До 25 лет. Не замужем. Без вредных привычек

Вообще-то я из семьи, которая в нормальной стране жила бы очень хорошо - папа хирург, а мама биолог с двумя высшими образованиями. Но мы живем в Латвии, где - раз ты не гражданин - это никого не интересует, поэтому отец не имеет возможности практиковать, а мама вынуждена работать проводником в поезде. Сейчас мы почти бедные, и выхода из этой ситуации не видно.

Фото

Совершенно неожиданно - и очень кстати - одна хорошая подруга нашей семьи, директор фирмы, занимающейся трудоустройством за рубеж по программам Au Pair (помощь по дому), предложила мне поехать на год в немецкую семью. Всем условиям я соответствовала: до 25 лет, не замужем - а больше от меня ничего и не требовалось. Семья, которая меня приглашала, обещала мне отдельную комнату, питание и гуманный график работы - 30 часов в неделю. Плюс к этому оплата визовых расходов и проездной на городской транспорт. По программе Au Pair виза в посольстве дается без проблем и очень быстро.

Работа должна была состоять в уходе за маленькими детьми, домашней уборке, приготовлении обеда, короче - все домашнее хозяйство. Хозяева предпочтитают, чтобы у претендента был опыт работы с маленькими детьми, например, в детском саду или яслях - рекомендации оттуда очень помогают. На худой конец, как в моем случае, сгодится и наличие единоутробных собственных младших сестер или братьев - или просто любовь к маленьким детям.

Оплаты как таковой за работу не предусмотрено: подразумевается, что человек едет по этой программе не за деньгами, а для того, чтобы выучить язык. Тем не менее положены деньги на карманные расходы - в Германии это DM400 в месяц.

В школе я учила английский, а немецкий был знаком мне только по фильмам про войну. Но это никак не повлияло на мои шансы. Я написала о себе кратенькое письмо, знакомая перевела его на немецкий, и вместе с моей улыбающейся фотографией все это отослали в Германию. Хорошо, если на фотографии, которую вы отсылаете будущим работодателям, вы будете запечатлены в окружении счастливых маленьких детей. Но если раздобыть такой снимок трудно, сойдет фото с животными, причем с любыми.

Врачи

В семье, которая меня приглашала, все были врачи, за исключением, естественно, детей. Они живут в городе Вупперталь - это под Дюссельдорфом. Клавдии 36 лет, ее мужу Роберту - 31. Он уролог в местном госпитале, заведует отделением, она - терапевт, семейный доктор. Это все ничего, самое страшное, что у них четверо детей мал мала меньше - восьми, шести, четырех и двух лет - и вот-вот должен был родиться еще один. Никакие добавки за вредность или коэффициент за количество объектов заботы программой Au Pair не предусмотрены, поэтому я кричала от ужаса (внутренне), но собираться продолжала.

Конечно, я могла упереться рогом и потребовать себе семью с одним ребенком - деньги те же, а проблем меньше. Но я ехала, что называется, по знакомству, и кобениться было неудобно. К тому же, по большому счету, мне было все равно, один ребенок или пятеро, главное - скорее вырваться в нормальный мир.

Мама с папой посмотрели на это резко отрицательно, были и слезы, и валидол. И родители, и друзья боялись, что меня могут банально упереть в ночной клуб или в какой-нибудь бордель, поэтому основным их заветом было: зашить в подкладку деньги на обратный билет и в случае чего - бежать без оглядки.

Встреча

У каждого по-разному, а в моем случае дорогу мне оплатили мои хозяева. Самолет из Риги в Дюссельдорф стоил какие-то немыслимые деньги, поэтому я решила ехать на автобусе. Билет - около DM150, причем это в очень комфортабельном автобусе с удобствами и прибамбасами. По приезде хозяева меня спросили, сколько стоил билет, и эту сумму возместили.

Первый кошмар случился на немецкой границе. В туманный предрассветный час среди поля немецкие пограничники всех нас высадили из автобуса, заставили разобрать сумки и начали трясти. Надо было развернуть и перетрясти все вплоть до последнего лифчика, а потом они взяли фонарики, привели собак и сами начали копаться в сумках и под сиденьями. Всем пассажирам также было предложено вывернуть карманы. Меня это очень неприятно удивило, но вслух я возмущаться не стала - что же делать, если все гости с Востока кажутся им подозрительными. Тем более, что приличные люди чаще преодолевают такие расстояния самолетом.

Второй кошмар произошел в Дюссельдорфе. Дело в том, что я не знала, как выглядит моя хозяйка Клавдия. Автобус приходит туда в два часа ночи, и мы договорились, что она будет встречать меня у главного входа в автовокзал. И вот я со своими двумя чемоданами под жутким дождем три часа носилась вокруг вокзала, бросаясь к каждой расплывчатой тени, напоминающей женщину. За мной плелся жуткий вонючий бомж, который упорно интересовался, не нужна ли мне травка, вопросительно бормоча: Drugs? Drugs?

Через три часа беготни я поняла, что это такие хитрые немецкие правила. Дело в том, что полицейские ночью на территорию автовокзала пускают только тех, кто только что приехал - прибывающих пассажиров, а из города никто войти не может.

Я привалилась к пожилой русской паре, чтобы в их компании дождаться утра и там уже самостоятельно ехать в свой Вупперталь, и тут вдруг сквозь стеклянную стену увидела, что по улице беспокойно носится взад-вперед промокшая до нитки женщина, с огромным зонтом, вся всклокоченная и очень расстроенная. Подумав сквозь дрему, что это, возможно, Клавдия, я начала было засыпать, но тут забрезжил рассвет, двери вокзала распахнулись - мы бросились друг к другу в объятия, начались охи-ахи, и это положило начало нашим теплым отношениям.

Она подхватила мои чемоданы, засунула в машину, и мы поехали домой.

Утро

В Германии живут люди, которые на ночь отключают в своем доме горячую воду. Все хозяйство управляется компьютером, и на счетчике горячей воды стоит специальная программа, включающая нагрев только с семи утра до часу ночи. Поэтому мне, мечтавшей о горячем душе двое суток дороги, пришлось обломаться.

Клавдия привезла меня в огромный двухэтажный дом в лесу на окраине города. Я не спала те же двое суток, что и не видела горячей воды, и ходила натыкаясь на стены. Но Клавдия взяла меня за руку и потащила по всем комнатам: здесь у них детская, здесь - гостиная, здесь еще что-то. Подводя меня - последовательно - к кроваткам всех своих четырех детей, она срывала с них одеяла и представляла мне моих будущих подопечных. Дети стонали и недовольно ворчали что-то сквозь сон, но Клавдия была непреклонна.

Познакомив меня - таким же образом! - с мужем, она повела меня в мою комнату. Два на три метра, но очень уютную. Из мебели - диван, встроенный шкаф, стол, на стеллаже - магнитола и купленный специально для меня маленький телевизор - сами они Fernsehen не уважают и его не смотрят. Огромное окно во всю стену выходило прямо в лес, который звенел и заглядывал в комнату - поэтому ни тесноты, ни чего-либо еще плохого не ощущалось.

Контроль

Ровно в восемь дверь в мою комнату открылась, и Клавдия известила меня, что пора вставать. Когда я вышла в гостиную, дети, празднично одетые, были все в сборе. Мы улыбнулись друг другу, я несколько раз повторила их имена (Мими, Нани и т. д.), и все рассмеялись. Дети оказались именно такими белокурыми одуванчиками, какими я всегда представляла себе немецких детей - золотистые вьющиеся волосы, голубые глаза, много разных бантиков и ленточек.

Никакого документального оформления наших отношений с Клавдией мы не делали. По-хорошему Au Pair подписывает с принимающей семьей контракт, в который можно включить все - вплоть до того, сколько раз в день надо мыть посуду или с каким шампунем купать малыша. Клавдия предложила мне составить такой документ, но я подумала, что вряд ли она меня будет так уж сильно эксплуатировать - и отказалась. Тем более, что на первых порах к ним продолжала приходить домработница - каждый день на четыре часа - и убирала, готовила, ухаживала за детьми.

Потом, ближе к моему отъезду, Клавдия рассказала мне, что поначалу этой женщине было дано задание наблюдать за мной и докладывать хозяевам: как я готовлю, тщательно ли убираю, как веду себя с детьми - часто ли я им улыбаюсь и с какой интонацией с ними разговариваю.

Через неделю после моего приезда мы с Клавдией пошли в местную организацию, наблюдающую за ходом программы Au Pair. Там надо было заполнить несколько бумаг, и меня зарегистрировали официальным работником в этой семье. По идее, при возникновении конфликтов я могла бы обратиться туда, и меня бы защитили. Я знаю одного юношу, с которым в семье плохо обращались, он пошел в это бюро, и ему подобрали другую семью.

Жестких условий относительно того, чего делать нельзя, было не так много. Клавдия с самого начала стала относиться ко мне как мама, поэтому и требования были соответствующие: справедливо полагая, что скоро у меня появятся друзья среди местной молодежи, она просила возвращаться не слишком поздно, на вечеринках много не выпивать, а если я задерживаюсь или вообще не прихожу, сообщать, где я, и оставлять телефон. Еще нельзя было курить - они, как врачи, курящих людей за нормальных вообще не считают.

Дом

Дети, которые постарше - шесть и восемь лет - понимали, что я русская няня и плохо говорю по-немецки. Они пытались общаться на пальцах. Те же, что помладше, пуская пузыри и перемежая речь немецкими агуканиями, что-то часто очень долго мне рассказывали. Мне приходилось кивать им всю дорогу и говорить "ага", делая вид, что я все понимаю. Несмотря на то, что я интонациями поддерживала беседу так, чтобы других вопросов, кроме требующих ответов типа ja или nein не поступало, я частенько попадала впросак. Вот они что-то бормочут, потом спрашивают: Ja? Я отвечаю: "Угу" - и вижу их недоумевающие глаза - как, мол, угу?!

Наверное, я очень ленивая, но немецким языком я овладевала спустя рукава. С Клавдией мы целый год прообщались по-английски, и сначала мне было жутко стыдно по этому поводу, а потом я утешила свою совесть тем, что английский для меня важнее.

Дом двухэтажный, внизу большой салон, гостиная с отгороженной баром кухней, ванная и комната старшего мальчика. Наверху моя комната, две спальни - маленьких девочек и родительская, и большая гостиная, где обычно играют дети.

Вообще большинство немецких домов напоминают кукольные: все аккуратно, чистенько и вылизано до блеска и скрипа. Дом же, куда попала я, был совсем не такой, там царил постоянный бардак и развал. Клавдия считает, что когда они с мужем станут "большими", то есть откроют свою клинику, то и дому будут уделять больше внимания. А пока надо зарабатывать деньги и не отвлекаться на пустяки, тем более, что дети все равно все перепачкают и испортят. Поэтому на кухне среди посуды есть отбитые тарелки и чашки с трещинами, одежда на детях застирана. Хозяева предпочитают тратить деньги не на новые джинсы каждый месяц, а на то, чтобы записать ребенка в балетную школу или футбольную секцию.

Еда

Два старших мальчика днем уходили в школу, их сестра четырех лет - в детский сад, и мы оставались дома с двухлетней девочкой. В середине дня большие дети возвращались домой, и я готовила им обед. Клавдия вегетарианка, как и я, поэтому я на полную катушку отрывалась, готовя самые разнообразные блюда из невиданных ранее овощей - я очень люблю готовить. Готовить тем более приятно, когда делаешь это не только для себя и знаешь, что в гостиной сидят пять человек и стучат ложками. Я познакомила их с русской кухней, и все очень полюбили "плины" и борщ.

Режим

Я вставала в 7.20. Хозяйкиного мужа дома уже не было, он уходил на работу часов в шесть. Он очень быстро рос по служебной лестнице (в 31 год - заведующий отделением городской больницы) и очень серьезно относился к работе.

Клавдия же в 7.20 уже бегала по комнатам и кричала:

- Дети, вставайте!

Кто мог, одевался сам, остальным мы помогали. Вообще я очень здорово вписалась в их уклад, и Клавдия называла меня перед детьми то своей дочерью, то сестрой. Никакого, так сказать, элемента горничной, входящей с подносом по звонку колокольчика, не было. Я собирала старшим детям завтрак в школу, укладывала фрукты, йогурты и бутерброды в пластиковые коробочки, а она - отвозила их на микроавтобусе в школу и детский сад и ехала за покупками. В это время я сидела с маленькой девочкой, читала, рисовала или играла с ней в гостиной.

Клавдия была в положении, поэтому на работу не ходила, а занималась хозяйством. Возвращаясь из магазина, она брала у меня девочку, и все вместе мы шли на кухню. Иногда она заказывала что-нибудь греческое или итальянское из кулинарной книги, иногда учила меня, как готовить то или иное блюдо, а иногда просила просто сделать что-нибудь из того, что есть в холодильнике. Никаких проблем, характерных для двух женщин на одной кухне, у нас не возникало. Если я чего-то не понимала, Клавдия мне терпеливо раза три все повторяла по-английски и показывала. Иногда я сама учила ее своим кулинарным хитростям, поэтому нам обеим было интересно и легко.

Часа в 2-3 дети возвращались из школы на автобусе (там школьный автобус развозит всех по домам), Клавдия привозила старшую дочку из сада, и мы все дружно обедали. Я знаю, что некоторые семьи заставляют Au Pair питаться отдельно, в своей комнате или на кухне, со мной же ничего подобного не было. Я была абсолютно на равных и ощущала себя почти как член семьи.

Пылесос

Безусловно, вся бытовая техника, которую можно себе представить, в доме была. Посудомоечная, стиральная, сушильная машины, кухонный процессор, не говоря уже о бесчисленных тостерах, миксерах и пр. Меня научили всем этим арсеналом пользоваться, и в мои обязанности входило только манипулировать агрегатами, что, естественно, освобождало от беганья с тазами и тряпочками. Дома о многих из подобных приборов я не имела представления, поэтому постигала науку управления ими весьма постепенно. Так, я сломала два пылесоса подряд, правда, первый был очень старым, а второй какой-то неизвестной фирмы, и сожгла тостер. Во всех случаях виновата была именно я, но не было ни крика, ни наказания. Когда я предложила компенсировать ущерб и купить новые вещи, Клавдия ответила дипломатично:

- Ничего страшного, просто в следующий раз будь осторожней...

Уборка дома была делом несложным и заключалась в пылесосеньи паркетного и каменного пола и расстановки книжек и игрушек по местам. То есть вся работа ничем не отличается от обычных ежедневных дел любой хозяйки. Вообще, складывается впечатление, что со всей этой работой Клавдия вполне могла справиться сама. То ли немки считают, что им некогда заниматься этим, то ли их от этой работы ломает, но почему-то они всегда приглашают для этого специальных людей.

А может, ей просто было скучно одной? Во всяком случае, она очень многое делала сама - подметет, когда дети что-нибудь просыплют, застирает, если что-то испачкается.

Вообще-то Клавдия считала мои рабочие часы, но, по-моему, скорее из опасения, как бы я не переработала. Она понимала, что я молодая девушка и мне хочется посмотреть мир. Иногда она говорила, что вот, мол, вчера ты работала три часа, сегодня - пять, поэтому завтра можешь быть свободна. Я, конечно, не отказывалась.

Бывало, что и я договаривалась с ней, чтобы освободить несколько дней для поездки. То есть стираю белье я во вторник, глажу - в среду, а сейчас могу ехать в Берлин на четыре дня.

Муж

Всю работу я делала не по указанию, а по своему усмотрению, то есть не надо было каждый день пылесосить или менять простыни. Резких замечаний по поводу качества работы не было, только в самом начале советовали обратить внимание на пыль под шкафом или крошки в шкафу.

В основном я нужна была Клавдии для того, чтобы освободить ее от множества детей, чтобы она могла вести хозяйство или на выходные съездить в город на распродажу. До меня у нее были три девушки, две из Польши и одна из Чехии, но я, по ее словам, была лучше всех. Хотя когда я уезжала, она сказала, что в ближайшие два года брать Au Pair не будет, не потому, что я такая плохая, а потому, что очень часто мы чисто по-женски забалтывались (а разговоры наши часто касались весьма серьезных тем), и у нее не хватало времени на детей.

Мы разговаривали обо всем: о политике, о войне, людях, русских и немцах, о равенстве между ними, о Ельцине и Гельмуте Коле, об абортах и о Берлинской стене. В первые месяцы разговоры велись из вежливости. Потом мы, можно сказать, подружились, и она много советовалась со мной по поводу своего мужа и его родителей. Дело в том, что его отец - большая фигура в медицине и человек по натуре очень властный - постоянно капает на мозги, какую сыну и его семье покупать машину, как воспитывать детей, куда ехать отдыхать и т. д. Муж - податливый добродушный растяпа, готов его слушаться, а ей хочется самой управлять семьей, не пуская в нее свекра.

Учеба

Первые полгода сидеть с детьми мне было тяжеловато из-за того, что я не знала хорошо языка. Они привыкли, чтобы им много читали, но когда я брала книжку, они ее у меня отнимали и пытались читать сами. Так же, как дети в России, они любят играть в прятки, возиться и бороться со старшими в траве, носиться и играть в индейцев. Мы шили костюмы героев книжек и мультфильмов, наряжались и инсценировали короткие рассказы - или даже ставили целые спектакли по выходным.

Деньги я получала раз в неделю, по сто марок. Это очень немного, но с учетом халявного жилья и питания вполне неплохо. Кроме того, хозяева оплачивали мне курсы немецкого, которые я должна была посещать, так как все Au Pair обязаны учить язык. Занятия проводились в так называемой народной школе - огромном учебном заведении для централизованного изучения языка иностранцами, два раза в неделю по три часа. Я попала на самый первый - низший - уровень.

Моя учеба продолжалась три семестра по три месяца и обходилась хозяевам в 80 марок за семестр. Все учебные пособия по идее надо было приобретать отдельно - около DM20 за учебник, но я очень удачно нашла библиотеку, где за DM5 членского взноса можно все брать бесплатно. Если честно, я училась из-под палки и в минимальном объеме - лишь бы не слишком позориться перед остальными. Тем не менее сейчас, как мне кажется, говорю я вполне свободно, хотя знаю язык плохо.

Выходные

Пять дней в неделю работа, остальные - выходные. Первые три месяца я старалась получше приглядеться к семье и понять, что им нравится, а что - нет, поэтому не особо пользовалась своим свободным временем. Конечно, я работала намного больше, чем 30 часов в неделю - иногда Клавдия просто выставляла меня из кухни или отнимала утюг, выгоняя в город - погулять. В выходные сначала я путешествовала самостоятельно, отправляясь в разные города. Там очень много хостелов - молодежных гостиниц, где за DM10 можно вполне прилично переночевать.

Клавдия посоветовала мне дать объявление в газету - там частные объявления принимаются бесплатно: нужен, мол, человек, который помог бы познакомиться с Германией, а взамен я могу учить его русскому языку. Пошли звонки. Отфильтровав список, я начала встречаться с людьми.

Первый был Алекс, 19-летний студент университета, очень увлеченный и интересный мальчик. Он расспрашивал меня о России, о Латвии, во все вникал. Сам он, во-первых, фанат Туниса (немцы называют эту страну Тунезией, так что я долго думала, что это какой-нибудь полинезийский архипелаг), а во-вторых, он мечтает разработать пищу будущего на основе сине-зеленых морских водорослей и накормить ею весь мир. Он из очень состоятельной семьи, но зарабатывает на жизнь сам, играя на котировках акций.

Помимо всех своих водорослей и Туниса он увлечен политикой. Мы даже ездили с ним в Гамбург на съезд его партии FDP - это, если я правильно поняла, партия молодых интеллектуалов, по общему духу похожая на наше "Яблоко".

На утренней половине съезда все эти умненькие мальчики и девочки в строгих костюмах говорили речи, что-то обсуждали и голосовали. Я начала пользоваться большой популярностью, как только они узнали, что я из Латвии, да еще русская. Меня засыпали вопросами о моих политических убеждениях, о ситуации в России - и о Явлинском. Я что-то отвечала, рассказывала, хотя мне было по большому счету по барабану и даже диковато, что двадцатипятилетние ребята парят себе мозг этой бредятиной. Вечерняя сессия съезда прошла на природе и включала большой костер, массовое распитие пива, барбекю и танцы.

Я вынесла один день этого безумства и назавтра утащила Алекса показывать мне гамбургский порт.

Однажды в газете мне попалось объявление, что некая католическая школа приглашает молодежь на свои собрания. Я пришла к ним, и они определили меня им помогать. В первый вечер мы были заняты тем, что складывали какие-то проспекты об их собраниях, концертах и дискуссионных вечерах, а в промежутках - ели пиццу, которую почему-то через каждые полчаса присылали из соседнего итальянского ресторана.

Во второй день меня расспрашивали о моей стране, о том, как там живется. Потом была экскурсия по всей этой школе - компьютерный зал, библиотека, типография, молитвенные залы, еще что-то. Всей этой бодягой занимаются не старушки, а мои ровесники, студенты. Мне было не очень интересно продолжать знакомство с этими ботанами, поэтому на третий день я не пришла.

Счет

Через три-четыре месяца после начала работы я захотела домой. Я приехала на побывку в Ригу полная впечатлений, с массой подарков, фотографий и рассказов. Родители были счастливы, что все в порядке. Я привезла им здоровенный телевизор, кухонный комбайн и много чего еще. Это все можно купить, конечно, и в Риге, пусть и втридорога, но мне хотелось доказать предкам, что я не зря поехала - даже с материальной точки зрения.

Пока я была в Риге, Клавдия родила очередного ребенка, что, естественно, прибавило мне забот. Когда я вернулась, ему был всего месяц. Клавдия сразу повела меня в его комнату и стала учить, как с ним обращаться. И мне пришлось его мыть, пеленать, менять памперсы и пр. Иногда младенца доверяли старшему сыну, и тот с ним возился, играл, таскал его по комнатам - у меня сердце замирало, что он может его уронить или ушибить. А родители спокойно оставляли всех детей вместе и уходили куда-нибудь.

К тому времени у меня уже было много друзей и среди немцев, и среди тамошних русских. Поэтому с развлечениями и отдыхом проблем не возникало. Мы обошли все публичные места города и окрестностей, начиная с балета на роликовых коньках и музея современного искусства - и кончая барами и какими-то ужасными ночными клубами.

Сразу после моего отпуска Клавдия провела со мной серьезную беседу о том, как мне жить дальше. Она долго и убедительно говорила, что после того, как мое Au Pair-ство кончится, надо будет учиться, а для этого необходимы деньги. Мы пошли в банк, мне открыли счет, и то, что считалось моей зарплатой, стало идти на кредитную карточку. Конечно, я покупала себе что-то из одежды и продолжала путешествовать, но существенная часть заработка оставалась - я решила поступить в МГУ и копила на жизнь в Москве.

Однако следовать строгим правилам мне удавалось только зимой. Настало лето, и захотелось купить новые вещи, поездить по Европе и просто погулять.

А там все, что касается общения с мальчиками, устроено дико. Даже если тебя приглашают в ресторан, платить надо самой. Я, конечно, слышала об этом, но в первый раз, когда я предложила сама оплатить свой счет - конечно, больше из вежливости - очень сильно удивилась, когда мой спутник не стал протестовать. Пришлось жить по этим правилам. Хотя, честно говоря, я чувствовала себя более независимо, чем если бы позволяла платить за себя.

Экстраординарный случай приключился один, но ужасный. В тот вечер родители со старшими детьми поехали в другой город в театр и должны были вернуться около полуночи. А у меня был друг в Берлине, с которым мы очень подолгу разговаривали по телефону. И вот как раз в этот вечер мы заболтались так, что проговорили шесть часов подряд, и я спохватилась, когда было начало третьего ночи. Только я повесила трубку, как раздался звонок и разъяренный, но спокойный голос Клавдии осведомился:

- Почему это я пять часов не могу до тебя дозвониться? У нас на обратном пути сломалась машина, и мы все это время стоим в лесу и вызываем техничку по экстренному телефону...

Втык был заслуженный и конкретный, но в очень корректной форме.

Футбол и компьютер

Расставшись с политически-водорослевым Алексом, я решила продолжить практику газетных знакомств и дала объявление в русскую газету "Русский Берлин". Откликались и русские, и немцы. Процент сексуально озабоченных был очень невелик. Там принято знакомиться по интересам с помощью газеты. Естественно, все, кто отвечал мне, были молодыми людьми, но активно на роль полноценного бой-френда не претендовали.

Один из таких знакомых, деловой немец, подарил мне на день рождения путевку на Майорку, с другим я ездила в Люксембург. В Европе нет проблем с перемещением, границами и деньгами, и съездить на выходные в Лондон или Париж там так же просто, как к бабушке в Бирюлево - покупай билет и лети, никаких виз не надо.

Самые большие праздники в Германии - Рождество и дни рождения. Детям на день рождения дарятся горы подарков, среди которых, наряду с книгами, куклами, ружьями и железными дорогами, может быть и компьютер, если ребенку исполнилось восемь лет.

В доме моих хозяев уже был компьютер для работы, какой-то жутко навороченный за DM8.000 марок, но старшему сыну-второкласснику они купили еще один - попроще. Еще там принято дарить любимые фрукты, например, средней девочке подарили целую гору авокадо.

В Германии все дети очень компьютерные, а мои были какими-то нетипичными в этом плане. Их не подпускают к компьютеру одних и позволяют играть только в обучающие игры. Кроме того, эта семья уникальна тем, что у них нет телевизора. Клавдия считает, что нечего растить балбесов, которые целый день сидят перед ящиком.

Вместо этого вся семья активно культивирует домашний театр, разыгрывая исторические события. Они могут две недели готовить костюмы, красить перья и нашивать ленточки, чтобы потом дать в гостиной спектакль в трех актах. Много читают, ходят в театр, в оперу и приучают к этому детей. Старший мальчик уже год учит английский и занимается футболом. Вся страна помешана на этом спорте, и почти каждый мальчик обязательно серьезно занимается им, чтобы стать национальным героем. Кстати, когда шли матчи национальной лиги, мой телевизор перенесли в гостиную, вся семья усаживалась перед малюсеньким экраном и напряженно следила за игрой.

Эта семья врачей буквально помешана на всем натуральном и полезном. О курении я уже говорила, а из спиртного они пьют только пиво, и то чуть-чуть. Естественно, они противники абортов, а похоже - и контрацепции. Всех детей Клавдия принципиально выкармливала только грудью чуть ли не до двух лет. Сейчас старшие дети уже нормальные, а малыши напоминают могучих пупсов.

При этом семья очень замкнута, никогда не ходит в гости и никого не принимает. Они очень ценят общение друг с другом. Иногда я чувствовала, что на выходные надо оставить их одних, и уезжала к друзьям.

А они в выходные часто ездят по Европе: погрузят в свой микроавтобус спальные мешки и детские кроватки - и вперед. За тот год, что я жила у них, они побывали в Дании, в Хорватии, еще где-то. На это время они оставляли дом на меня, и я становилась единственной хозяйкой. Иногда я уезжала, а иногда - сидела дома, чтобы отдохнуть и побыть одной.

Страховка

Все, что связано с медициной, там очень дорого. Чтобы элементарно запломбировать зуб, если нет страховки, придется выложить DM600, а один день в больнице стоит DM800. По условиям программы, страховку должна оплачивать принимающая семья, поэтому на следующий день после моего приезда я пошла в местную страховую компанию, все оформила, а чеки и квитанции отдала хозяевам, чтобы они все оплатили.

Бог миловал, и я серьезно не болела. Когда же случались недомогания, Клавдия отсылала меня в мою комнату полежать, приносила мне чай, короче, заботилась.

Когда я уезжала и Клавдия вместе с детьми поехала меня провожать, уже на автовокзале я спросила ее, что ей во мне не нравилось. Она честно перечислила:

- Вот когда я сама убираю дом, то делаю все тщательно и досконально. А после тебя иногда можно убирать заново. Кроме того, когда ты уезжаешь в другой город надолго, я волнуюсь, так как не знаю, где тебя искать, с кем ты и все ли у тебя в порядке...

А за пару дней до моего отъезда мы с девочками сидели на ступеньках дома, смотрели на солнце, и одна из них почти со слезами просила меня быть осторожнее в России, чтобы меня не съели волки и медведи. Если что, они с папой приедут, чтобы меня защитить, или, если я хочу, они пришлют мне ружье, а еще лучше, пусть я приеду к ним еще раз.