Эльзас - другая Франция?

Мое первое знакомство с французской полицией произошло в Эльзасе. Выезжая из Кольмара, я по ошибке занял у светофора левый ряд, хотя мне было нужно направо. Загорелся зеленый свет, и, недолго думая, я нажал на газ и благополучно вырулил в нужном направлении. Минут через пятнадцать у бензоколонки ко мне подошел жандарм и потребовал документы.

Уже забыв о нарушении, я не сразу понял, почему страж порядка с негодованием принялся мне объяснять, что "направо -- это значит направо, а налево -- значит налево". Узнав, что перед ним российский журналист, который едет в Страсбург на сессию Парламентской Ассамблеи Совета Европы, жандарм будто бы смягчился.

-- Вы знаете, сколько составляет штраф за это нарушение? -- строго спросил он. -- Восемьдесят евро!

Я сделал уважительную мину и пробормотал:

-- У нас дешевле.

Простодушная реплика произвела эффект: жандарм расхохотался и отдал мне документы. На прощание же произнес ключевую фразу:

-- Запомните: здесь вам не Париж. Здесь -- Эльзас. -- Я потом не раз вспоминал эту фразу и убеждался в ее справедливости.

Сразу за Вогезами пейзаж неуловимо меняется. Появляются густые хвойные леса, слегка напоминающие российские, становится холоднее и крепче воздух. При виде домов, стены которых исчерчены затейливым орнаментом коричневых фахтверковых балок, сразу понимаешь -- рядом Германия. Да и у городков, через которые мы проезжали, -- немецкие названия: Рикевир, Туркхайм, Нидерморшвир. У эльзасцев даже как будто иной антропологический тип: фигуры более коренастые, черты лица более грубые, нравы более жесткие. В результате Эльзас, долгое время бывший яблоком раздора между Францией и Германией, стал удачным сплавом германского характера и французской изысканности. Здесь даже говорят на особом эльзасском диалекте французского языка, хотя на практике французский и немецкий в двуязычном Эльзасе равноправны.

Эмблема региона -- аист, увековеченный местным рисовальщиком Анси -- Жан-Жаком Вальтцем (1873--1951). На каждом шагу продаются здесь многочисленные открытки и постеры с изображением этой птицы. Считается, что в дома, на крыше которых она весной вьет огромные -- до двух метров в диаметре -- гнезда, приходит процветание. В 60-е годы в Эльзасе настоящую панику вызвало уменьшение популяции аистов. И сегодня их по-прежнему любят, несмотря на угрозу "птичьего гриппа".

Примечательно, что во многих странах именно спорные, находящиеся под угрозой отторжения территории стали колыбелью национального духа. Примерно так случилось и с Эльзасом, где, кстати, был создан национальный гимн Франции -- "Марсельеза". Его слова сочинил в 1792 году капитан инженерных войск Клод Жозеф Руже де Лилль. Тогда он назывался "Боевой песнью армии Рейна" и предназначался для поднятия боевого духа французских революционеров в борьбе против роялистов. Позднее приобрел такую популярность среди добровольческих отрядов Марселя, что был переименован в "Марсельезу". Уже долгие годы идет полемика между сторонниками и противниками "Марсельезы". Первым недавно удалось добиться обязательного изучения ее в школе, чтобы "сохранить авторитет республиканских символов". Противники же упрекают революционную песню в "кровожадности", ссылаясь на строфу "пусть нечистая кровь оросит наши нивы".

Во время франко-прусской войны 1870--1871 годов в Эльзасе произошла знаменитая самоубийственная атака кирасиров, воплотившая романтический дух Франции. Пытаясь предотвратить полный разгром своих войск у высоты Эльзасхаузен, маршал Мак-Магон, обернувшись к генералу Боннеману, крикнул: "Генерал, отправляйтесь на правый фланг с вашим дивизионом! Вперед!" -- "Маршал, но ведь это верная смерть!" -- "Да, но этим вы спасете остатки нашей армии. Обнимите меня и прощайте!" Генерал пустил свою лошадь в галоп, дивизион, который называли "Надежда империи", последовал за ним, и пороховой дым поглотил их. На холме возле местечка Морсбронн и сегодня стоит пирамида из песчаника, окруженная четырьмя железными шарами. Это памятник дивизиону "Надежда империи". На двух сторонах монумента начертаны имена кирасиров, а на третьей -- надпись: "Воинам Галлии, погибшим здесь 6 августа 1870 года, признательность скорбящей родины".

Точно так же на протяжении всей своей истории разрывалась между Францией и Германией и столица Эльзаса -- Страсбург. Еще в 842 году сыновья Карла Великого -- Шарль Плешивый и Людовик Германский принесли здесь знаменитую клятву, ставшую первым памятником французской и немецкой письменности одновременно. Прошли века, и после Второй мировой войны возобладала идея, согласно которой историческое примирение между Францией и Германией должно произойти именно в этом городе на Рейне. Аргументом служило само древнее имя Strareburgum -- город дорог, европейский перекресток. На почве примирения двух крупнейших стран континента дала всходы и концепция единой Европы, которая изменила судьбу Страсбурга, превратив его в европейскую столицу. Здесь разместился Совет Европы, Европарламент и Европейский суд по правам человека, а также штаб-квартира франко-германского телеканала "Арте". Именно в рейнском регионе родилось выражение, согласно которому границы должны не разделять, а объединять народы.

Через Рейн -- ширина его в этом месте 250 метров, построен мост, соединяющий французский Страсбург с германским городом Келем и названный, конечно же, "Мостом Европы". По нему движется непрерывный поток автофургонов, а в парапет через каждые 10 метров вмонтированы таблички с гуманистическими высказываниями европейских литераторов. Я нарочно перешел по этому мосту в Германию пешком и лично убедился, что, по крайней мере, в этом месте Европа едина. Кстати, цены на германском берегу заметно ниже, чем на французском, и по этой причине многие практичные страсбуржане переселились в Кель и каждый день ездят на работу из Германии во Францию.

На карте мира трудно найти другой город, столь же насыщенный историей, как Страсбург, с которым связаны имена Гутенберга и Лютера, Моцарта и Гете. Так что он был предназначен на роль европейской столицы не только позицией пограничного города, но и всей своей историей и культурой. Здесь стоит собор Страсбургской Богоматери -- нетленный памятник пламенеющей готики, строившийся пять столетий. По 330 ступенькам винтовой лестницы можно подняться на верхнюю платформу храма и окинуть панораму Страсбурга с живописными черепичными крышами. Между прочим, у собора всего одна башня. Дело в том, что по мере строительства городские власти меняли проект, желая сделать главный храм Страсбурга как можно величественнее. В результате денег не хватило, да и фундамент не выдержал бы нагрузки. Поэтому можно сказать, что страсбуржане стремились к небу, но их не отпустила земля. И собор остался с одной-единственной башней, как однорогий олень.

Кстати, об оленях. Уже несколько поколений российских журналистов во Франции, которые ездят в Страсбург для освещения работы европейских учреждений, останавливаются в небольшой семейной гостинице "Золотой олень" в старом городе. Его гостеприимные хозяйки Женевьева и Мари-Кристина встречают нас как старых друзей, а ресторан балует изысками эльзасской кухни. Переступая порог этого отеля, будто попадаешь в волшебную атмосферу рождественской сказки, которая сохраняется до самого конца всегда обидно коротких командировок в этот город. К слову сказать, Страсбург еще и столица европейского Рождества, где в конце года сотни тысяч жителей континента стремятся провести хотя бы несколько дней.

Трудно даже представить, что целый город можно разукрасить как праздничную елку. Всю ночь напролет улицы залиты дневным светом, который льется от тысяч развешанных повсюду гирлянд. В елках -- весь город. Они в ресторанах, на улицах и даже в алтаре собора Страсбургской Богоматери. Но самая большая ель -- на площади, носящей имя генерала Клебера. Красавица высотой 28 метров, привезенная из заповедного леса Вальшайде, украшена 12500 разноцветными фонариками. У ее подножия во всех этнографических подробностях воссоздана эльзасская деревенька, и все желающие в ночь на Рождество могут принести к игрушечным домикам подарки, которые потом будут розданы бездомным и нищим. Повсюду видны рождественские ясли с фигурками Иисуса, Богоматери и пастухов, иллюстрирующие библейское предание о рождении Христа. Фасады домов обрамлены затейливыми рождественскими украшениями, а в витринах магазинов добродушно танцуют огромные косолапые медведи. В окна с кружевными занавесками, за которыми мягко посверкивают разноцветные елки, карабкаются по лестницам, веревкам и просто по стенам тряпочные Деды Морозы -- Пер Ноэли по-французски -- с увесистыми мешками за спиной. По расчерченным на тротуарах дорожкам колесят беззаботные велосипедисты -- месье и мадам, стучат колесами старинные омнибусы, запряженные парой лохматых лошадей, а по Иллю -- протекающему через Страсбург притоку Рейна -- с музыкой плывут туристские теплоходики.

Рождество в Страсбурге естественным образом сочетается с бурной коммерцией. Уже больше четырех веков у подножия главного собора шумит рождественский базар. Здесь продают елочные украшения и детские игрушки, фигурки с библейскими сюжетами и всевозможные сувениры. Голова поначалу идет кругом от пестрых прилавков и многоголосого шума! На площади Броглио у Национальной рейнской оперы раскинулся "Детский рынок Иисуса", каждый год собирающий более миллиона человек. В квартале "Маленькая Франция" -- базар мелких ремесленников, а на площади Гутенберга -- именно в Страсбурге он отпечатал первую Библию -- рынок книги. Буквально на каждом углу гостям предлагают отведать знаменитые страсбургские пряники и анисовые бредли (печенье), горячее вино с корицей, домашнее эльзасское пиво или апельсиновый сок с медом. Со всех сторон звучат рождественские песни, благостно звенят колокольчики. В воздухе носятся ароматы елки, жареных каштанов и глинтвейна. На узких средневековых улочках -- не протолкнуться, у многих на плечах -- маленькие дети, изумленно таращащие глаза. Никому, однако, не приходит в голову проталкиваться через толпу. Так что вечно спешащему москвичу или просто нервному россиянину здесь делать нечего.

По традиции в ночь перед рождеством за эльзасским праздничным столом глава семьи делит хлеб между домочадцами, и каждый ищет в доставшемся ломте запеченную монету, которая должна принести удачу. В эти дни, однако, здесь принято делиться не только хлебом, но и радостью, гостеприимством, традициями. Именно дух христианства, сохранившийся в Эльзасе, придает здесь Рождеству необыкновенное очарование. В декабре расцветает деятельность благотворительных организаций. Особым вниманием окружены дети. Проходят многочисленные выставки, спектакли, концерты. В этом году, например, привлек внимание один из церковных хоров Санкт-Петербурга.

Праздник в Страсбурге начинается за месяц до Рождества. 25 ноября через Аустерлицкие ворота в город торжественно въезжает Пер Ноэль в окружении сказочных персонажей и всевозможных зверушек. Целый месяц он строго по расписанию каждый вечер с четырех до семи на площади Шато раздает детишкам лакомства.

Ну а летом в Эльзас из Парижа нужно ехать по живописной Дороге вин, петляющей среди холмов и замков от Марленхайма до Танна. Эльзасские вина с причудливыми названиями "гевюрцтраминер" или "эдельцвикер" -- более сладкие и с особым чистым ароматом, так как из-за холодного климата виноград здесь созревает позже, и в нем образуется больше натурального сахара. В Эльзасе делается три четверти французского белого вина, половина французского пива и крепкие напитки из различных фруктов, например, черешневый "кирш", который путеводители рекомендуют "потягивать в холодную погоду с умеренностью у камина".

А чем закусывать? Эльзас, между прочим, -- родина гусиной печенки. Излюбленное блюдо гурманов "фуа-гра" -- это цельная печень гуся или утки, которых подвешивают в тесной клетке под потолком и откармливают зернами масличных культур, орехами и кукурузой. Потом печень шпигуют трюфелями и томят на медленном огне с добавлением специй и ликеров. Подают "фуа-гра" в глиняных горшочках, залитых гусиным жиром, едят тонкие охлажденные ломтики, запивая белым вином, преимущественно холодным и сладким сотерном. Гусиная печенка -- традиционное рождественское угощение. Изобрел знаменитый деликатес, известный еще под названием страсбургский паштет, в 1782 году нормандский повар Жан-Жозеф Клоз, получивший за это дворянский титул.

В Эльзасе делают и один из самых пахучих французских сыров "мюнстер". При его достоинствах у него есть два недостатка: он плохо переносит транспортировку, а пассажиры плохо переносят соседство сыра. Поэтому его перевозят в герметичной упаковке, а один мой знакомый доставлял голову "мюнстера" в Париж, привязав ее на крыше автомашины. Славятся и эльзасские окорока и сосиски, а также "шукрут" из ароматной квашеной капусты с различными копченостями. Однако осторожно: популярное блюдо может надолго расстроить даже "луженый" желудок...

В Страсбурге мое знакомство с эльзасской полицией получило неожиданное продолжение. Генеральный консул России Владимир Коротков пригласил меня на новоселье: учреждение перехало в великолепный особняк на площади Бранта. Прибыв на место, я долго кружил на машине вокруг здания, не находя поблизости ни одного свободного места для парковки. Отчаявшись, я оставил машину на набережной, носящей имя автора "Марсельезы" Руже де Лилля, прямо под табличкой "Зона безопасности". "За полчаса ничего не случится, -- уговаривал я себя, торопясь к генконсульству. -- Тем более что здесь -- зона безопасности!" Застенографировав в блокноте выступления именитых гостей, ровно через полчаса я поспешил назад. Конечно же, машины на прежнем месте не было, а две холеные старушки победоносно сообщили мне, что автомобиль вывез эвакуатор.

-- Здесь машину ставить нельзя, -- решительно заявила мне одна из них. -- Каждые четверть часа проезжает полиция.

Стало ясно, что "Зона безопасности" предназначалась не для заезжих журналистов. Делать было нечего, и я горестно поплелся обратно в генконсульство, где вовсю кипело торжество. Поведал свою грустную историю одному из сотрудников. Тот меня ободрил:

-- Попробуем решить ваш вопрос.

Через минуту он привел какого-то француза. В одной руке он держал рюмку водки, в другой -- мобильный телефон.

-- Вам вернут машину, -- пообещал француз, -- и не нужно платить штраф за неправильную парковку. Но придется оплатить вывоз машины, так как этим занимается частная компания.

-- Я заплачу! -- вскричал я. -- Нет проблем! Вы меня спасаете!

Француз поговорил еще немного по телефону и сообщил:

-- За вывоз тоже не нужно платить. -- Я снова рассыпался в благодарностях.

-- А вы не могли бы чуть-чуть подождать, -- сказал вдруг француз, покачав рюмкой. -- Я ведь только сюда пришел.

-- Ну, конечно, -- упавшим голосом ответил я. -- Главное ведь, что вы меня спасли.

-- А впрочем, сделаем иначе, -- передумал француз и снова взялся за телефон. -- Вызовем патрульную машину.

Буквально через минуту к генконсульству подъехал полицейский микроавтобус, в котором сидели три огромных жандарма. Пока француз объяснял им, в чем дело, я спросил у сотрудника консульства:

-- Кто это?

-- Начальник страсбургской полиции, -- невозмутимо ответил тот.

Полицейские отвезли меня на огромную стоянку километрах в десяти от города, где теснились несколько сотен конфискованных автомашин. Среди них я нашел свою и, подписав какой-то протокол, сел за руль. Показывая мне обратную дорогу, полицейские вернулись к генконсульству и, помахав мне ручкой, скрылись...

А потом в Эльзасе был Кольмар, город, о котором все, кто его видел, отзываются с заслуженным восхищением. Незабываема атмосфера квартала "Маленькая Венеция", изрезанного вдоль и поперек каналами с разноцветными пряничными домиками по берегам, буквально усыпанным цветами. В Кольмаре -- дом-музей скульптора Фредерика Огюста Бартольди -- автора нью-йоркской статуи Свободы и музей "Унтерлинден", где хранится знаменитый "Алтарь Иссенхайма" Матиаса Грюнвальда, чья жизнь окружена тайной, но произведения легко узнать по необыкновенному драматизму. Кольмар знаменит и тем, что здесь каждый год Владимир Спиваков проводит свой музыкальный фестиваль и зжесь живет певица Патрисия Каас.

...Конечно, в Эльзасе я сумел увидеть далеко не все. Но возвращаясь в Париж, я только удивлялся тому, как французы умеют превращать чуть ли не каждое место в райский уголок, а каждый день -- в праздник. И почему, собственно, именно Эльзас -- другая Франция? Ведь в этой удивительной стране необыкновенно яркой самобытностью обладает любой ее край -- Нормандия и Прованс, Бретань и Пикардия, Овернь и Корсика. Значит, вперереди еще много открытий.