Корейский язык

Одной из особенностей Кореи является то, что корейский язык в этой стране получил официальное признание чуть более столетия назад, в 1895 году. До этого времени на протяжении почти двух тысячелетий государственным языком Кореи, языком всей науки, культуры, законодательства и делопроизводства в этой стране являлся древнекитайский язык, который в Корее называли "ханмун".

В этом отношении Корея не одинока. Примерно такая же ситуация существовала и в Японии, и во Вьетнаме, да и в самом Китае где-нибудь веке в XV никому и в голову не приходило составить какую-нибудь деловую бумагу на разговорном языке (к тому времени живой китайский язык отличался от древнекитайского сильнее, чем современный русский -- от русского языка "Слова о полку Игореве"). Во всех этих странах древнекитайский сохранял господствующие позиции вплоть до самого недавнего времени: в Японии -- до 1860-х, во Вьетнаме -- до 1870-х, в Корее -- до 1890-х, а в Китае -- до 1910-х годов.

Более того, ситуация, когда в стране все или почти все книги и документы пишутся на иностранном языке, в средние века существовала практически везде. В Европе языком высокой культуры была латынь, в Индии -- санскрит и пали, на Ближнем Востоке -- классический арабский. Во всех этих случаях роль "языка просвещенных" играл язык господствующей религии, тот, на котором были написаны ее священные книги. Католическая Библия составлена на латинском, Коран -- на классическом арабском, тексты индуизма и буддизма -- на санскрите. В Корее, как и в других странах Дальнего Востока, господствующей религией было конфуцианство, а его священные тексты были написаны в Древнем Китае и, естественно, на древнекитайском языке, на ханмуне.

Древнекитайский язык, который, кстати, никак не связан ни с корейским, ни с японским, -- это разговорный язык Китая V-I веков до н.э. Это -- предок многочисленных и очень непохожих друг на друга диалектов современного китайского языка, но различие между ним и современным китайским -- побольше, чем между французским и латинским.

Одна из интереснейших особенностей древнекитайского языка - это его исключительно письменный характер. В Китае его так и называют -- вэньянь, то есть "письменный язык". На этом языке не говорили, а только писали. Говорить на нем было невозможно из-за того, что в нем существовало невероятное количество омонимов -- слов с одинаковым произношением, но с разным значением. Такие слова как "и", "хан", "му" (я привожу корейские произношения) имели по сотне значений каждое, и понять на слух, что именно они значат, было непросто. При чтении проблем не возникало, ведь для каждого значения существовал свой особый иероглиф. Конечно, эта омонимия -- явление позднее, в том языке, на котором говорили в Китае два с половиной тысячелетия тому назад, таких проблем не было. Однако с течением времени в произношении происходили изменения, которые и привели к тому, что многие слова стали звучать совершенно одинаково.

Любопытно, что иероглифы во всех языках региона ( и даже в разных диалектах китайского языка) произносились очень по-разному, хотя это произношение всегда восходило к древнекитайскому. Приведу лишь один пример (история любого из нескольких десятков тысяч иероглифов была такой же). В древнекитайском языке было слово "сила", которое, по мнению лингвистов, около V в. до н.э. произносилось как sleg. Записывалось оно простым иероглифом _____. К началу нашей эры стечения согласных в начале слова стали в китайском невозможны, поэтому sleg превратилось в leg. Примерно тогда иероглиф и его произношение были заимствованы корейцами, однако в корейском с течением времени изначально заимствованное произношение тоже изменилось, так что сейчас в Корее иероглиф этот читается как "р ёк" (в корейском нет различия между "л" и "р"). У японцев, которые заимствовали иероглифы не прямо из Китая, а через посредство Кореи, этот иероглиф читается "рики" или "рёку" (звука "л" в японском нет вообще). Вьетнамское его произношение -- "лык". В самом же Китае примерно тысячелетие назад произошел раскол языка на несколько диалектов. Впрочем, диалектами их официально считают только в самом Китае да в России, в странах Запада китайские "диалекты" считаются отдельными языками. В северных диалектах произошло отмирание большинства конечных согласных, так что leg превратился в li. В южных диалектах сохранилось более близкое к древнему произношение "lik". Таким образом, мы имеем северокитайское "ли", южнокитайское "лик", вьетнамское "лык", корейское "рёк", японское "ряку". Все они восходят к одному и тому же слову, древнекитайскому "слэг" Однако, как бы не произносили иероглиф ____, значение его для всех грамотных людей во всех странах Дальнего Востока оставалось одним и тем же -- "сила".

Господство древнекитайского в культурной и политической жизни всего Дальнего Востока имело и хорошие, и плохие стороны. С одной стороны, на протяжении многих веков корейскому или японскому мальчику, который хотел получить образование, следовало для начала потратить массу усилий на то, чтобы овладеть чужим и весьма непростым языком. С другой -- правящая и культурная элита всего Дальнего Востока писала, читала и думала на одном языке. Это давало корейским или японским ученым прямой доступ к трудам их китайских коллег, да и их работы без проблем распространялись по всему Дальнему Востоку. В культурном отношении регион был един, языковые барьеры не делили его. Образованные люди во всех странах Дальнего Востока занимались в школах по одним и учебникам, и читали одни и те же книги. Стихи китайского поэта тут же могли оценить по достоинству сеульские любители поэзии, а труды корейских медиков внимательно изучались их коллегами где-нибудь в джунглях Вьетнама. Перевода не требовалось.

Ханмун не надо путать с китайской иероглификой ("ханчжа" по-корейски). В корейском языке, хотя он и совершенн не родствен китайскому, очень много китайских заимствований.

В среднем газетном тексте, например, около 3/4 всех слов -- китайского происхождения. Примерно такая же ситуация, опять-таки, существует и в Японии, и во Вьетнаме (даже заимствованные слова, как правило, одни и те же). Все китайские заимствования могут быть записаны (и часто записываются) как корейским алфавитом, так и иероглифами, поэтому знание иероглифики необходимо для того, чтобы читать тексты на корейском языке. Однако текст на корейском языке остается текстом на корейском языке даже если китайские заимствования в нем записаны иероглифами. Знание иероглифики и знание древнекитайского языка -- это совершенно разные вещи. Если знает, допустим, латинский, это ведь вовсе не означает, что человек может читать по латыни. Читать, точнее, он может, а вот понять прочитанное -- едва ли. Аналогия, правда, не совсем полная, так как иероглифы, в отличие от букв латинской или иной алфавитной письменности, передают не только произношение, но и значение, но все-таки достаточно точная.

Чтобы понять разницу, приведу одну и ту же фразу в трех вариантах: на ханмуне, по-корейски в чисто алфавитной записи, по -корейски в смешанной, алфавитно-иероглифической записи. Фраза эта означает: "Король хотел назначить его полководцем".

Фраза на древнекитайском (ханмуне) (современное корейское произношение "Ван ёк са ки ин ви чангун")

Фраза на корейском в алфавитной записи

Фраза на корейском в смешанной записи (естественно, что читается в обоих случаях совершенно одинаково: "Ван-ын кы-рыль чангун-ыро иммёнхарего хэтта")

Однако с конца XIX века ханмун потерял свой официальный статус. Чем это было вызвано? Причин было несколько. Во-первых, древнекитайскую ученость погубило то же, что несколькими столетиями раньше уничтожило латинскую традицию в Западной Европе -- переход к массовому образованию. Пока только незначительная часть -- проценты (а то и доли процента) -- всего населения получали образование, вполне можно было вести преподавание и на мертвом языке священных текстов. Когда ситуация изменилась, когда стало необходимым отправлять в школу все большую часть населения, от этой традиции пришлось отказаться. Образование на средневековых языках не может быть по -настоящему массовым -- эту истину в своей черед узнали и в Западной Европе, и в Индии, и на Дальнем Востоке.

Во-вторых, древнекитайский язык оказался не очень приспособлен для потребностей новой жизни. Понятно, что в нем не было слов для обозначения новых понятий -- "самолет" и "парламент", "паровоз" и "акция" (Конфуций не летал на самолетах и не избирался в парламент). Не исключено, что такие слова можно было бы создать, ведь и в корейском, и в японском, и во вьетнамском соответствующие термины в своем подавляющем большинстве "собраны" из древнекитайских корней. Однако никто не попытался этого сделать. В конце прошлого и начале нашего века молодая интеллигенция всех стран Дальнего Востока стремилась покончить со старым наследием. С основаниями или без, но они считали, что древнекитайский язык и тесно связанная с ним традиционная культура тоже несут ответственность за переживавшиеся этими странами несчастья. Другой серьезный недостаток языка -- это отсутствие его устного варианта. Говорить на ханмуне было нельзя, и в новых условиях это тоже стало проблемой. Наконец, после 1900 г. молодежь все больше предпочитала изучать не комментарии к трудам конфуцианских философов, а учебники по бизнесу и электротехнике, а также книги работы западных авторов. Уважение к старой учености у многих сохранялось, но желающих тратить время на овладение ею находилось все меньше и меньше.

Ханмун по-прежнему остается в программе корейских средних школ, однако людей, которые в состоянии читать на нем свободно, сейчас почти не осталось. Это, кстати, стало одной из причин кризиса университетских кафедр корейской истории и корейской филологии. Поскольку 90% всех текстов в Корее до 1894 г. писалось на ханмуне, будущий историк или филолог должен очень хорошо владеть этим непростым языком. Среди молодежи таких людей осталось очень мало, и с каждым годом становится труднее найти тех, кто готов посвящать немалое время подобным занятиям. Знание ханмуна уходит в прошлое, а это означает, что огромный массив литературы на этом языке становится недоступным для новых поколений (такая же проблема, кстати, существует со множеством текстов на латинском языке).