Бог на свадьбе

Браки в Израиле — в исключительной компетенции религиозных общин. Государство ими не занимается. Хорошо это или плохо? Существует точка зрения, что чем меньше государство лезет в частную жизнь человека, тем лучше. Такая точка зрения вполне симпатична, однако в случае брака по-израильски у некоторых граждан возникают проблемы. Не далее как в феврале 2008 года кнессет обсуждал законопроект, вводящий в Израиле институт гражданских браков, — большинством голосов законопроект был отвергнут.

Если жених и невеста принадлежат к одной общине (хотя бы формально), то проблем никаких нет. Проблемы начинаются, когда это не так. Отвергнутый законопроект был предложен депутатом партии "Наш дом — Израиль": ее электорат в значительной мере составляют иммигранты из СССР и с постсоветского пространства, среди которых особенно велик процент неевреев.

Вот он и она — дети разных народов — полюбили друг друга. Институт гражданского брака отсутствует. Можно попытаться вступить в религиозную общину, к которой принадлежит один из двоих. Правда, переход в иудаизм, во всяком случае в ортодоксальный, требует усилий и времени, а раввины, особенно ортодоксальные, обыкновенно не считают желание вступить в брак достаточным основанием для обращения. Что им делать? Я имею в виду не раввинов, а влюбленных.

Помимо тех, кто охотно прошел бы процедуру религиозного брака, если бы не был заведомо отбракован, находятся люди с фантазией: у них нет формальных препятствий, но для них религиозный брак совершенно неприемлем, они воспринимают его как насилие — и такое тоже бывает, хотя и нечасто. Что делать таким людям?

Один из ответов — ничего не делать: и без регистрации хорошо. А если они все же хотят оформить свои отношения? Тем более что для этого есть не только психологические, но и вполне прагматические причины.

Есть простой путь решения этой проблемы, простой и притом позволяющий совместить приятное с полезным. И путь этот — морской. Государство признает брак, заключенный за границей. Отлично! Романтическая поездка на пароме из Хайфы на близкий Кипр, материально доступная едва ли не каждому, украсит начало вашей семейной истории и запомнится на всю жизнь. Разумеется, за исключением того случая, когда число ваших браков столь велико, что все не упомнишь. Из памяти может изгладиться имя, лицо — но ночь! но звезды! но запах моря! но лунная дорожка на волне! — такие вещи не забываются. Если вы человек впечатлительный. Можно, конечно, предпочесть Москву, Киев или Лос-Анджелес, но тогда уже без лунной дорожки.

Итак, брак в Израиле вовсе не унифицирован и крайне разнообразен. Каждая еврейская община, каждая христианская, каждая мусульманская имеют свои традиции, свои церемонии бракосочетания. Есть они и у бахаев, и у друзов…

Из этого пестрого разнообразия традиций мы изберем иудаизм и будем говорить далее только о нем — не о браке по-израильски, а о браке по-еврейски.

Хорошее дело браком не назовут?

Сначала о богословских предпосылках. Замыленная шутка: "Хорошее дело браком не назовут". Ответ на вопрос, действительно ли брак — хорошее дело, равно как и ответ на сопутствующий ему вопрос, действительно ли секс — хорошее дело, вовсе не так уж очевиден. Ответ коренится в понимании природы человека и его места в мире.

Вот Лев Николаевич Толстой в "Крейцеровой сонате" страстно, в высшей степени убедительно, с благородным пафосом доказывает, что секс омерзителен. Буддистская формула: желание порождает страдание, страдание порождает смерть — должно быть, известна всем. Апостол Павел полагает, что безбрачие много предпочтительнее брака и брак допустим лишь из снисхождения к слабости плоти, как уступка, как вынужденный компромисс во избежание непосильного искушения: уж лучше так, нежели разжигаться (1 Кор. 7:7-9).

Между тем иудаизм со всей определенностью говорит: брак и секс в браке — очень хорошие вещи. Более того, это мицва — обязанность, данная человеку свыше. И если он не выполняет ее, то сознательно противопоставляет себя воле Всевышнего. Какова самая первая библейская заповедь, райская, данная только что сотворенным мужчине и женщине, а в их лице всем их потомкам, всему человечеству — евреям и неевреям? "И благословил их Бог и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь!" (Быт. 1:28).

И далее: "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему" (Быт. 2:18). Затем говорится о творении женщины из ребра первого человека, сочетавшего в себе две природы: мужскую и женскую, но это разделение предполагает будущее единство — уже не природное, но свободное единство любви. "Посему оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть" (Быт. 2:24) — прямое указание на необходимость брака, выводящее за пределы иудаизма любые концепции безбрачия, как бы они ни аргументировались.

Как это делается

Церемония заключения брака красива и эмоционально насыщенна. С вариациями в разных общинах.

Жених и невеста становятся под брачный балдахин — хупу. Часто в качестве балдахина используют талес — молитвенное покрывало. В сефардских и восточных общинах хупу устанавливают обыкновенно в синагоге, европейские евреи (ашкеназы) предпочитают, чтобы над хупой был не потолок, а открытое небо. Хупа — символ дома, куда жених вводит невесту.

Сначала под хупу идет жених, сопровождаемый своим отцом и отцом невесты. Он становится лицом к Иерусалиму, а в Иерусалиме — лицом к Храмовой горе. Затем идет невеста — мать и свекровь сопровождают ее. Они обходят жениха (в некоторых общинах три раза, в некоторых семь), и невеста становится справа от него. Все это — с зажженными свечами.

Далее совершается обручение — кидушин. Корень, от которого образуется это слово, означает "святость", "отделенность", "посвящение". Раввин произносит благословение над вином и благословение обручения. Жених и невеста отпивают из бокала. Жених надевает кольцо на указательный палец правой руки невесты — теперь она посвящена только ему.

Следующая стадия церемонии — зачитывание ктубы. Ктуба — это брачный договор, в котором фиксируются обязательства мужа по отношению к жене на протяжении семейной жизни, а также в случае развода и смерти. Ктуба подписывается женихом и свидетелями непосредственно перед хупой. Ктуба — это своего рода женский социальный пакет. В ней прямо говорится о возможности и условиях развода. Развод — это всегда беда, всегда поражение. В предании говорится, что, когда человек разводится в первый раз, ангелы плачут. Плачут ли они, когда он разводится во второй раз? Если нет, значит, они махнули на него рукой (крылом). Еврейская традиция, трезво понимающая человеческую природу, не считает, что развод — это хорошо, но выбирает здесь между плохим и ужасным. Ужасное — это то, во что могут превратиться человеческие отношения, если у людей нет возможности разойтись. Всем хорошо известно, к каким бедам это способно привести.

В Талмуде сказано, что мужчина вправе дать женщине развод из-за подгоревшего завтрака. Комментаторы поясняют: если людям приходит в голову развестись из-за такого пустяка, значит, брак их давно уже потерял всякий смысл. Но если развод возможен, значит, права женщины необходимо защитить, она не может быть просто выброшена на улицу. Надо сказать, что в еврейском мире никогда не злоупотребляли разводами, разводы не правило, но исключение. Идеалом был и остается единый и нерушимый брак в любви. Троекратное кружение невесты вокруг жениха означает три обручения: до рождения (ибо они были созданы друг для друга), здесь и сейчас и в будущем мире. Представление о браке, не оставляющее место разводу.

После зачитывания ктубы произносятся семь благословений. В этих благословениях отношения двух любящих ("нежно любящих") людей, создание новой семьи помещаются в широкий контекст предстояния перед Всевышним, творения мира, создания человека, в контекст большой исторической перспективы. Праздник этих двоих, стоящих сейчас под хупой, становится таким образом праздником всего народа, всей Вселенной, праздником Самого Всевышнего.

Вот два последних благословения:

"Дай же радость нежно любящим,
Как радовал Ты в древности в Райском Саду Сотворенного Тобой.
Благословен Ты, Господи, Радующий жениха и невесту.
Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь Вселенной,
Сотворивший веселье и радость,
Жениха и невесту,
Ликование, пение,
Торжество и блаженство;
Любовь и братство,
И мир, и дружбу!
Господи, Боже наш, да зазвучат вскоре
В городах Иудеи и на улицах Иерусалима
Голос радости и голос веселья,
Голос жениха и голос невесты,
Ликующий голос из-под хупы
И песни пирующих юношей.
Благословен Ты, Господи,
Радующий жениха с невестой!"

Сотворивший небо и землю приходит на свадьбу, чтобы порадовать жениха и невесту.

Жених и невеста пьют вино из того же самого бокала, что и в начале церемонии, — символ их жизненного единства, любви, готовности так же пить вместе чашу радости, горя, совместных трудов и забот. После чего жених разбивает бокал ногой в знак памяти и скорби о разрушенном Храме.

Теперь они стали мужем и женой. Все поздравляют их.

Потом молодые уединяются минут на десять в закрытой комнате. Это уединение — символ их интимной близости. Им есть что сказать друг другу. Принято, чтобы муж угостил жену чем-нибудь вкусным. В ктубе он обязуется кормить жену, и вот не откладывая в долгий ящик приступает к выполнению своих обязательств.

А затем начинаются пир и веселье, размах которых производит на человека со стороны сильное впечатление. Обыкновенно свадьбы очень многолюдны — десятки, а то и сотни гостей. На ортодоксальных церемониях мужчины и женщины пируют отдельно. Хасидские танцы полны не только искрометного веселья, но и религиозного энтузиазма, так что танцуют буквально до упаду. Новоиспеченного мужа сажают на плечи или на стул (как бы на трон), поднимают и пляшут вместе с ним.

Празднование продолжается целую неделю. В сущности, не так уж много, ведь впереди у молодых целая жизнь.