Пыль веков на подошвах

Стащив с ленты транспортера багаж, вы покидаете международный аэропорт Бен-Гурион. Окидываете любопытным взглядом огромное пространство, забитое всякого рода транспортом, между которым проглядывают редкие зеленые насаждения. Так, стало быть, и выглядит Страна Книги? Ни малейшего намека на старину, на историю, на великие события... Слушайте, да здесь ли все это случилось?

Сомнения начинают рассеиваться по пути в Иерусалим, когда вы со своей автобусной высоты обнаруживаете на обочине шоссе развалины древней гостиницы. Столетия назад здесь находили приют паломники, шедшие из средиземноморского порта Яфо (ныне района Тель-Авива) преклонить колени перед иерусалимскими святынями. Склоны холмов покрыты ровненьким аккуратным лесом - иерусалимской сосной, высаженной после шестидневной войны 1967 года.

Ущелье между горами засажено апельсиновыми деревьями. К каждому деревцу подведена вода, поливается все строго по расписанию. Изобретение израильских инженеров давно перестало быть новостью, но поражает каждого, кто увидел плоды их многолетних трудов живьем.

Двадцать минут пути от древнего постоялого двора - и перед глазами вырастают белокаменные иерусалимские здания, спускающиеся по холмам наподобие лестниц, - образец великолепной современной израильской архитектуры. Когда-то англичане издали указ, согласно которому строить в Иерусалиме можно было единственно из белого камня, добываемого в карьерах вокруг города. Разнообразные по стилю строения образовали благодаря единому материалу архитектурный ансамбль. Старый указ после образования государства Израиль превратился в добровольно исполняемый закон, благодаря чему и рассыпанные по иерусалимским холмам новые районы не выпадают из общей картины.

Вот и ворота Старого города. Их восемь по периметру городской стены, возведенной в XVI веке султаном Сулейманом Великолепным. Самые людные из них - Яфские, возведенные при том же Сулеймане, через которые с утра и пока не стемнеет валит бесконечная толпа иностранных туристов.

Новые (так называются) ворота были пробиты в конце прошлого столетия для прямого входа в Христианский квартал Старого города. Шхемские ворота открывают доступ к мусульманам. На восток обращены и единственные закрытые ворота - Золотые, через которые рано или поздно в Иерушалаим войдет Машиах - Мессия. Надеясь ему помешать и рассчитывая на законопослушность евреев, арабы несколько веков назад замуровали Золотые ворота наглухо, а снаружи устроили мусульманское кладбище: по еврейской традиции, ни одна святыня, будь то храм или место погребения, пусть и принадлежащее врагу, не может быть уничтожено.

Сионские ворота (ворота Давида) открыты четыреста лет назад на горе Сион и устремлены в сторону Хеврона. И, наконец, Мусорные ворота - не столько въезд в Старый город, сколько кратчайший путь, ведущий к главной еврейской святыне, к Western Wall, как ее именуют иностранцы, или к Стене Плача, как ее называем мы единственной уцелевшей стене храмового комплекса, возведенного при Ироде. Между огромными камнями, образующими стену, пробивается трава, а все щели утыканы записочками со словами просьб и мольбой о помощи. А перед стеной - молящиеся и застывшая в изумлении потрясенная разноязыкая публика, более или менее религиозная, а то и абсолютно светская, объединенная в лучшем случае единой исторической родиной.

Задрав голову, вы увидите гигантский золотой купол Мечети Омара, построенной на месте разрушенного Храма. Мусульмане уверены, что с этого священного места вознесся пророк Мухаммед. Если повезет и вы окажетесь на площади перед Стеной в те редкие часы, когда в Мечеть Омара пускают посетителей (дважды в день по два часа), не пожалейте 25 шекелей (около $8, что для иерусалимских музеев неприлично дорого) и загляните в нее. Необязательно разделять учение Ислама, чтобы оценить изумительный прозрачный голубой орнамент, украшающий мечеть по всем восьми граням, не потускневший с VII века, когда строились Мечеть Омара и вторая мечеть Храмовой горы - мечеть Аль-Акса.

Римляне, основав на месте разрушенного Иерусалима колонию Элия Капитолина, проложили через нее две дороги - с севера на юг и с востока на запад, разделив всю территорию на четыре квартала - Еврейский, Христианский, Армянский и Мусульманский. Примерное это конфессионнальное и национальное разделение существует и сейчас. В Армянском квартале и сегодня обитают в основном армяне (они, в отличие от иудеев, неоднократно из Иерусалима изгонявшихся, живут в городе дольше любого другого народа). Там расположены и лавочки с чудной керамикой, и армянская семинария, и церковь, аскетичная, но очень красивая, открывающая свои двери лишь на час в день, с висящими на цепях досками вместо колоколов.

Еврейский квартал был разрушен до основания иорданцами, и потому совершенно новый. И, пожалуй, единственный светлый и чистый. Единственная подлинно старая еврейская, так сказать, постройка - Стена Плача.

Мусульманский квартал - бесконечные рыночные ряды. Там же арабы и живут. Вы ступаете под своды арабского рынка, с которых свешивается сохнущее белье, и, заглядываясь на белые и фиолетовые арабские платки, звенящие украшения и переливающееся всеми цветами хевронское стекло, видите на стене первую плиту Виа Долороза, указывающую на остановку Крестного пути. Ориентируясь на эти стоянки, вы приближаетесь к Храму Гроба Господня - странному сооружению, ко входу в которое ведут ступени, но не вверх, как обычно к храму, а вниз.

Константинопольская императрица Елена решила, что в этом месте находится Голгофа - соответственно, и Храму быть здесь. С тех пор возникали новые версии и теории, подтверждающие и опровергающие сие утверждение. Как бы то ни было, в середине нашего века документы на владение Храмом были подписаны несколькими христианскими конфессиями - православными греками, армянами-григорианцами, католиками и сирийской церковью. Протестанты к разделу пирога не успели, и им ничего не оставалось, как только выдвинуть собственную версию Голгофы. Истинно верующему человеку такие мелочи, скорее меркантильного характера, нежели религиозного, обычно безразличны. На то он и верующий.

Масличная гора с Гефсиманским садом, исторической оливой чуть старше Иисуса, русской "белой" церковью Марии Магдалины и еще парочкой церквей - уже за чертой Старого города. За древней стеной находится еще множество иерусалимских достопримечательностей, старых и современных, олицетворяющих Иерусалим ничуть не меньше, чем Виа Долороза или Башня Давида.

Это и мельница Монтефиори, вытащившего евреев из-за стен Старого города, и здание кнессета с мозаиками и гобеленами Марка Шагала, и синагога университетской больницы, для которой тот же Шагал создал свои "Окна" - 12 витражей, каждый из которых посвящен одному из колен Израилевых.

Самая оживленная - и длинная - центральная улица Яфо, с огромным рынком, шумным и изобильным, а рядом - респектабельная Кинг Джордж и дорогая пешеходная Бен-Иегуда, по которым спешит обычная пестрая иерусалимская толпа: ортодоксальные господа в шляпах и дорогих меховых головных уборах, многодетные семейства, недавние советские иммигранты, так и не изменившие родной речи, яркие вульгарные, с ног до головы в золоте, марокканские еврейки, изумительной красоты йеменитки, тонкокостные сухощавые черные эфиопы. Все вместе они образуют население Города Мира - по одной из версий так расшифровывается название "Иерусалим" ("ир" - город, "шалом" - мир).

На месте дерева, из которого был сделан крест, воздвигли Монастырь Креста, где в качестве послушника жил Шота Руставели. Со временем грузинская церковь обеднела и вынуждена была продать святыню грекам. Могила Руставели, как известно, так и не найдена - но может, он упокоился там, под сводами грузинского монастыря?

Еще больше, чем в Старом городе, монастырей и церквей на окраине Иерусалима, в Эйн-Кереме. Женский монастырь ордена Сент Винсент, где монахини с им одним свойственным терпением ухаживают за смертельно больными детьми, Церковь Встречи (Марии с Елизаветой) у древнего источника, где на керамике на всех языках мира написано известное пророчество мужа Елизаветы - Захарии, францисканский мужской монастырь "Иоанн в пустыне", монастырь ордена Сестер Сиона, при котором есть гостиница, и негостеприимный женский же русский Горний монастырь, собственность Московской патриархии. Монастыри - в горах, у их подножия - бывшая арабская деревушка, превращенная за последние тридцать лет в роскошный, утопающий в садах район, заселенный удачливыми музыкантами и художниками (нищая богема обитает за рынком, что на Яфо).

Художественная и археологическая коллекции Музея Израиля безусловно уступают лучшим галереям и историческим собраниям Европы и Штатов. Хотя бы потому, что моложе. Но там, в Музее Книги, хранятся подлинники свитков Торы (здание так хитро построено, что в случае опасности немедленно опустится под землю - и свитки не пострадают). А на огромной территории музея, под открытым небом, осколки римских колонн мирно соседствуют с кубистским шедевром Пикассо и забавной колонной, каркас которой составлен из соединенных между собой, торчащих во все стороны из бетона литых оснований швейных машинок "Зингер" - вроде той, на которой строчила ваша бабушка.

Яд ва-Шем, Музей Катастрофы, где собраны свидетельства уничтожения европейского еврейства, не входит в список исторических объектов. И никакой это не музей, а, скорее, памятник. Не желая думать на отдыхе о трагическом, можно в него вовсе не заходить. Понятно, что изыскать для невеселого мероприятия хотя бы полдня (меньше не хватит), в перерыве между торопливыми покупками на арабском рынке и долгожданным визитом на Бриллиантовую биржу, - трудно. Но понять, что такое Иерусалим и что такое Израиль, не пройдя по Детскому Мемориалу, где единственная свеча отражается в осколках тысяч зеркал, а монотонный голос перечисляет имена убитых во время Холокоста детей, и не сделав нескольких шагов вдоль Аллеи Праведников, - невозможно.

В отличие от израильтян, считающих главным своим городом Иерусалим, большинство правительств иностранных государств признает право называться столицей за Тель-Авивом. Достопримечательности - не сильная сторона Тель-Авива. Восстановленный заново древний порт Яффо сегодня основное украшение города, его "старая" часть, убежище местных художников. Современный деловой город, весьма умеренных размеров, местами дорогой и ухоженный, кое-где неряшливый, окружен пригородами, образующими сообща "Большой" Тель-Авив.

К морю спускаются роскошные улицы, на которых первые этажи домов поделены между маленькими дорогими галереями, бутиками, частными кабинетами дантистов и адвокатскими приемными: непреходящие традиции. Вдоль набережной тянется бесконечная цепь гостиничных башен, на пляже - мелкий песок... Купаться и загорать, правда, можно и не в Тель-Авиве, а, скажем, в Нетании, расположенной неподалеку: отели не хуже, чем в Тель-Авиве, и жизнь спокойнее. И ощущение, что не выезжал из России: вокруг все объясняются по-русски. Но для купания пока - не сезон, и, отложив средиземноморские забавы на пару месяцев, вы трогаетесь в путь в сторону Галилеи.

По пути разбросаны поселения бедуинов - "истинных арабов", по их собственному определению. Считается, что они сказочно богаты - при этом несметных сокровищ, якобы переходящих веками из поколения в поколение, никто не видел. Вечером, когда стемнеет, под натянутым холщовым тентом синеет видимый с шоссе экран телевизора, а рядом с верблюдом запросто может стоять новенький микроавтбус Volkswagen или Ford Tranzit.

На очереди еще одна столица Израиля, времен Римской империи, резиденция прокураторов Иудеи - Кесария, первый в истории искусственный порт. Город, построенный при Ироде, с амфитеатром, банями, акведуками. Амфитеатр на крутом холме отлично сохранился и служит сценой для оперных представлений: в дни премьер памятник оживает, на сцене поют звезды, и в зале под открытым небом рукоплещет разодетая по такому случаю толпа меломанов. Сама же Кесария почти стерта с лица земли и предстает перед нами в виде руин, лишь намекающих на былое великолепие.

Озеро Кинерет (Галилейское или Генисаретское море, Тивериадское озеро) - "поильня" всей страны, хранящая огромные и практически единственные в Израиле запасы пресной воды. Объезжая озеро вдоль банановых плантаций, автобус поднимается на Голанские высоты, настоящий оазис, поражающий сочной зеленью, удивительной даже для непустынной долины Кинерета. Споры вокруг упомянутой возвышенности не замолкают с момента присоединения ее к Израилю, то есть с 1967 года. Но поселения стоят, и люди возделывают там свои сады, как ни в чем не бывало. Переиначенный хвастливый стишок Маяковского, с готовностью рассказываемый каждым русскоязычным израильтянином ("А из нашего окна Иордания видна, а из вашего окошка - только Сирия немножко"), - небеспочвенен. Есть на Голанах места, с которых ажурные минареты Дамаска просматриваются как на ладони, но Иорданию можно различить лишь пристально вглядываясь вдаль, и то при идеальной погоде.

Но другом берегу длинного Кинерета стоит город Тверия, галилейская столица. Туристов сажают здесь в кораблик - для прогулки по озеру (по воде аки посуху - это ведь не для каждого). Небольшой такой, человек на 30-35, вроде как построенный по старинным чертежам, чуть ли не начала новой эры, но оснащенный вполне современным моторчиком. Подобных судов несколько, все носят имена апостолов или самого Учителя.

А после озера - самое время в ресторан, расположиться у воды и отведать рыбки Святого Петра: в жареном виде напоминает форель, водится только здесь. (В изысканном венском ресторане, где в меню значился тот же продукт, мне подтвердили: прислано из Израиля. Но в Вене грамотнее питаться шницелем, а петрову рыбку оставить израильским поварам.)

Рядом с генисаретским берегом находится Табха, где Иисус разделил пять хлебов и двух рыб - таких же, как те, что вы только что съели целиком, - на пять тысяч людей. Рядом, в Кане Галилейской, произошло историческое превращение воды в вино. На этом месте стоят две церкви - старая православная и католическая, поновее. И тут же предлагают купить вроде как то же вино. Недорого, так что рискните.

Родившись в Вифлееме (в семи километрах от Иерусалима), первые тридцать лет жизни Христос провел в Назарете. На месте жилища Марии и Иосифа стояла крохотная часовня. В 50-е годы Ватикан решил, что место, где архангел Гавриил поведал Марии свои откровения, достойно большего. В строительстве нового храма участвовали многие страны, и свидетельство этого участия - мозаики на стенах, эфиопские, японские, итальянские, французские...

Северная столица Израиля - Хайфа, огромный порт и промышленный центр. Согласно табели о рангах, Иерусалим молится, Тель-Авив развлекается и лишь Хайфа - работает. Христос эти места не посещал, зато здесь, на горе Кармель (кармелитки - это отсюда) жил пророк Илия. Гора дала приют новой религии - бахаизму, как бы объединяющему все лучшее, что есть в иудаизме, мусульманстве и христианстве. У бахаистов две страсти: петь псалмы собственного сочинения и красить все, что ни попадется под руку, золотой краской. Можете себе представить, как выглядит их величественный Бахайский храм: золотая решетка, золотой купол, золотые птички в саду, окружающем храм.

А на самом юге страны - город Эйлат, зимний курорт, превосходящий по уровню комфорта и качеству отелей все остальные красноморские. Никакой исторической ценности (не считая заповедника Тимны - древних Копей Царя Соломона, километрах в двадцати от города) Эйлат не представляет и служит лишь местом отдыха. Израильтяне обожают в разгар зимы слетать на уикэнд на Красное море, благо маленькие самолеты приземляются посреди города. Температура воды редко опускается в Эйлате ниже 20 градусов, а воздуха - ниже 25. Дно моря усеяно кораллами, в воде плавают большие и маленькие рыбки радужной окраски. А там, где кораллов нет, - дельфины. На подводный мир можно посмотреть, спустившись в натуральной Yellow Submarine, поплавав в лодке со стеклянным дном или заглянув в аквариум (отгороженный кусок моря).

Несмотря на запрет игорного бизнеса, действующий в Израиле, в Эйлате есть казино - не на земле Страны, а на судах. Местное развлечение: купить экскурсию в игорный плавучий дом, провести там ночь, с пользой или без, а к утру сойти на берег. Запретный плод сладок.

Перемещаясь от Эйлата по пустыне Негев назад, к Иерусалиму, вы спускаетесь все ниже, переваливаете за пограничный столбик с указателем Sea Level (уровень моря), наблюдаете из автобусного окна, как зеленеющие холмы превращаются довольно быстро в безжизненные вершины, пейзаж становится все более лунным. Наконец вы достигаете самой низкой точки планеты. Это тоже курорт, но совершенно иного рода - Мертвое море.

Отели здесь служат одновременно санаториями и лечебницами: считается, что многие болезни, особенно кожные, вылечиваются только здесь. Не побывать здесь хоть раз, приехав в Израиль, - глупо. Но и надолго задерживаться человеку здоровому особой необходимости нет.

Несколько полезных советов тем, кто собирается впервые войти в Мертвое море: не пытайтесь плавать в воде, тяжелой, стекающей с кожи точно масло, - это море не для любителей скорости; постарайтесь удержать равновесие, не перевернувшись - глазам больно; не обращайте внимание на то, что щиплет во всех местах, - через пару минут привыкнете. Купайтесь в компании приятных вам людей. Пообщаться с друзьями, "сидя" в плотной как бы безжизненной воде моря - удовольствие несравненное. И главное: выйдя из моря, немедленно ополоснитесь под пресным душем (их полно), пока едкая соль не покрыла кристаллами вашу кожу.

Минералы, растворенные в море, могут быть полезны для кожи - если их грамотно приготовить. Чем с успехом и занимается один из немногих прибыльных израильских киббуцев. Кремы, изготовленные в нем, известны в мире под торговой маркой Ahava. Что по-русски означает "любовь".