В Рождество все немножко волхвы

Начнем с расстройства: любимый нами Святой Николай, епископ Мир Ликийских, во время Никейского первого Вселенского Собора таскавший за бороду ересиарха Ария (сомневавшегося в "омоусий", то есть в православном понимании Св. Троицы), никогда не существовал. То есть так уверяют ученые, выяснившие из сохранившихся списков делегатов на Собор, что защитник путешествующих, детей и осаждаемых бесами под таким именем никогда не числился в церковной номенклатуре IV века по Р. Х. Но нам-то что?

Хотя русским все-таки стоит вспомнить, что принесенный вместе со сквозняком, вызванным прорубанием окна в Европу, рождественски-новогодний культ Санта-Клауса, Сэйнт-Николаса, имеет некоторое отношение к любимому русскому Святому. Превратившемуся почему-то в "Деда Мороза". Но детям на все это совершенно справедливо наплевать. Главное - пусть будет елка, ее запах, тревожное и счастливое ожидание.

На Западе тоже мало кто сразу идентифицирует румяного белобородого дарителя с легендарным борцом за ортодоксию. Так что оставим в покое чудотворные останки Св. Николая, не то существовавшего, не то нет (какая в конце концов разница, главное - помогает).

В Париже, столице страны, которую по мнению папы Павла VI (1963-78) надо крестить заново, приход каждого нового года ассоциируется с неизбежным падением привычного уровня жизни. "Ну вот, опять новые налоги изобретут..."

И надо сказать, изобретают, сволочи. Либо налоги, либо еще какую гадость. Но прежде всяких гадских изобретений правительства начинаются распродажи в магазинах - "soldes". И необходимость задуматься о заполнении налоговой декларации отчасти компенсируется возможностью купить туфли или кусок сыра на 30% ниже обычной цены.

Уже за два месяца до Рождества в Париже - как и в других центрах западной цивилизации - начинает развиваться вирус неизбежного праздника. Сперва на TV, в прессе и витринах появляются скромные оповещения о том, что этим Рождеством и Новым годом вы, дорогие соотечественники, насладитесь куда лучше, чем в прошлый раз. Moulinex для вас приготовил новейший и самоулучшенный аппарат для отваривания мороженых овощей; философ Бернар Анри-Леви изобрел новейший способ борьбы с тоталитаризмом при помощи любви к демократическому обществу; аббат Пьер - ведь надо думать о ближних, nХest ce pas - опять нашел денег для устройства бесплатных харчевен для бомжей.

А дальше больше, больше, больше. Витрины кафе и магазинов изнутри наполняются фигурками "Сен-Николя", товарами, перевитыми праздничными ленточками, синтетическими хвойными ветками, рождественскими и новогодними пожеланиями, сияющей мишурой и фаянсовыми бибелотами, изображающими Деву Марию, Св. Иосифа, волхвов - Трех царей и царственного Младенца. А снаружи они все жирней облепливаются силиконовой пеной, изображающей редкий в этих широтах снег.

А если снег все-таки выпадает, что почему-то случается под Рождество, парижане сходят с ума. Настолько, что самые спортивные берут лыжи, и вместо того, чтобы отправиться в Альпы, устраивают эфемерную трассу по склонам холма Монмартр. Конец этого странного слалома происходит возле тряпичного рынка Saint-Pierre, занятого в основном мусульманскими лавками. Пожилые арабы с Кораном в руке, африканские матроны в радужных нарядах и подростки, торгующие травой, смотрят с недоумением. Впрочем, в арабских кафе и лавках, кроме самых фундаменталистских, распродажи тоже устраиваются, и христианская атрибутика мирно соседствует с висящей на стене цитатой из Книги, полученной Пророком с небес. Даже кошерные магазины (за исключением тех, которые находятся в хозяйстве святых беспредельщиков из хасидских сект) не брезгуют гойскими украшениями.

И дальше, дальше, дальше. У "среднего" француза, кроме общечеловеческих поводов думать (любовь, смерть, дети, труд, болезнь, радость), имеются две мотивации, организующие его экзистенцию. Это мысль о летнем отпуске и садо-мазохистическая медитация, связанная с праздниками конца года.

Каникулы (переводится, кстати, с латыни как "собачье время") - Бог с ними. В этом случае просто копишь деньги, долго думаешь, сможешь ли ты поехать с семьей (а если нет - куда деть детей?) в Юрские горы, Тунис, на Антильские острова или в Полинезию. О том, что хорошо бы купить новый купальник, раскладной столик для пикника или модные солнечные очки.

Не то, когда листья каштанов начинают опадать. Француз снова осознает, что денег к концу года будет явно недостаточно, но делать рождественские покупки все равно придется. При этом праздников он ждет с почти детским восторгом. Он будет дарить подарки, и ему будут дарить подарки.

Именно под конец года обычно делаются важные приобретения: новый холодильник, компьютер, посудомоечная машина, дорогая одежда. Объем продаж автомобилей и недвижимости также возрастает. Естественно, это сопровождается "девятым валом" рекламы, обрушивающимся на население. В предрождественский сезон средний француз полностью соответствует образу всеядного потребителя, члена "процветающего консумеристского общества". Даже несмотря на то, что живет в условиях затяжной экономической стагнации, о чем постоянно слышит со всех сторон и говорит сам. Наверно, раньше покупки делались с еще большей легкостью; но даже сейчас, стараясь быть экономным и рассудительным, пытаясь не приобретать заведомо ненужных вещей, парижанин с трудом владеет собою.

Хоть снег на витринах синтетический, но он веселит сердце. Яркая мишура, разноцветные лампочки, серебряный дождь, преображающие город, радуют самого завзятого эстета. А какая роскошь громоздится в продуктовых магазинах!

В мясных - туши косуль и кабанов, фазаны, перепелки, цесарки, индюки и гуси; выстраиваются баррикады из паштетов и всевозможных колбас. В соседних - сверкают чешуей разнообразные рыбы, громоздятся на льду каменные горы устриц, десятки видов моллюсков и ракообразных, в аквариумах шевелят усами омары и лангусты. В сырных воздух, кажется, переливается радугой от ароматов, источаемых сотнями видов сыров... Ну, а зеленные лавки, и в другое время похожие на ботанический сад, под Рождество превращаются в джунгли, где немыслимые тропические плоды соседствуют с белыми грибами и лисичками, а свежая клубника из Голландии - со свежими финиками из Туниса.

В витринах знаменитых универмагов устраиваются настоящие кукольные театры. Скачут по ватному снегу олени, везут Сен-Николя; делают что-то полезное гномы; парят, перебирая крылышками в искусственном небе, ангелы; звонят колокола в игрушечных церковках. Особенной роскошью таких спектаклей традиционно славится универмаг Bon Marche ("Задешево") - совершенно, впрочем, не соответствующий своему названию - находящийся на улице Севр. Сюда приезжают как на выставку, приводят детей, стоят часами, обмениваются впечатлениями, радуются.

Но самая большая радость для детей - "Ясли" (la creche). Это продолжение традиции "Рождественских вертепов", театров марионеток, изображавших Рождество Христово в вифлеемских яслях, поклонение волхвов, изувера Ирода. Раньше "ясли" устанавливались в церквях, но теперь они стали и мирским развлечением, имеющим уже косвенное отношение к религии. Самые главные "ясли" Парижа и Франции устанавливаются на площади перед городской мэрией, Hotel de Ville. Это огромный шатер, метров под сто длиной, внутри которого построена целая страна, целый мир. Светит луна, мерцают звезды, тянутся облака, в пейзажах, изображающих разные страны от Гренландии до Амазонии, проходит насыщенная кукольная жизнь. Персонажи съезжаются со всего древнего и современного мира. Тут и цари-волхвы Гаспар, Мельхиор и Бальтазар, Белоснежка, и утенок Дональд. И все это при помощи новейших технологий, всяческих лазеров и интерактивных компьютерных систем. А вокруг шатра стоят, серебрясь искусственным снегом и сияя игрушками, специально привезенные могучие ели.

Как уже говорилось, французы - народ в массе не очень религиозный. Так что рождественский поход в церковь не является обязательным обычаем. Как Новый год для нас, Рождество для французов - праздник по преимуществу семейный. Надо учесть еще и то, что если для православных главным праздником является Пасха, то для католиков и протестантов, хотя бы даже являющихся таковыми только по названию, это - Рождество. В этот день вспоминаются связи между поколениями. По возможности, за праздничным столом старается объединиться вся семья. Обязательно делаются подарки, каждый дарит что-то каждому. Подарки делаются и сослуживцам, друзьям, соседям. На рождество положено дарить деньги и какой-нибудь мелкий сувенир консьержке, если она имеется. Это называется "etrenne". И непременно рассылаются поздравительные открытки (теперь зачастую при помощи электронной почты). Понятно, сколько забот! Надо все обдумать, постараться, чтобы подарки имели личный характер, были забавными, говорили о ваших чувствах. Да еще уложиться в бюджет.

Но самое главное, разумеется, рождественский ужин. Его меню анализируется задолго до праздника и рассчитывается в мелочах. И, несмотря на то, что рождественский ужин имеет свои традиционные законы, простор для фантазии всегда остается.

Итак, о гурманских радостях по поводу Reveillon - так по-французски называется рождественский ужин, что в переводе значит приблизительно "пробуждение".

По обычаю, в меню обязательно входит птица - индейка, гусь или "chapon" (особый вид курицы), а также "foie gras" - паштет из жирной гусиной или утиной печени. И всевозможные десерты. Но в каждом отдельном случае блюда могут меняться, все зависит от региона, из которого происходит семья, от вкусов ее членов, от кулинарной моды.

Нередко ужин открывается устрицами, причем к "Ревейону" хозяин или хозяйка склонны помудрить. Подать просто живых устриц кажется уже недостаточным для столь важного праздника. На столе могут оказаться горячие устрицы под соусом из лука-шалота, лимона и апельсина. Могут подать и омара, либо фаршированную щуку. Последнее, скорее, появляется под влиянием иммигрантов из Восточной Европы. Почти обязательно на столе окажется нежнейшая нарезанная тончайшими слоями свежекопченая лососина. И хоть немного черной икры: она - важнейший знак преуспевания, еда символическая, за которую многие французы готовы Родину продать.

Foie gras - тоже знак социальной сытости, и по стоимости хороший "фуа гра" не уступает икре. Я не буду вдаваться в тонкости ее приготовления, рассказывать, как бедных гусей закармливают зерном и орехами, в подробностях говорить о том, из какого pineau de Charrentes, порто или коньяка, каких пряностей должен состоять маринад, как запекают "фуа гра" и какие разновидности имеются. Тогда придется рассуждать еще и о трюфелях, редких и дорогих грибах, которые обычно добавляют в "фуа гра". Сообщу только, что это необычайно вкусное блюдо.

Что же касается индейки или другой птицы, то здесь опытный повар имеет колоссальные возможности для проявления своих талантов. Например, индейка, фаршированная свининой, птичьей печенью, шампиньонами, трюфелями, "фуа гра" и изюмом. Или грудки пинтадо (pintadeau - это молодая pintade, африканская индейка) с виски и зеленым перцем. Или перепела под соусом из лука, сельдерея, репы, моркови, розмарина и черных и зеленых оливок. Или пинтадо, фаршированная белыми кровяными колбасками с трюфелями. Или утка под маринадом из грейпфрутов, апельсинов, мандаринов, клементинов и аниса. А чего стоит гусь с пряными травами с гарниром из глазированных груш и каштанов! А почему бы и не "chapon" с орехами, белой ветчиной, птичьей печенью и пюре из сельдерея. Так что просто засунуть индюшку в духовку - недостойно уважающего себя хозяина.

Естественно, ближе к десерту французский стол не может обойтись без сыра. Вернее, сыров: к столу на большом блюде подается несколько разных сыров. По традиции, на Рождество царит среди них рокфор.

Как и для нас, зимние праздники ассоциируются с цитрусовыми. Наверное, это пошло еще с тех времен, когда эти фрукты были редкими и экзотическими - многие из нас помнят дразнящий, волшебный запах мандаринов, смешивающийся с ароматом новогодней елки. Мандарины и во Франции обязательно подаются к рождественскому столу. В натуральном виде и приготовленные. Например, домашнее мороженое из мандаринов, шарлотка из мандаринов. Но могут они послужить и для приготовления таких блюд, как, например, горячий салат из лесных грибов, зеленого салата, молодых грецких орехов, козьего сыра - и мандаринов.

И собственно десерт. Это триумф шоколада во всех видах. "Просто" шоколадные конфеты (желательно, "Pralines" хороших бельгийских фирм) или шоколадный торт с сухими фруктами и орехами, торт "Царица Савская" (с миндалем и ванилью), мусс из шоколада с ванилью, с цитрусами, с шафраном, "захерторт" с апельсинами...

Ну, и напитки. Разумеется, "ревейон" сопровождается обильными (но хорошо структурированными) возлияниями. Как положено, начинается с "аперитива", для аппетита. Немножко виски, порто, джина-тоника. За столом - вино под каждое блюдо. И хорошее: празднику скупиться не положено. Устриц запивают холодным очень сухим вином из региона Луары либо эльзасским рислингом, то же касается рыбы. К "фуа гра" положен "Сотерн", редкое, дорогое и очень вкусное золотистое натуральное полусладкое вино из Бордо. К птице - красное, зависящее от свойств подаваемого блюда. Если еда довольно тяжелая, с крепким собственным вкусом и ароматом, то подают вино также более "corse", "плотное", из Бордо, "Каор" либо "Тавель" или еще что-нибудь в этом духе. Если же блюдо более нежное, то и вино должно быть полегче - бургунское, Анжу или туренское. Естественно, рождественский ужин не может обойтись без шампанского.

Сортов "шампани" множество, они все разные как по вкусу, так и по цене, от меньше чем 100 франков до сумм, переваливающих за тысячу. Единственный закон - это должна быть настоящая "Champaghe", никакие "игристые" и "пенистые" к столу и близко не подпускаются. Шампанским, как у нас, чокаются в полночь, но не считается предосудительным и запивать им устриц, "фуа гра" или сопровождать им десерт. В последнее десятилетие во Франции возникла мода на водку: она началась вдруг, со смутных воспоминаниях о блеске императорских балов в Санкт-Петербурге, (где водка никак не могла подаваться), и связывалась с икрой. А также с всевозможной арктической экзотикой, которая у французов прочно рифмуется с лососиной из Норвегии. Так что к икре и рыбе могут подать водку. В ней французы, надо сказать, так и не научились разбираться, и с одинаковым восторгом, мелкими глоточками, пьют и весьма среднюю польскую водку, вроде "Бельведера", или не всегда аккуратную нашу "Столичную", и "Столичную" аутентичную, и "Абсолют", и "Финляндию". Единственно, в чем они совершенно справедливо разобрались, - это то, что французские изделия, вроде "Эристофф", подавать можно только разбавленными апельсиновым соком на многолюдных приемах.

После десерта наступает время кофе, сигар, трубок, мирных и замедленных разговоров. И "дижестив", "пищеварительное", чтобы протолкнуть все поглощенное поглубже в тело. Хорошо проталкивать коньяком, кальвадосом или "eau de vie" из груши, чернослива, мирабели.

Понятно, что "ревейон", начавшись часов в 9-10 вечера, длится почти до того часа, когда законопослушные французы уже должны начинать просыпаться. Тут они, расцеловавшись, отправляются "faire dodo" или "nager dans les plumes". Первое выражение - из детского лексикона, что-то вроде нашего "баиньки". Второе, "плавать в перьях", более взрослое. Значат оба одно - сладко, посапывая, почивать, зная, что с утра не надо вскакивать на работу и, сражаясь с экономическим застоем, зарабатывать деньги.

После Рождества большая часть французов почти или совсем не работает до 6-го января. Франция - чемпион Европы по устройству "мостов". Если между двумя праздниками есть рабочие дни в количестве не больше недели, то обычно они объявляются нерабочими. Естественно, есть несчастные - уборщики улиц, политики и финансисты, торговцы в лавках, почтальоны и врачи скорой помощи, а также доблестные защитники Отчизны, которым на службу являться приходится. Но всякий француз, которого присяга или необходимость не принуждает работать в эти дни, с чистой совестью отдыхает. Он заработал это право, записанное в Конституции. Даже преступлений во время Рождественских каникул во Франции совершается меньше, чем обычно.

Одни просто валяются на диване, смотрят телевизор, что-то читают, слоняются по городу, общаются с друзьями, от души занимаются любовью - по статистике, во Франции очень много детей рождаются в конце октября. Другие уезжают из города, кто куда. Просто в провинцию, к родственникам, друзьям или на собственную дачу. Другие - на Юг, как можно дальше, чтобы под жарким солнцем избавиться от зимней парижской промозглости. Кто-то - в Бретань, отдышаться на соленом океанском ветре. Многие едут в горы, кататься на лыжах. Горнолыжный спорт во Франции очень популярен. Некоторые французы на самом деле являются мастерами слалома, скоростного спуска и "фристайлинга". Но для большинства - это способ отдыха и, что важнее, социальная мифология.

"Faire du ski" остаются знаком принадлежности к среднему классу. Вроде тенниса. Но пониже верховой езды или гольфа. Так что в период Рождественских каникул билеты на поезда, идущие в сторону гор, иногда приходится резервировать заранее (то же касается и гостиниц), а автострады в юго-восточном направлении оказываются запруженными машинами с лыжами на крыше.

Оказавшись где-нибудь в Шамони, совершенно необязательно очертя голову катить по снежным буграм. Можно ведь и шею свернуть. Куда приятнее, поднявшись на верх склона, заведя новые знакомства, встать в каноническую позу (одна рука упирается в талию, другая покоится на рукоятке воткнутой в снег палки, одна нога элегантно согнута в колене, другая чуть выброшена вперед, показывая, что вы вот-вот неуловимым движением сорветесь с места и заскользите вниз, набирая все большую скорость и поднимая кристаллические облака на поворотах). Приняв эту позу, вы можете вести приятный разговор с вашей приятельницей о том, что снег сегодня слишком "клейкий", что ветер дует не с той стороны, и вы не хотите показывать свое искусство в такую глупую погоду. А также, что солнце в этот час слепит глаза. Заодно вы можете оценить достоинства и недостатки экипировки вашего партнера и задуматься о том, стоило ли вам самим скупиться на очки (может, надо было настоящий Ray Ban купить?), ах, еще и на перчатках слишком много полосок... Но если анализ не оказался слишком удручающим - настает сладчайшее время "apres-ski", "послелыжья". Со вздохом облегчения, освободившись от доспехов - "Боже, как я устал, все мышцы болят!" - в баре гостиницы, оформленном под старинную альпийскую избу, возле камелька продолжаете приятный разговор. В результате - в конце октября следующего года народонаселение французской Республики обнаруживает тенденцию к избавлению от "нулевого роста".

Одна проблема: иногда снега не бывает. Однажды я с друзьями проезжал как раз в эти дни через уже упомянутый городок Шамони возле Монблана. Склоны были голые, только на главной трассе серел привезенный откуда-то белый покров. По улицам слонялись отдыхающие в новеньких спортивных прикидах, по асфальту, чуть покрытому снежной жижей, грохотали автомобили на колесах, обмотанных цепями. Как же так? В горах надо ездить с цепями! Я же их купил! Мифология была непоправимо нарушена, и сколько человеческих судеб не сложились!

Париж в Рождество все же не пустеет, как это бывает в августе, во время "собачьего времени". Кроме туристов в нем довольно много "parigots", никуда не уехавших, и суток за трое отоспавшихся до способности жить городской жизнью. Это время театральных премьер, выхода на экран новых фильмов, гала-концертов и супер-тусовок в модных "boites" - "коробках", ночных клубах. Впрочем, по-французски "коробкой" называется любое заведение, где есть начальник и подчиненные, от правительства до шарашки, где латают дряхлые автомобили.

Но вот настает 31 декабря.

Новый год, в отличие от Рождества, к семье не имеет отношения. Это ночь веселья и разгула. Одни разбегаются по ресторанам и "коробкам", другие празднуют дома. Но теперь уже не с родителями, внуками, племянниками и золовками, а с друзьями. Если таковые есть. К сожалению, очень многие парижане страдают от анонимности и изоляции в бушующем, сжатом до состояния гранаты городе.

Новогодний ужин не имеет особенностей. Подаются те же блюда, которые принято сервировать для "ревейона". Но, естественно, поскольку еще неделя не прошла, все стараются подать на стол что-то, чего не было 25 декабря. И уже меньше формальностей, меньше украшений на столе (на Рождество-то каждая хозяйка приложит все свои эстетические способности к выбору скатерти, раскладыванию салфеток, составлению настоящего зимнего букета, разбрасыванию в кажущемся беспорядке золоченых орехов и листочков из пластмассы.

После "Nouvel An", утомившись от очередной порции рассылки поздравительных открыток (поздравлять одновременно с Рождеством и Новым годом считается позволительным, но не совсем вежливым), телефонных мурлыканий и бессонной ночи, парижанин (не пожарник и не брокер на бирже) снова отсыпается. Мост обычно продолжается до 5 января, дня Богоявления.

В этот день, вечером, люди снова собираются. Иногда семьей, иногда друзья. Меню может быть уже любым - хотя предпочитаются рыбные блюда или баранина (явное напоминание о символах Христа, рыбе и агнце). Но обязательно, как у нас кулич на Пасху, подается "Galette des Rois" - "Лепешка Царей". "Галетт де Руа" - это сладкое и пряное печенье, в котором запечен "feve", первоначально вид крупного боба.

Сейчас "фэв" уже вовсе не горошина, а сделанная из керамики фигурка - гномика, царя, птички, рыбки и вообще чего угодно. Одни пекут эту "Лепешку Царей" дома и изощряются в изобретении остроумных "фэв", другие покупают в булочной или супермаркете. Подается она на стол обязательно увенчанная золотой картонной короной, и тот, в куске которого обнаружится "боб", ею коронуется. Это значит, что он будет счастлив весь наступивший год. Не удивлюсь, если русское "Царь Горох" имеет прямое отношение к этому обычаю.