От Севильи до Гранады

Звона мечей сейчас ни в Севилье, ни в Гранаде не услышишь. Сие аристократическое орудие выяснения отношений уже давно сменил складной нож - наваха. Еще относительно недавно каждый уважающий себя махо носил наваху за широким поясом из яркого шелка. Наверное, и сейчас навахи в ходу у испанских коллег наших "братков". Не знаю, не видел. По крайней мере, у одетых вполне по-европейски современных кабальеро в Севилье, Гранаде, Кордове и Мадриде никаких ножиков не было, за исключением тех, которыми орудуют за столиком в ресторане.

Однако и с навахами повстречаться пришлось. Слава Богу, только с нарисованными. Их обладательницами были прекрасные дамы, изображенные замечательным испанским художником Ромеро де Торресом, чей музей находится в Кордове. Рисовал художник, творивший в 10-30-х годах нашего века, почти исключительно обитательниц этого древнего андалусийского города. Считается, кстати, что в Кордове - самые красивые женщины не только в Андалусии, но и во всей Испании. Доказать или опровергнуть это утверждение, конечно, невозможно. Тем не менее, женские портреты Ромеро де Торреса - очень веский аргумент в пользу именно такой точки зрения.

Так вот, большинство персонажей его картин имеют при себе пресловутую наваху, изящно заткнутую за подвязку шелкового чулка. Даже в том случае, если, кроме чулок, на даме больше ничего нет. Сотрудница кордовского патроната по туризму, водившая нашу журналистскую группу по музею художника, довольно-таки экспансивно пояснила, что без навах очаровательным сеньорам и сеньоритам ну никак нельзя было обойтись. Уж слишком тяжела была женская доля в тогдашнем "мачистском" обществе (то есть в обществе, где господствует так называемый "мужской шовинизм"). А наваха являлась последним орудием борьбы с мужским произволом и, соответственно, последним средством защиты женского достоинства.

При этом наш гид всем своим видом дала понять, что у нее лично не возникает и тени сомнения в правомерности и оправданности такого способа разрешения конфликта полов.

О навахе, заткнутой за подвязку, поневоле вспомнишь, когда попадешь на фламенко. Надо оговориться - речь не идет о многочисленных эстрадных представлениях в стиле фламенко, устраиваемых не только в тех областях страны, где, как в Кастилии и Андалусии, фламенко - неотъемлемая часть народной культуры, но и по всей Испании. В том числе, например, в Каталонии, для которой фламенко совершенно чуждо и где оно служит лишь непременной составляющей развлекательных программ для туристов.

Все эти эстрадные шоу - лишь опереточная копия, дающая весьма приблизительное представление об оригинале.

Правда, оригинал таков, что даже копия с него ошеломляет и захватывает.

И все же полное погружение в тот неповторимый культурный пласт, которым является фламенко, можно испытать, только увидев оригинал. Подлинное, так сказать, исконно-посконное фламенко - это когда танцуют не для туристов, а для себя. Собственно, фламенко - даже не танец, а нечто среднее между языческим ритуалом с участием всех присутствующих и публичной исповедью исполнителей, это душевный стриптиз, облеченный в изумительную пластическую форму.

Ничего подобного, конечно, не может получиться в больших концертных залах с тысячами зрителей. Поэтому настоящее фламенко танцуют в небольших помещениях (в нашем случае один из лучших фламенкистских коллективов Испании выступал во внутреннем дворике старинного дворца, ныне здания муниципалитета Кордовы), где народу много не поместится и все происходит как бы в узком кругу. Зрители, даже в последних рядах, видят мельчайшие детали танца и лица танцоров.

О лицах надо сказать особо. На многолюдных туристических представлениях исполнители эстрадной разновидности фламенко нередко улыбаются во время танца. В настоящем фламенко - совсем другое дело. Легкую улыбку здесь увидишь разве что в перерыве между танцами, в ответ на аплодисменты. Аплодисменты обычно совершенно неистовые и бурные. Как у нас в свое время говорили - переходящие в овацию.

Во время танца - никаких улыбок. Выражение лиц - аскетичное. Скорее мрачное, порою даже агрессивное и в то же время исступленно страстное. Но в эротике, которой буквально пронизано фламенко, нежности почти не чувствуется. Когда танцуют мужчина и женщина, они зачастую выглядят воинственными противниками, едва ли не беспощадными врагами. Вот тут-то и вспоминаешь о навахе за подвязкой. Посмотришь на ослепительную красавицу, с агрессивно-сосредоточенным видом выбивающую каблуками оглушительную дробь и одновременно черт знает что проделывающую всеми частями своего тела, и подумаешь: такая в случае чего пырнет запросто...

Наверное, правы все те, кто утверждает: фламенко есть концентрированное выражение испанской любви, которая неотделима от соперничества, борьбы, ревности, страдания, крови и смерти.

Зрелище завораживает, затягивает своей первобытной необузданностью, брутальностью и в то же время изысканной гармонией. Заунывное пение, сопровождающее грохот каблуков танцоров, ритмично прерывается хриплыми вскриками и хлопанием в ладоши. Зал постепенно заводится, скоро все присутствующие без различия национальностей (включая невозмутимых японцев) тоже начинают хлопать в ладоши, топать в такт ногами и орать: "Оле!" Не кричать, а именно орать.

А совсем рядом шумит-кипит Гвадалквивир. Шумит, правда, не очень шумно. Даже, откровенно говоря, совсем не шумит - река, по-моему, абсолютно тихая и спокойная. Может быть, она шумит во время весеннего половодья. Не знаю, я-то видел ее осенью. По Гвадалквивиру вполне можно прокатиться на экскурсионном теплоходике. Причем испанский гид непременно скажет, что это тот самый Гвадалквивир, о котором писал Пушкин. И обязательно добавит, что сам Пушкин в Испании никогда не бывал.

А в Севилье вам обязательно покажут дом, где жил Дон Гуан. Вернее, не Дон Гуан, а его прототип - некий идальго, живший в конце ХV века и отличавшийся феноменальной ходкостью по женской части. Правда, кончил он не так трагично, как пушкинский персонаж - раскаялся, проникся высокой моралью, отдал свой дом под приют для бедных и смиренно удалился в монастырь.

Чтут в Севилье и других литературных персонажей. Например, знаменитую Кармен, тоже, кстати сказать, зарезанную с помощью навахи. До сих пор сохранилось здание табачной фабрики, на которой, согласно Просперу Мериме, Кармен и работала. Сейчас в этом здании севильские студенты грызут гранит науки.

Вообще-то, и в Севилье в частности, и в Андалусии в целом достопримечательностей не счесть. К сожалению, нашим туристам эта самая южная область Испании известна в основном по курортам Коста-дель-Соль. Солнце и море - это, конечно, прекрасно. И того, и другого, между прочим, в Андалусии отнюдь не меньше, чем, скажем, в Каталонии или Валенсии, - наоборот, больше. Из-за очень жаркого климата купальный сезон там гораздо длиннее, чем в других областях континентальной Испании. Порой купаться можно до середины, а то и до конца ноября. Но ограничить свое пребывание в Андалусии валянием на пляже - непростительно. Ведь там можно увидеть то, что больше нигде не увидишь.

Например, в Андалусии, как нигде в Испании, сохранились следы арабского владычества. Оно и понятно: в Андалусии арабы задержались дольше всего. Последний арабский оплот в Испании - Гранада - пал под ударами католических королей относительно недавно - в 1492 году. Основная же часть страны была отвоевана испанцами несколькими столетиями ранее. Это, естественно, не могло не сказаться на культуре, образе жизни и даже внешности андалусийцев.

Кордова, Кадис и Севилья местами очень смахивают на города арабского Востока - невысокие, выходящие глухими стенами на улицу белые дома со внутренними двориками, где журчат причудливые фонтанчики. Андалусийская музыка с органично вплетенными туда арабскими и берберскими мотивами. Наконец, сами жители Андалусии нередко напоминают самых настоящих арабов. По крайней мере, из всех испанцев андалусийцы - самые смуглые. Да и сиесте они предаются с гораздо большим энтузиазмом, чем жители других областей Испании. Иначе нельзя - уж очень жарко.

И тем не менее Андалусия - это все-таки прежде всего Испания, Европа. Европейский комфорт в отелях, европейская чистота и безопасность на улицах. Несмотря на южный темперамент андалусийцев, страсти-мордасти с навахами наперевес по большей части остались в прошлом - или находят безопасный для окружающих выход на выступлениях фламенкистов. Безусловно, андалусийский темперамент проявляется также в чрезвычайно энергичной жестикуляции, напоминающей итальянскую. Андалусийцу мало просто разговаривать. Ему обязательно надо все показать собеседнику руками, вовлечь в общение притрагиваниями, похлопыванием по плечу, спине и прочим местам. Этим андалусийцы здорово отличаются, например, от деловых и по испанским меркам сдержанных каталонцев.

Итак, все эти Омейяды, Альморавиды и Альмохады давно и безвозвратно ушли. Вернее, испанские короли вынудили их уйти, а вместе с ними более 500 лет назад были изгнаны и евреи. С оставшимися очень скоро расправилась инквизиция. Канула в вечность чрезвычайно развитая цивилизация, достигшая невиданных для своего времени высот. Ведь в арабской Испании подавляющее большинство населения было грамотным еще в IX-X веках, здесь жили великие арабские и еврейские философы, астрономы и врачи, работали водопроводы с горячей водой, а простые ремесленники носили очки, принципиально не отличающиеся от современных.

Но следы этой цивилизации остались. У испанцев хватило ума не уничтожать их полностью. Остались древние дворцы, замки, мечети и синагоги. Правда, прихожан в этих мечетях и синагогах нет - последние умерли веке этак в шестнадцатом. Но путешественник по-прежнему может любоваться изысканными колоннами огромной кордовской мечети, рассматривать красочные мозаики севильского дворца Алькасар и предаваться философским размышлениям в прекрасных садах крепости Альгамбра, что под Гранадой.

Все эти, а также другие многочисленные достопримечательности Андалусии поддерживаются в образцовом порядке. Еще бы - туристы валят сюда толпами. А россиян здесь пока мало. Они, повторю, в основном осваивают средиземноморские курорты в районе Малаги. Испанцы надеются завлечь сюда и россиян, причем кризис в нашей стране их пока особо не пугает. Испанский Национальный институт туризма, впервые организовавший специальную поездку российских журналистов по Андалусии, разрабатывает для наших туристов эксклюзивные экскурсионные маршруты, включающие посещение Кордовы, Севильи, Гранады и прочих примечательных мест на крайнем юге Испании.

Вероятно, у участников этих путешествий будет возможность побывать и в Мадриде. Ведь, например, от Кордовы до испанской столицы всего около четырех часов езды на очень комфортабельном скоростном поезде. Несешься будто на самолете; раз - и ты уже в Мадриде с его знаменитыми музеями и кипучей ночной жизнью. Всю ночь напролет праздная и шумная толпа перетекает из пивной в пивную, из кафе в кафе.

Мадрид, как и Париж, стоит обедни. Но это, как говорится, отдельная песня.