La Strada

Nissan Micra, взятый напрокат на денек, пробыл с нами почти неделю. Каждый вечер мы думали, что успеем вернуть автомобиль в контору до закрытия и тогда уже предадимся настоящему отдыху - ваннам с минеральной водой, массажам, дневному сну, прогулкам по бутикам перед ужином и вечерним променадам. Флоренции, наконец, в которой уже бывали не раз и в которой можно провести столько времени, сколько у тебя есть, и все равно окажется мало. Только посмотрим еще одно местечко - и все, отдыхать. Флоренцию пришлось отложить до следующего приезда, сон - оставить до дома. А что касается бутиков, сама себе не верю, но я не была ни в одном: не хотелось. Тоскана сама по себе оказалась таким роскошным приобретением, что дополнительных подарков себе просто не требовалось.

Бегство из рая

Рай остался позади. Там, в пещере с низкими сводами, обросшими внушительными сталактитами и сталагмитами, было тепло и влажно. Налево лежало чистилище: несколько ступенек вниз к круглому, кипящему пузырями озеру. Мимо, как тени, проплывали в пару люди с накинутыми на голову капюшонами. Мы последовали за ними. "Ад" - гласил указатель. Нам было как раз туда. В подземном гроте, разделенном на три дантовские части, по мере увеличения температуры до 36 градусов и влажности почти до 100 процентов начинается день почти всех обитателей тосканской спа Grotta Giusti. С тех пор как в середине прошлого века местные крестьяне обнаружили пещеры и узнали об их целительных свойствах, сюда приезжают люди со всего мира. Ад уравнивает: здесь когда-то почти одновременно отдыхали Гарибальди и принц Неаполя, и, хотя сегодня в этой роскошной обстановке трудно представить карбонариев, все тут выглядят одинаково - в белых робах и темных ворсистых халатах, придающих отдыхающим сходство с пилигримами. Постояльцы виллы середины XIX века исключительно обеспеченные люди, ведь неделя процедур, очищающих организм, стоит пару тысяч долларов. Термальная вода, ради которой специально покупают билеты в термы соседнего Монтекатини, здесь просто течет из крана. Парилка, массажи, обертывания, грязи и ингаляции - все создано для того, чтобы гости возвращались к своим земным заботам обновленными и помолодевшими. Такова была наша программа на несколько дней - грот, массаж, бассейн. Бассейн? А зачем в сущности человеку бассейн, если в часе езды от него настоящее море! Эта мысль тут же прогнала расслабленность и дремоту, окутавшую тело после процедур. План был готов: ехать купаться, пообедать у моря, потом завернуть в Пизу посмотреть башню.

Виареджо

На широкой элегантной набережной Виареджо, отделенной от пляжа рядом кафе, магазинов и ресторанов, почти никого не было. В конце, на небольшом рынке у пристани, рыбаки торговали прямо с катеров сардинами, мидиями, осьминогами и моллюсками. В сезон побережье строго поделено местными отелями на веселые прямоугольники. Платишь за вход и пользуешься лежаком, зонтиком, кабинкой для переодевания, душем и прочими пляжными удобствами. Теперь зонтики убрали, и открылся желтый ровный песок. Последние самые стойкие любители загара сидели у воды, когда на пляже появились двое - мы с мужем. Быстро разделись и бросились в волны. Мы заболели горячкой дороги, влекущей вперед, к горизонту, который все время отодвигается, и не знаешь, что откроется следующим: море или горы, покрытые снежной шапкой мрамора, замок или крепость, город или ферма, винодельня или сельская траттория. Тем более что тут, в Тоскане, все невероятно близко. С нашей привычкой к большим расстояниям невозможно поверить, что из Пизы до Флоренции примерно столько же, сколько из дома до работы, да еще указатели на шоссе, напоминающие оглавление книги по истории искусств - Лукка, Каррара, Генуя, Ливорно, - искушают отклониться в сторону от намеченного маршрута.

Пиза

Нас ждала Пиза, а в Пизе - друг, профессор математики. "Вам повезло, - начал он. - Вообще-то Пиза - самый дождливый город Италии". Он одобрил наш Nissan: "Мы, итальянцы, помешаны на красивых авто. Но дальше пойдем пешком. Не оставляйте ничего в салоне: украдут". Он хлопнул дверцей своего обшарпанного ситроена так, что благородный мрамор вокруг вздрогнул. "Даниеле! Ключи!" Он оставил их в дверце машины. "Пусть угоняют. Хуже, если я сам их потеряю". "Даниеле! Окно!" - бросились мы назад. "Лучше так, чем стекло разобьют", - объяснил профессор. Даниеле всегда оставляет ключи в открытой машине - даже во Флоренции, где воров почти столько же, сколько туристов, на его ситроен никто не покушается: итальянцы любят красивые новые автомобили. По пути он давал нам короткие пояснения. В этом доме родился Галилей, здесь Байрон написал "Дон Жуана", там жил Пуччини, этот фасад расписал Вазари. Свыкнувшись с ожившими страницами альбома по искусству Возрождения (раздел Проторенессанс), мы лениво крутили головой. Пока не остолбенели. К ногам падала башня. Желтая, как потускневшая от времени кость, вся в узорах колонн и арок, она кренилась на краю зеленого газона, аккуратно уставленного необыкновенно красивыми зданиями, будто построенными великаном, решившим вечером сыграть в мраморный конструктор. Piazza dei Miracoli - Площадь чудес. Башня стала падать еще во время строительства, и вот уже восемь веков ее поддерживают в более-менее вертикальном положении. В последнее время придумали какой-то новый способ укрепить стены и, говорят, скоро опять откроют для публики. Мы выбрали для осмотра из четырех других музеев на площади тот, где было поменьше народу. И не пожалели. Даже Даниеле нашел кое-что новенькое. Точнее, потерянное - статую знаменитого математика Фибоначчи. Скульптура некоторое время назад исчезла из городского парка, и Даниеле безуспешно искал ее, даже звонил в мэрию - ведь все математики, приезжая в Пизу, непременно требовали увидеть своего предшественника, который познакомил Европу с арабскими цифрами. Оказалось, Фибоначчи кто-то тихонько переставил в Кампосанто, и, пока мы в восторженном ужасе рассматривали фреску "Триумф смерти", Даниеле наслаждался сигарой и вновь обретенным древним коллегой. Которого, кстати, иногда называют Леонардо из Пизы.

Винчи

Леонардо да Винчи значит Леонардо из Винчи. И это самое Винчи было у нас под боком. Портье сказал, что надо просто выехать за ворота отеля, свернуть на первом светофоре налево, откуда ехать по "паэза страда" до указателя на Винчи. До самого возвращения я смаковала это "паэза" - красиво-то как. Дома, посредством словаря, выяснилось, что "paese" на самом деле просто "деревня" и пишется, в отличие от "поэзии", через "а". Впрочем, родство этих двух слов в Италии никакого сомнения не вызывает. Деревушка Винчи на холме - две улицы, замок, небольшая площадь с домом, полностью увитым диким виноградом, пара кафе и три-четыре траттории. Замок - музей Леонардо, где собраны чудесные механизмы, изобретенные им и выполненные потом по его чертежам велосипед, вертолет, подводная лодка. Хотя, судя по экспозиции, в основном он конструировал прессы для оливок и винограда. Леонардо был самоучкой и к тому же левшой. Ему казалось удобнее писать наоборот: рукопись можно нормально прочесть только через отражение в зеркале. Этот великий фантазер мало что доводил до конца - не только картины, статуи, дела, книги, но даже и отдельные фразы. Ему было скучно заканчивать предложение, и он часто ставил прочерк, отточие и только однажды, почувствовав необходимость дать объяснение обрыву мысли, написал: "закончу потом - похлебка стынет". Микеланджело, родившийся тоже неподалеку, в Тоскане, писал, что его ум развился благодаря прекрасным пейзажам и свежему альпийскому воздуху, которым он дышал в детстве. Что ж - это единственно возможное объяснение.

Поджо-а-Кайяно

Гениев стало меньше: воздух не так свеж. Нам даже встретилась зловонная итальянская промзона, что-то вроде нашей Капотни. С той только разницей, что в центре ее, как в груде мусора, содержалась жемчужина - прекрасный дворец Поджо-а-Кайяно, построенный и украшенный под руководством самого Лоренцо Великолепного. "Бьянка", - подвела меня служительница музея за руку к портрету необыкновенной красавицы с прекрасными пепельными волосами, голубыми глазами и тонким злым ртом. Юная знатная венецианка Бьянка Капелла бежала из дому с бедным флорентийцем. Любовь быстро прошла: избранник был слишком беден, а бедность не способствует семейной жизни. Так бы Бьянка и состарилась от нищеты, с горечью вспоминая свое родное палаццо, если бы ее не заметил случайно на улице тосканский герцог Франческо. Он влюбился в Бьянку с первого взгляда и попросил своего камердинера свести знакомство с ее семьей. План удался. Через некоторое время девушку привезли во дворец, где герцог открыл перед ней дверцы шкафов с нарядами и ларцы с драгоценностями, которые предлагал в обмен на любовь. Бьянка не устояла. Это была женщина неистовых страстей - касалось ли дело любви или власти. Ради них она была готова убивать. В конце концов Бьянка стала законной женой тосканского герцога, и единственное, что портило ей жизнь, - бездетность. Все богатства должны были со временем перейти к ненавистному брату герцога Фердинанду. После нескольких неудачных покушений Бьянка пригласила зятя в Поджо-а-Кайяно на охоту и собственноручно приготовила в знак уважения к нему пирожные. Фердинанд долго отказывался их пробовать, и герцог, не знавший о преступном плане жены, со смехом беря пирожное, спросил, не опасается ли гость яда. Бьянка не дрогнув тоже съела одно. Еще до конца обеда оба умерли в страшных муках. На другой день Флоренцией правил уже новый герцог, а имя Бьянки было стерто со всех гербов и проклято.

Пиенца

В воротах Пиенцы пахнуло сыром. Острый, пряный запах, кажется, въелся в желтый кирпич зданий - в каждом доме тут лавчонка, торгующая десятком видов местных козьих сыров - с разноцветным перцем, оливками, базиликом, хотя самый знаменитый из них - вовсе даже сладкий пекорино. Оставаться бы Пиенце всегда симпатичной сырной деревней по имени Корсиньяно, если бы в 1405 году тут не родился Энеа Сильвио Пикколомини - поэт, дипломат, папа Пий II, в честь которого город и был переименован. Судя по портретам, папа был действительно глубоко уважаемым человеком: в те времена считали, что ум отражается в длине носа, и несколько "приукрашивали" действительность, так что на некоторых портретах у Пия II нос исключительно буратиний. Как-то раз, проезжая со свитой родную деревню, он решил превратить ее в "идеальный город", утопическая идея которого тогда владела умами писателей и художников. Центром его должна была стать площадь, на которой бы не противостояли, но соседствовали церковная и гражданская власть. Свой же дворец папа хотел видеть domus vitrea - домом из стекла, пронизанным светом античного разума: он был гуманистом. В строительстве участвовали всем миром, но дело закончилось всего лишь одной площадью. Папа умер, вскоре за ним умер и архитектор, и несостоявшийся идеальный город снова накрыла провинциальная дремота. Впрочем, возможно, именно это позволило Пиенце чуть ли не до наших дней сохранить в неприкосновенности не только узенькие улицы и старинные здания, но и сам традиционный уклад жизни. Во дворце Пикколомини - здании удивительной простоты и красоты - еще полвека назад жил последний представитель этой семьи, давшей Италии двух пап, нескольких ученых, писателей и маршалов. Наверное, ему было холодно, пусто и неуютно в просторных комнатах, увешанных портретами знаменитых предков, но он исправно топил камины, накрывал себе стол в парадной столовой, стирал пыль с огромного собрания оружия, доставал по утрам древнюю деревянную соковыжималку, чтобы сделать стакан апельсинового сока. Он считал своим долгом оставить городу живой музей предков. Мы ни на минуту не пожалели, что завернули сюда. Идеальный город - достаточно двух часов, чтобы осмотреть его целиком (включая чашку кофе на площади) и полюбить.

Сан-Джиминьяно

Сан-Джиминьяно играл с нами в игру, то появляясь перед глазами, ощетинясь всеми своими башнями, то исчезая, когда дорога огибала гору, пока не вырос вдруг перед глазами весь целиком, устремленный к небу. Каждая знатная семья в Сан-Джиминьяно считала своим долгом построить свою башню. Две из них, соединяющие две площади в самой высокой точке города, до сих пор называются "Сальвуччи" и "Ардингелли" - в честь местных Монтекки и Капулетти. Похожие башни некогда украшали и Сиену с Флоренцией - историки даже говорили о "башенном безумии", но войны заставили архитектуру образумиться. В Сан-Джиминьяно же власти в XVII веке издали особый указ, повелевающий всем, кто допустил разрушение башен, восстановить их в первозданном виде per la grandezza della terra, то есть "ради величия земли". Впрочем, есть другая версия столь тщательного сохранения архитектуры. Сан-Джиминьяно был славен своими цветными тканями, и особенно секретом шафранового красителя. Цена ткани в те времена определялась длиной полотнища, но сушить материал было негде, поэтому ремесленники развешивали его в башнях, даже вынеся лестницы наружу, чтобы не терять ни сантиметра полезного пространства. Теперь тут в каждом доме винный погребок, где местное Vernacci продается за совершенные копейки, что-то вроде двух евро за бутылку.

Вольтерра

От Сан-Джиминьяно до Вольтерры по карте 29 км. Не доехать туда? Невозможно! Крепость древних этрусков нельзя пропустить, коли уж ты так близко, и притом на машине. Предполагаемые полчаса превратились в два с лишним. Впереди плелась пара грузовичков, которые на узкой с крутыми виражами дороге решились обогнать только три старомодных кабриолета. Они пронеслись мимо нас по очереди: вжик - синий, вжик - белый, вжик - красный. В каждом по красавцу в черных очках. И снова неторопливая езда по спирали вокруг холмов, ни тебе бензоколонок, ни деревень, ни просто развилок. На ферме, наконец встретившейся на пути, мы решили уточнить, правильно ли едем. Старуха долго вслушивалась в наш плохо понятный итальянский, потом перебила: "Вы сами откуда? Как сюда попали?" Узнав, что мы туристы, сразу выказала деловую хватку: на ферме (между прочим, XII века) можно снять комнату и заодно научиться готовить по-итальянски. Она сама дает уроки. Синьора хочет знать, как делать настоящую пасту? Сейчас дом свободен - не сезон. Да и цены упали. Мне стало жаль, что мы уже где-то живем, и пришлось разочаровать бабульку. Тогда последовали объяснения: мол, все правильно, надо и дальше ехать прямо и прямо, никуда не сворачивая. Сильно, конечно, сказано: "прямо" - об этих бесконечных поворотах! День начинал гаснуть, и солнце, казалось, уже до утра канувшее за гору, вдруг снова золотило все кругом, когда дорога делала очередную петлю, взбираясь все выше и выше. Будто кто-то зажигал и быстро задувал все свечи-кипарисы. Вокруг были полуголые серебристые островки оливок и виноградники до горизонта. Коричневая земля такого оттенка, словно ее поливали кьянти. Так оно в сущности и есть. Последний светлый час в тот день подарил нам вид на далекое-далекое море. Мы все-таки успели в Вольтерру к закату, чтобы со стены, выложенной огромными валунами, посмотреть в даль, быстро погружавшуюся в дымку. Автобусы с туристами разъезжались от крепостных стен. Мы бросили машину в подземном паркинге, надеясь успеть в музей, где хранятся этрусские погребальные урны и знаменитые вазы с росписью, которыми пользовался этот древний загадочный народ, взявшийся неизвестно откуда и канувший в небытие. Впрочем, не так давно ученые решили разворошить старые кости. 150 жителей небольшого уединенного городка Мурло прошли генетическую экспертизу, и их ДНК оказалась практически такой же, как у древних обитателей Тосканы. В общем, этруски еще живут. По крайней мере в Мурло. Все музеи уже были закрыты. Оставалось только погулять по улицам, зайти в собор. В молодежи, которая толпилась возле дискотеки, не было ничего ни от древних этрусков, ни от их покорителей римлян, ни от персонажей Возрождения. Мы их хорошо рассмотрели - пришлось пройти мимо раз пять. Потому что мы заблудились - потеряли свой паркинг. Все улицы приводили к стенам, за которыми был обрыв горы. Вольтерра была хорошо защищена от нападения. Оставалось смириться с тем, что мы опять опоздали в прокатную контору. Значит, у нас был еще день.

Сиена

И день был прекрасен. Мы отдали его самому центру Тосканы, въехав прямо под надпись "Больше, чем ворота. Сиена открывает вам свое сердце". И, чтобы не потеряться, начали с главной площади - Кампо. Брусчатка мостовой разграфлена на девять секторов в память о Совете девяти, который мудро правил городом во времена республики. Городской совет по-прежнему располагается тут в Palazzo Publico, поделенном между властью и музеем. Раньше заседания проходили в так называемом Зале глобуса, но глобус кто-то стибрил. Видно, нравоучительную фреску "Аллегория на хорошее и плохое правительство" рассматривают только посетители музейной половины. По форме Кампо напоминает плащ девы Марии - покровительницы Сиены, на ее алтарь горожане в дни бед и напастей возлагали ключи от города, и это, представьте, иногда помогало. Впрочем, удивительная красота сиенского собора не может не тронуть даже святого. А главное богатство тут под ногами - необыкновенные мраморные мозаики на библейские сюжеты. В течение всего года открытой остается лишь одна из плит, и только в дни Палио пол можно увидеть целиком. Палио - шумный карнавал, спортивное состязание, когда на несколько дней современность уступает прошлому, и ради этого стоит весь год готовиться - шить костюмы, тренироваться, разучивать гимны и придумывать сценарий своего выхода. Впрочем, роли расписаны пять веков назад. Город поделен на десять "контрад", которые и участвуют в уличных скачках на лошадях без седел - скачках, в которых нет правил: тут подкупают жокеев и подменяют лошадей, друзья оказываются "врагами", как в старые времена междоусобных войн, вступают друг с другом в поединки. Заканчивается все, естественно, грандиозным уличным пиром, где чествуют победителей. А трофеи отправляются в музей (он есть у каждой из "контрад") - в историю вписывается еще год.

Об истинных удовольствиях и благополучии

Последние дни мы провели в обаятельном своей обветшалой роскошью Grand Hotel в Кьянчано. Простор старомодных номеров, мебель 50-х годов с росписью, потускневшие зеркала, потертые ковры, особенная царственная обходительность официантов, забавно покачивающих накладными плечами фраков. От всего этого веет забытой роскошью из старых черно-белых фильмов. Недаром отель воспет в феллиниевском "8 1/2" - маэстро любил гранд-отели. Кьянчано - курорт современный, построен после войны. Смотреть тут нечего, здесь пьют воду. Единственный музей - "водный", открытые археологические раскопки римских терм и этрусского храма, построенного в честь божества врачующей воды. На разной глубине в недрах земли тут таятся: Acqua Santa, насыщенная бикарбонатом, сульфатом и кальцием (она очищает организм, лечит печень и предотвращает остеопороз), Acqua Fucoli, которая хороша для почек, и Acqua Sillene, полезная при артритах. Впрочем, граждане помоложе и поздоровее тоже не пропускают процедур: разноцветные грязи и прочая натуральная косметика, основанная на термальной воде, чудесно очищают и подтягивают кожу, избавляют от морщинок и целлюлита. Вечером город становится блестящим: бутики, рестораны, кафе - все переполнено, везде пьют и едят. Говорят, когда итальянцев спрашивают, как прошел отпуск, то они отвечают: "Хорошо поел" - и все сразу понимают, что отдых удался, ну а если поездка не заладилась, то первым делом упоминают плохое питание. Что ж, кухня здесь искусство с довозрожденческих времен. "Об истинных удовольствиях и благополучии" - так называлась книга, изданная в Ватикане в XVI веке. И книга эта была поваренной. Аntipasto, il primo, il secondo, insalata verde, formaggio, dolce, frutta, espresso - полный обязательный список обширного итальянского обеда мне опробовать не удалось ни разу. Метрдотель в Grand Hotel относился ко мне за это с некоторой жалостью и по своему почину подносил в конце каждой трапезы "святого" сладкого вина Santо, в которое положено макать сухие бисквиты. Словом, поели мы очень хорошо. О чем, вернувшись домой, и написали знакомому венецианцу, давно обитающему в Париже. Зовут его Франческо, а девушку его, красавицу итальянку, - Паола. Такой вот Петрарка наоборот. В письме, захлебывающемся от восторга, среди прочего была упомянута живописность деревень и горных дорог Тосканы. Каково же было наше удивление, когда вместо ответа, в котором чувствовалась бы удовлетворенная гордость за свою родину, последовала гневная отповедь. Мол, о живописности можно говорить, путешествуя по Провансу, но в приложении к Италии это слово можно счесть даже оскорблением. Ведь речь идет о колыбели всей западной культуры...

Полезные советы

До Флоренции или Пизы можно долететь авиакомпаниями Alitalia, Air France, Lufthansa и др. с пересадкой в Европе ($1200-1600). "Аэрофлот" летает в Рим (около $600), откуда можно доехать до Тосканы на поезде (самый быстрый и комфортабельный экспресс Eurostar добирается до Флоренции за 2 часа). Для проката автомобиля понадобятся водительские права со стажем больше года и кредитная карточка. Самые удобные пункты проката расположены в аэропортах: они работают круглосуточно, без выходных, их легко найти. Лучше всего заказать машину заранее из Москвы по Интернету или телефону (можно найти невысокий тариф у Thrifty, Avis или Budget - около $180 в неделю плюс налоги, дополнительная страховка и кредит за бензин), иначе в нужный момент и в нужном месте машин подходящего класса может не оказаться в наличии. Более дорогой Hertz (со всеми накрутками получается примерно $80-100 в день) доступен практически всегда, и при необходимости портье поможет сделать заказ из гостиницы. Grotta Giusti находится рядом с Монтекатини-Терме. Туда можно доехать на машине (автострада Флоренция - море), на такси или поезде - до станции Монтекатини, а от станции опять-таки на такси. Поблизости Пиза, прибрежные курорты, Лукка, Пистойя, Прато, Винчи, Поджо-а-Кайяно. Несколько дальше Сан-Джиминьяно и Вольтерра. Недельное пребывание в Grotta Giusti с полным пансионом и оздоровительной спа-программой, которую составит квалифицированный врач, стоит от 1100 до 2200 евро, в зависимости от сезона и программы. Билет в спа на день (включая посещение грота, лечебные ванны, несколько видов массажа, пилинг и обертывание для тела, уход за лицом с применением косметики на термальных водах) обойдется примерно в 200 евро. До Кьянчано-Терме можно добраться на машине по автостраде Рим-Флоренция или на поезде до станции Кьюзи, а оттуда на автобусе или такси. От Кьянчано близко до Пиенцы и Монтепульчано, недалеко Сиена, Ареццо и Перуджа. Однодневный билет в парк Acqua Santa или Fucoli стоит 3,5-7,75 евро в зависимости от сезона воды. В спа-центре одна косметическая процедура на основе грязей и термальной воды стоит от 20 до 80 евро. Комплекс, включающий одну из масок для лица, какой-нибудь из массажей и ванну, обертывание или пилинг для тела, занимает полтора-два часа и обходится в 100-150 евро. Большинство отдыхающих приобретают пакет процедур (для релаксации, красоты или оздоровления) вместе с полным пансионом в отеле (в зависимости от класса отеля и сезона) в 500-1000 евро.