Приют для влюбленных в горах

Мексиканец Марио сделал мне предложение, от которого было трудно отказаться. В качестве бесплатного довеска к легенде о "переулке поцелуев", бытующей в Гуанахуато, он предложил мне рассказать о 12 способах совершения означенного акта в технически сложных условиях узких средневековых закоулков, крутых лестниц и балконов. После некоторого размышления сделку я все же отклонил. Эрудиту Марио было всего шесть лет, и выслушивать лекцию о поцелуях из столь юных уст показалось мне антипедагогичным.

Однако я изрядно забежал вперед. Если уж рассказывать о Гуанахуато, то с самого начала. В знаменитый мексиканский город я въехал по дороге, которая вьется серпантином по живописным холмам, поросшим лавровыми и лимонными деревьями. На языке древних обитателей название долины и выросшего в ней городка означает: "Приют лягушек в горах". Честно говоря, о лягушках в тех местах давно забыли. Ныне старый город славится памятниками средневековой архитектуры и истории, окруженных ореолом романтических преданий.

Узенькие, словно тропинки в лесу, улочки перебегают с пригорка на пригорок. Чтобы добраться до них, мне пришлось спешиться: основные автомобильные подъезды дано убраны под землю. В трубу упрятали и протекавшую когда-то через центр Гуанахуато реку. Старое же русло превратили в многокилометровую подземную улицу.

Закладывая более 400 лет назад первый камень в основание города, испанские конкистадоры, очарованные природной красотой этого края и богатствами его недр, намеревались, как свидетельствуют хроники, бросить вызов гордости Испании - Толедо. На завоеванных землях индейской империи чичимеков они решили построить город, отличающийся еще большими великолепием и размахом. Могу подтвердить, что этот амбициозный замысел в значительной мере удался. Вряд ли есть смысл спорить, какой из городов краше. Одно несомненно: Гуанахуато производит сильное впечатление.

Это засвидетельствовала и побывавшая здесь несколько лет назад королева Испании София, у которой Гуанахуато сразу же вызвал ассоциации с городом-музеем Толедо. А знаменитый немецкий географ и исследователь Александр Гумбольдт, опубликовавший в начале XIX века 30-томный труд "Путешествие в равноденственные области Нового Света", назвал Гуанахуато "городом влюбленных". Термин, быть может, не слишком научный, но я действительно встречал там на удивление много влюбленных парочек практически всех национальностей. Особенно комфортно они чувствуют себя по вечерам, удобно устроившись под навесами многочисленных кафе и ресторанчиков.

Кажется, что сам здешний воздух пропитан романтикой прошлых веков. Это ощущение еще более усиливается от того, что в городе не встретишь современных зданий. Когда несколько лет назад Гуанахуато был объявлен ЮНЕСКО культурным достоянием человечества, местные власти запретили строительство домов, не вписывающихся в историческую архитектурную среду. Даже на всех перекрестках здесь нет привычных светофоров и столь надоевших всем нам назойливых рекламных щитов.

Надо ли удивляться, что именно здесь, в одном из 1200 старых закоулков, родилась легенда об уже упоминавшемся "переулке поцелуев"? Как и многим другим туристам, мне ее рассказал за умеренную плату весьма занятный "дуэт экскурсоводов" - древний старец и шестилетний пострел Марио.

Любопытно, что одна и та же история в их устах звучала по-разному. Старик рассказывал ее не спеша, смакуя каждую подробность, и был открыт для диалога. Маленький же акселерат излагал ее в один прогон в ритме отбивающего дробь барабанщика. Похоже, Марио более всего беспокоило, как бы какой-нибудь любознательный слушатель не сбил его вопросом или просьбой об уточнении того или иного эпизода. Свою версию малыш вызубрил наизусть и старался проговаривать ее на одном дыхании, без остановки.

Послушаем же трагическую историю любви Аны и Карлоса в интерпретации Марио.

Итак, в двух расположенных друг против друга домах - классическое "визави" - жили дочь состоятельного испанца Ана и мексиканец дон Карлос, хороший, но бедный человек, работавший на одной из местных золото-серебряных шахт. Влюбившись друг в друга, молодые люди ухитрялись частенько целоваться, не покидая собственного дома. Для этого им было достаточно свеситься с перил нависавших над переулком балконов, которые разделяли всего 68 сантиметров. Не берусь давать экспертной оценки достоверности всей легенды, но за точность названной цифры ручаюсь - проверял.

Отец Аны, как-то заставший молодых влюбленных за описанным выше занятием, пришел в бешенство. Назревавший союз был для него примером типичного мезальянса, и он предупредил дочь, что в случае повторения увиденного ее ждет суровая кара. Однако Ана, единственная и избалованная дочь, не придала должного значения его словам. Последствия оказались ужасными. Однажды вышедший в недобрый час на балкон отец вновь застал молодых с устами, слившимися в поцелуе над переулком. В сущности то был воздушный поцелуй в самом точном смысле этого слова - поцелуй над пропастью! Но отец, потерявший от гнева рассудок, вонзил кинжал в спину перегнувшейся через перила дочери. Падая, она протянула руку возлюбленному, который успел в последний раз запечатлеть на ней поцелуй...

Эта версия легенды несколько противоречит книжному варианту, согласно которому Ана и Карлос, обменивавшиеся нежностями через перила балконов, успели не только полюбить друг друга, но и тайно обвенчаться. Но мало ли разночтений могло накопиться за 200 лет, минувших со дня описанной трагедии! Как бы там ни было, старинная легенда подарила переулку название, сохранившееся до наших дней, и сделала его одним из самых популярных и посещаемых в Мексике.

В немалой степени это связано с тем, что мелодраматичная "лав стори", которых так много бытует в центрах туристского паломничества, переросла литературные рамки и стала частью своеобразного шоу, если хотите, - аттракциона. Посетителям настоятельно рекомендуется поцеловаться со своей спутницей на третьей ступеньке крутой лестницы, которая ведет в стремительно набирающий высоту переулок. Видимо, как раз для этого случая был разработан рекомендательный комплект из 12 разновидностей поцелуя, который пытался сторговать мне не по годам просвещенный мексиканский отрок Марио...

Вашей спутницей может быть жена, подруга, любовница, жена друга или просто знакомая - никого это не интересует. Если же мужчина неосмотрительно пришел в "переулок поцелуев" один, в его распоряжении два варианта. Либо не целоваться вообще, что на фоне массовых демонстраций нежности выглядит достаточно глупо и развивает комплекс неполноценности, либо попробовать получить - опять же за умеренную плату - "даму сердца" напрокат. Существует и такая служба сервиса, с которой охотно сотрудничают местные красотки. Само собой, одноразовым партнером для поцелуя может быть обеспечена и странствующая леди.

Коммерческую эффективность проекта существенно повышает циркулирующая в переулке информация: не поцелуешься на третьей ступени - 7 лет счастья не видать, а поцелуешься - впереди, как минимум, 15 лет счастливой жизни. Делайте выбор...

Но как ни увлекательно путешествовать по знаменитому переулку под шелест поцелуев, в Гуанахуато немало и других не менее интересных мест. Своей былой роскошью древний город обязан богатым месторождениям серебра, а нынешней привлекательностью - невыветрившемуся средневековому колориту. Им буквально пропитаны извилистые улочки и небольшие площади, утопающие в зелени вечного лавра. Городские мостовые были вымощены булыжником еще во времена испанской конкисты. К тому же времени относятся каменные тротуары, где едва могут разойтись два пешехода, аккуратные двух-, трехэтажные домики, украшенные резными балкончиками. Особый уют им придают традиционные патио - дворики с фонтанами посредине, цветами и зеленью.

Но не все в колониальном прошлом Гуанахуато было столь идиллическим. Глядя на массивные стены старинной крепости Алондига, мне было трудно забыть, что здесь в свое время выставлялись отрубленные и законсервированные в соли головы первых борцов за независимость. Крепкие нервы надо иметь и для того, чтобы познакомиться с невероятной коллекцией высохших мумий в муниципальном Пантеоне...

Музейный по преимуществу город продолжает жить и развиваться, вошел вместе со всем миром в XXI век. Старина здесь органично перекликается с современностью. У университета Гуанахуато общий двор с собором Ла-Компаньия. А театр Хуареса расположился по соседству с построенным в 1620 году собором Сан-Диего. Каждый живет и трудится в своем ритме и жанре. Веселые одноактные пьески нередко ставятся в суровых реалиях эпохи инквизиции. Артисты убеждены, что это придает их работе дополнительную выразительность - эффект, которому мог бы позавидовать самый одаренный режиссер.

Иногда такое сращение эпох дает о себе знать в биографии самых знаменитых зданий. Вечером 15 сентября 1810 года в маленьком поселке Долорес, что в полусотне километров от Гуанахуато, священник Мигель-Идальго-и-Кастилья ударом колокола возвестил о начале вооруженной борьбы за независимость страны. Пять дней спустя сплотившиеся вокруг него патриоты дали решительный бой колонизаторам. Засевшие в крепости Алондига де Гранадитас испанцы были наголову разбиты восставшими.

Священные для мексиканцев реликвии этого героического времени ныне хранятся в залах исторического музея, открытом в бывшей крепости, оплоте колонизаторов. Напоминанием о том, что путь к независимости был кровавым и тернистым, служат висящие по углам здания металлические клетки, в которых конкистадоры выставляли на всеобщее обозрение головы казненных предводителей восстания. Те самые, выдержанные в соли...

Среди соборов, которыми славится Гуанахуато, самый красивый - Ла-Валенсьяна, расположенный в непосредственной близости от города, на высоком холме. Это - одна из жемчужин мексиканского барокко. Фасад собора, полностью выложенный из розового камня, считается высшим достижением стиля "чурригереско". Строительство храма, продолжавшееся почти полвека, финансировал некий аристократ, сколотивший огромное состояние благодаря серебряному руднику. Месторождение этого благородного металла в Ла-Валенсьяна, открытое еще в XVI веке, было богатейшим во всей Мексике. Кстати, исторический рудник недавно обрел второе дыхание - вновь вступил в строй.

В славную летопись Гуанахуато внес свою лепту и Диего Ривера. Одно из самых посещаемых мест в городе - неприметный трехэтажный домик по улице Поситос, 47, где 8 декабря 1886 года родился будущий художественный гений, непревзойденный мастер монументальной живописи. Здесь прошли первые годы его жизни, здесь же с трех лет Диего начал рисовать. Теперь отчий дом художника стал музеем.

В одном из залов я наткнулся на два выразительных портрета. На первом изображен Диего в наглухо застегнутой тужурке, с густой копной черных волос и грустными глазами. Это полотно написала в Париже в 1905 году Ангелина Белова. Рядом ее автопортрет - женщина в белом переднике со строгим взглядом и гладкозачесанными волосами. На красивой руке - обручальное кольцо.

В 1911 году в Париже Диего Ривера вступил в брак с Ангелиной Беловой, удивительной русской художницей, которая родилась 23 июня 1879 года в Санкт-Петербурге, а умерла в Мехико 30 декабря 1969 года. В различных мексиканских музеях бережно хранятся ее работы. В 1916 году Ангелина родила сына, которого назвали в честь отца Диего. Однако судьба отмерила ему всего 14 месяцев жизни. Мать, прожившая 90 лет, не смогла передать мальчику гены долголетия. Жизнь Риверы, который был на семь лет моложе жены, оборвалась в 71 год...

В Гуанахуато судьба не была благосклонной ни к Ривере, ни к его родителям. Удача улыбнулась художнику лишь в Веракрусе. Об этом напоминает хранящаяся в доме-музее картина "Кузница" (1908 год). Одну из своих ранних работ мастер посвятил, как гласит надпись на картине, "сеньору дону Теодору Деесе, губернатору штата Веракрус, с моей самой большой признательностью". Видимо, было за что благодарить.

Директор дома-музея Аурора де Оливас сказала мне, что Ривера, уже став известным художником, долгое время болезненно реагировал, когда его спрашивали, не хотел бы он съездить в Гуанахуато? Мастер отвечал: "Я гражданин мира". Но была и другая подоплека. В свое время отец Диего, придерживавшийся либеральных взглядов, был вынужден по политическим мотивам покинуть родной город. Так шестилетний мальчик вместе с семьей оказался в Мехико. Позднее одаренному юноше рекомендовали продолжить образование в Европе, но губернатор Гуанахуато, которому надлежало выдать ему стипендию как уроженцу штата, отказал. Тогда губернатор Веракруса Теодоро Дееса, разглядевший в картинах Диего печать яркого дарования, сам установил для него небольшую стипендию.

История сохранила слова, произнесенные тогда Теодором Дееса. Они оказались вещими. Губернатор сказал, что выделяет стипендию во имя славы, которую художник в будущем должен принести Мексике, и попросил молодого человека присылать ему время от времени образцы своих работ, чтобы знать, как складываются у него дела в Европе. Вот бы такое чутье и государственную озабоченность о судьбах искусства российским губернаторам, да и всем нашим политической и деловой элитам, никак не желающим развивать богатейшие традиции отечественного меценатства. Может, заграница их научит?..

Кстати, картина "Кузница", где еще ощущается влияние Веласкеса, как раз и была одной из тех работ, что Диего Ривера послал из Мадрида своему покровителю в далекий Веракрус. А всего во время пребывания в Париже молодой художник создал свыше 350 рисунков и десятки больших картин, многие из которых ныне находятся в доме-музее в Гуанахуато.

После возвращения из Европы Ривера все-таки не удержался и заехал в Гуанахуато, но не для того, чтобы предстать перед земляками художником, признанным в Париже. У Диего были другие интересы. Часами напролет делал он на серебряных рудниках зарисовки для своих будущих монументальных фресок о труде и борьбе народа. Тех, что украсили здание министерства народного просвещения. Позже Ривера скажет, что именно в этом городе, с его контрастными красками, можно влюбиться в цвет и линию.

После Второй мировой войны, когда мексиканский мастер находился в зените славы, его пригласили читать лекции в Университете Гуанахуато. Профессор Анхель Гомес рассказал мне, что выступления Риверы стали большим событием. Ривера, умевший говорить ярко и захватывающе, строил лекции как задушевный разговор с земляками об искусстве, о своей работе.

Диего Ривера сказал однажды: "Тонны чернил тратились в мою пользу или против меня. Но здесь впервые выражается то, кто я на самом деле: я из Гуанахуато". Эти слова теперь выбиты на стене дома-музея Риверы...

Свыше четверти века назад страстный поклонник творчества великого испанца Мигеля де Сервантеса профессор университета Гуанахуато Энрике Руэлас положил начало традиции чествовать автора "Дон Кихота" художественными работами, навеянными его творчеством. Так старинный город, уникальный памятник колониальной архитектуры под открытым небом стал колыбелью фестиваля "Сервантино", который со временем обрел международное признание и превратился в одно из самых ярких культурных событий в Латинской Америке.

На протяжении трех фестивальных недель город становится одной огромной ареной. Мастера разных поколений, съезжающиеся из многих стран мира, радуют жителей и гостей Гуанахуато песнями, танцами и театрализованными представлениями, представляющими все жанры, стили и направления сценического искусства.

Праздник в Гуанахуато гармонично сочетает в себе традиции седой старины и художественный модерн. По сложившейся практике многие участники фестиваля репетируют прямо на глазах прохожих. Музыка в эти дни звучит повсюду, в том числе и... под землей, создавая неповторимые акустические эффекты. Некоторые считают это фирменным знаком "Сервантино", его визитной карточкой.

Международный фестиваль, проведенный минувшим октябрем в Гуанахуато уже в 29-й раз, не так давно обрел новый девиз - "Для новых времен". Это не только нацеленность в будущее, отражение глобального характера современной мировой культуры, но и свидетельство происшедших в Мексике демократических преобразований. В прошедшем фестивале приняли участие свыше 2500 артистов из 44 стран мира - масштаб, который не может не впечатлять. Но есть повод и для невеселых размышлений, во всяком случае, для россиян. Что тоже можно считать традицией.

Генеральный директор фестиваля Осорио Фонсека в беседе со мной выразил сожаление, что в последние два года по финансовым причинам в этом престижном форуме не принимают участие российские коллективы. В соответствии с программой сотрудничества в области культуры, образования и спорта между правительствами Мексики и РФ, подписанной в августе 2000 года, российская сторона предлагала направить на фестиваль "Сервантино" Ансамбль кубанских казаков и балетную группу Фуэте "Антигона". Велись также переговоры о выступлении в Гуанахуато российских "Лицедеев".

Но в итоге Россия на фестивале в Мексике блистательно отсутствовала, а честь представлять все постсоветское пространство выпала Литве, которая, между прочим, не признает самого этого геополитического понятия, видя в нем рудимент имперской эпохи. Так что налицо очевидный шаг назад. Стоит вспомнить, что в прежние годы на фестивале "Сервантино" выступали Малый театр, Центральный театр кукол Образцова, танцевальные ансамбли "Тюменские зори", "Гжель" и сам Евгений Евтушенко.

"Мы надеемся, - сказал мне не теряющий оптимизма Осорио Фонсека, - что в ближайшее время фестиваль в Гуанахуато вновь будет принимать российских деятелей культуры и искусства". Хорошо бы...

Памяти Сервантеса посвящены и традиционные международные коллоквиумы, которые проводятся в Гуанахуато с 1987 года. Ректор городского университета Куатемок Охеда Родригес сказал мне, что этот форум привлекает все большее внимание самых авторитетных исследователей-сервантистов из многих стран мира. Последняя встреча была посвящен изучению литературного испанского языка на рубеже нового тысячелетия. К ней приурочили и новую экспозицию в музее "Дон Кихота", в которой представлены скульптурные и живописные работы испанцев Федерико Сильвы, Леонардо Ниермана и Себастьяна.

Значительная часть населения города прямо или косвенно связана с индустрией туризма. Среди иностранных гостей растущий интерес вызывают художественные поделки мастеров-керамистов, чьи яркие, жизнерадостные изделия можно встретить на каждом углу. Их многоцветье - хорошее дополнение к основным краскам Гуанахуато: белизне домов и глубокой синеве южного неба. Таблички с названием улиц, церквей и соборов, общественных и культурных центров тоже выполнены из разноцветной керамики. Как и многие тротуары. В многочисленных сувенирных лавках глаз буквально не оторвешь от керамических чашек, ваз, женских украшений, впитавших все цвета радуги.

В одной из таких лавок, что находится на центральной улице, носящей имя патриарха мексиканской нации Бенито Хуареса, я познакомился с мастером Хайме Варгасом. Его супруга Лаура обслуживает покупателей, а сам художник в это время в маленькой пристройке расписывает керамическую посуду.

"Традиции Гуанахуато и многих других мексиканских районов в изготовлении и росписи керамических изделий уходят в глубину веков, в культуру древних мексиканских индейцев", - говорит Хайме, продолжая наносить тонкой кисточкой в голубой краске экзотических птиц на белоснежную вазу. Ему особенно по душе искусство индейцев майя, у которых керамика служила для бытовых, церемониальных и декоративных целей. Древние мастера, объяснил мне Хайме, использовали специальные матрицы или придавали изделиям форму при помощи полосок и шариков из глины, выставляя их потом на солнце для сушки. Эта технология используется в Гуанахуато до сих пор.

По словам художника, археологи и сейчас находят в местах обитания индейцев разнообразные керамические изделия: фигурки, урны, курильни, сосуды. Различные стили древних мастеров исследователи классифицируют по следующим периодам: доклассический, который характеризуется рудиментарными предметами из красной и серой глины; ранний классический, когда формы стали разнообразнее и в декоре фигур использовался разный цвет. Керамика средне-классического периода имела многоцветные геометрические рисунки на желтом или терракотовом фоне. Расцвет пришелся на поздний классический период, когда фигуры стали изображаться на белом, желтом и красном фоне. Здесь уже явственно проступают приметы реалистического искусства. Наконец, в постклассический период полуостров Юкатан стал центром гончарного промысла. Однако, несмотря на появление новых технологий, блеск предыдущего периода превзойти так и не удалось.

В Гуанахуато, как я убедился, многое делается для того, чтобы сохранить ценности прошлого, не позволить уйти в забвение его хрупкой красоте. Примером этого может служить любовная реставрация очаровательного Кальехон де Бесо - так по-испански называется не раз упоминавшийся "переулок поцелуев".

Возрождены знаменитые "эстудиантинас" - молодежные ночные карнавалы. Они были популярны еще в период испанского владычества, но чуть было не исчезли с культурного горизонта Латинской Америки. Каждую пятницу и субботу после 9 вечера на площади перед театром Хуарес собираются многочисленные ансамбли и группы с гитарами, бубнами, мандолинами. Музыканты, облачившиеся в наряды испанских идальго, гордо шествуют по городу, исполняя мелодии стародавних времен.

Это было до того здорово, что однажды, преодолев сомнения, к ним присоединился и я. В тот вечер пел весь Гуанахуато, так что у меня просто не было выбора. Как говорил Маяковский, кстати, очень любивший Мексику и друживший с Диего Риверой, "и тот, кто сегодня поет не с нами, тот против нас". А я решительно "за".