Кейп-Кост

Споры о том, чья нога первой вступила на богатый берег Ганы, ведутся давно. Многие считают, что это была нога французов. Однако торговать с местным населением, обживать эти земли первыми стали португальцы. И это совершенно точно. Колонисты распространяли христианство, искали и находили прибыльные торговые маршруты, строили крепости. Португальский король, восхищенный несметными богатствами Западной Африки, назвал этот регион "Эль Мина", что значит "Мой". Так же стали величать и форт, старейший на континенте. Вот как описал португальскую недвижимость один французский путешественник: "Замок сей знаменит красотой и мощью. Ему нет равных на всем африканском берегу. Склады ломятся от золота, бивней, шкур, специй и соли. Здесь хорошо и безопасно".

Скоро внимание португальцев переключилось с бивней и шкур на оптовую торговлю людьми. Рабы, экспортируемые с Золотого Берега, были известны в Новом Свете как кормантинские негры, от названия порта Кормантин, где англичане построили свой первый торговый пункт, позднее он отошел голландцам, поэтому и называется теперь Амстердам. Его бастионы впервые использовались как тюрьмы-накопители для рабов. В Новом Свете кармантинцы снискали репутацию бесстрашных и упрямых. Они ненавидели тяжелую работу, отличались особой дикостью и жестокостью. Глядя на сегодняшних ганцев, в это верится с трудом. Спрос на западноафриканцев рос. Черный человек стал для белого объектом купли-продажи, а Золотой Берег превратился в Берег Рабства.

Постыдные сделки совершались под прикрытием мощных стен. За триста лет голландцы, англичане, датчане, португальцы, шведы, французы и даже немцы возвели в Гане около 80 фортеций, от скромного Конрадсбурга до солидного замка Кейп-Кост. На пятисоткилометровой береговой линии страны крупные форты стояли через каждые 15 км. Несмотря на разных хозяев, уклад жизни в крепостях был приблизительно одинаков.

В ожидании корабля живой товар находился в подвалах и помещениях первого этажа. Верхние апартаменты занимали солдаты, члены совета, купцы, бухгалтерия, священник, врач. Их черные слуги жили снаружи. Внутрь помимо слуг допускались и чернокожие торговцы. Среди них были довольно состоятельные люди. Один такой предприниматель, торгуя в Кэйп-Косте золотом и рабами, сколотил за три месяца состояние и купил поместье под Лондоном. Однако в бизнесе везло не всем: сегодня ты продавец, а завтра можешь стать товаром.

Условия содержания рабов были скверными, многие не выдерживали и умирали. Дело в том, что негры очень выносливы и, если бы белые позволили им жить в человеческих условиях, то у невольников хватило бы сил поднять бунт. Поэтому работорговцы предпочитали жертвовать частью прибыли ради сохранения спокойствия. Администрация делала все возможное, чтобы лишить узников мужества. Зачинщик беспорядков отправлялся прямиком в камеру смертников. Несчастный бунтарь медленно умирал от голода и жажды. Его тело бросали в море в назидание тем, кто хотел свободы. Если в камере сидело несколько человек, то трупы не выносили, поскольку смрад разлагавшегося тела ускорял гибель остальных.

Жизнь пленниц замка была еще ужасней. Три месяца они проводили в заточении, ожидая корабль. Но даже взаперти женщина продолжала оставаться женщиной. Раз в месяц у по меньшей мере четырех сотен рабынь случались критические дни. От этого пол в камерах был, мягко говоря, грязным. На второй месяц женщины слабели на столько, что не могли добраться до лохани с испражнениями. Измученные невольницы облегчались опять-таки на пол, там же, где спали. Скверный запах никогда не выветривался. Вентиляция подвала обычно выходила на верхний этаж, где был склад амуниции и боеприпасов, которые пахли далеко не свежестью морозного утра. Нередко ядовитые вещества протекали через потолок в камеры. В мрачных застенках выживал только один из трех негров. Кто-то подсчитал, что за все время колониальной эксплуатации из Африки было вывезено около 20 млн. человек. Стало быть, в казематах погибло порядка 40 млн. Умопомрачительная цифра, не правда ли?

Западную Африку часто называли могилой белого человека. В среднем европейцы выдерживали здесь четыре-пять лет. Лишь немногие умудрялись прослужить двадцать и более. Из-за малярии и лихорадки колонисты никогда не брали на чужбину своих жен, сестер и дочерей. Однако губернаторам, солдатам и офицерам нужны были женщины. Их находили среди рабынь. Отношения между европейцами и африканками были самыми что ни на есть плотскими. Губернатор имел преимущество в выборе. Он приказывал выводить всех узниц во двор замка. Сам же сановник стоял наверху, тщательно осматривая каждую женщину. Избранную рабыню мыли и препровождали в спальню губернатора, а после изнасилования возвращали в камеру. Но если ко времени прихода корабля рабыня оказывалась в положении, ее отпускали. За пределами форта португальцы строили для беременных жилища. Несколько либеральней вели себя голландцы. Некоторые купцы, офицеры, даже губернаторы женились на рабынях и оставались с ними до самой смерти. В городах они возводили каменные дома, в которых жили со своими негритянскими женами. Жены растили детей-мулатов, носивших христианские имена. Но таких счастливиц было немного. Большая часть узниц продолжала томиться в замках и фортах европейцев.

Когда приходил корабль, невольников, готовых к отправке, выводили из камеры в так называемую Комнату Без Возврата. До работорговли "ворота" в Новый Свет были пошире, но потом проход сузили, чтобы исключить побеги. Небольшой корабль подходил прямо к выходу. Океан тогда плескался у стен замка. Это сейчас он "обмелел" из-за геологического наступления суши. Пленников, закованных в кандалы, перевозили на большой корабль, стоящий в порту на рейде. Глазами, полными слез, африканцы смотрели на родные берега. Они пытались разглядеть в толпе своих родных. Через Двери Без Возврата прошло, звеня кандалами, семь миллионов ганских невольников.

Когда рабство запретили, поддерживать форты на должном уровне стало трудно и накладно. Датчане, португальцы и голландцы покинули Гану, продав собственность Британии.

Многие склонны видеть причину трудностей, которые сегодня переживает Африка, в работорговле: деревни вымирали, земли без людей приходили в запустение... Зато осваивались новые районы. Своим благосостоянием США во многом обязаны чернокожим рабам из Ганы. Здешний житель с детства мечтает получить профессию и уехать в Америку к потомкам тех, кого везли в Новый Свет закованными в цепи.

Америку в Гане крепко любят за безвозмездные кредиты и гуманитарную помощь. Америка - это звездно-полосатая мечта, "священная корова", ради которой можно навсегда оставить родину. Те, кто не хочет ехать в США, с нетерпением ждут, когда афро-американцы сами прибудут на Золотой Берег для совершения "санкофу", паломничества. Лозунг "Возвратись к корням" стал девизом всей африканской диаспоры. Ганцы верят, что в один прекрасный день черные всего мира придут к духовному и физическому единению. Смеем выразить надежду, что духи предков будут только рады поддержать их в этом благородном стремлении.