Рыбалка в стиле кантри

Берем широкие куски черного хлеба, покрываем их толстым слоем строганины из спинки недавно пойманной, но уже прихваченной морозом трески, крошим сверху репчатый лук, солим, добавляем черного перца, разливаем водку из слегка заиндевевшей бутылки – готово! В глазах нашего инструктора, невозмутимого Олафсона, появляется легкая тревога: здесь так не едят. Сдвигаем толстостенные стеклянные стаканчики – они издают приглушенный звон. Норвежец выпивает водку, откусывает кусок от бутерброда, прожевывает и восклицает: “It’s brutal! Ought be repeated!” ("Это по-зверски! Надо повторить!").

С инструктором нам повезло, он оказался горячим скандинавским парнем: даже промокнув до пояса в ледяной воде, продолжал спокойно швартовать наш баркас, а потом еще обстоятельно сматывал снасти. Наш первый выход в открытый океан закончился, не успев начаться. Зато во время второго мы втроем за четыре часа наловили больше 30 килограммов рыбы! Но обо всем по порядку.

Джакузи и два утюга

С университетскими однокашниками Олегом (бизнесменом) и Сашей (преподавателем филфака) мы отправились в Норвегию, на зимнюю рыбалку. Еще до отъезда мы выяснили, что морская рыбалка не требует лицензии, что наиболее доступный ее вариант – ловля спиннингом с лодки во фьордах, шхерных районах побережья и глубинная рыбалка с катера или яхты. И что даже люди с минимальным опытом (такие как мы) ввиду обилия рыбы могут вполне успешно ловить скумбрию, камбалу и сайду. Из России в Норвегию прямым рейсом можно прилететь из Москвы в Осло самолетами Аэрофлота или скандинавской авиакомпании SAS. Из Санкт-Петербурга в Норвегию самолеты тоже летают, с непродолжительной посадкой в Стокгольме или Хельсинки. Мы же решили ехать из Питера на машине Олега (он выделил для этого BMW 5-й модели, который стал недолюбливать после грустного фильма "Бумер"). В турфирме оплатили пароход от Хельсинки до Осло и забронировали рыбацкий домик в Кавельваге, расположенный в одной из бухт Лафотенских островов. Пересекли границу с Финляндией в Торфяновке и, водрузив на антенну "бумера" российский флажок, по прекрасному автобану добрались до Хельсинки, который ранним вечером уже весь светился, как новогодняя елка. Здесь сели на белый красавец корабль, один из тех, что постоянно циркулируют между скандинавскими столицами. Машину запарковали в трюме. Поужинали в ресторане с видом на живописное побережье, приняли по сто граммов и легли спать. А рано утром корабль уже был в Осло. Еще несколько часов по норвежским дорогам, по предгорьям, равнинам и частым тоннелям – и мы прибыли в Кавельваг.

Добравшись до заказанного домика, ключ мы нашли в дверях. Внутри было чисто, тепло и уютно. Никто не донимал нас вопросами и советами, никто не менял белье, не протирал пол – нас просто оставили в покое. Наше временное жилище состояло из четырех спален, большой гостиной и кухни и оказалось буквально напичкано различными удобствами: электрическое отопление (помимо дровяного), электроплита (помимо печки), подогрев полов, холодная, горячая и теплая (в отдельном кране!) вода, ТВ со спутниковой антенной, видео и музыкальный центр, посудомоечная машина, холодильник, морозильник, микроволновая печь, кофеварка, тостер и даже два утюга, а также сауна, джакузи, туалет, душ, сушилки для одежды и обуви, фен и стиральная машина. Оглядев всю эту технику, Олег задумчиво спросил: "А причем здесь рыбалка?"…

Кодекс рыбака

У норвежских властей трепетное отношение к дарам внутренних водоемов и открытого моря, что приводит к ряду запретов и ограничений. На право ловить рыбу в озерах, прудах и реках требуется лицензия (около 8 долларов США) и взимается пошлина (от 10 до 25 долларов США). Лица младше 16 лет могут бесплатно ловить рыбу ручными снастями (удочка, спиннинг и пр.) в период с 1 января по 20 августа. Для ловли в каждом пресном водоеме требуется свежая или санитарно обработанная снасть, поскольку в каждой воде – своя микрофлора, и есть опасность занести из одного озера или речки в другую какого-нибудь паразита. Привезенная с собой снасть также должна быть обработана специальными средствами, но лучше взять ее напрокат. Пойманную рыбу нельзя мыть водой другого водоема – только того, в котором она поймана. Запрещено также перевозить воду из одного водоема в другой.

Ловить рыбу в море и фьордах можно бесплатно. Во многих районах прямо на берегу океана (но не ближе 150 метров от воды) выстроены специальные домики для рыбалки, коптильни, полевые кухни, соломенные бунгало. Для зимней рыбалки предоставляются специальные передвижные домики-вагончики (чисто норвежское изобретение), которые можно вывезти прямо на лед и ловить сквозь специальную круглую дырку в полу. Сидишь себе в кресле, смотришь телевизор, попиваешь пиво и поглядываешь вниз: когда там клюнет? Может, кому-то это и нравится, но мы такой способ сразу отвергли: все равно что удить в сельском сортире через отверстие в стульчаке!

Люблю, целую, Алекс!

На следующее утро после прибытия мы, отвергнув предложения ловить рыбу с яхты (1200 евро в час), а также забрасывать удочку с каменистого утеса на фьорде (бесплатно), приняли решение нанять алюминиевую лодку с подвесным мотором и инструктора. На лодке был установлен эхолот и даже GPS-навигатор. Инструктор Олафсон неторопливо прочитал нам вводную лекцию, из которой мы уяснили, что морское побережье Норвегии имеет протяженность более 21 тысячи километров, что, благодаря теплому течению Гольфстрим, температура воды круглый год достаточно комфортная для рыбы и, как мы потом убедились, для нас – рыбаков. Холодов как таковых здесь нет: температура от 0 до +5 градусов, даже море не везде замерзает, и как раз в феврале начинается традиционный сезон ловли трески. Кроме трески ловится также скумбрия, сайда и пикша. Отдельные экземпляры достигают 15 килограммов.

Большим плюсом зимней рыбалки, по словам Олафсона (и здесь мы с ним согласились), является отсутствие на фьордах толп туристов, которые летом слоняются туда-сюда и везде суют свой нос, разинув при этом рот. Потом Олафсон ознакомил нас с картой акватории, подробно рассказал о способах ловли и приманках, особо предупредил, что во время маневра необходимо приседать и держаться за борта лодки и любые выступающие детали оснастки. Ловить он нам предложил на пилькеры – это что-то вроде большого грузила в форме рыбки, весом от 100 до 300 граммов (бывают и по полкило), с прикрепленными тройными крючками. Пилькеры должны быть тяжелыми потому, что приличная рыба водится в придонных слоях – на глубине от 30 до 100 метров и при меньшем весе течение безнадежно сносит леску. Прочитав эту занимательную лекцию, Олафсон лично натянул и застегнул на нас спасательные жилеты и, напомнив о мерах безопасности, запустил мотор. Стоя на носу лодки, мы с Олегом, как заправские "морские волки", подняли воротники, прищурились, уцепились за борт и стали вглядываться в темные волны Атлантики. Лодка рванулась вперед, набрала скорость и вдруг, сделав лихой вираж, направилась обратно к берегу. Там по горло в воде стоял Саша и, отчаянно размахивая своей красной шапочкой, что-то кричал. "Филолог, блин!" – с досадой сказал Олег.

Как оказалось, Саша набирал текст sms своей жене, при команде "Мотор!" присел на задний бортик лодки и, когда она рванула вперед, вывалился спиной вниз. Олафсон почти на руках вынес Сашу на берег, тот непрерывно дрожал и пытался что-то объяснить нам посиневшими губами. Инструктор вынес приговор: "Сегодня рыбалки не будет!". Добравшись до нашей хижины, мы раздели дрожащего друга, растерли его водкой, дали выпить и загнали в горячую ванну. Саша сильно переживал, что утопил мобильник. Как потом выяснилось, за секунду до падения он успел нажать нужную кнопку, потому что его жена послание-таки получила: "Отправляюсь навстречу опасности! Люблю, целую, Алекс".

В горячей воде наш несчастный друг понемногу пришел в себя и от оправданий перешел к обвинениям, что мы хотим сварить его заживо, чтобы не делиться завтрашним уловом. "Помолчи! Это тебе не испанская филология!" – отрезал Олег. При шел доктор, осмотрел Сашу, измерил ему давление и сообщил, что больной будет жить. "А значит, будет есть!" – заключил Олег и стал доставать провиант. Вернулся Олафсон и выложил на стол здоровенную, килограммов на семь, свежепойманную треску. Тут-то мы и соорудили бутерброды со строганиной, которые он назвал зверскими. Весь день мы закусывали, коллективно сидели в джакузи и гуляли по рыбацкому поселку. Заодно ознакомились с некоторыми правилами, касающимися спиртных напитков.

Выпил пива – продай тару

Норвежцы любят и умеют выпивать, но для иностранца обращение с местным алкоголем требует осторожности. Все алкогольные напитки кроме пива продаются здесь только в государственных магазинах сети "Винмонополет", работающих по специальному графику. В сельских коммунах продажа крепких спиртных напитков, как правило, запрещена, причем не государством, а самими коммунами. Кроме того, крепкое спиртное не продают по воскресеньям и в праздники, а также до 13.00 и после 24.00 по будням. Жестяные банки из-под пива и безалкогольных напитков, как и стеклотару, надо возвращать в магазин (платят от 1 до 3 евро). Выбрасывать бутылки или банки на улице опасно – грозит солидный штраф, который вмиг испортит вам настроение.

Рыбам на смех

На следующее утро мы проснулись бодрыми и энергичными. Саша был посвежевший, помолодевший и без следов простуды: джакузи, водка и матрац с подогревом сделали свое дело. Трогая наш катер с места, Олафсон на этот раз не спускал с Саши глаз. Отойдя от берега километров на 20 (стало казаться, что линия прибоя находится на горизонте), инструктор заглушил мотор, бросил за борт якорь и стал раздавать нам снасти: мотки толстой лески с пилькерами на конце, крючья которых цеплялись за одежду. Нанизывая озябшими пальцами кусочки захваченной с собой сырой скумбрии, мы бросали пилькеры в воду, и они исчезали, стремительно разматывая за собой леску. Когда леска замирала, нужно было намотать ее на руку, одетую в кожаную рукавицу, чтобы наживка болталась примерно на полметра выше дна. Глубина, по показаниям эхолота, была около 70 метров.

Теперь надо было ждать, когда проплывающая в кромешной тьме подводного царства рыба увидит наживку и соизволит ее заглотить. На это мы и настроились, но наш Саша вдруг проорал что-то невнятное и, быстро перебирая руками, стал вытягивать лесу. Олафсон тут же встал за его спиной. Вскоре над водой показалось широкое туловище красивой плоской рыбины, во рту ее были видны ряды тонких острых зубов. Саша потянулся, чтобы схватить ее, но тут же получил от инструктора по руке: “Tооth fish!”. Еще вчера мы обсуждали, как обходиться с зубаткой, если она попадется на крючок, и Олафсон предупреждал, что она способна прокусить ладонь насквозь. Ей сразу нужно сунуть в пасть что-то твердое, типа черенка от подсачка, иначе она уцепится за ваш палец или намертво вопьется в рукав куртки. Саша все-таки не утер пел и, когда наш норвежский друг снял рыбину с крючка, схватил ее двумя руками за хвост и поднял на уровень груди. Зубатка сделала сильный рывок и плюхнулась в темную воду. "Филолог, блин!" – яростно процедил Олег.

Однако в этот и последующие два дня рыбалка была удачной. Стоило дождаться, когда пилькер ляжет на дно, чуть подтянуть его наверх, как леска натягивалась от рывка рыбы. Мы вылавливали ежедневно килограммов по 30 рыбы, в основном трески и пикши. Зубатка больше не попадалась. Мы ели рыбу в жареном, печеном, копченом и быстро засоленном виде, запивали водкой, дышали влажным атлантическим воздухом и радовались полноценному бытию. Олафсон неизменно принимал приглашение на ужин, руководил стряпней, и мы весело проводили вечера вчетвером.

Битва с морским дьяволом

В последний день нашей скандинавской рыбалки мы решили ловить с борта лодки на спиннинги. Саше удалось-таки реабилитироваться. Все были захвачены процессом ловли, когда с противоположного борта раздались крики восторга. Мы с изумлением увидели, что наш филолог тащит из морских глубин настоящего монстра: "Акула!". Действительно, здоровенная голова с характерным удлиненным носом уже целиком показалась над бортом. Мы побросали свои снасти (моя ушла под воду навеки) и кинулись к Саше, который изо всех сил тянул на себя удилище. Хвост морского хищника был еще в воде. Акула оказалась больше двух метров! Олафсон придержал Сашин спиннинг и, сбросив с катушки несколько десятков колец лески, швырнул их на акулье тело. Через несколько мгновений она уже накрепко запуталась в оснастке, с помощью большого подсачника была благополучно переброшена в лодку. На палубе она продолжала яростно биться и выглядела смертельно опасной.

"Ну, блин, филолог!" – восхищенно сказал Олег, осторожно трогая ногой морское чудище.

Сердце рыбака

Из всех предложенных ему подарков Олафсон согласился взять только выловленную Сашей акулу – чтобы сделать из нее чучело. Общаясь с нашим инструктором, мы убедились в том, что особенностью норвежского национального характера является некоторая медлительность, невозмутимость, способность спокойно реагировать на всё, не повышая голоса даже в сложных ситуациях. Норвежец долго присматривался к нам, сдерживал свои эмоции, не лез с оценками. Но к концу нашего пребывания в Кавельваге мы уже знали об Олафсоне, что он наполовину швед (по отцу) и рыбак в третьем поколении. А во время прощального распития водки под горбушу на шампурах наш инструктор по-настоящему растрогался. "Такие деревенские парни, как вы, – сказал он, – среди туристов большая редкость. Вы душевные люди, настоящие кантри, и мое сердце с вами. А городских туристов у нас здесь не любят, у них души пластмассовые"… Большего комплимента от потомственного норвежского рыбака и ожидать было нельзя. Ведь и в самом деле здорово быть жителями большого города, но суметь остаться настоящими кантри.