Тюльпановые страсти

Были времена, когда за одну луковицу тюльпана можно было купить дом на Большом канале в Амстердаме. Были времена, когда из-за одной луковицы тюльпана бросали семью и теряли состояние. Были времена, когда тюльпанами восхищались, их изображали великие художники, о них думали чаще и яростнее, чем о друзьях и врагах. Постепенно этот цветок стал символом: сначала символом любви, потом символом безумия, а потом символом Голландии.

Первые тюльпаны, если верить легенде, возникли из капель крови влюбленного: ему сказали, что возлюбленная его погибла, и он от отчаяния бросился со скалы. Считается, что само слово "тюльпан" произошло от "тюрбан": тюльпаны родом из Персии, формой напоминают тюрбан. Десять веков назад эти цветы назывались "красной лилией". Никто не знает, что заставило людей внезапно обезуметь.

Цветок был известен уже несколько сот лет, давно высохла кровь того влюбленного, в садах спокойно росли "красные лилии" – и вдруг началось! Историки предполагают, что первая волна тюльпаномании разразилась в Турции. В Оттоманской империи тюльпаны выращивались для удовольствия султана Сулеймана I. Тюльпан стоил больше, чем драгоценности, и гораздо больше, чем человеческая жизнь. Под страхом ссылки запрещалось покупать или продавать тюльпаны за пределами турецкой столицы.

Вторая волна тюльпанного безумия известна куда больше. Эта мания вошла чуть ли не во все учебники по психологии масс. И каждый раз, когда вы читаете биржевые сводки, вспомните: если бы не голландские тюльпаны, никаких биржевых сводок сегодня не было бы.

Безумие началось в конце XVI века. Смотритель ботанического сада в городе Лейдене Каролус Клюзиус занимался лечебными травами и заинтересовался луковицами цветов, которые прислал ему посол Оттоманской империи Де Бусбек. В записке, приложенной к луковицам, было сказано, что тюльпан – "символ любви Аллаха к верующим". Клюзиус высадил луковицы в небольшом садике, а увидев их, влюбился навсегда. Здесь уже начинаются легенды. Рассказывают, например, что Клюзиус отдал часть луковиц своему зеленщику, а тот, не зная, что с ними делать, пожарил их и съел. И позже часто повторяется этот сюжет: человек необразованный берет со стола у голландца луковицу и съедает ее – кто с селедкой, кто в салате. Эти ужасные истории – история глупости: ведь одной такой луковицей, выгодно ее продав, можно было кормить семью из десяти человек хоть год.

...Как бы то ни было, все началось с Клюзиуса, влюбившегося в тюльпаны. Никакие лечебные травы уже не могли остановить эту любовную лихорадку. Историки рассказывают, что Клюзиус был то ли слишком жадным, то ли полностью погруженным в свои исследования, – он не продавал ни тюльпаны, ни луковицы, сколько бы ему за них ни предлагали. И вообще вел себя так, что окружающие поняли: тюльпаны – истинное богатство. Неудивительно, что их начали красть. Удивительно другое: первая же кража заставила ботаника так разочароваться в людях, что он поклялся никогда больше не иметь дела – нет, не с людьми – с тюльпанами.

Но было уже поздно. Он перестал быть единственным обладателем этого богатства, да и купцы начали привозить луковицы дивных цветов. В любом саду, владелец которого причислял себя к знати, обязаны были расти тюльпаны. Легенда гласит, что многие даже устанавливали в садах зеркала, чтобы казалось, что тюльпанов гораздо больше, чем на самом деле.

Эпидемия разразилась, когда появились пестрые тюльпаны с желтыми, белыми, красными полосками. Самым желанным стал сорт Semper Augustus, – за такую луковицу можно было купить дом. Очень ценились тюльпаны необычных оттенков. Цветы, которые позже стали называться "тюльпанами Рембрандта" – белые с огненными полосами – продавались за заоблачные деньги. И лишь в ХХ веке выяснилось, что разноцветные "перья" – это симптом цветочного вируса. Каждый, у кого было достаточно денег, покупал себе тюльпан, – это было самым простым способом причислить себя к знати. А если удавалось быстро перепродать цветок, можно было легко разбогатеть. А если заняться скрещиванием разных сортов и вывести что-то совершенно необычное, можно потребовать за новый сорт еще больше денег.

Стоимость одной луковицы за несколько месяцев возрастала в сто раз. Они продавались и перепродавались – иногда за 15 годовых зарплат среднего голландца. Их начали взвешивать на аптекарских весах и продавать на вес, ими спекулировали, их ставили на кон в карточных играх, выписывали на них акции. С развитием бизнеса появлялись конторы с "торговыми досками": на них мелом писали ежедневно менявшиеся котировки. Эти доски были изобретением семейства Ван дер Берсе, от фамилии которых и произошло слово "биржа". Одну луковицу купили за 12 овец, восемь свиней, четыре быка, дикое количество муки, вина, пива, сыра и масла, серебряную чашу и связку платья. За другую дали 12 акров земли. За третью один безумец отдал столько золота, сколько она весила, а узнав, что он не единственный, у кого есть тюльпан такого сорта, перекупил у другого безумца такую же луковицу за баснословные деньги и растоптал ее. В Амстердаме есть мемориальная плита, на которой написано, что в 1634 году два каменных дома были куплены за три тюльпанные луковицы.

Луковицы продавались на вес, поэтому самым простым способом нажить побольше денег было посадить эту луковицу и подождать: в земле она росла, и деньги росли вместе с ней. Хотя нет, был способ еще проще: продавать несуществующую луковицу. Все это называлось "торговля ветром": бумага, дающая право на владение луковицей, переходила из рук в руки, а сам предмет торговли с ноября по июль находился в земле (луковицы надо высаживать осенью, чтобы они достаточно долго находились в холоде), и ни покупатели, ни продавцы его не видели. Приходилось верить на слово – а что такое слово перед лицом страсти?

Истории, похожие на выдумку или бред. Истории, продиктованные страстью. Вот что на са- мом деле символизирует тюльпан: страсть. Тот несчастный влюбленный, не разобравшийся, жива его возлюбленная или нет (а она была жива, ему наврали) заразил миллионы людей своей страстью – не к конкретной женщине, а к красоте. К совершенству.

Эпидемия разрасталась. Пасторы читали проповеди о тюльпаномании, правительство пыталось издавать законы, чтобы как-то ее обуздать. Но сделать ничего не могли: страсть несколько долгих лет правила Голландией, да и всей Европой. Те, кто не мог позволить себе луковицы, покупали картины с тюльпанами. Изображения тюльпанов появлялись на тканях, на брабантских кружевах. Чтобы представить себе, как выглядели европейцы в пылу страстей, можно посмотреть на картину Брейгеля "Мартышки тюльпаномании". Или на картину, приписываемую Босху, – "Извлечение камня глупости". С Босхом, правда, история по обыкновению странная: он умер задолго до тюльпанного безумия, однако же на этой картине из головы дурака явно вынимают тюльпан, и еще один цветок лежит на столе. Если взглянуть на историю тюльпанов, покажется, что единственное объяснение этой мании – какая-нибудь конспирологическая теория. Например, что тюльпаны – те самые "зеленые человечки", которые завоевали мир. Иначе невозможно объяснить все эти безумства, загадки, всю эту страсть.

В 1637 году произошло то, что должно было рано или поздно случиться: тюльпанный рынок, давно уже торговавший несуществующим товаром, рухнул. Был издан декрет, по которому торговля луковицами приравнивалась к обычной торговле, то есть надо было предоставить товар, а потом уж получать за него деньги. Владельцы несметных состояний стали банкротами и поклялись никогда больше не иметь дела – нет, не с деньгами – с тюльпанами.

Эпидемия постепенно стихала. Но полностью тюльпаномания так и не прошла, и не пройдет никогда. Уезжая из Нидерландов, эмигранты брали с собой луковицы тюльпанов – частичку Голландии. Обустраиваясь на чужбине, они начинали с того, что высаживали в землю тюльпаны, прививая безумие другим странам. И сегодня Нидерланды ежегодно экспортируют 1200000 луковиц. Дело в том, что тюльпаны – это вызов. За выведение тюльпана определенного цвета или огромного размера назначались премии. Как добиться того, чтобы луковицы (а значит, и сами цветы) не мельчали с каждым следующим поколением? Как создать идеально оранжевый (цвет правящей династии Нидерландов до недавнего времени никак не давался садовникам)? Как вырастить абсолютно черный тюльпан (Дюма написал роман "Черный тюльпан", в котором герои готовы были на все, чтобы вывести идеально черный цветок)? На самом деле, как ни жаль, черных цветов не бывает, черный тюльпан – это недостижимое совершенство. Речь может идти всего лишь о темно-фиолетовом цветке.

Эта страсть – выращивать тюльпаны – передается в Голландии как генетическая мутация, из поколения в поколение. На то, чтобы создать новую разновидность тюльпанов, иногда уходит более 15 лет. И как настоящий скульптор способен увидеть в куске мрамора Венеру, так настоящий голландский тюльпаноман, держа в руках луковицу, видит волшебный цветок.

В саду Кейкенхоф, что недалеко от Лейдена, растут тюльпаны, выведенные еще в 1680 году, и тюльпаны, существующие всего несколько десятков лет. В Нидерландах сейчас более 3500 сортов. Разновидностей сотни – есть лилиевидные, махровые, пестрые, однотонные, карликовые, гигантские... Нежно-розовый "Дон Альфонсо", красно-белый "Кунфу", белый, забрызганный фиолетовым "Ширли", идеально желтый Императорский тюльпан – их тьмы, и тьмы, и тьмы. Цветочные рынки любого города Нидерландов заполнены тюльпанами. Самая известная нидерландская "биржа цветов" находится в Алсмейре. Здесь ежегодно продают более 250 миллионов тюльпанов. Конечно, в Голландии выращивают и лилии, и гладиолусы, и нарциссы, и гиацинты, но большая часть плантаций отдана тюльпанам. Этот аленький цветочек менял судьбы и перекраивал историю. Кусочек Голландии, несколько лет безумия, четыреста лет цветения, бесконечная страсть.