Сказки датского королевства

В Дании примерно 46 тысяч Гансов, 36 тысяч Христианов и 173 тысячи Андерсенов. А также одна королева, один крон-принц и еще 5413390 человек, каждый из которых знает, что чернильницы умеют разговаривать, норвежские тролли приезжают в Данию погостить, а трубочисты – самая прекрасная в мире профессия.

Сначала мы узнаем, что все мелкие вещи, окружающие нас, умеют разговаривать, а чуть позже читаем про то, как принц Гамлет сошел с ума, – на какой почве? – на нашей, датской. А еще чуть позже узнаем имя Кьеркегора, еще одного датского сказочника, только для очень взрослых. Во всех этих историях, для детей или для взрослых, есть что-то от той датской почвы и от той датской веры в обыденные чудеса.

Все дело в климате. Или в пейзажах. Или в крови викингов, заставляющей датчан не то чтобы верить в бога Одина, но понимать, что где-то он бродит. Или в том, что Дания – монархия, а слово "королева" – одно из самых сказочных на свете. Или, наконец, дело в том, что Дания состоит из островов, а это заставляет задумываться, что там, на соседнем острове? Стоит задуматься – и готова очередная сказка.

Но на самом деле, конечно, Дания ассоциируется со сказками исключительно из-за Ганса Христиана Андерсена. Наивного меланхолика, не дающего забывать о себе ни на одной улице Копенгагена или Оденсе. Андерсеном закрашена вся Дания: памятники, улицы, мемориальные доски, Русалочка эта сидит и смотрит, сидит и смотрит... Андерсен – самый известный в мире датчанин, от этого никуда не деться.

Андерсеномания, и без того сильная, еще пышнее расцветет к весне 2005 года: исполнится 200 лет со дня рождения писателя. Говорят, событие будет воистину сказочным, "сравнимым по размаху разве что с открытием Олимпийских игр". Вряд ли есть куда размахиваться: Андерсен – вездесущ, и если в каком-то кафе или на какой-то улице вы не видите ничего, что напоминало бы о нем, значит, вы находитесь в Христиании, и скоро с вами заговорит ближайший солнечный луч или штопальная игла.

Ганс Христиан Андерсен родился на острове Фюн, в городе Оденсе. К миру людей, миру богов и звериному царству он прибавил еще один мир: царство мелких вещей, разговорчивых и назойливых, обидчивых и меланхоличных. Он и не мог родиться в другом месте: жители острова Фюн с гордостью рассказывают о том, что все путешественники, прибывающие на их остров, обязательно говорят: "Это же сказка!".

Фюн – это улочки, которые кажутся игрушечными, и домики, в которых смело можно поселять героев сказок. Но еще это священная роща Главендруп (осторожнее, здесь живет бог Тор), посреди которой стоит магический камень с руническими письменами. Если до него дотронуться, то поднимется нестерпимый ветер и будет дуть до тех пор, пока нечестивец, посмевший оскорбить богов, не сбежит из рощи. На деревьях вырезаны свои письмена: "Ганс плюс Мари равно любовь" – и все это заключено в сердечко, или просто "тут был такой-то местный Вася" и дата. Деревья, по поверью, тоже нельзя трогать, так что эти письмена появляются, очевидно, магическим образом.

Когда-то здесь приносили жертвы (если интересно, как это было, почитайте "Американских богов" Нила Геймана). Датские сказки балансируют между памятью о викингах и нынешними игрушечными домиками. Может быть, эти сказки прилетают со снегом, сидят на каждой снежинке: запрокинь голову и лови их ртом, они вырастают внутри, превращаются в медленные, тяжелые истории, холодные, как Снежная Королева, и горячие, как твое сердце.

Одна из величайших современных датских сказок – "Смилла и ее чувство снега" Питера Хёга, завораживающий роман о холоде и загадке, о Дании и Гренландии. "На улице необычайный мороз – минус 18 градусов по Цельсию, и идет снег, и на том языке, который больше уже не является моим, такой снег называется qanik – большие, почти невесомые кристаллы, которые все падают и падают, покрывая землю слоем белого порошка", – так начинается эта история, не детектив и не фантастика, а скорее путешествие по холоду. В книгах Хёга, самого известного современного датского писателя, сплетены датское безумие и солнечный свет. Танцовщик, актер, моряк, альпинист, литературовед, Хёг многое мог бы рассказать и о существах, живущих в ледяной воде северных морей, и о лесных чудовищах. Но пишет о людях и времени.

Другой современный сказочник, известный всему миру, – датчанин Ларс фон Триер. Его киносказки, с одной стороны, сконструированы четко, по правилам, которые сам же он и придумал, а с другой – исследуют границы терпимости зрителей и поражают своей, пусть высчитанной, эмоциональностью.

Догматизм и ярость, холод и безумие – сочетание абсолютно датское, от которого весь мир содрогается, награждает датчан всевозможными призами и едет смотреть, что заставляет эту небольшую страну производить такие удивительные иллюзии.

А в Дании туристов ожидает именно то, к чему они стремятся. Все, сказанное о ней, – правда, и все – преуменьшение. Какой может быть страна, куда Санта-Клаусы съезжаются летом на свой профессиональный конгресс? Где в качестве одной из главных туристических достопримечательностей показывают замок безумного Гамлета, в котором он никогда не жил? Где в одном районе города действуют законы, недействительные на всей остальной территории королевства?

Такая это страна. Сказочная. Чего стоят хотя бы названия улиц, площадей, домов и районов Копенгагена: Новая королевская площадь – та самая, на которой когда-то немую ведьму спасли от смерти ее братья, превратившиеся в лебедей. Мраморная церковь, Нюхавн – Новая гавань – с игрушечными разноцветными домиками, отражающимися в качающихся волнах, дворец Амалиенборг – официальная резиденция датских королей... Даже королевская семья выглядит очень сказочно: говорят, кронпринц женился на гонконгской красавице и сам водит машину. А у королевы Маргрете II есть такса со сказочным именем Балтасар. Про парламент тоже рассказывают множество сказок: например, простые датчане могут прийти на заседание парламента и послушать, о чем там идет речь.

В Дании еще много волшебного. Город Рибы, например, знаменит тем, что в нем, единственном в Дании, живут аисты (неизвестно, каков здесь уровень рождаемости, но, скорее всего, самый высокий в стране). Говорят, что в каждой датской крепости можно встретить привидение – белую даму, которая, если бы могла говорить, обязательно бы на что-нибудь пожаловалась. А в замке Эльсинор, он же Кронборг, отец Гамлета никому в последнее время не являлся. Правда, местные гиды, которых даже больше, чем привидений, утверждают, что тень отца Гамлета бродит по замку регулярно и все время сообщает очевидцам новые подробности своей смерти.

Если верить тому же Андерсену, в подвале именно этого замка сидит Хольгер Датчанин. Хольгер Данске, по преданию, закован в железо и сталь, борода его приросла к столу, он спит и видит во сне все, что делается в Дании. Но если стране будет угрожать опасность, он проснется, чтобы встать на ее защиту. Может быть, датчане так пекутся об экологии и с такой охотой платят налоги, потому что не хотят зря тревожить своего покровителя: пусть спит, они сами справятся.

Леголенд тоже известен всему миру, здесь из кубиков Лего построено все, в том числе главные европейские достопримечательности, датский королевский дворец и статуя – ну, конечно же – Ганса Христиана Андерсена.

Никуда не деться, Андерсен тенью отца Гамлета бродит за каждым туристом по Оденсе и Копенгагену, по каждому из 400 с лишним островов Дании. Вот река Оденсе: "Бом-бом! – раздается звон из колокольного омута реки Оденсе... Самое глубокое место – против Девичьего монастыря; зовется оно колокольным омутом, и в бездне этой живет водяной". Водяной, разумеется, помнит Ганса Христиана, порасспросите его, если интересно. Ему так одиноко, что он только рад побеседовать с туристами.

Вот Нюхавн, где на двух домах есть таблички, рассказывающие, что здесь жил великий сказочник. Вот кондитерская La Glace: она основана в 1870 году, и каждый месяц здесь пекут особенный пирог, называя его именем какой-нибудь сказки Андерсена, а торт номер 13 носит имя самого сказочника. Поешьте Ганса Христиана, это незабываемо.

Вот Музей промышленного искусства: через его решетку студент из "Волшебных калош" просунул голову, а обратно вылез, лишь еще раз загадав калошам желание. Решетка эта до сих пор цела. Кто знает, может, и калоши такие где-нибудь есть.

Вот парк Тиволи: он был открыт еще в 1843 году, Андерсен участвовал в его открытии, и один из аттракционов парка, "Китайский базар", подал ему идею сказки о Соловье и Китайском императоре. Сейчас этого аттракциона уже нет, зато сказка осталась. Считается, что в Тиволи можно почувствовать дух ХIХ века: здесь продаются те самые оловянные солдатики. Андерсену, кстати, парк совершенно не понравился. Петр Вайль считает, что все дело в том, что женщины легкого поведения из Тиволи смеялись над внешностью сказочника.

Сейчас в Копенгагене два памятника Андерсену. За ноги одного из этих бронзовых сказочников должен был держаться ребенок, но Андерсен, узнав об этом (скульптуру делали еще при его жизни), рассердился: "Мои сказки ровно в той же степени для взрослых, в какой и для детей!" – и девочку с колен убрали. А взрослых на колени к Андерсену сажать как-то неудобно. Ну и, конечно, Русалочка. Хотя о ней совершенно не хочется говорить в связи с Данией: страна гораздо интереснее, чем эта маловыразительная бронзовая тетка с хвостом, которой отпиливали то голову, то руку и к которой туристы приходят как на работу. Смешно, но моделью для Русалочки послужила балерина. Бедное морское существо, наверное, было бы в восторге, если бы об этом узнало.

Но, честно говоря, вездесущий Андерсен был абсолютно прав. Он считал, что нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь. Вот они, эти сказки: разноцветные домики Новой гавани, неожиданные "Подмосковные вечера" в исполнении музыкантов пешеходной улицы Строгет, смена караула у королевского дворца, техническое совершенство Леголенда, сердечки на деревьях священной рощи. И живой ветер, рыскающий над серой глубокой водой.