Майн херр Хермон

Cидим в Иерусалиме. Начало марта, за окном дождь, ветер сдувает смелых прохожих. Мой собеседник говорит: "Надоело все, завтра поеду на лыжах покатаюсь". "Куда?" - спрашиваю. "Да тут рядом, на Хермон, пару часов на машине".

Действительно рядом. Как все в Израиле. Потому что места мало, и надо, чтобы хватило на все. В этой стране, как в окуляре микроскопа, умещается все, что нужно для жизни. Пустыня - есть. Леса, хоть и мало, - есть. Раскопки, древности, три моря. Даже четыре, считая озеро Кинерет. И горнолыжный курорт имеется - рядом с этим озером-морем.

Упаси вас Боже причислить гору Хермон к горнолыжным курортам мирового значения! Боюсь, никто в мире и не подозревает, что в Израиле есть гора, на которой до июля сохраняется снег, а до апреля катаются на настоящих лыжах. По крайней мере, в Интернете на сей счет - ни одного упоминания. Если где и поминается Хермон, так это в Библии: всего 13 раз. Но местное значение горнолыжного Хермона неоценимо: что еще делать евреям после трудовой недели, как не кататься на лыжах, как они делали это на неисторических родинах?

Не подумайте, что на Хермоне занятия зимним спортом дешевле, чем на признанных курортах, - если есть неделя или две отпуска, выгоднее смотаться в Альпы. Но житель Иерусалима или Тель-Авива в состоянии подкопить денег и отправиться на уикенд в свои горы. Несмотря на то, что это дорого: только въезд на курорт стоит 30 шекелей (чуть больше $7). Не говоря о прокате снаряжения (105 шекелей, или $25 в день), дневном абонементе на подъемник (145 шекелей - $36) и ценах на гостиницы (на уровне приличной Европы). Столько же тратит житель Цюриха или Мюнхена, спешащий в субботу с лыжами на близлежащие возвышенности.

Разница в том, что для швейцарцев и немцев это привычка. А для израильтян - неиссякаемый повод для гордости, переполняющей их, когда они скатываются с собственной трассы, которая короче не то что любой альпийской, но даже пологой словацкой. Потому что эта гора - их собственность, причем недавняя.

Как ни коротка история современного Израиля, новейшая история израильского Хермона еще короче: 22 года. С разделом Оттоманской империи по французскому мандату был поделен и Хермон - между Сирией и Ливаном. Начав 10 июня 1967 года Шестидневную войну, в последний ее день Сирия лишилась куска горного массива - юго-восточная его часть вместе с Голанами отошла израильтянам, которые немедленно начали ее благоустраивать. Этому не помешала даже Война Судного дня в 1973 году, во время которой Сирия пыталась вернуть Хермон - и вернула, но лишь на две недели. Главный пик Хермона - 2.814 метров над уровнем моря - и теперь у арабов. Израилю принадлежит тот, что пониже - 2.224 метра.

У его подножия лет двадцать назад основали Неве-Атив - нормальную горнолыжную деревню с отельчиками-шале, к которым быстренько пристроили два кресельных подъемника и несколько трасс. В прелестном озерце, образовавшемся в кратере потухшего вулкана, развели карпов - рыболовством занимаются жители близлежащего друзского села Мосада. А само озерцо такой идеальной эллиптической формы, что кажется рукотворным.

Ханнанеи считали гору божьей обителью, за что назвали ее "Харам" - взять на себя обет. В Талмуде можно откопать арамейский вариант названия - Тур-Талга, у арабов - Джабель-эш-Тадж или, сегодня, Джабель-эш-Шейх. Ближе всего к нынешнему названию гор звучит их русское, вернее, старославянское имя - Ермон: в Библии подробно описана история сражений за Ваал-Ермон Иисуса Навина, а в Евангелии - место Преображения Господня.

Еще у подножия Хермона стоит Калад Нимрод - мусульманская крепость, за которую бились сначала крестоносцы, а потом, в XIII веке, арабы - путь к ней виден от деревни Эйн Кения. И всюду вокруг копают: двадцать лет на Хермоне идут раскопки, обнаружена масса подробностей древней жизни. Нашли, к примеру, сидонский шекель - что означает одно: евреи здесь давно.

Они жили на горе вплоть до XVI века. Чем занимались? Вы будете смеяться: продавали лед. Выпиливали куски и возили в Иерусалим и Дамаск - вплоть до начала XX столетия это было очень выгодным бизнесом. Теперь зарабатывают на лыжниках. И живут на горе - в Неве-Ативе, а не в живописных друзских деревнях внизу, - те же люди, которые воевали за эту гору.

Один из них теперь хозяин гостиницы и собственно горнолыжной базы, разъезжает на небольшой машине, напоминающей карт, и собственноручно утрамбовывает трассы ратраками. У него же прокат лыж и ботинок, ресторан со шведским столом, по-еврейски обильным и вкусным. Холл шале украшен поломанными лыжами и сноубордами, за домом - сад, в котором к лету созревают сливы и персики. Недалеко от курорта военный объект - станция слежения, "северные глаза Израиля". Отдыхающие относятся к этому с пониманием - как и хозяин, генерал в отставке. Что делать? Напоминаю, в Израиле очень мало площади, да и людей не так много - и все выполняют по несколько функций. Курорт одновременно является охранным объектом и уникальным заповедником. Бывший генерал вжился в роль хозяина гостиницы. А весь Хермон ассоциируется с ледяным бассейном, в который с разбегу - два часа на машине - плюхаются люди, выскочившие из парилки (остального Израиля).

Ко второй половине марта значительная часть страны наверняка превратится в такую парилку. Представляю себя сидящей под прямыми солнечными лучами в густых водах Мертвого моря: посидишь-посидишь, а потом в машину, и через два часа стоишь на снегу и застегиваешь крепления на лыжных ботинках.

Для остального Израиля это явно слишком теплая обувь. А для Хермона - в самый раз.