Живой дух самураев

Один мой хороший знакомый, закончив отделение японской филологии, уехал в Токио на практику да там и остался на долгие годы. Он с юности боготворил Джона Леннона, обожествлял его японскую жену Йоко Оно, поэтому я не очень удивился, когда узнал, что мой друг женился на японке. Я даже гордился таким знакомством, потому что он взял в жены девушку из древнего самурайского рода. Этим он всем нашим сокурсникам утер нос. Потому что наши русские, еврейские и татарские женщины имели в своих предках разве что старых большевиков, ювелиров да владельцев лавок в Гостином Дворе – в общем, простолюдин. А тут вдруг самураи! Можно представить, с каким нетерпением мы все ждали, когда увидим друга Колю и его самурайскую жену Мяуку. "Имя какое-то кошачье!" – вынесли дружный вердикт наши женщины.

Как только Коля-сан с Мяукой прибыли в Москву, в ближайший же выходной, прихватив все необходимое для продолжительного застолья, мы отправились к ним в гости на Сивцев Вражек. Дверь нам открыла одетая в шелковое кимоно босая японская девочка с сияющими узкими глазками.

– Здравствуй, девочка! – вежливо сказал мой однокашник Олег. – Мы друзья твоего папы. Он дома?
– Папа дома, в Токио, – тоненьким голоском сказала девочка. – Вам нузен мой мус Коля, его нет.
– Муж? – Олег ошеломленно уставился на миниатюрную самурайку. – А можно, мы войдем в ваш благословенный дом и подождем его?
– Не мозно! – сказала Мяука и очаровательно улыбнулась. – Нузно сдать!
– Что сдать? – не понял я.
– Нузно сдать влемя.
– Влемя? – удивленно переспросил Олег. – А сколько нузно сдать влемя, стобы увидеть сталого длуга Колю?! – он стал напирать на японку, явно собираясь задвинуть ее в квартиру.

Но Мяука изящно его отстранила и вежливо сказала:
– Челез месяца будет мой деня лозденя. Мы вас и васых благословенных зен сдем в гости. С нетелпением, – поклонилась и прикрыла дверь.

– Нет, ну ты понял! – возмущался Олег, когда мы вышли на улицу. – Они нас ждут с нетерпением! Через месяц!

Трудно быть самураем

Терпение – одно из основных качеств, которые воспитывались в будущих самураях. Но обо всем по порядку. Начнем с того, что японцы не являются коренными жителями нынешних японских островов. Как предки современных американцев истребляли коренное население Северной Америки, так и предки японцев на протяжении веков перманентно воевали с племенами айнов, которые яростно отстаивали свое право жить на земле предков. В период средневековья шла междоусобная война японских князей за расширение своих владений, а духовенство отстаивало права на монастырские владения и доходы от них. На всех этих фронтах требовались воины, ими стали самураи. Слово самурай (сабурай) происходит от японского глагола "сабурахи" (служить, защищать хозяина) – другими словами, самураи были наемниками и служили своим мечом в обмен на материальные блага. Изначально самураи не были аристократами, а были выходцами из простого народа – крестьян и ремесленников.

Поскольку конкуренция между желающими стать самураем была достаточно сильна, то и требования к самураям были повышенными. Постепенно сложился самурайский кодекс, в который входили готовность сложить голову за хозяина, а также вежливость, тактичность, выдержка и благородство. Позднее стали цениться хорошие манеры, образованность, знание истории, литературы, геральдики. Параллельно у самураев неизбежно формировалось презрение к "обыкновенной" трудовой деятельности – уделу плебеев. При богатом хозяине у самурая было достаточно времени для физических тренировок, воспитания духа, посещения театров, чтения, сочинительства, каллиграфии и чайной церемонии под варенье из сакуры. Если самурай не желал совершенствоваться, его вытесняли другие, занимавшие более активную жизненную позицию.

Так возникла каста самураев – воинов высочайшей квалификации, носителей рыцарского духа, беззаветно преданных системе, которой они служили. Исторические хроники свидетельствуют, что самураи были весьма многочисленной прослойкой общества и в разные периоды составляли до десяти процентов населения.

Однако по мере централизации страны ситуация стала меняться. В XII веке установился режим военной диктатуры, вся власть сосредоточилась в руках верховного главнокомандующего – сёгуна, а роль императора была сведена к минимуму. Сословие самураев, которое тогда уже практически слилось с сословием светских феодалов, включая самого сёгуна, стало господствующей политической и военной силой страны. Институт самурайства, плоть от плоти японского уклада жизни, существовал более семи веков (до 1868 года), его элементы трансформировались и сохранились до наших дней, став одной из основ современной японской идеологии.

Сегодняшние наследники самурайских традиций не носят мечей и не вспарывают себе животы. Сменив боевую окраску своих предков на костюм и галстук, а военное снаряжение – на компьютер, они продолжают служить своему самурайскому богу – государственному учреждению или фирме, в которой работают. Ежедневный кропотливый труд на благо родины и терпеливое преодоление жизненных невзгод – единственный смысл существования современного японца.

Наш друг Коля, оказавшись в Токио, тоже встал на путь самурая, начал осваивать принципы японской философии, главный из которых – терпение. Он учил японцев русскому языку, сам углубленно изучал японский, национальную историю и литературу, занимался карате и дзюдо, постигал искусство борьбы на мечах, брал уроки иероглифики… В общем, погружался в японскую действительность по полной программе. А когда становилось совсем плохо и ледяная тоска брала за душу, он добирался до ближайшей ятай – забегаловки на свежем воздухе – и оттягивался. Покупал сакэ, якитори с запеченной картошкой, потихоньку набирался до русской кондиции и брел отсыпаться, чтобы утром вновь встать на путь самурая.

Мяука-сан

День рождения своей японской жены наш друг Коля отмечал в национальном стиле. Низкий длинный стол, подушечки на полу, палочки, рис, чашки-пиалушки, соусы и сакэ в белых бутылочках с иероглифами. Маленькая Мяука встала на высокие деревянные башмаки, оделась в розовое кимоно с каким-то клобуком сзади и держала в руке расписной веер. Ее высокая прическа была пришпилена чем-то похожим на палочки для еды, лицо покрыто белилами, брови подведены черным, губы – красным. Наши женщины с большим интересом на нее поглядывали. Помимо нашей компании из гостей был японский консул с женой. Тосты с последующими длинными переводами на японский и обратно, вежливое бормотание о погоде, молчаливое поедание риса, быстро затекающие под столом ноги – все это мы выдержали чуть больше часа. А потом вышли с Олегом покурить на кухню, обнаружили там запасы сакэ и решили за стол не возвращаться: дань японскому церемониалу мы уже отдали! Но вскоре к нам пожаловала Мяука.

– Посему усли? – строго спросила она.
– Да вот стихи сочиняем, – нашелся Олег. – Хочешь, почитаю?
– Хосю! – сказала самурайша и прикрыла узкие глазки.
– Стоит гора Фудзияма, – начал Олег с привыванием. – У ее подножия лежит камень…
– Как класиво!
– Еще не все! … Стоит самурай Коля, у его ног лежит Мяука…
– Это глустно. Мяуку убили?
– Да нет, она просто спит. Хочешь смешной стишок?
– Хосю!
– Маленький мальчик играл в самурая, деда с клюкою настиг у сарая. Долго его соскребали с "камаза": дед оказался майором спецназа!

Мяука глубоко задумалась, осмысливая содержимое четверостишия.

– Вообще-то это не смешно, – прокомментировал вошедший Коля. – Посудите сами: мальчик погиб тяжелой смертью – его родители в горе, дед превысил пределы самообороны – его ждет тюрьма. И хозяин "камаза" недоволен…

Мы слегка опешили от такой трактовки народной поэзии, но действие сакэ уже избавило нас от излишней деликатности.

– Нет, ты действительно так считаешь? – набросился Олег на друга Колю, который прежде был большим шутником.

Коля-сан, видя непонимание в наших глазах, стал терпеливо пояснять:
– У японцев не принято шутить на такие темы. Смерть – это очень серьезно. Все, что связано с убийством и войной, для японцев закрытая тема. Им становится не по себе, когда превозносят "милитаристское" прошлое их страны. Националисты, вовлекшие Японию во Вторую мировую, преследуя свои политические цели, стремились возвысить в глазах соотечественников образ героя-воина, наследника самурайского духа. Из-за позорного поражения и бомбардировок Хиросимы и Нагасаки слово "самурай" теперь ассоциируется с резней и смертью. Для большинства японцев жестокий самурай покоится с миром в глубинах исторической памяти и возникает лишь в образе трагического героя боевиков или персонажа театра кабуки. Время истинных самураев пришло и ушло, подобно опавшим цветам сакуры, – на поэтической ноте закончил свое объяснение Коля-сан, – но и в обыденной жизни находит проявление истинный самурайский дух.

На кухню потихоньку протиснулся наш четвертый друг Саша в обнимку с консулом, подтянулись женщины. Сразу стало теснее, но и уютнее, как когда-то в студенческие годы. Коля-сан поднял глиняный стаканчик с сакэ и проникновенно продолжил:
– А еще известно, что самурайский дух передается тем людям, которые близки самураям. Живет на Дальнем Востоке Клавдия Новикова, о которой в Японии снимают фильмы, пишут романы и слагают стихи. Ей около 90 лет, и над загадкой души бабы Клавы бьются узкоглазые (простите, консул-сан!) психологи, пытаясь понять: почему она добровольно отдала любимого мужа, с которым прожила в счастье почти полвека, другой женщине. Самурая Ясабуро после войны осудили как японского шпиона, он не вернулся на родину и стал в далеком поселке "Прогресс" дамским парикмахером Яковом Ивановичем. Когда его разыскала первая жена, японка Хисако, баба Клава настояла, чтобы любимый муж вернулся к ней в Японию. А сама осталась одна. "Я Хисако вернула не мужа, а старый долг", – сказала русская женщина. И этим самурайским по духу поступком в Японии по-настоящему восхищаются.

– Да уж! – хором вздохнули наши женщины и тут же поинтересовались. – А как вы с Мяукой познакомились?

– Да, видно, момент назрел, – изрек Коля-сан. – Неподалеку от Токийского университета, где я преподавал, стоит синтоистский храм Ясукуни. Это что-то вроде памятника самураям и жертвам войны, и здесь все загадывают желания. Я тоже написал на бумажке: "Хочу вернуться на родину, но чтоб меня не посадили!"

– Много захотел! – прокомментировал Олег.

– Ну, тогда, в общем, да! – согласился Коля. – И вот смотрю, идет школьница в полосатой матроске, и белые гольфики спущены на щиколотки. Посмотрел я на эти гольфики, у меня так душу защемило, всех своих девчонок вспомнил. Вижу – тоже записку в храме оставила. Я изловчился и прочитал ее сокровенное желание: "Пусть я выйду замуж!". Ну и школьница, думаю. Оказалось, что она моложе меня всего на пять лет. А потом я узнал, что у нее папа мало того что министр, но еще и потомственный самурай. "Ну, – думаю, – разрубит, если что!". Но когда я узнал, что должен называть его кака (почтительное обращение к министру), мне сразу стало легче, как будто у меня тайное оружие появилось.

– Так твой папа – кака? – радостно спросил у Мяуки Олег.

Самурайша ткнула его веером в грудь и твердо произнесла:
– Никогда не надо путать то, сто никогда не надо путать!

– Вот это по-самурайски! – восхитился Саша.

Должен заметить, что самурайский дух Мяуки очень ей пригодился в московской жизни. Соседи прониклись к ней уважением. На улице, в магазинах и в транспорте Мяука ведет себя так, что всякое проявление хамства умирает на корню. А Коля-сан сейчас переводит на русский язык трактат древнего японского философа Рэйки Риохо, который изложил заповеди сострадания и мудрости, достижения счастья и гармонии. Этот труд очень чтился самураями и высоко ценится в современной Японии. Скоро в Москву приедет отец Мяуки. Несмотря на свою занятость, он решился на это путешествие, потому что у его дочери должен родиться сын. И это будет первый наследник древнего самурайского рода, появившийся на свет в столице нашей родины.