Ключ от Италии

В Италию мы приехали, чтобы вдохнуть воздух прошлого, коктейль из терпких благовоний дре внего Рима и страстных средневековых проповедей, а пришлось пить дешевое южное вино. Прошлое – пошло: развалины и развалины. Итальянцы не в ладу с Клио, они давно предпочли Бахуса. И, может быть, поэтому за рулем первой машины, которую мы остановили на трассе за курортным городком Римини, был Марио – винодел из Солерно. Он взял нас с собой на юг, и он показал нам Юг…

Солерно

Семьсот километров от моря до моря, наискосок через всю страну. Дорога пронзала Апеннины многокилометровыми туннелями, взлетала над пропастью на тонких мостах. От высоты и быстрой итальянской речи закладывало уши. Первые часы в Италии длились бесконечно. В сумерках мы миновали Рим и, не понимая ни единого слова, блаженно позволили везти себя в Солерно.

В полночь мы остановились, чтобы полюбоваться огнями неапольского порта, а в час ночи уже кружили у самого Средиземного моря по улочкам Солерно. Здесь все знали друг друга и радовались друг другу. Почти задевая боками заборы и машины, старенький "форд" Марио въехал в какой-то двор, и мы мгновенно оказались в старом сентиментальном фильме: на огромной танцплощадке, в углу которой стояло несколько столиков, пожилые пары танцевали медленный танец под быструю музыку маленького оркестрика. Молодая женщина с детской коляской оставила спящего ребенка чуть в стороне, села за столик, выпила бокал вина и вскоре присоединилась к танцующим. Когда мы вошли, все на мгновение отвлеклись, бросились к Марио – кто с объятьями, кто с поцелуями – будто повстречалась родня после долгой разлуки. Нам улыбались, а узнав, что мы из России, забросали Марио вопросами, на которые он с гордостью отвечал, рассказывая о нас явно больше, чем мы сами знали о себе. Наш итальянский состоял в основном из красноречивых жестов и всплывших из подсознания обрывков латыни, а истинные южане предпочитают не знать никаких "чужих" языков. Чернокожая официантка уже несла двухлитровый кувшин белого вина. Непонимание исчезало так же быстро, как вино. Я очнулся утром от телефонного звонка Марио в комнатушке дешевого отеля, куда он нас ночью пристроил. Договорившись о встрече у входа в гостиницу, я вдруг с удивлением обнаружил, что об щаюсь с ним безо всякого языкового барьера. На каком языке? Кто его разберет. В Италии совсем забываешь, что не знаешь итальянского.

Когда прошли восторги первого общения с итальянским югом, мы потихоньку открыли для себя, что Италия – довольно бедная страна. Но, в отличие, скажем, от России, эта бедность окружена заботой. Природа позаботилась о том, чтобы итальянцам жилось привольно и приятно: море, солнце, сами по себе растут персики и виноград. Ну, а добрые тетушки История с Архитектурой позаботились о том, чтобы не редели толпы богатых туристов, оставляющих денежки в многочисленных музеях (и даже фонтанах!), закусочных и ресторанах, в иные из которых сами итальянцы пойдут, разве что потеряв рассудок. Южане принимают эту заботу с благодарностью и – дабы не оскудела гуманитарная помощь со стороны Природы и Истории – живут себе, как живется. В домах и домиках, квартирах и квартирках – вроде клетушек из наших хрущоб. Ездят на маленьких и старых машинах, мопедах и мотороллерах – в зажиточных странах краше на свалку выбрасывают. А деньги? Их не то чтобы экономят… просто здесь никому и в голову не придет гибнуть за металл.

В местной электричке, во всю длину расписанной местной молодежью – так, что получился волшебный змей, контролер, заходя в вагон, победно смотрит на эту самую молодежь, явно едущую без билета. Сделав упреждающий жест: "Ну, вот и я! И это моя работа!", он скромно начинает проверять билеты у тех, кто эти билеты имеет. Молодежь смиренно выходит на следующей остановке и замирает на платформе. Контролер тоже выходит на платформу и, как удав, гипнотизирует мальчишек и девчонок, чтобы они не прыгнули в другой вагон вверенного ему поезда. Поезд трогается. Контролер прыгает на ходу в закрывающиеся двери и возвращается к пассажиру, у которого он десять минут назад начал проверять билет, но разговорился о жизни. Задушевная беседа продолжается. За час, по нашим подсчетам, контролеру удается проверить билеты не более чем у десяти человек, а что такое штраф он, наверное, и сам не ведает. На следующей остановке в вагон вваливается новая молодежная компания, и история повторяется.

Во всех вагонах поездов, курсирующих по итальянскому югу, строгая надпись: No smoking! И все курят. Курят подростки. Курят их родители. Курит машинист, объявляющий остановки. Ничего не поделаешь – курит и сам контролер.

Город мёртвых

Вообще, итальянцы не любят конфликтов – ни с живыми, ни с мертвыми. Мы это хорошо почувствовали, когда вырвались, наконец, из объятий гостеприимного Марио и отправились в известный городок Помпеи. Где и заблудились.

Шутки шутками, но заблудиться в Помпеях, где под вечер нам встречались лишь бездомные собаки, оказалось куда как легко. Мы об этом как-то не подумали, бросив рюкзаки в музейной камере хранения и отправившись бродить по каменным мостовым. Здесь истории действительно было полным-полно, только смотри. Почти целые дома, на которых выцарапаны надписи на латыни. В камнях мостовых видны глубокие желоба, наезженные ободьями повозок. Кое-где в домах сохранилась даже штукатурка с фресками. На одной из фресок изображен город, похожий на Помпеи, над ним в небе огромные волки разрывают ягненка, львы терзают буйвола, а сверху – орлы набросились на голубя, перья которого падают на город. Что ж, предвидеть судьбу тогда умели не только прорицатели, но и художники. И хотя Везувий кажется из Помпей лишь одной из многих далеких гор, что-то сразу притягивает к нему взгляд... Пока мы обо всем этом думали, вдруг стемнело – стремительно, как это бывает на юге. Когда, наконец, вышли к воротам, они были закрыты: ни души, ни человека, только наши рюкзаки видны в окне камеры хранения.

Можно ночевать где угодно, но плохо ночевать в мертвом городе без палатки и на пустой желудок. Тем более без вина, которое в Италии дешевле воды. Тем более и без воды. Поэтому мы обрадовались, увидев серую фигуру, спускавшуюся к нам по античной лестнице. Фигура двигалась быстрой походкой и громко насвистывала. Это был один из охранников музея, шедший домой. Когда его первый испуг прошел и он понял, что мы не призраки, оказалось, что нужно идти за ключами от камеры хранения в самый центр города, в дирекцию. Мы, по наивности, решили, что он собирается сходить туда один, но охранник произнес, обводя вокруг рукой: Morte! (то есть смерть, город мертвых). Идти нужно было, по его мнению, только всем вместе – и очень быстро. Как мы вскоре узнали, он вообще был храбрец: охранники обычно вечером ходят здесь по трое и с фонарями. Если бы мы получше знали итальянский язык, нам бы наверняка рассказали немало страшных историй, а так – просто проводили всей толпой до выхода.

Ужин за 20 копеек

На следующий день, оставив вещи в палатке, мы поехали в Геркуланум. Эркулано, как это звучит теперь, – менее посещаемое туристами место, чем Помпеи. Городку действительно не повезло: развалин мало. И туристический антураж – отели, ресторанчики – тянется не более чем на сто метров от вок зала. Дальше начинается нижний город – страна бедных. Помойки, узенькие улочки, поперек которых веревки с рваным бельем, толстые итальянки в грязных платьях выглядывают из окон, босые мальчишки швыряют камни в незнакомых прохожих... На одной из таких улиц мы зашли в лавочку купить еды и вина. Долго не могли понять цен. Наконец, хозяин стал выяснять, откуда мы (южане вообще очень любопытны). Выяснив, что из России, радостно закричал, созывая свою семью. Когда все собрались, хозяин загадочно посмотрел на нас, залез в ящичек кассы и, торжествуя, достал из него 20 копеек 1961 года. Всем домочадцам стало интересно, сколько это будет в лирах. Кое-как удалось объяснить, что одну лиру надо хорошо натереть на терке, чтобы получить искомую величину. Уж не говоря про нынешние евро. По счастью, у меня в кармане была монетка в пять рублей. Подарив ее хозяину лавки, мы купили себе целый ужин. Кстати, не так ли некогда попали сюда и эти 20 копеек?

Везувий

Мы держали путь в сторону Рима, но перед этим мы решили подняться на Везувий. Сначала на туристическом автобусе, который ходит несколько раз в день, а дальше – как встарь, с посохом в руке. Удовольствие, сразу скажу, среднее. Жара, пыль (то есть, конечно, пепел). Сверху хорошо видно, как лава в две руки шла к Геркулануму. Кратер вулкана тих и мертв. Но нам повезло: из-под одного камня на минуту показался белый дымок. Вулкан спал, но – дышал.

Однако надо было спускаться, выходить на дорогу и ехать дальше. Пока мы думали, как покинуть гостеприимный вулкан, на смотровую площадку въехал дребезжащий микроавтобус, водитель тормознул и закричал в окно что-то вроде "Ну, давайте!". Он ехал вниз и просто собирал по пути всех, кто не побрезгует его машиной – не оставлять же людей на Везувии.

Неаполианские страсти

Спустя несколько часов мы обнаружили себя в центре Неаполя. Именно – обнаружили: ощущение от города было такое, будто отведя в сторону руку, можно ее уже и не найти. Улицы были наполнены движущимися автомобилями карманных размеров, свободное место между которыми занимали мотороллеры. Все это неслось на огромной скорости сплошным потоком. О правилах не могло быть и речи – светофоры стояли для красоты и не работали. Пешеходы перебегали дорогу, размахивая руками, отгоняя машины, как назойливых мух. Куда они все спешили? Нам это было непонятно, мы-то спешили в Рим. Но у нас еще было в Неаполе минутное дело – разменять наши немногочисленные доллары на несметное число мелких лир. Где? Об этом мы решили спросить скучающего юного неаполитанца, который пытался торговать на перекрестке чем-то, похожим на пиццу. Спросили – и случилось непоправимое, как будто наступили на бомбу. Юноша тотчас вскочил, чуть не опрокинув свою пиццу (и, кажется, навсегда забыв про нее), и закричал, что знает много мест, где меняют деньги – о! много-много банков! – и сейчас он отведет нас туда. Затем юноша бросился под ближайшую машину. Машина увернулась. Увернулась, к нашему удивлению, и следующая. Мы пересекли огромную площадь и оказались перед дверями какого-то банка, который как раз был закрыт. Юноша пришел в отчаяние, несколько раз ударился телом о дверь, после чего, кажется, обратился к нам с просьбой помочь ее взломать. Мы вежливо отказались. Тогда он поволок нас дальше. Не давая нам опомниться, юный неаполитанец тараторил без умолку, объясняя, куда мы движемся. Наконец, обежав весь центр города, мы увидели открытые двери банка – они находились в пяти метрах от того места, откуда мы начали свой забег. Юный продавец пиццы не отходил теперь от нас ни на шаг и тщательно следил, чтобы нас при о мене не надули, – он уже был нашим лучшим другом, и потому в конце концов вместе с нами отправился разыскивать дорогу, ведущую в Рим.

Римская ночь

Над въездом на Римскую дорогу красовался транспарант: No autostop! Вспомнив запрещающие курение плакаты в вагонах электричек, мы смело вышли на трассу, и спустя полчаса вынырнувший из сумерек огромный грузовик почти бесшумно вез нас в своей кондиционированной кабине к древнему Риму.

Мы вышли у окружной дороги в два часа ночи – это время, когда жизнь в Италии почти замирает. Миновав в темноте какие-то канавы и кусты, похожие на проволоку, мы вышли к светлому пятачку – автостоянке. Вокруг была тишина, и лишь посреди площадки сгорбленный человек сосредоточенно подметал пыль. Мы очень устали, у нас за плечами были тяжелые рюкзаки. Хотелось устроиться в дешевый отель и заснуть... Приблизившись к наглухо запертой ограде, мы окликнули дворника. Как обычно, начав с нескольких итальянских слов, мы попытались что-то спросить по-английски. Безрезультатно.

– Может быть, по-французски? – попытался он нам помочь.
Мы пожали плечами.
– Откуда же вы?
– Из России.
– Вы из России? – спросил он вдруг по-русски и заплакал. Да, он был в России! Он много раз там бывал: Москва, Питер, Барнаул, Улан-Удэ, Ташкент, Казань... Он ничего не любил так, как Россию!

Когда-то он был богат и все время путешествовал. Теперь много лет почти безработный. Но нет – не может быть! – неужели мы из России!

В два часа ночи на окраине Рима мы стояли, взявшись за руки, у решетки, от которой у него не было ключей. Мы протягивали друг другу руки сквозь прутья – и этот пожилой человек плакал. Мы стояли так не меньше получаса и говорили, говорили, и он все не мог отпустить нас...

Конечно, в нашем путешествии было много приключений, но если в нем был смысл – он заключался в этой встрече. Темная ночь, окраина Рима, случайные путники и случайный подметальщик... Италия, Россия… Железная ограда, от которой ни у кого нет ключей...

Италия – маленькая страна. Здесь есть Помпеи и Рим, Форум и Колизей. Но люди, живущие тут, почти не обращают внимания на эти развалины. Они обращают внимание на людей. И ничего не нужно придумывать – надо просто попытаться найти к ним ключ.

И тогда эти люди отопрут для вас дверь в Италию.