн, а во Франции – арт-нуво), есть знаменитый Танцующий дом, завораживающий своими стеклянными изгибами.

Но главное в Праге – все-таки готика и все эти камни и башни, простоявшие и пролежавшие здесь добрую тысячу лет. Поговаривают, что сохранились они из-за трусости чехов: они никогда всерьез не воевали, а сразу сдавались на милость победителя… Есть и другая версия: право варить пиво в Чехии давали не человеку, а дому, так что семья старалась как можно дольше хранить свое жилище в целости и сохранности. Так или иначе, но на этих пропитанных средневековьем булыжных мостовых и живет прекрасно в двадцать первом веке вся кровожадность и наивность тех времен.

Знакомство с Прагой начинается с дома с колоколом в стене, дворца Гольц-Кинских (когда-то из-за того, что он выступает аж на несколько метров из общего строя домов, здесь повесили трех чиновников – за взятку те выдали разрешение на такое строительство). Во внутреннем дворике дворца находилась раньше школа Франца Кафки. Потом следует по смотреть представление в астрономических часах, похожее на театр Образцова, затем – Йозефов, еврейский квартал с синагогами и кладбищем. Обязательно нужно дойти до дома с привидениями, где можно купить пирожные в виде тела без головы. А заодно и послушать непростую технологию загадывания желаний у статуи Яна Непомуцкого на Карловом мосту. Мало кто знает, что надо не только прикоснуться к отполированному сотнями пальцев Яну, но и молча отойдя после этого в сторону, положить ладонь на вделанный в перила крест, встать ногой на бронзовое пятнышко и повторить просьбу святому еще раз.

Ян – тоже выходец из средневековых легенд. Мол, однажды в XIV веке он, духовник королевы, отказался рассказать самому королю тайны ее исповеди. За это Яна арестовали, пытали, а потом и вовсе сбросили с Карлова моста в реку – то ли только отрубленную голову, то ли всего целиком. Продолжилась легенда через три столетия. В не очень-то уже средневековом 1719 году надгробие Яна в соборе Святого Вита вскрыли и в забитом глиной и мхом черепе обнаружили… свежий и розовый язык. Это стало невиданным доказательством святости Яна. Его вскоре канонизировали, устроив в честь этого небывалые торжества. Язык, правда, вскоре все-таки засох…

Еще одна, не менее кровожадная история, случилась в церкви Святого Якова в Старе Место. Некий воришка однажды покусился на драгоценности, украшавшие статую Девы Марии в этом храме. Справедливость восторжествовала весьма нешаблонным способом: статуя схватила грабителя за руку да так и не отпустила… Рука незадачливого преступника в назидание всем поколениям сейчас хранится справа от входа в храм. Тоже засохшая за пять с лишним столетий.

А куда деться от пражских привидений? На одном из перекрестков экскурсовод рассказала нам путаную историю – как здесь владелец трактира позарился на богатого путника и что из этого вышло. А не вышло ничего хорошего. Кажется, кому-то отрезали голову и кто-то из героев этой истории сейчас бродит здесь белым призраком. Или еще история: в Старе Место уже несколько веков бродит блудница, опять же в роли привидения. Легенда гласит, что наглая девушка обнажила грудь перед священником, а возмущенный монах, недолго думая, стукнул ее крестом по голове. После чего девушке и пришлось переквалифицироваться в призрака.

На той же улочке, кстати, блуждает по ночам и разъяренный мясник с раскаленным топором. Такого и не в виде привидения встретить не очень-то хочется. А по Карловой улице полтысячелетия ходит привидением сумасшедший брадобрей. По одной из версий это не столько цирюльник, сколько алхимик (которых в Праге было не счесть), который надеялся золотые девичьи волосы превратить в драгметалл.

Да ладно привидения – в Праге есть и свой собственный Франкенштейн по имени Голем. Подойдите к Старо-новой синагоге в еврейском квартале Йозефов. Здесь, под крышей среди стропил, раввин Лёв четыре с лишним столетия назад слепил из глины человечка… Звучит, как детская сказка. Но в те времена милых сказок еще не было – это было время легенд и эпоса. Так вот, раввин Лёв слепил гигантского глиняного человека – Голема – и оживил его, вложив ему в рот волшебный пергамент. Голем был послушным и помогал ребе, пока тот не забыл на ночь этот пергамент вынуть. Тогда у Голема, оставшегося без присмотра патрона, "поехала крыша", он отправился гулять по ночной Праге, разрушать здания и убивать всех встречных. Кончилось дело тем, что ребе Лёв все же отыскал своего протеже и обратил его в пыль. Такой вот Франкенштейн по-чешски.

И все это происходит во вполне современной городской географии: мол, вот тут Голема вылепили, вот здесь он помогал ребе, а во-он туда (видите?) пошел хулиганить. Самые доверчивые считают, что и сейчас по ночам можно иногда увидеть, как Голем лезет по стене на крышу синагоги.

Там, где водится всякая нечисть, не обойтись и без главного героя старинных страшилок – дьявола. В Праге дьявол больше похож не на потустороннюю и загадочную силу, а на эдакого приземленного черта, занятого всяческими проделками.

В Вышеграде, например, самом древнем районе Праги, среди старинных храмов вполне буднично торчат из газона несколько обломков какого-то столба чуть выше человеческого роста. Ну и что, что эти колонны когда-то уронил здесь сам дьявол? Легенда гласит, что черт однажды, дабы получить душу настоятеля здешнего храма, поступил к нему в услужение. Но незадолго до кончины священник решил обхитрить нечистого и попросил того, пока сам он не отслужит молитву, принести из Рима мраморную колонну. Черт отправился выполнять поручение, а настоятель тем временем взмолился о помощи Святому Петру. Апостол внял мольбам и, пока дьявол спешил в Прагу, три раза выбивал у него из рук (или лап?) эту колонну. В общем, черт опоздал, сделка не состоялась. И обиженный князь тьмы бросил несчастную колонну об землю, где она и развалилась.

Еще раз дьявол вмешался в пражскую историю во время постройки знаменитого Карлова моста. Коварная река Влтава несколько раз размывала уже почти достроенное сооружение. Архитектор приходил в отчаяние. И когда мост заканчивали в третий раз, к нему явился бес и, как всегда, предложил сделку: мост будет стоять, если в жертву принесут первую живую душу, которая пересечет его. Архитектор согласился. В день, когда стройка завершилась, он увидел, что к мосту со всех ног бежит его родной внук… Мастер, как истинная творческая личность, быстро нашел выход: схватил петуха, догнал внука и бросил птицу впереди него. Петуху не поздоровилось, а мост стоит до сих пор.

Но самое удивительное, что в Праге есть дом Фауста. Этот литературный персонаж тоже обретает здесь вполне земные очертания. Фауст, по мнению чехов, в молодости, до переезда в Прагу, жил в городке Кутна Гора и был магом, чернокнижником и книгопечатником. Позже, уехав во время восстания гуситов из Праги в Германию, он назвался Фаустом Куттенбергом. Фауст – означает "счастливый". В общем, мы знаем его как Иоанна Гуттенберга. В какой момент первопечатник продал душу дьяволу и действительно ли он это сделал – вопрос на совести чехов и Гете. Но в удовольствии сфотографироваться у пражского дома Фауста трудно себе отказать.

Готические легенды возникают на каждой улице Праги. Там привидения, там кого-то зарезали, в подвале этой башни семьсот лет назад сидел в заточении знатный рыцарь…

На центральной и облюбованной туристами Староместской площади на булыжной мостовой выложены белым камнем кресты. Здесь в начале XVII века казнили 27 протестантов. Отрубленные головы вывесили на Карловом мосту…

Алхимики и Езулатко – кукла младенца-Христа, которой принято дарить наряды. Старинные башни, торчащие посреди классических зданий XIX века и древние часы "Орлой" (на циферблате – и лунный календарь, и месяцы, и дни равноденствия, и христи анские праздники, и знаки зодиака).

Бетлем – игрушечные ясли, где провел первые дни жизни малыш-Иисус, с крохотными волхвами, Марией и разными осликами-барашками, которые выставляют на окошках перед Рождеством. Узкие и крутые улочки, мощеные булыжником.

В Праге я всегда стараюсь фотографировать булыжные мостовые. Почему-то именно они очень бросаются в глаза. Поросшие зеленым мхом камни вписываются в этот город. И хранят его средневековый дух.