Мьянма. Племя пао

Современную Мьянму населяют представители более ста народностей и племен. Среди них и моны, и шаны, и чины, и карены, и кайя. Есть в этом долгом списке место и для представителей народности пао. Еще десять лет назад многие из них состояли в повстанческих отрядах, оказывавших вооруженное сопротивление правящему режиму. Борьба народа пао за независимость уже полстолетия то затихает, то вспыхивает с новой силой. В 93-м между правительством Мьянмы и повстанцами было подписано соглашение. Пао получили внутреннюю автономию и на период восстановления разрушенного хозяйства провинции освобождение от налогов. Партизаны сменили автоматы на мотыги и спокойно трудятся. Благо, центральная власть, формально подчинив себе пао и водрузив в каждой деревне национальный флаг Мьянмы, потеряла всякий интерес к этому богом забытому региону.

Деревня с коротким, радующим российское ухо названием Какку - типичное поселение пао. Несколько десятков бамбуковых хижин, стоящих на сваях, покосившиеся крыши, ветер треплет белье на веревках - обычный деревенский пейзаж. Полотенце на голове у местной мадонны вовсе не банная принадлежность, а часть женского традиционного костюма. Пао верят, что их прародительницей была царица-кобра. В незапамятные времена она отложила яйцо, из которого и вылупился первый человек на Земле. Головной убор паосской женщины - это символический капюшон змеиной царицы - знак того, что его обладательница дарует жизнь.

В Какку живет немногим более ста человек. Днем в деревне аквариумная тишина - все в поле. Нарушают ее лишь два неугомонных петуха, которые никак не могут поделить между собой прекрасную наседку. Выращивают пао главным образом чеснок. Чесночный дух пропитал все вокруг. Мы уже были далеко от деревни, а меня все еще преследовал этот запах. Единственная техника здесь - мотыга да бамбуковый ковш для полива, единственное удобрение - навоз.

Кен Мо не покидал Какку с рождения, а когда оно было - не помнит. Глядя на него, можно предположить, что он видел еще живого Будду. Что-то мне подсказывало, что Кен Мо с автоматом умеет обращаться не хуже, чем с мотыгой. Но мои расспросы ни к чему не привели - дед только знай попыхивал сигарой-чарутой - самокруткой из бамбуковых листьев, набитой дешевым табаком. "Шутите? Чего бы я стал браться за оружие?"

Не добившись ничего от старожила, мы решили расспросить местного учителя. Тропинка от дома старика вывела нас на околицу прямо к зданию школы. Ходить сюда дети начинают чуть ли не с годовалого возраста. Просто дома их оставить не с кем, и родители, отправляясь в поле, поручают их заботам учителя Тэйн Вина. Тэйн Вин оказался человеком открытым и радушным. После урока пригласил к себе в гости, и мы отправились на другой конец деревни, где стоит его хижина. Тэйн Вин, учитель: "Когда здесь были повстанцы, мы жили как на необитаемом острове. Никакой связи с цивилизацией. До города приходилось добираться пешком через лес. Я тогда тоже учителем работал. Раз в месяц в город ходил, за зарплатой. Часов шесть в одну сторону".

После подписания мирного соглашения в деревню проложили асфальтированную дорогу. Теперь, садись в авто и езжай куда хочешь. Правда, на двуколке, запряженной буйволами - а это главный здесь вид транспорта, - далеко не уедешь. Асфальтированная дорога - единственная примета цивилизации в сегодняшнем Какку. Все остальное осталось, как было: телевидения нет, радио отсутствует. Газеты иногда привозят, но они все на бирманском, который пао понимают с трудом. У них свой язык, паоский.

Дом сельского учителя ничем не отличается от других домов в деревне. Пол, рассчитанный на субтильных паосцев, под нашей тяжестью жалобно скрипел, грозя провалиться. Заходя в дом, обувь надо оставить за порогом. Дело в том, что испокон веков весь домашний уклад жизни пао происходит на полу. У них нет ни стульев, ни столов, ни кроватей, - они сидят, принимают пищу и спят исключительно на полу. Поэтому ходить здесь в обуви - все равно, что ходить в обуви по постели или по обеденному столу.

Гостю перво-наперво наливают чай, и только потом предлагают присесть на циновку. Тэйн Вин: "Жизнь более или менее наладилась. Но у каждого, конечно, свои заботы… Сколько лет тут учительствую, а большинство в деревне продолжают считать, что это я от нормальной работы отлыниваю. Говорят: на тебе пахать можно, а ты с ребятней целыми днями возишься". За труды свои Тэйн Вин получает ежемесячно три с половиной тысячи кьят. Это чуть меньше четырех долларов. На такие деньги даже в деревне прожить можно только уповая на Будду, изображение которого имеется здесь в каждом доме.

Какку-Пара - главная святыня народности пао. Нье Май, экскурсовод: "Это очень древняя пагода. Ее еще называют Вэку-Пара, от слова "вэку" - вепрь. Давным-давно жители одной из окрестных деревень увидели чудесный свет, льющийся из-под земли, словно сам Будда указывал на то, что здесь спрятаны сокровища. Но все попытки их окопать ни к чему не привели. И тогда из леса вышел дикий вепрь. Он разрыл копытами землю, и люди смогли достать сокровища. На них и был возведен храм". Построить на этом святом месте ступу - величайшее счастье для любого пао. Постепенно число ступ, окружающих храм, росло, и сейчас их насчитывается 2 478. Нье Май: "Достаточно одного взгляда на этот грандиозный архитектурный комплекс, чтобы понять - создал его народ, который вправе гордиться своей историей".

В отличие от прошлого сегодня народ пао особыми достижениями похвастать не может. Тэйн Вин: "Надо хотя бы добиться поголовной грамотности. Чтобы все имели как минимум начальное образование. А иначе… даже не хочется думать, что тогда будет…" Озабоченность учителя понятна. Молодежь из Какку уезжает. Ее не прельщает перспектива с рассвета до заката обрабатывать поля с чесноком. Если так пойдет и дальше, останется в деревне Какку один старик Кен Мо.