Здесь молятся школяры

Для многих религиозных конфессий характерна аксиома: земной путь святого обязательно проходит через тернии и страдания. Эта аксиома верна и для синтоизма, древней религии, выросшей на почве Страны восходящего солнца. Лучший пример тому — житие Сугавара-но Митидзанэ, одной из самых замечательных личностей эпохи Хэйан (794–1185).

Для древней Японии, где сословные ограничения соблюдались очень строго, занятие отцов и дедов неминуемо становилось основной профессией для их потомков. Так случилось и с семьей Сугавара, из поколения в поколение занимавших при дворе императора посты, требующие учености и широких знаний. Род Сугавара считался сведущим в книжной премудрости. Особенно их усердие было востребовано в IX веке, когда Япония жадно впитывала достижения китайской науки и культуры.

Когда в этой семье родился наследник — Митидзанэ, — его жизненный путь уже был предопределен. Его учили грамоте, каллиграфии, знакомили с литературой и наукой Китая. Уже в детские годы талантливый юноша умел складывать стихи как на японском, так и на китайском языках. Это поэтическое умение позволило Митидзанэ некоторое время подвизаться при императорском дворе в Киото. В 32 года он считался известным ученым и каллиграфом (последнее было немаловажным показателем высокой учености человека и помогало при продвижении по службе). В результате этого человек, казалось бы, с исключительно творческим складом характера был в 886 году направлен губернатором в провинцию Сануки на остров Сикоку. Спустя четыре года перспективного и образованного чиновника вернули в столицу. В то время император Уда (867–931), пытавшийся освободиться от влияния мощного княжеского клана Фудзивара, сконцентрировавшего в своих руках всю полноту государственной власти, охотно замещал придворные вакансии аристократами, выходцами из других семей. Так Сугавара-но Митидзанэ стал начальником дворцовых покоев и воспитателем наследника трона. Вскоре Митидзанэ был назначен государственным министром правой руки (удайдзин), фактически третьим лицом в правительственной иерархии.

Быстрый карьерный рост молодого ученого не мог не вызвать зависти у остальных придворных. Особенно негодовал по этому поводу садайдзин — министр левой руки, близкий родственник всесильного Фудзивара. По его навету Митидзанэ обвинили в государственном заговоре, лишили придворного ранга и отправили в ссылку в Дадзайфу.

Этот городок на севере острова Кюсю нередко называли "отдаленной столицей". Он занимал особую позицию на политической карте страны начиная с III века. Тогда здесь работали правительственные чиновники, следившие за торговыми обменами страны с Кореей и Китаем. В самом начале VIII века город получил и еще одно предназначение. Дадзайфу стал административным центром 9 провинций, расположенных на Кюсю. В то время это означало очень высокий дипломатический, административный и военный статус города. Но с началом IX века торговые потоки между Японией и континентом стали пересыхать. Значение города упало, и командировка столичного чиновника в Дадзайфу означала лишь вид почетной ссылки.

Надо ли говорить, что Сугавара-но Митидзанэ был глубоко оскорблен новым назначением. Для него, известного поэта и ученого, направление в Дадзайфу было горькой незаслуженной обидой. Митидзанэ поселился в храме Энокися в трех километрах от Дадзайфу и проводил свои дни в одиночестве и нищете, пытаясь в стихах выразить обуревавшие его чувства. Вскоре он заболел и весной 903 года умер, позабытый большинством поклонников, столь пылко приветствовавших Митидзанэ во время его жизни в Киото.

Похороны были очень скромными. За гробом шел лишь один из учеников поэта, Ясуюки Умасакэ, да несколько соседей. Гроб везли на арбе, влекомой волом. И так случилось, что вол, не пройдя и полдороги, встал, как вкопанный, не желая сделать ни шагу. Тогда Ясуюки решил похоронить учителя на том самом месте. Он же через два года построил над могилой небольшой синтоистский храм.

Смерть видного ученого никого из придворных поначалу не взволновала. Но затем на императорский двор в Киото обрушились различные напасти, начиная от пожаров и землетрясений и кончая смертью наследника трона. Все решили, что это гневается дух несправедливо униженного Сугавара-но Митидзанэ. Специальным указом императора в 910 году была подтверждена невиновность Митидзанэ. Ученому посмертно вернули его придворный ранг и даже предоставили должность дадзё дайдзин — главного министра в правительстве. Лишь тогда череда несчастий прервалась. Было решено увековечить память Сугавара строительством нескольких храмов. Виновный в опале ученого клан Фудзивара также поспешил выделить деньги на возведение храма в Дадзайфу, что и было сделано в 919 году. Но дух Митидзанэ не принял подарка от гонителей. Вскоре храм сгорел дотла.

Сугавара-но Митидзанэ был причислен к сонму синтоистских богов. Теперь его стали называть Тэнман тэндзин. Это было первое официальное обожествление человека в Японии. За новым небесным покровителем закрепили и сферу его чудодейственного влияния. Тэнман тэндзин был объявлен богом литературы и каллиграфии. Сгоревшее здание храма Дадзайфу Тэнмангу после нескольких неудачных попыток окончательно восстановили лишь 1591 году. В этом виде оно сохранилось до наших дней. Рядом с храмом разбит огромный сливовый сад из 6 тысяч деревьев. Начало этому положило, как утверждают, чудо. Любимое ученым сливовое деревцо каким-то непостижимым образом вырвало свои корни из киотоской земли и перелетело к могиле Митидзанэ, где и укоренилось. Это дерево, названное тобиумэ (летающая слива) до сих пор стоит справа от главного входа в храм Дадзайфу Тэнмангу.

Сейчас в стране насчитывается примерно 12 тысяч филиалов храма Дадзайфу Тэнмангу. Столь широкая сеть объясняется не только всенародной любовью к знаменитому поэту и ученому. Со временем Тэнман тэндзин стал считаться покровителем всех наук. А это значит, что накануне каждого экзамена в школе или университете сотни тысяч молодых японцев отправляются в эти храмы, чтобы заручиться поддержкой небесного покровителя. Для этого можно сделать денежное пожертвование — бросить несколько монет в храмовую урну для пожертвований — или приобрести тут же деревянную табличку эма, на которой написать свою мольбу к божеству и повесить ее на специальный стенд в храме. И тогда успех гарантирован.

В память о стихотворном таланте Митидзанэ в сливовом саду при храме ежегодно в первое воскресение марта проводится красочный церемониал "Кёкусэй-но эн". Известные люди страны, облачившись в парчовые кимоно эпохи Хэйан, усаживаются вдоль ручья, протекающего по саду. У истока ручья служители храма наливают в пиалы рисовое вино, устанавливают их на деревянных плотиках и отправляют вниз по течению. Пока рюмка с сакэ доплывет, участники церемониала должны сочинить стихотворение — вака из 31 слога, как правило, на тему сезонных изменений в природе, чтобы с пойманной в ручье пиалой в руке прочитать его вслух. Впервые этот поэтический церемониал-конкурс был проведен в 958 году.

В сентябре проходит еще один храмовый праздник. Отдавая должное науке, местные крестьяне все-таки считают, что дух Митидзанэ защищает и урожаи от потрав. Поэтому начиная с 1101 года в храмах Тэнмангу проводят праздники дзинко-сики. Его участники, одетые в кимоно древних фасонов, 25 сентября собираются во дворе храма, держа в руках усо — амулет в виде птицы. Все — и прихожане, и служители храма — становятся в круг и передают друг другу свои усо. Фортуна улыбнется тому, в чьи руки, в конце концов, попадет амулет, изготовленный и освященный жрецами.

Но основными посетителями храмов Тэнмангу остается молодежь. Дело не в ее глубокой религиозности, а скорее в суеверии: вдруг при прочих равных условиях помощь бога науки скажется на результатах экзаменов. Многие школьники и студенты воспринимают этот ритуал как шутку, но мало кто рискнет не нанести визит в храм перед экзаменационной сессией.