Норвегия: не только рыбный день

На рыбный фестиваль собрались? - спросила, улыбаясь, консьержка в отеле.

Догадаться ей не составило труда: в это воскресенье чуть не весь Осло направлялся к берегу фьорда, откуда энергетика праздника мощными волнами катилась по городу. Обрывки джазовых композиций перемежались разливами аккордеонов, а редкие паузы заполняли звуки скрипок. Мы решили подойти к набережной через здешний "кремль" - крепость Акерсхус, которая своими средневековыми стенами и башнями как бы нависает над фьордом. Хотелось не только познакомиться с важной достопримечательностью, но и отойти от завтрака в отеле.

Шведский стол, или, как его чаще называют, буфет, в отеле был сколь аппетитен, столь и разнообразен, что вообще характерно для многих гостиниц в Скандинавских странах. Соленая семга, лосось, сельдь в винном, сметанном и горчичном соусах, несколько видов селедки, креветки в трех разных видах соуса, с десяток сортов сыра, овощи - сырые и в виде салатов, отдельный стол для разнообразных мюсли и кукурузных хлопьев; любители блинов могут самостоятельно их изготавливать на удобной плитке. Есть, конечно, и мясное - тончайшие ломтики ветчины, колбасы. Конечно, горячее - омлет, яичница, жареные колбаски, яйца крутые отдельно, всмятку - отдельно. Десятка два разных пакетиков чая для заварки, кофе, молоко, три вида сока. Безумное число джемов и выпечки. Разумеется, фрукты - ананасы, бананы, киви, сливы, яблоки, виноград... И половину блюд я еще наверняка забыл, йогурты, к примеру. Короче - праздник чревоугодия. Приходилось поражаться силе воли некоторых сухопарых дам, бравших ложку мюсли с соком и чашечку кофе, разумеется, без сахара. Впрочем, не тот ли это случай, когда следует говорить о культуре потребления вообще и культуре питания - в частности?.. Но не будем о грустном, лучше вернемся в средневековую атмосферу Акерсхус, благо в те далекие времена таких скучных понятий, как культура питания, не существовало.

Фиеста на берегах фьорда

Маневр был выбран правильно - мы оказались едва не единственными посетителями этого впечатляющего комплекса и могли в отсутствие обычной толпы туристов бродить по узким переходам и проулкам, рожденным семь веков назад волей и воображением короля Хокона V, пробираться по улочкам, неожиданно выводящим на широкую главную площадь Акерсхус, подниматься по крутым каменным ступеням на башни, заходить в залы, украшенные гобеленами, старинным оружием и картинами в золоченых рамах. В Музее норвежской армии любопытно познакомиться с коллекцией оружия, эволюционировавшего за последние четыре столетия от пищалей до танков и истребителей. Кстати, в этом музее единственный на территории всего огромного исторического комплекса кафетерий. Но не станем же мы размениваться на мелочи, когда даже сквозь толстенные крепостные стены доносятся манящие звуки и даже ароматы рыбной фиесты!

Сквозь низкие сводчатые ворота мы выходим на край обрыва, откуда открывается панорама праздника. Подогнанные к берегу крупные парусники пестрят флагами расцвечивания, материализуя напитанные праздничным настроением полотна импрессионистов. Плотная толпа гуляющих медленно обтекает фьорд с трех сторон. Спустившись по крутой тропке, мы вливаемся в нее.

Солнце жарит с таким азартом, словно это не Скандинавия, а какая-нибудь Сицилия. Течение толпы рассекают разбитые полотняные палатки, источающие всю гамму рыбных ароматов. Мы заглядываем в одну, в другую - здесь готовят на гриле красную рыбу, там - продают креветок и устриц, многие выходят с фунтиками и щелкают мелкие креветки, как семечки... Остановиться в этой? Нет, рядом слишком громко вжаривает оркестр - явно самодеятельный, отчего музыканты, особенно два аккордеониста, стараются вовсю. На таких приятно смотреть, но слушать лучше издали и не слишком долго. Но вот в людской реке образовалась запруда - народ плотным кольцом окружил кузнеца, точнее, художника по металлу, прямо на ваших глазах выковывающего еще мерцающую красным огнем изящную розу. А вот часть толпы выстраивается в очередь - постояв в ней, можно подняться на пришвартованный парусник, на какие-то минуты ощутив себя если не морским волком, то хотя бы одним из детей капитана Гранта.

Под джазовый оркестр на деревянной танцплощадке напротив гигантского торгового комплекса Аккер Брюгге (он вырос относительно недавно на месте снесенных фабричных зданий) народ "отрывается" в неподвластном времени рок-н-ролле. В центре внимания танцплощадки одна пара - пластичный китаец и довольно бесформенная девица, полностью отдавшая себя жесткому ритму и не выныривающая из своего погружения в пучину этого ритма даже в небольших паузах.

Неподалеку, на площади перед ратушей (бордовая громада, иллюстрирующая собой термин "кубизм") - эпицентр кулинарного буйства. Прилавки - под тентами по случаю жары - стоят впритык. За каждым по два человека в фартуках: один сноровисто готовит очередную порцию, другой принимает чеки, которые надо выбить в отдельной палатке, и вручает участнику фиесты вожделенную картонную тарелку. У кого - горка устриц, у кого - на крупной раковине-гребешке порция моллюсков. Мы выбрали по солидному куску лосося на гриле - чуть почерневшие с боков, они источали аромат, способный совратить даже педантично следящую за своим весом эстрадную звезду. Захватив по полулитровому картонному стакану светлого пива (было на выбор еще два сорта), мы не без труда устроились на скамье у длиннющего стола человек на пятьдесят этими столами и скамьями была уставлена почти вся площадь. Выяснилось, что выданные нам четырехсантиметровые пластмассовые двузубые вилочки, на которые мы посматривали поначалу скептически, позволяют легко расправляться с пышущей жаром рыбиной столь мягкой и податливой она оказалась. Поднимая картонный стакан, замечаю взгляд очень немолодого седого человека напротив с изрезанным морщинами багрово-красным лицом.

- Похоже, по вкусу лосось пришелся? - улыбнулся он. - Из каких краев будете? А то вроде на языке совсем непонятном говорите... - И услышав, что из России, всезнающе резюмировал: А, русская мафия...

- Вот она, моя мафия, - поддержал я шутку, кивая на жену, - сколько бы утром ни было денег, к вечеру ничего не остается...

Треска против лосося

Гуннар - так звали нового знакомца много лет рыбачил, ходил в море за треской, теперь на берегу, живет на приполярных Лофотенских островах, а в Осло приехал на несколько дней, поднабраться впечатлений, да и на рыбный праздник заглянуть. Как выяснилось, чтобы в очередной раз убедить себя, что лосось в сравнении с треской все равно что "плотник супротив столяра", сравнения не выдерживает. Видя наши недоверчивые взгляды, начал подробно описывать, как надо действовать, чтобы треска стала деликатесом.

Дед мой, рассказывал Гуннар, поначалу клал рыбу в березовую золу, это чтобы она выщелачивалась. Теперь для этого используют каустическую соду, куда рыбу помещают на пару-тройку дней, пока мягкой не сделается. Определить это легко: если пальцем можно проткнуть кусок филе в два пальца толщиной - все, можно двигаться дальше. Теперь остатки каустика надо удалить, положив на двое суток рыбу в проточную воду. Потом порезать ее на куски средней величины и на полчаса опустить в холодную воду. А затем - в подсоленный кипяток: вода поначалу кипеть перестанет, надо дождаться, пока она снова закипит, тогда можно снимать кастрюлю с огня. Запоминаете? - усмехнулся Гуннар. - Лучше запишите...

Так вот, теперь очередь снимать пену, а под конец дать треске настояться в течение минут десяти. А там это чудо и подавать можно. Лучше всего с поджаренным беконом, гороховым пюре, вареной картошкой с кусочком масла, под горчичным соусом, ну и с лепешками, какие у нас готовят уже испокон веков... Ощутив произведенное впечатление от сложности изготовления деликатеса, Гуннар с легкой грустью добавил: честно говоря, такое готовят обычно лишь под Рождество, но помнишь об этом потом весь год. А если вас так наши рыбные блюда увлекают, то могу сказать, что по нынешней жаре вместо этой вашей рыбины на гриле следовало бы тут подавать холодного вареного лосося. Хотя, конечно, готовится это посложнее. Рассказать?.. За несколько часов до подачи на стол филе должно быть уже без кожи и костей. Надо взбить сметану, добавить в нее лимонного сока и сахару, - а можно вместо этого взбить сливки, в которые добавить тертого хрена, уксуса и сахару, - и выложить этот соус сбоку на тарелку. А в середину нее укладывают куски сваренного и уже остывшего лосося, украшают ломтиками огурца и листом салата, в качестве гарнира - вареная картошка... Так что зря вы так восторгаетесь здешним лососем на гриле, не по правилам это для такой жарищи...

Пища для размышлений и для чрева

О деде Гуннара мы вспомнили, когда, перебравшись на катере на другую сторону Ослофьорда, бродили по огромному Музею народного быта под открытым небом, куда со всей страны свезены старинные дома, амбары, даже деревянная церковь, возраст которой свыше семи веков. Наверное, вот так выпекали традиционные пресные лепешки в его доме, как это на ваших глазах делают две женщины в бунаде - длиннополом черном сарафане с яркими цветами и белой блузке. Это мы заглянули в одну из старинных построек, оказавшуюся пекарней. "Здесь можно только смотреть, - с легкой улыбкой сказала одна из работниц, - а отведать их сможете там дальше, в трактире".

Мы прошли через свиноферму, видимо, прошлого века - не слишком цивилизованно, но чисто и хавроньям уютно: две весьма упитанные хрюшки вообще лежали обнявшись. Затем миновали впечатляющих размеров мельницу из абсолютно черных бревен, с мощными жерновами внутри помещения. Заглянули в амбар, предназначенный для танцев и посиделок - к стенкам пристроены неширокие скамьи. Посторонились, пропуская запряженную бойкой лошадкой старинную повозку, которой правила женщина тоже в бунаде, но чуть другой расцветки. Зашли в восстановленный в соответствии с историческими реалиями жилой дом - не только утварь настоящая, но за столом сидят очень смахивающие на живых людей манекены: хозяин и хозяйка чаевничают. Мы последовали их примеру, благо и "ресторация" оказалась уже рядом. К чаю спросили, конечно, те самые пресные лепешки, какие видели в пекарне, к ним, по совету "трактирщицы", одетой также пейзанкой, взяли традиционного черничного варенья, приготовленного по старинному рецепту, и устроились на веранде за грубым, но чистым столом, которому тоже было, наверное, лет двести. И еще раз вспомнился дед Гуннара, его современники и жившие раньше него. Трудолюбивые и умелые люди, когда-то построившие эти прочные сооружения, позволяющие нам теперешним лучше понимать, как они жили, помянуть их добрым словом. Вот такими мыслями мы обменивались, пока не прикончили последнюю из замечательных лепешек, также как бы пришедших из того давнего времени.

Кроме этого фольклорно-исторического комплекса на полуострове Бюгде есть еще целая гроздь музеев. Огромная экспозиция посвящена богатейшему жизненному пути, возможно, самого чтимого в стране человека - Фритьофа Нансена. Покоритель арктических просторов, он сыграл немалую роль и в общественной жизни, последовательно выступая за независимость страны (Норвегия стала полностью независимой лишь в 1905 году). Немало доброго он сделал на посту комиссара по делам военнопленных Лиги Наций. Заметная часть экспозиции посвящена его деятельности в качестве организатора помощи голодающим Поволжья в начале 20-х годов, на что он не пожалел и денежной части своей Нобелевской премии. Вывешен в рамке плакат с диаграммой и шапкой по-русски: "Сбор хлебов (основн. 6-ти) в Самаре в голодные годы". Однако все заслуги Нансена, кстати почетного депутата Московского совета и получателя послания от участников Всероссийского съезда советов во главе с самим Владимиром Ильичем с выражением "глубочайшей признательности от имени миллионов трудящегося населения РСФСР", не спасли мою московскую 110-ю школу, носившую имя Нансена, от замены этого имени на более патриотичное в годы "борьбы с низкопоклонством перед Западом". Глядя на экспонаты музея, хочется особенно низко поклониться этому замечательному норвежцу.

Вообще в Норвегии очень много пищи - для глаз, для размышлений и просто для чрева. Не знаю, какой пищи больше.

Страна, по площади равная полутора Англиям, а по населению - Петербургу, с весьма сложными природными условиями - горы, обрывистые фьорды, зимняя стужа - вырабатывала у людей качества, необходимые для выживания. И одновременно формировала уважительное отношение ко всей этой окружающей красоте - обрывистым скалам, заснеженным пикам, озерам с прозрачной водой, зеленым лужайкам. Сегодня это выражено в специальном законодательном акте, дающем каждому право "находиться на морском побережье, в лесах, горах и на других невозделанных участках земли". Главное требование: с уважением относиться к природе, животному и растительному миру, к другим людям. Последнее имеет любопытную конкретизацию: туристическую палатку вы можете разбивать на природе в любом месте, но не ближе чем в 150 метрах от жилых домов.

...Добравшись до берега одного из бесчисленных озер, укрытого лесистыми горами, мы обнаружили там довольно много отдыхающих. Кто-то купался, кто-то готовил мясо на мангале с помощью древесного угля, одно семейство уже сворачивало бивак и папа поглядывал, насколько тщательно маленький сын собирал в специальный пакет материальные остатки их трапезы. Для этого юного норвежца закон об уважении к природе явно не будет в тягость.

Забота об окружающей природе, в том числе о живой, не подразумевает некоего тотального вегетарианства. Существует официальный охотничий сезон в осенние месяцы, и подстреленная куропатка или даже лось или северный олень могут стать исходным "сырьем" для одного из многих блюд национальной кухни. Деликатесом считается печень северного оленя, приготовленная в сметане. А седло косули по-норвежски своеобразная вырезка - принадлежит к числу блюд, которые готовят в праздник. Это требует целой серии операций после подготовки мяса его заворачивают в фольгу и ставят в духовку, потом дожаривают уже без фольги, одновременно готовя довольно сложный соус, которым поливают нарезанные ломти готового мяса.

В Стортинге и у его стен

В Осло очень много памятников. Фигуры прославивших страну людей стоят на площадях, просто на тротуарах, как бы демонстрируя их "связь с народом", даже во дворах. На окраине города бронзовая грациозная Соня Хени выполняет сложную и красивую фигуру на коньках - олимпийская чемпионка по фигурному катанию приобрела еще большую известность после главной роли в "Серенаде Солнечной долины". Говорят, что своим именем она обязана возникшей в конце прошлого века моде - называть девочек непривычным именем в честь университетского профессора Софьи Ковалевской, работавшей в то время в Скандинавии. Видимо, уменьшительное имя казалось благозвучней и было не столь сложным, как полное имя знаменитой русской.

Не имеет аналогов в мире целый парк скульптур, выполненный одним человеком - Густавом Вигеландом. 650 фигур, порой не в один человеческий рост, высек из камня или отлил из бронзы этот подвижник. Городские власти выделили для них специальный парк. Более двух миллионов людей (это вчетверо больше населения Осло) приходят сюда ежегодно, чтобы постоять у этих изваяний, повествующих, кажется, обо всех возможных перипетиях человеческой жизни. Есть и груст- ный памятник - покрытый золотом с ног до головы человек в плаще и шляпе неподвижно стоит на постаменте - до тех пор, пока не звякнет монета в тарелке у его подножья - тогда "памятник" резко кланяется и вновь замирает до очередной монетки. Тяжкий, прямо скажем, труд.

В Музее Кон-Тики, посвященном плаваниям Тура Хейердала, выставлено вообще нечто уникальное- - гигантские каменные идолы, привезенные им с острова Пасхи.

Скульптурные композиции украшают стены кубообразной ратуши, завершение строительства которой в 1950 году было приурочено к 900-летию города. Стены актового зала, высота которого превышает 20 метров, покрыты монументальной живописью, одно из панно воскрешает мрачное время оккупации страны в годы второй мировой войны. На подиуме, подле небольшого "Колокола свободы" ежегодно проводится церемония особого рода - вручение Нобелевской премии мира. Разными путями пришли на этот подиум Андрей Сахаров и Михаил Горбачев... А сейчас, пока до церемонии далеко, а туристов почти нет, отчего бы не взобраться на подиум, чтобы поближе рассмотреть один из главных колоколов мира...

В Осло вообще не склонны превращать официальные учреждения, в том числе и самые что ни на есть центральные, в нечто таинственное, секретное и сакральное. Подойдя к зданию Стортинга - парламента - нужно лишь дождаться, когда число любопытных достигнет двадцати, чтобы официальный гид пригласил вас на часовую экскурсию по его залам и рабочим помещениям. Вот полотно художника Оскара Вергеланда, где запечатлено важнейшее событие - подписание конституции страны в 1814 году. Это портрет Анны Рогстад, ставшей в 1911 году первой женщиной - депутатом, сейчас почти две пятых парламента "в руках" прекрасного пола... А вот зал заседаний парламентариев, на минуту-другую можно даже присесть в одно из расположенных полукругом кресел... В библиотеке для депутатов замечаю три знакомых издания - "Известия", "Российскую газету" и "Независимую газету".

Когда наступают сумерки, загораются огни расположенного в двух шагах от Стортинга, у красивого пруда с фонтаном, открытого ресторана. То есть - без стен, крыша-то легкая все же есть на случай дождя. К рейкам на потолке ресторана прикреплено бесчисленное количество зажженных ламп. Ежевечернюю атмосферу праздника дополняет оркестр, чередующий медленные и быстрые вещи. Мы не раз подходили к светящемуся и пышущему весельем оазису, но столиков свободных не было. Наверное, и здесь вкусно готовят - как и везде в