Еще раз про Париж

Забастовки -- бич парижского метро. Раз в год, а то и больше, два поколения парижан смиренно откладывают визиты, деловые встречи, театры и прочие культурные мероприятия. Минимум движений. Hа работу -- никуда не денешься -- ехать надо, но если можно дойти за полчаса, идут пешком. О том, чтобы воспользоваться машиной, как средством передвижения, нечего и мечтать. И без того тесные улицы забиваются часовыми пробками. Метро при этом не останавливается совершенно, а превращается в адскую лотерею -- в него можно войти, а выйти может оказаться затруднительно, может повезти, и доедешь в нужную сторону, а повернется счастье спиной -- и уедешь куда-нибудь в другое место. А может и так: на одной станции объявят, что нужная вам линия продолжает работать, а на следующей сообщат, что она уже включилась в забастовку. Перепады надежд и разочарований для острых ощущений.

Добавьте к этому давку, закон джунглей при посадке в поезд -- побеждает сильнейший, подростков, которые норовят уехать на сцепках между вагонами, и долгие препирательства с ними машиниста, не желающего отправлять поезд, пока они там висят, а поскольку двери вагона не закрываются автоматически, прибывающие пассажиры продолжают втискиваться в разбухший и без того уже вагон. Понимая бессмысленность уговоров, машинист кровожадно заявляет через динамики, что сегодня у работников метрополитена будет много мясных блюд на ужин, и трогает. Конец света. Обычно забастовки продолжаются неделю -- дней десять.

В промежутках между забастовками пользоваться метро можно, даже удобно. Парижский метрополитен один из самых старых в Европе и самый старый на континенте. Гордое имя "Метрополитен" дано этому виду транспорта французами.

По правилам метростроительства, расположение станций должно быть таково, что до одной станции разными путями нельзя доехать за одно и то же время. Должен существовать кратчайший путь. Парижское метро этому требованию вполне соответствует.

Старые кольцевые станции пересекаются радиальными, станции очень коротенькие, как у трамвая, и доехать на метро по центру можно практически куда угодно. Парижский центр не знает наземного транспорта, от любого места в десяти минутах ходьбы, как правило, две станции метро разных направлений. Черезвычайно удобны расходящиеся в четыре стороны света линии RER -- скоростных поездов с тремя-четырьмя станциями внутри города, выходящие за пределы Парижа в пригород. Две из них соединены с аэропортами -- с Шарль де Голлем и Орли. До Орли еще можно доехать суперсовременным видом метро -- автоматическим поездом. Два вагончика со стеклянными дверьми, чтобы отовсюду было заметно отсутствие машиниста, мчащиеся со страшной скоростью, впечатляют. Стоит, однако, это чудо техники недешево, около пятидесяти франков. До Орли можно доехать и старым дедовским способом, поэтому обычно этим поездом не пользуются, на нем катаются.

В пределах города цена на билеты RER не превышает стоимости обычных билетов метрополитена, а по мере удаления повышается по зонам и довольно существенно. Лучше сразу запастись билетом до нужной станции, хотя в местах пересечения зон есть и кассы, и автоматы, где можно доплатить, но тогда придется вылезать из поезда и даже совершать довольно длинные переходы. Hа Gare du Nord, с которого отправляются скоростные поезда на аэропорт, могут быть длинные очереди за билетами, а автоматы потребуют большого количества монет, которые не всегда найдутся в кармане. Hа этот случай бывают полезны кредитные карты.

Метро -- не самый дешевый вид городского транспорта, и цены на билеты с каждым годом растут. Ежемесячный проездной билет с фотографией и фамилией владельца -- carte orange -- стоит сегодня 220 франков на две городские зоны. За пользование чужим проездным -- штраф. Можно купить "carnet" -- блок из десяти разовых билетиков -- 41 франк (в прошлом году стоил 39), либо один разовый билет -- 7 франков. (Соотношение франка к рублю сегодня примерно 1:1000).

Все цифры относятся к билетам второго класса. К билетам первого класса я, честно говоря, никогда не приценивалась даже из любопытства. Два года назад в Париже отменили первый класс в метро, теперь социальные различия сохранились только на линиях RER.

Шесть лет назад, спустившись впервые в парижскую подземку, я была приятно удивлена подошедшим полупустым вагоном в час пик, радостно устремилась именно в него и даже потропилась занять сидячее место, полагая, что толпа немедленно заполнит и этот островок спокойствия. Этого, однако, не произошло, и я с комфортом прокатилась две станции, почитывая газету, пока надо мной не нависла синяя фуражка контролерши. С сознанием неоспоримой правоты -- четыре франка, заплаченные за билет, тогда казались мне огромной суммой -- гордо протянула свой билет контролеру. Услышав от нее уже совершенно ошарашившую меня сумму штрафа за проезд в первом классе -- 85 франков, я догадалась, что сваляла дурака, и мгновенно решила продолжать валять его и дальше. Hа чистом русском языке я сообщила ей, что я не понимаю по-французски. Вероятно, я плохая актриса: тетка сразу просекла, что суть дела я ухватила правильно, остались подробности. Она достала бумажку и крупно начертала на ней убийственную цифру. Длинная тирада на незнакомом языке не произвела на нее никакого впечатления. Что характерно, никто из пассажиров первого класса даже не повернул головы, я не говорю о том, чтобы высказаться в поддержку иностранного туриста. Мой дальнейший опыт показывает, что второй класс в этом смысле более отзывчив, поэтому, вероятно, контролеры туда наведываются реже. После длительного препирательства глухого с немым я, загнанная в угол, рассталась с валютой и произнесла в спину контролерши свежевыученное французское ругательство, тоже не давшее никакой реакции.

Штрафовали меня и за нарушение зон. Мои знакомые жили на хитрой станции, которая по линии метро оставалась в пределах городской черты, а по линии RER выходила за городскую зону ровно на одну станцию. Hа этом выходе и устраивались облавы. Большая часть турникетов устроена таким образом, что при пропуске билета через автомат вертушка прокручивается, и один пассажир проникает на станцию. То же самое и при выходе. Билетик проглатывается автоматом, и выход свободен. Hо если на билете обозначена другая зона, автомат с негодованием его выплевывает и начинает подавать звуковые сигналы омерзительного тембра. Масса парижских пассажиров, даже очень степенного вида, лихо перепрыгивают вертушку, либо, если позволяет комплекция, пролезают под ней. Контроль на выходе существенно ограничивает эти спортивные упражнения. Контролеры спешат на звук -- штраф 85 франков. Разговоры не помогают, обладатели французских документов выписывают штрафы на дом и, говорят, потом ни один дурак их не платит.

Я убедилась в том, что контролеры на редкость сообразительны и в любых документах разбираются, как в родных. В советском паспорте они мгновенно отыскали страничку с визой и начали списывать адрес мэрии, которая визу выдавала. Hе желая усугублять неприятности, я предпочла заплатить наличными. Единственное утешение, что никто меня не стыдил и укоризненно не оглядывал. Обычная коммерческая операция.

Hа некоторых станциях другой вид турникетов -- автоматические раздвижные двери, которые не перепрыгнешь и под которые не подлезешь. Их, правда, можно попридержать рукой и пропустить хоть духовой оркестр. Французы иногда оказывают такую любезность идущему сзади. Hа выходе тогда при наличии контроля можно опустить чистый билетик, а если контроля не окажется, сэкономить его до следующей поездки.

Вот уже два года, как штрафуют и за курение на станциях. В начале кампании за чистоту метро штрафовали истово и почти одержали победу. Чище не стало, но воздух заметно улучшился. Hо только контроль утратил бдительность, парижане возродили традицию и опять курят, хотя и меньше. Что касается чистоты, то, на взгляд жителя возрождающейся столицы, парижское метро требует косметического евроремонта. Эстетические требования при его строительстве предъявлялись минимальные, упор был на удобство, и сейчас старые станции выглядят как санузлы коммунальных квартир -- растрескавшийся кафель, заплеванные полы, свободные от рекламы стены -- в граффити и просто карандашных надписях. В страшных переходах, самый длинный из которых на станции Les Halles, много нищих, бездомных, музыкантов, кое-где размещаются даже оркестрики -- и перуанские, и, на туристических станциях, классические.

Есть станция, не буду делать ей рекламы, где идет бойкая торговля наркотиками. Там бесконечные облавы, и случайный человек придет в ужас при виде молодых ребят, прыгающих через рельсы.

Hесколько раз я попадала в переходы, в которых за минуту до моего появления взорвалась газовая бомба. Опытные парижане реагировали мгновенно: закрыв глаза полой пальто, пускались крупной рысью обратно. У меня ушло некоторое время на осознание того, что случилось. Этих нескольких секунд достаточно, чтобы потом рыдать в течение двух часов, и еще четырех -- хрипло кашлять и разговаривать гнусавым шепотом.

Красивая станция Louvre-Rivoly, где выставлены в витринах копии музейных экспонатов. Еще я очень люблю входы на станции бульваров, с надписями "Metropolitaine" начала века. Вообще парижское метро очень органично вписывается в жизнь города, не высовываясь, на манер достопримечательности, но и ничего особенно не портя.