В египетской обители крестоносцев

Архимандрит Августин (Никитин)

Побывать в Египте нынче просто. Страна эта безвизовая, широко открытая для туристов. В любом пункте въезда - в аэропорту, на морском вокзале или шоссейном КПП - одна и та же процедура: вы покупаете за 15 долларов марку, похожую на почтовую, и сами наклеиваете ее в свой паспорт. Это и есть ваша виза - сроком на месяц.

Туристы, впервые оказавшиеся в Египте, рвутся, естественно, к пирамидам Гизы, к старинным мечетям Каира, в портовую Александрию. Но вот первый голод утолен, и можно "копать глубже"; на очереди - Луксор, Карнак, Асуан, реже - храмовый комплекс Абу-Симбел на самом юге страны.

Впрочем, для некоторых знакомство с Египтом ограничивается Хургадой - курортной Меккой "новых русских". Из случайно услышанного разговора "сладкой парочки": "Нет, мне не жалко 150 баксов на экскурсию в Каир. Но, пойми, на пирамидах мы теряем день отдыха". И еще, из той же серии. На обратном пути в самолете рассказываю соседу о своей поездке по Египту и упоминаю про Абу-Симбел. В ответ: "Знаю! Был такой коньяк!"

Если об Абу-Симбеле кто-то что-то слышал, то про Думьят (в Европе он известен как Дамьетта) в таком разговоре упоминать вообще нет смысла - напитка под таким названием нет. А между тем с этим городком, лежащим на севере страны, связаны самые яркие эпизоды из истории крестовых походов.

Про них каждый из нас слышал еще в школе. Освежим старые знания. Первый крестовый поход, предпринятый по призыву папы Урбана II, начался в 1096 году. Его целью было провозглашение освобождения Иерусалима и Гроба Господня от власти мусульман. И она была достигнута: в 1099 году Иерусалим (Аль-Кудс, Святой, как называют его арабы) пал. Вскоре после этого было образовано Иерусалимское королевство, во главе которого встал Готфрид Бульонский.

Однако арабские правители духом не пали, объединились и нанесли крестоносцам ряд тяжелых поражений. Потерпев неудачи в ходе трех последующих походов, рыцари убедились, что традиционный путь к Палестине - через Босфор и вдоль средиземноморского побережья - чреват для них новыми потерями. Вот почему при подготовке очередного крестового похода было решено совершить бросок в Египет. Целью для нападения была избрана Дамьетта - крупный город-крепость, торговая соперница Александрии.

Если взглянуть на карту Египта, то нынешний Думьят можно отыскать на одном из судоходных рукавов в дельте Нила, близ Порт-Саида. Оказавшись в последнем и имея несколько свободных дней, можно отправиться в исторический град. Как там нынче обстоят дела? Утром иду пешком на автовокзал. Вот и он. До отправления автобуса еще полчаса. Этого достаточно, чтобы, полистав путеводитель, найти краткие сведения о средневековой Дамьетте. Осада города, к которому крестоносцы приплыли 27 мая 1218 года, продолжалась полтора года. Вначале рыцари сумели захватить крепостную башню. Для этого они превратили свои корабли в плавучие осадные механизмы и использовали длинные штурмовые лестницы. Однако защитники Дамьетты сдаваться не собирались. Их неожиданными союзниками стали разлив Нила и эпидемия, разразившаяся среди воинов Христа.

Несколько месяцев ни та, ни другая сторона не имела решающего перевеса. Многие рыцари, отчаявшись в успехе, весной 1219 года покинули войско и вернулись в Европу. Но другие упорно продолжали осаду. Окруженный со всех сторон город переживал голод. Египетский султан аль-Адиль находился тогда в Дамаске. Получив с некоторым опозданием известие о захвате дамьеттской башни крестоносцами, он умер от горя.

Бразды правления принял его старший сын аль-Камиль. Чтобы спасти Дамьетту, новый султан предложил крестоносцам снять осаду города, пообещав взамен передать им Иерусалимское королевство и заключить мир на 30 лет. Однако эти предложения были отвергнуты. В ночь на 5 ноября 1219 года крестоносцы приступом взяли Дамьетту и разграбили ее. Население города за время осады сократилось почти втрое: из 8 тысяч жителей в живых остались 3 тысячи. Папа Гонорий III поздравил ратников с победой.

Однако, как вскоре выяснилось, радость была преждевременной.

Между победителями вспыхнули раздоры, что заметно ослабило их силы. Тем не менее они решили продолжить завоевание Египта и в середине 1221 года осадили Мансуру - город, лежащий к югу от Дамьетты. Но как раз в это время начался бурный разлив Нила. Лагерь крестоносцев затопило. Защитники города, заранее приготовившиеся встретить водную стихию, отрезали врагам путь к отступлению. "Лица мусульманской национальности" со всех сторон теснили рыцарей, и те запросили мира. Его было решено заключить сроком на 8 лет, о чем и был подписан соответствующий документ 30 августа 1221 года. Как и было условлено, крестоносцы покинули Дамьетту.

А теперь перемахнем сразу в XIX век. В 1834-1835 годы в этих краях побывал русский государственный муж Авраам Сергеевич Норов (1795-1869). Участник Отечественной войны 1812 года, министр народного просвещения, он дважды совершил паломничество на Ближний Восток. В своей книге "Путешествие по Египту и Нубии" он пишет: "Египет имеет на Средиземном море только два порта: Александрию и Дамьятта, и с того времени, как Мегмет Али (наместник Египта с 1805 по 1848 год) нашел для себя выгоднейшим сосредоточить все дела в Александрии, Дамьетта утратил, сравнительно, свою портовую важность".

В Дамьетту А.С. Норов следовал по Нилу на парусном судне. На его пути лежал город, который, как и Дамьетта, занимает видное место в истории крестовых походов. "Вскоре появились высокие минареты Мансуры, столь знаменитой поражением армии французского короля Людовика, прозванного Святым, - и пленом этого христолюбивого монарха, - пишет автор. - С северной стороны Мансуры проходит канал Ашмун. Тут был полонен доблестный Людовик..."

Продвижение по Нилу было неспешным и продолжалось в ту пору не один день. А наш путь на автобусе от Порт-Саида до Думьята занимает всего час.

Да, Дамьетте в средние века досталось изрядно. Очередному нападению она подверглась во время крестового похода под седьмым порядковым номером. Начат он был под предводительством французского короля Людовика IX, того самого, о котором упоминает Норов. В начале июня 1249 года крестоносцы высадились в устье Нила и с ходу заняли Дамьетту, где взяли богатую добычу. Воодушевленные успехом, они осадили крепость Мансуру и в начале февраля 1250 года овладели ею.

Тем временем арабы собрали значительное войско во главе с султаном Муаззамом Туран-шахом. Им удалось потопить флот крестоносцев, стоявший у Мансуры, и отрезать рыцарей от Дамьетты, служившей им базой снабжения. Христовы воины в панике бежали из Мансуры, где им угрожала голодная смерть. Тысячи рыцарей попали в плен. К восторгу мусульман, в числе захваченных оказался и сам Людовик IX. Отпущен он был в мае 1250 года за огромный выкуп. При этом было поставлено условие, что крестоносцы уйдут из Дамьетты.

Однако униженный пленением Людовик решил продолжить крестовый поход и остался в Палестине еще на четыре года. Во Францию был отправлен гонец с повелением двинуться на подмогу королю против "неверных". Однако французская знать, считавшая, что урока, полученного в Египте, более чем достаточно, игнорировала призывы своего монарха. Тщетно прождав в Палестине добровольцев, Людовик IX в апреле 1254 года покинул Ближний Восток и возвратился на родину...

Попав в современный Думьят, я попытался представить себе, как он выглядел в эпоху крестовых походов. Город был защищен тройным поясом стен и мощной башней, высившейся на островке посреди Нила. С Дамьеттой ее соединял мост. Кроме того, через реку были протянуты толстые железные цепи, преграждавшие доступ к городу со стороны Нила. К сожалению, до наших дней эти старинные сооружения не дожили. Но разочаровываться рано: город вознаградит гостей обилием красочных зрелищ.

Вечером в Думьяте царило праздничное оживление. Я попал туда в канун Рамадана - мусульманского поста - и наглядно ощутил сокровенный смысл слов: "Последний, нонешний денечек..." Завтра в городе будет тишина. Пока же набережная запружена толпами гуляющих. Среди них снуют продавцы сладостей, орехов. Слышны звуки барабанов. Особым спросом пользуется бумажный шутовской колпак с "тещиным языком" наверху. "Околпаченные" подростки счастливы: они дуют в гибкую трубочку, пропущенную через этот экзотический головной убор, и над головой у них распрямляется длинная забавная "колбаса". Товар идет нарасхват: на Востоке любят, чтобы игрушка была яркой, чтобы все прыгало, крутилось, пищало.

Празднование заканчивается поздно ночью. Утром выхожу из гостиницы в надежде что-нибудь перекусить. По православному календарю только что закончился Рождественский пост, а тут сразу начался мусульманский. Пожалуй, это уже перебор... Однако и местный люд, и иностранцы вправе поступать в соответствии со своими привычками. Помимо мусульман в Египте проживают несколько миллионов коптов-христиан. Так что нужно искать коптскую харчевню, где меня "поймут правильно".

У дверей одного из трактиров в ожидании гостей сидит владелец. На запястье его правой руки татуировка - небольшой крестик. Так копты отмечают свою принадлежность к христианству. Это знал и Норов, у которого про коптов сказано: "Я заметил знамение креста, выжженное на их руках". Захожу в заведение. В передней пусто, зато в глубине, за ширмами и занавесками, чинно завтракает коптское семейство. Сажусь в закуток и получаю свою порцию риса. Такие здесь "правила игры": нельзя искушать постящихся мусульман. До вечера им не разрешается не только есть, но и пить. Днем, во время жары, на еду не тянет, а вот насчет питья...

Особым спросом в Египте пользуется сок из сахарного тростника. Он хорошо растет вдоль берегов Нила и очень дешев. Стебли пропускают через пресс между двумя цилиндрами-барабанами, и сок стекает по желобу в жбан со льдом. Захожу в "соковыжималку". Разгар жары, солнце в зените. Но заведение не пустует. То и дело сюда заходят жаждущие. Бодрящую жидкость им наливают в большие полиэтиленовые пакеты, и они уносят колыхающиеся емкости домой. Продавец наполняет стакан и приглашает меня в сторонку, за ширмочку.

Дело идет к вечеру, и мусульмане готовятся к "разговлению". Столики вынесены на улицу, так что транспорту не проехать. Впрочем, машин и нет - водители тоже проголодались. "Первая смена" откушала, и за столики садится очередная партия едоков. Сажусь со "второй сменой" и получаю четверть жареного цыпленка с рисом. Соседи быстро управляются с едой вручную, а мне, видите ли, требуются вилка и нож. Их поиски отнимают время, начинаю есть с опозданием. Вокруг все уже закончили трапезу, и обслуга быстро убирает столы с проезжей части. Приходится дожевывать цыпленка в одиночестве. Но кусок не лезет в горло: сижу посреди улицы за столиком один, а с обеих сторон снова поток машин...

На следующий день продолжаю знакомство с городом. А.С. Норов отмечал, что "прекрасные дома и мечети Дамьетты ежедневно разрушаются, но и в своем упадке напоминают прежний блеск города". При этом он добавлял: "...одна из мечетей украшена прекрасными колоннами, которые перешли сюда из развалин Тенезуса и Туна, поглощенных морем". Нынче Думьят медленно возрождается, о чем свидетельствуют новые здания.

Прохожу мимо строящейся мечети. Рабочие заняты делом и лишь искоса посматривают на иностранца, редкого в этих краях. Зато для мальчишек появилось неожиданное развлечение. Словно голодные комары, они набрасываются на странника хищной стаей. "Е нэйм? Вич кантри?" - слышится со всех сторон. Им глубоко наплевать, как зовут незваного пришельца и из какой он страны. Главное - показать зачатки знаний английского языка, полученные в школе.

А взрослые в отношении к иностранцу - сама доброжелательность. Отложив дела, гостя доведут до места, передадут из рук в руки, в общем, пропасть не дадут. Он для них как ребенок: по-арабски не говорит, алфавита не знает, даже в цифрах путается. Ведь привычные для нас "арабские" цифры здесь пишутся иначе. А те заученные слова, которые странник произносит на "правильном" арабском, никто не понимает - здесь в ходу местный диалект.

Извозчики с гостем тоже любезны и даже ласковы. Один из них предлагает прокатиться по окрестностям города. Цена умеренная, как тут откажешься? И вот мы выезжаем на дорогу, проходящую вдоль зеленых полей. А на горизонте видны паруса рыбацких фелюг - ведь Думьят стоит на одном из рукавов дельты Нила. Хани - так зовут моего "водителя кобылы" - мусульманин и соблюдает пост. Но он заканчивает (дело идет к вечеру) и приглашает меня на ужин в "умму" - местную общину. Мы возвращаемся в город - наша лошадь по кличке Банго уже притомилась. Но Хани напоследок устраивает скачки. Мы пытаемся обогнать мальчишку, сидящего на ишаке, а эта парочка с истинно ослиным упрямством не желает сдаваться. Сверх условленной суммы Хани просит еще один фунт. Это не бакшиш, а на корм для Банго, который сегодня хорошо потрудился. Ну как тут откажешь!

Потом отправляемся ужинать, а точнее, завтракать. Рассаживаемся на коврики неподалеку от торгового квартала. Перед каждым стоит плошка с нехитрым угощением: рис, ломтики картофеля, зелень. Хани объясняет, что все это - бесплатно. Расходы берут на себя три владельца близлежащих магазинов. Они выказывают уважение общине, а члены "уммы" - торговцам. Так что все здесь уважаемые люди. Но к еде никто пока не притрагивается, все смотрят на экран цветного телевизора, стоящего тут же, прямо на тротуаре. Вот пошла заставка: вид минаретов Мекки сменяется "ближним планом" - изображением Каабы; начинается чтение Корана. Руки едоков тянутся к плошкам: время пошло.

Чай мы пьем уже в другом месте - Хани ведет меня к своему знакомому трактирщику. Здесь же сидят любители кальяна. Перед каждым стоит шиша - сложное приспособление, и курильщики, затягиваясь, "пускают пузыри", прогоняя дым через сосуд с водой.

За короткое время пребывания в Думьяте не было возможности заняться неспешной работой в местном архиве, погрузиться в чтение фолиантов, выискивая следы пребывания крестоносцев у стен этого города. Впрочем, все что можно здесь наверняка обшарили западные историки. И все же один "след" выявить удалось.

Сажусь в автобус, уходящий из Думьята в Порт-Саид. Мое место - позади водительского. За пять минут до отправления кабину занимает молодой шофер. Жара еще не спала, и на нем легкая майка, из тех, что тоннами отправляют с Запада "третьему миру" и на базарах продают на килограммы. На спине по-английски крупная надпись: "Крусэйдер" ("Крестоносец").