Что за люди -- габонцы?

О Габоне мы знаем, пожалуй, меньше, чем о любой другой африканской стране. А то, что знаем, не всегда достоверно. Известно, к примеру, что население в Габоне -- самое малочисленное в Тропической Африке. Но точная цифра остается загадкой даже для скрупулезных экспертов ООН. Она колеблется в значительных пределах -- от 800 000 до 1 400 000 жителей.

Такой разброс связан с двумя причинами. Во-первых, в Габоне работает много иностранцев -- до одной пятой всего населения. Одни из них находятся здесь официально -- преподаватели, врачи, квалифицированные рабочие. Но много больше нелегалов, от которых, как считают местные жители, все беды. "Конечно, габонцы тоже не такие белые, как снег, -- самокритично признают они. -- Но кража автомобилей, разбой, терроризм -- дело рук пришлого люда". Во-вторых, в непроходимых лесах Габона, занимающих три четверти территории, обитают пигмеи и другие племена, которые не терпят чужаков и никогда не позволят себя пересчитывать.

Помню как-то, находясь на севере, мы заехали в лес. И вдруг маленькие люди, ростом не выше 130 сантиметров, обступили меня и моего спутника-габонца, удивляясь виду белой женщины. Впрочем, их любопытство было вполне дружелюбно, кто-то предложил мне какие-то неведомые плоды. Замечу, что пигмеи, живущие охотой и собирательством, считаются искусными врачевателями, поскольку рецепты заимствуют у природы. Но стоило зашуметь двигателю сопровождавшей нас машины, как вся эта шустрая компания немедленно испарилась. Больше мне с пигмеями за два года работы в Габоне встречаться не доводилось.

На фоне соседей -- Республики Конго, Камеруна и Экваториальной Гвинеи -- Габон, обретший независимость в 1960 году, до последнего времени считался страной преуспевающей, европеизированной. Его долго именовали не иначе как "Эльдорадо", "эмират Центральной Африки", "гавань мира". В этом немалая заслуга 67-летнего президента Эль Хаджа Омара Бонго, который год назад побывал в нашей стране с официальным визитом. 34 года, проведенных на высоком посту, сделали его старейшиной среди лидеров африканских стран.

Президент и его партия прдолжали уверенно побеждать соперников и после введения в стране в 1990 году многопартийности. Одно из слагаемых успеха -- то, что Бонго никогда не подвергал Габон социалистическим экспериментам, захлестнувшим в свое время Африку. Власть остается предсказуемой, что делает страну привлекательной для бизнеса. Уровень доходов на душу населения по официальной статистике превышает 4000 долларов -- вчетверо больше, чем в большинстве африканских стран.

В общем, идиллия с африканской спецификой! Однако многие экономисты считают, что ныне страна переживает социальный и экономический кризис. Как ни парадоксально, во многом это объясняется сверхприбылями от продажа нефти, которая у габонцев в буквальном смысле под ногами. Еще до Второй мировой войны в прибрежной зоне стали замечать маслянистые разводы, просачивание битума, отложения асфальта. Но поиски нефти велись робко, поскольку в это чудо никто по-настоящему не верил.

Перелом наступил в 1956 году, когда на шельфе неподалеку от города Порт-Жантиль забил первый нефтяной фонтан. Вскоре фирма "Сосьете де петроль д'Африк Экваториаль" установила уже десятки платформ на шельфовых месторождениях с экзотическими названиями: Электрический Скат, Северо-восточный Угорь, Морская Тригла.

До независимости Габон мало пользовался своими природными ресурсами и не был готов к глубоким экономическим преобразованиям.

Возможно, страна слишком широко распахнула двери для иностранных компаний. Нефтяные монстры типа "Эльф" или "Шелл" заняли ключевые позиции в ее экономике. Условия вроде бы были выгодными, но со временем стало очевидно, что западные фирмы превратили страну в "дойную корову". Однако менять экономический курс было сложно чисто психологически: в государственный бюджет стекались значительные поступления от экспорта нефти, и это породило эйфорию.

Когда ходишь по улицам габонской столицы Либревиля (в переводе -- "свободный город"), не верится, что находишься в Африке. Ультрасовременные здания банков, отелей, магазинов с приветливым названием "Мболо" ("Здравствйте" на языке фанг), дорогие автомобили словно вырвали пятачок земли у девственного леса и поставили его в один ряд с европейскими столицами. Кстати, Либревиль считается одним из самых дорогих городов мира -- сразу после Токио, Осака-Кобе и Гонконга.

И все же первые тревожные сигналы стали поступать уже в 70-е годы, в период наивысшего процветания Габона. При обсуждении третьего плана экономического и социального развития на 1976--1980 Бонго заявил, что "нельзя и дальше полагаться в своем развитии лишь на нефть и другие невосполнимые минеральные ресурсы". Но об этом почему-то забыли. В том числе и сам президент. Нет ощущения, что это очень похоже на Россию?

Сегодня Габон добывает 18 миллионов тонн нефти в год. Однако запасы известных месторождений подходят к концу, а новые пока не найдены. Геологи утверждают, что, если не будут открыты новые крупные месторождения, нефть иссякнет уже во втором десятилетии XXI века. Исчезают и другие полезные ископаемые. Последнее эксплуатируемое месторождение урана в районе Минкулугу уже закрыто, а уранодобывающая фирма "Комюф" прекратила свою деятельность. Иностранные инвесторы, сознавая тяжесть положения, уже "не толпятся у изголовья больного", как прежде. Финансовая помощь Габону, как и другим африканским странам, значительно сокращена.

А между тем планы оздоровления национальной экономики осложняется внешним долгом. Он образовался прежде всего из-за непомерно дорогого в соотношениии бюджетными возможностями страны строительства Трансгабонской железной дороги, завершенного в 1986 году. Президент решился на этот шаг потому, что транспортировка сырья, в частности, манганита (руды, содержащий марганец) обходилась очень дорого. Руда переправлялась по канатной дороге и в ожидании дальнейшей отправки складировалась в ангарах конголезского порта Пуэнт-Нуар.

Однако ожидания, что железная дорога окажется "становым хребтом" экономики и символом национального единства, до сих пор не подтвердились. К 1999 году внешний долг составил астрономическую для Габона цифру -- 4 миллиарда долларов, и он продолжает расти, потому что потребность во внешних заимствованиях не уменьшилась. Похоже, Габон оказался в нефтяной ловушке, которая захлопнулась.

К тому же манна нефтедолларов, просыпавшаяся в недавнем прошлом на страну, создала серьезный перекос в экономике. Поскольку нефть, как и другие национальные богатства (марганец, железная руда, уран, лес), экспортировалась в виде сырья, в стране не строились перерабатывающие предприятия. В поисках удачи крестьяне стали переселяться в города. Забрасывались плантации кофе, какао, арахиса. Буйная тропическая растительность вновь поглощала то, что с таким трудом было у нее отвоевано. Ныне кофе и какао Габон покупает у соседей, та же участь постигла масличные пальмы и арахис. К 1999 году городские жители составляли уже 74 процента всего населения страны, а к 2015 году, по оценкам Программы развития ООН, этот показатель возрастет до 80.

Сегодня под агрокомплексом занят всего 1 процент габонской земли, а потребности города в сельхозпродуктах удовлетворяются лишь на 10--15 процентов. Десятая часть площадей отведена под маниоку, главную продовольственную культуру. Корнеплод весом под 4 килограмма сушат и толкут, а из полученной муки варят густую кашу, пекут хлеб. Но избалованным габонцам уже недостаточно этой примитивной пищи. Значительная часть продуктов импортируется, в основном -- из Франции.

Главный габонский рынок Либревиля поражает разнообразием. Горы ананасов, манго, батата, зелени и каких-то вовсе не знакомых трав и корений. Уже издалека зазывает к себе мясник: "Сегодня вы непременно должны сварить на обед суп из черепахи. Смотрите -- она совсем живая!". Не успеваешь сосредоточиться, как на тебя обрушиваются призывы других торговцев. Чего только у них нет -- газели, обезъяньи тушки, целый буйвол. И маленький крокодильчик с проломленным черепом. Увы, менее варварского способа охоты на этих пресмыкающихся, видимо, пока не придумали.

Я решилась купить кусочек крокодильего мяса, поскольку наслышана о его неповторимом вкусе. Прошу хозяина отрезать хвост бедного зверя. "Бери все, -- возражает он. -- А то придет другой покупатель и спросит: "Где же хвост?". Но целый крокодил -- это многовато. Да и жутковато. Придется довольствоваться говядиной...

На местных рынках мне чего только не предлагали. Скажем, питона уже в виде полуфабриката со вкусом где-то между курицей и рыбой. Некоторые местные гурманы считают, что в нем слишком много жира. Кстати, как раз он используется в восточной медицине с исключительным терапевтическим эффектом. Продается и вяленая, уж извините, "обезьянина".

Этот товар поставляют браконьеры. И габонские, и иностранные, равно не щадящие природу. Между прочим, мясо шимпанзе, может в более изысканном виде, в наши дни можно отведать и в ресторанах африканских кварталов Брюсселя, Парижа, даже в некоторых экзотических местах Москвы. А ведь ДНК этого смышленного животного на 98 процентов совпадает с человечьей. А ведь равножаются шимпанзе очень трудно: самка рожает не чаще одного раза в пять лет.

В общем, уникальной природе Габона грозит уничтожение. Министерства водных ресурсов и лесного хозяйства разработали программу сохранения редких и исчезающих видов габонской фауны. Создаются заповедники, охранные зоны. Любопытно, что инкубатор по выращиванию габонских попугаев "Жако", наделенных, как считают, необыкновенным интеллектом, недавно открылся на юге Франции. Французским предпринимателям это принесет хорошие деньги. Может, чуть легче станет жить и пернатым на их исторической родине?

Самим габонцам живется все хуже. Сложилась парадоксальная ситуация: в достаточно богатой стране уровень жизни народа падает. Открыть эту истину помогла программа развития ООН. В своем отчете за 1999 год она провела анализ положения в странах третьего мира не по привычной схеме -- уровню дохода на душу населения, а по индексу человеческого развития, включающему такие показатели, как здоровье, образование, средняя продолжительность жизни, детская смертность и другие. И выяснилось, что Габон, имеющий высокий уровень ВВП, по этим позициям среди аутсайдеров.

Министр экономики и финансов Габона Эмиль Думба самокритично признал: "Сегодня мы страдаем от состояния нашей экономики. Дороги полностью пришли в негодность. Образовательная система нуждается в преобразованиях. Во многих местах нет служб медицинской помощи. Надо изменить менталитет, быть менее расточительными, более предприимчивыми".

Своеобразным примером такой предприимчивости может служить иницитива властей Либревиле. Надо признать, что, несмотря на блеск витрин столицы Габона, в городе остро стоят проблемы санитарии. Недавно одна из габонских газет привела шокирующий факт: "Не стало житья от крыс в Либревиле. Целые полчища хвостатых разбойников уже среди бела дня устраивают набеги, уничтожая повсюду съестные запасы". И тогда отцы города решили провести конкурс, который соединял бы в себе дух спортивной состязательности и санитарной пользы. Для победителя конкурса было установлено звание "Лучший истребитель крыс". Его удостоился некий Исаак Битек. За две недели "охоты" он представил жюри 12 600 (!) тушек крыс.

Одновременно с сооциально-экономическим кризисом обнажился и кризис морали. Чисто внешнее внедрение цивилизации, которую принесли с собой европейцы, не дало возможности африканцам осознать истинный смысл их духовных ценностей. Ныне наблюдается массовый возврат к традиционным верованиям, более близким и понятным. Таково, в частности, представление о единстве мира живых и теней. Нередко габонцы возводят умерших предков в ранг полубогов. Даже многие высокопоставленные чиновники предпочитают лечиться не у врачей, а у колдунов. Да и профессиональные врачи нередко тяготеют к мистике, которой пронизаны народные поверья.

Известный в Габоне медик Жан Ноэль Гассита, автор многих книг о целебных растениях, утверждает, что существует ряд растений, которые способствуют мистической трансформации сознания для общения с духами умерших, что благоприятно воздействует на организм человека. К ним относится, в частности, либога, растущая только в Габоне. Недавно правительство объявило это растение национальным достоянием и запретило его вывоз из страны. Габонская медицина использует целебные листья либоги для изготовления универсального препарата "от всех болезней". А местное религиозное общество Буити применяет те же листья для "организации встреч" с умершими предками.

Признаюсь, я едва не стала участницей такого эксперимента. Однажды, когда мы были в гостях у габонца Жака в его небольшой деревне, он великодушно протянул мне растертые листья либоги. Но видя одурманенный взгляд тех, кто их уже попробывал, я категорически отказалась присоединиться к их "путешествию".

Тогда радушнй Жак протянул мне консервную банку с местным самогоном пальмиста, который, как подсказывает название, делают из плодов особого сорта пальмы. Чтобы успокоить меня, Жак сказал: "Как русская водка". Патриотизм не позволил мне уклониться. Эффект, действительно, оказался похожим, только запах у напитка заморский. Но это лирическое отступление...

Запомнилось, что принятие трех ложек либоги сопровождалось боем тамтамов и песнопением. Те, кто прошел через это, уверяют, что в зеркале можно увидеть давно умерших родственников, а также здравствующих злоумышленников, строящих опасные козни. "Ритуал, -- объяснили мне, -- очень полезный, но он не для слабонервных". Хотя таинство совершается под контролем двух "наблюдателей", бдительно следящих за вашим поведением во время сеанса, только отчаянные смельчаки решаются на подобные эксперименты с собственной психикой.

Кстати, о мире теней. В далеком Габоне неожиданно обнаружился чисто гоголевский сюжет. Одна из бед этой страны -- огромная, все растущая армия бюрократов: 40 000 госслужащих. Так вот: 25 процентов из них, как говорят, составляют "мертвые души".

Могу засвидетельствовать: тяжелые проблемы, вставшие перед страной, не изменили веселый нрав ее жителей. Собираясь в барах или в гостях, они готовы ночи напролет рассказывать друг другу удивительные истории . Истинный габонец всегда рад случаю посмеяться, в том числе и над самим собой. Примером этого может служить полнометражный фильм габонского режиссера Жозефа Кумбы Бидиди.

Лента в жанре комедии носит игривое и нарочито шокирующее название -- "Cлоновые яйца" (во многих африканских странах они являются символом мужской силы). Фильм, целиком снимавшийся в Габоне, успел в прошлом году завоевать признание публики на Всеафриканском кинофестивале -- ФЕСПАКО в Уагадугу (Буркина-Фасо). Теперь пришло время показать его европейцам. В феврале лента была представлена на суд таких избалованных кинозрителей, как парижане.

В центре фильма сатирический образ "нового" африканского политика, погрязшего в демагогии, беспардонном хвастовстве и коррупции, словом, если вспомнить все того же Гоголя, в "хлестаковщине". Алевина -- так зовут героя -- депутат из вымышленного города Эволого, настолько сросся со своим креслом, что готов всеми правдами и неправдами сражаться за него во время очередных парламентских выборов. Однако при каждом выходе "в народ" электорату открывается его истинная натура лгуна, волокиты и прожигателя жизни. Положение не спасает и вызванный из Франции на подмогу опытный имиджмейкер. В финале происходит самое страшное: благодаря разоблачениям возлюбленной депутата, перешедшей в лагерь политических противников, к нему приклеивается убийственная кличка -- "Слон-импотент".

-- Я ставил целью показать одну из сторон жизни современной Африки, осваивающей демократию, и все издержки этого процесса, -- сказал журналистам Жозеф Бидиди. Режиссер признался, сказал, что, работая над фильмом, он сознательно смешивал "традиционные подходы и модерн", чтобы сделать картину интересной для самой широкой киноаудитории и обеспечить ей коммерческий успех.

Похоже, это ему удалось.