Камчатские гейзеры: гибель и возрождение

Ужасная новость, родившаяся на Камчатке, обошла все информационные каналы: 3 июня 2007 года уничтожена знаменитая Долина гейзеров. Первые свидетельства, поступившие от очевидцев, были убийственными. Чудовищный сель, порожденный обвалами в верхних этажах ущелья, похоронил под десятками метров грязи, камней и снега больше половины горячих источников Долины. Мало того: сель перегородил реку Гейзерную и вызвал стремительный подъем уровня воды, затопив уцелевшую часть Долины. К счастью, люди не пострадали. Группу туристов, оказавшуюся там с вертолетной экскурсией в момент схода селя, эвакуировали и благополучно вернули домой. Но чтобы восстановить картину происшедшего и оценить масштаб разрушений, информации не хватало. Ясно было одно: ситуация для Долины гейзеров критическая.

Этот район — один из самых сейсмоактивных на полуострове. Он расположен между двумя действующими вулканами — Кихпиныч и Узон, в крутом ущелье, где часто случаются землетрясения, обвалы и оползни. Длина ущелья — около 4 километров, по его дну течет река Гейзерная, а внутри него за счет эрозионных процессов возник такой хаос хребтов и распадков, что даже бывалому путешественнику немудрено заблудиться. В целом Долина занимает площадь примерно 4 км2 . В ней расположено более 30 крупных гейзеров, у которых есть собственные названия. Мелких гейзеров и других термальных источников там сотни. За 66 лет, прошедших с момента ее открытия, этот удивительный объект природы увидели собственными глазами несколько десятков тысяч человек. Миллионы жителей Земли лишь мечтали о том, чтобы туда попасть.

Об образовании Долины мало что известно. По всей вероятности, ей не более 1 500—2 000 лет. Приблизительный возраст можно оценить исходя из скорости роста гейзерита (1—2 миллиметра в десять лет) и максимальной толщины гейзеритовых щитов (15—20 сантиметров). Гейзерит — горная порода, целиком сложенная опалом, отлагается из кипятка, которым гейзер периодически себя окатывает. Форма и фактура гейзеритовых отложений индивидуальны для каждого источника, а цвет зависит от минеральных примесей и термофильных организмов, обитающих на его поверхности.

По данным вулканологов, в середине III века на Камчатке произошел всплеск сейсмической активности. Мощнейшее извержение вулкана Ксудач в 260 году загрязнило атмосферу всего земного шара, примерно в то же время поднялось тихоокеанское побережье от мыса Лопатка на юге до нынешнего поселка Пахачи на севере. Поднятие было резким и сопровождалось многочисленными обвалами. Возможно, именно тогда в результате тектонических подвижек в ущелье у подножия вулкана Кихпиныч появились те самые условия, которые необходимы для рождения гейзеров.

Ценность Долины — не только в них, но и в бесчисленном множестве других кипящих источников: грязевых котлов, фумарол, паровых струй. А также уникальном сообществе термофильных микроорганизмов. Трудно назвать другое место, словесное описание которого так мало бы походило на образ, запечатленный памятью. Беден не только язык — бедны, увы, все средства отображения, включая фотографию и кино.

Кто видел, как из лопнувшей трубы бьет струя кипятка, тот без труда составит представление о гейзере. Чтобы вообразить грязевой котел, надо вспомнить, как кипит смола или варится густая каша. Потеки краски на холсте и палитре художника напомнят многоцветные переплетения термофильных водорослей вокруг источников. Вероятно, каждому кусочку Долины можно отыскать объяснение или подобие, но вся Долина — необъяснима и бесподобна.

Попавший сюда человек в какой-то момент начинает ловить себя на мысли, что наблюдает странный спектакль. Спектакль с фантастическими декорациями, ни на секунду не прерывающимся действием, неутомимыми и яркими актерами, игра которых подчиняется воле неведомого, но бесконечно талантливого Режиссера.

Землетрясения в день схода селя в Долине не было. Не было ни особенно теплой погоды, ни обильных дождей. Возможно, причиной селя стал обвал в левой части склона, ослабленной тектоническими трещинами. От сильнейшего удара породы о грунт одна за другой стали рушиться соседние сопки. Быстро образовался грязевой поток, как подсчитали позже, массой примерно пять миллионов тонн, состоящий из глинистых обломков разных цветов и размеров: от пятиметровых глыб до мелкого щебня и рыхлой массы, в которую можно провалиться по пояс. Во время схода все это перемешалось со льдом и снегом, таявшим от ударов и трения. В итоге возник эффект водяной "подушки" и скорость движения селя резко возросла.

Валерий Цыпков — единственный очевидец зарождения селя. Камчатский радиоинженер, всю жизнь мечтавший попасть в Долину гейзеров, устроился на работу госинспектором в заповедник (по-старому — лесником) и прилетел в Долину ровно за неделю до катастрофы.

Сель сошел в воскресенье 3 июня в 14.20. Накануне вечером Валерий спустился в распадок, по которому менее чем через сутки прошел сель: там, на берегу ручья Водопадного, была устроена банька с горячим водоснабжением от естественного источника. Цыпков был последним, кто воспользовался этой банькой.

— День был очень хороший, солнечный, — вспоминает Валерий Цыпков. — Пришел вертолет с туристами. Ну, мы их встретили, и Володя Злотников повел их вниз, к гейзерам на экскурсию, а я остался готовить обед, потом вышел к крыльцу, сижу и курю. И пилоты тут рядом ходят и рассуждают: один говорит, пойти что ли в баньку попариться, а другой ему: у тебя и так спина болит, назад будешь подниматься — ветром еще прохватит. В общем, раздумал тот пилот идти в баньку. И вот, смотрю я: будто обвал пошел по хребтику, что на самом верху, с левой стороны, и беззвучно, как в немом кино. Видно было, что взметнулась грязь, пыль, и дальше начал сыпаться соседний борт, слева — направо, одна сопка за другой, как домино! Тут я крикнул: "Сель пошел!" Пилоты обернулись, тоже смотрят. Интересно ведь. Но когда этот борт весь-то рухнул и сопка, которая уже ближе к нам, тоже обрушилась, я вскочил. Тут и грохот раздался и земля содрогнулась. Все на грохот из домов повыскакивали, а я смотрю, как сель заполняет ущелье, и думаю: ничего, мол, не заполнит, там ведь глубина метров сто... Второй пилот метнулся к вертолету, а командир кричит ему: "Не успеем взлететь! Уходим в сопку!" И вот, когда уже вал был метрах в двадцати—тридцати, мы все рванули в сопку. На бегу я обернулся: вижу, зеленый вагончик дизельной электростанции впереди этого вала едет, тот его толкает перед собой, словно тачку, и — прямо на домик Саньки, смотрителя нашего! А в этом домике у него собака осталась, и вот он еще успел метнуться в домик, выскочил с этой собакой, отбросил ее в сторону и побежал за нами. Вагончик с ходу въехал в домик, и в этот момент все остановилось. Громадные глыбы застыли у самого порога гостиницы. Секунду вал постоял, потом как будто кто-то вздохнул, вал немного откатился и замер!

Свой маршрут сель проложил по старой туристической тропе. Когда-то наверху каньона стоял приют "Горное плато". Туристы, приходившие из Жупаново, ночевали и утром спускались в Долину. Они шли по руслу ручья Водопадного, потом забирали вправо, поднимаясь на борт распадка, к домику. Часть селевых масс прошла именно этой тропой. Это удивительно, но глыбы остановились в метре от бревенчатой стены, а вывороченные с корнем деревья едва не дотянулись до хвоста стоявшего на площадке вертолета! Пилотам, чтобы завести моторы, пришлось обрезать ветки вокруг хвостового винта. Тем временем группа туристов, завершив осмотр гейзеров, поднялась к домику. Там внизу, в русле реки Гейзерной, они, как выяснилось, ничего не слышали. Чудом уцелевший вертолет срочно эвакуировал всю группу. Оценивать масштабы катастрофы пришлось на следующий день.

Основная селевая масса пошла по руслу Водопадного. В его устье был тридцатиметровый водопад, под теплыми массирующими струями которого резвилось не одно поколение гостей Долины. Оставив от водопада только воспоминание, сель врезался в русло Гейзерной и раздался в стороны. Похоронив под завалами три красивейших гейзера — Тройной, Сахарный и Сосед, — грязевой поток пошел дальше— вниз по Гейзерной. Его удар приняли на себя Нижние ворота — две живописные скалы, сжимавшие с боков русло реки. Здесь сель затормозил и создал плотину высотой от 10 до 40 метров и протяженностью несколько сотен метров. Уровень воды в Гейзерной стал быстро подниматься. Уже на следующий день образовалось теплое озеро, которое затопило гейзеры Конус, Большой и Малый и подобралось к Великану и Жемчужному. Под водой оказался и источник Малахитовый Грот — краса и гордость Долины, вода вплотную подошла к Большому Витражу — крутому склону реки, превращенному гейзерами, источниками и термофильными водорослями в нечто исключительное по выразительности и колориту. В эти дни казалось, что реализуется какой-то дьявольский сценарий по тотальному уничтожению Долины.

Однако уровень воды, поднявшийся в общей сложности на 30 метров, неожиданно упал. 7 июня в 18.30 плотину прорвало, и за два часа вода опустилась на 7, а затем еще на 2 метра. В эти часы селевая масса продвинулась вперед к месту слияния Гейзерной и Шумной и накрыла Первенца — гейзер, который был открыт первым. Спустя несколько дней Первенец пробил в пятиметровом слое грязи порядочную дыру, чем и доказал свою жизнестойкость. В дневниковых записях госинспектора Владимира Злотникова было отмечено еще одно любопытное событие: рождение и смерть нового гейзера на правом берегу Гейзерной. Он извергался каждые три часа, бил на высоту 3—4 метра и просуществовал два дня.

После сброса воды показалась макушка Малахитового Грота. Гейзеры Большой и Малый еще находились под водой, но Большой был существенно ближе к поверхности и пускал из-под воды крупные пузыри. Теперь вокруг них образовалось теплое озеро длиной около километра и глубиной до 20 метров. Оно уже стало яркой достопримечательностью Долины гейзеров. Спокойное в отличие от прежнего порожистого участка озеро позволяет плавать на лодке и наблюдать то, что было невозможно: одновременно оба берега Гейзерной с их парящими розовыми склонами и дымящейся, словно закипающей, водой. Озеро уже облюбовали утки, и, несмотря на пугающую селевую дамбу, оно явно приобрело заповедный вид.

Катастрофа изменила облик Долины гейзеров, местами радикально. Что-то, возможно, восстановится, что-то потеряно навсегда. Появилось и нечто новое, новый объект, без которого Долину уже невозможно представить, — это селевой поток, занявший главенствующую позицию в ландшафте. Он пока безымянный. Возможно, ему следовало бы дать имя Рыцарь — за грозный облик, неудержимость натиска и потрясающее великодушие по отношению к людям.

В самом деле, если бы фронт селя продвинулся всего на несколько метров дальше... Если бы его скорость оказалась на крохотные доли больше... Если бы сель сошел, когда кто-нибудь пошел в баньку... Если бы... Но за всю свою историю Долина гейзеров не потребовала себе в жертву ни одного человека. Этому правилу она не изменила и в то роковое воскресенье.

Что можно сказать о ближайшем будущем Долины? Река Гейзерная уже занялась формированием своего нового русла, потихоньку пропиливая глинистые массы селя. Насколько ей удастся углубить себя и тем самым понизить уровень озера, покажет время. Гейзеры, если они выступят на поверхность, могут и возобновить свою деятельность, хотя их режим, чувствительный к напору воды в реке, будет, вероятно, другим. О гейзерах, накрытых селевой массой, можно, по-видимому, говорить уже в прошедшем времени. Слишком велик слой грязи и камней над такими красавцами, как Сахарный и Тройной. Каналы их, конечно, запрессованы. Можно, единственное, надеяться, что навалившийся на гейзеры слой грунта не повредил их грифоны (устья, через которые бьет фонтан) — гейзерит прочная порода — и они оказались законсервированы на неопределенное время. Сель тоже занят самообустройством: ручьи прокладывают по нему каналы, на поверхности образуются озера. "По ночам Рыцарь ворочается,— жалуется смотритель, — вздыхает и стучит камнями".