Носки на сеpебpянном подносе

Пассажиры аэробуса, следующего курсом Москва-Коломбо, делились на белых и черных. Первые везли с собой надувные матрасы, видеокамеры и куски домашнего сала, обернутые в целлофан. Вторые перебирали тюки и обмотанные скотчем коробки с надписями "Верх" и "Не бросать".

Неужели есть еще вещи, которые выгодно покупать у нас и тащить за десять тысяч верст, пересекая по воздуху Южную Азию и Индийский океан? Что везти оттуда сюда, вроде понятно. Конечно, сапфиры и рубины. До поездки знающий человек говорил мне: не думай, что они там валяются под ногами. Но если в любой лавке покупаешь, скажем, открыточку, - то на выходе можешь заодно прихватить пригоршню камней со специальной тарелки.

Бриллиантов я не нашел. Зато привез в Москву страшную маску, чеканное блюдо, разноцветное сари, слоновий бивень, буддийскую статуэтку, крокодиловый ремень и много других диковин, купленных по дешевке. Я сбивал цену простым способом. Торговец набирал на калькуляторе стоимость сувенира, а я вынимал в десять раз меньшую купюру и медленно пятился назад.

В половине случаев срабатывало. Сразу признаюсь: с географией у меня слабовато. Или с головой. Только на третий день путешествия я вдруг отчетливо понял, что, представляя самого себя на глобусе, вижу остров, расположенный рядом с большим континентом. Только находится он возле Африки и именуется Мадагаскар. А я пребываю несколько в другом месте - тоже на острове, но под названием Цейлон, и искать его надо на карте неподалеку от Индии. Конечно, я точно знал, что лечу в Шри-Ланку. Но в в ощущении глобальных пространств произошел некоторый сдвиг.

Направляясь в эту страну, я сразу исключил вариант коллективного похода по памятным местам. По опыту прошлых поездок знаю заранее, что среди двух десятков одногруппников одному непременно захочется есть. Другого, наоборот, будет перманентно тошнить после вчерашнего. Кто-то не сможет дотерпеть до ближайшего туалета и скроется в джунглях на сорок минут. Его супруга хлопнется в обморок. Остальные разбредутся на поиски. Вот и все путешествие. А у меня была Цель. Однажды я вычитал в старой книге историю о самой священной буддийской реликвии - Зубе Будды.

Хранится он в городе Канди, в самом сердце Шри-Ланки, в специально выстроенном монастыре Далада Малигава. Как гласит легенда, в момент кремации земного тела Учителя один из его учеников выхватил из погребального костра Божественный Зуб. В течение многих веков раритет хранился в Индии. Но однажды таинственным образом был похищен и, спрятанный в волосах какой-то красавицы, увезен на Цейлон. Один раз в год, в конце месяца эсала (по местному календарю), в ночь полнолуния, его выносят из храма и сопровождают торжественной процессией с участием представителей государственной власти, танцоров, жонглеров, музыкантов и слонов. Это шествие называется Перахера.

Не так уж много агентств занимается Шри-Ланкой. Обзвонив их, я обратился в турфирму "Коннайсанс Тревел". В отличие от других, она отправляет в эту страну не только большие группы, но и маленькие компании, а также индивидуалов. Представитель фирмы, гид-экскурсовод, а по совместительству водитель (или, как здесь говорят, драйвер), по имени Рохан - нянька и ангел-хранитель вечно норовящего потеряться, обгореть, захлебнуться туриста - встретил меня в аэропорту и повез в Маунт-Лавинию, колониальный дворец, а ныне отель.

Войдя в приготовленный для меня номер, я обнаружил широченную кровать, на которой одновременно смог бы уместиться взвод солдат и табор цыган. Именно в этих апартаментах в конце прошлого века любил останавливаться российский чаепромышленник Высоцкий. Возвращаясь ночью из ресторана, где лился не только чай, он говаривал рикше: "Братец, гони в "Мотовиловку"!".

Со мной же приключилась другая история. Не привыкший к пятизвездочному сервису, я удивлялся на каждом шагу. Кажется, что здесь исполняется любое желание. Стоит, например, подумать о порции ледяного джин-тоника, как он тут же возникнет в руках любезного джинна-официанта.

Тогда я еще не знал, что стоимость напитков заносится на счет номера и в день отъезда вычитается из кошелька хозяина. В общем, проходя мимо бассейна, я подумал: "Неплохо бы окунуться. Жаль, полотенца нет". В ту же секунду мне вынесли белоснежную махровую простыню. Вдоволь наплававшись, я оставил ее на плетеном лежаке и пошел обедать. Отражаясь в антикварных зеркалах, я видел себя со стороны: утонченного сибарита среди хрустальных люстр и живых попугаев. Кондишн гнал прохладную струю, сандалии утопали в коврах, - и, только дойдя до ресторана, я с ужасом вспомнил, что забыл у бассейна носки. Я бросился обратно. Но было поздно. Навстречу мне вышагивал служащий в колониальном шлеме и нес на вытянутых руках серебряный поднос, в центре которого лежали мои носки, завернутые в стерильную салфетку. Надо признаться, что они не заслуживали подобного обращения даже когда были новыми.

* * *

На следующее утро меня повезли в слоновник. Мы приехали к началу кормления. Прикованные цепями к опорам навеса слонята сосали молоко из бутылочек. А взрослые особи поедали стволы разломанных тиковых деревьев. Свозят сюда слонят, потерявшихся в джунглях, - все равно им не выжить без родителей. А после обеда все стадо гонят купаться. Трубя от удовольствия, животные пионерским строем идут на речку и с шумом бросаются в воду, едва доходящую до животов. Чтобы струи воды омывали все тело, они блаженно ложатся на дно, высовывая на поверхность кончики хоботов словно перископы. Поверхность реки становится похожа на партсобрание полусотни подлодок.

Затем я посетил город царя Касиапы - одну из бывших столиц государства. Рохан пояснил, что в его стране проживают два народа - сингалы и тамилы. Первые появились здесь намного раньше вторых, перебравшись через отделяющий Цейлон от Индии Полкский пролив по цепочке крохотных островков, называемых Адамов Мост. Сингалы сооружали дороги, храмы и мосты, а пришедшие с оружием в руках тамилы пытались их завоевать. Построят сингалы свою столицу, а тамилы придут и разрушат ее. Пройдет лет сто - заложат сингалы другую столицу в другом месте, - опять нападут тамилы и опять не оставят камня на камне. Вот так на протяжении всей истории государства размером двести на четыреста километров у него было восемь главных городов. Нынешний, Коломбо, - девятый по счету.

Так вот, один из сингальских царей в четвертом веке нашей эры построил очередную столицу. Он сделал ее из высокой горы, заставив рабов прорубить в скальной породе внутренние лестницы, продуваемые жилища, широкие площади и даже бассейны. Вся поверхность горы была разрисована изображениями полураздетых девушек. Входом в крепость служила огромная львиная голова с разинутой пастью, которая сохранилась до сих пор. При попытке штурма с самого верха на головы осаждающих скатывались гигантские камни. Но тамилы захватили и эту, казалось бы, неприступную твердыню. А потом забросили ее за ненадобностью. Долгое время здесь жили полчища обезьян. Затем располагался буддийский монастырь.

Целомудренные монахи много лет подряд соскребали "неприличные" рисунки, пока не уничтожили почти все. Те красотки, до которых не добрались руки местных пуритан, сегодня считаются национальным достоянием и символом Шри-Ланки - их копии постоянно видишь на открытках, плакатах и майках. А чтобы приблизиться к оригиналам, нужно вскарабкаться на самую вершину. Туда ведет несколько тысяч ступенек, и собственноножный подъем занимает часа два. Есть другой способ забраться на кручу: предприимчивые ланкийцы держат у подножья носилки, на которых за несколько долларов возносят особо ленивых туристов на самый верх. Как много веков назад царя Касиапу. Но этот вариант не столь романтичен.

Вернувшись в отель, я отправился на массаж. Вовсе не эротический - с этим делом здесь строго. Даже европейкам запрещено появляться на пляже без верхней части купальника.

Сначала меня натерли кокосовым маслом, затем размяли все тело с головы до ног и погрузили в горячую ванну с какими-то целебными травами. А когда, расслабленного и распаренного, вынули наружу, я понял: это и есть настоящий оргазм. И залпом выпил целый стакан араки - местной кокосовой водки желтоватого цвета. А потом отправился в номер.

На моей необъятной кровати чьими-то заботливыми руками лепестками цветов была выложена надпись: "Bon nuit" ("Спокойной ночи"). Разрушать этот шедевр было бы вандализмом. Я провел ночь в кресле-качалке.

* * *

Надо сказать, что в Шри-Ланке европейцы попадаются чаще всего на курортах побережья. В центре страны белый человек до недавних пор был ходячей диковиной. При его появлении островитяне бросают все дела, обступают со всех сторон, созывают родню и чуть ли не щупают руками. А если на груди висит камера - выстраиваются в кучу, ложатся на землю и подпрыгивают сзади, чтобы попасть в кадр. Дабы не обидеть позирующих, приходится щелкать затвором. Причем никто потом не просит карточку, важен сам факт щелчка. Уже в Москве, перебирая множество подобных карточек, я обратил внимание на одну деталь: среди мужчин не было ни одного лысого. Понимайте это как хотите.

Частенько на улице пристраивается человек - бывает, мужчина с портфелем, бывает, женщина с ребенком, - идет сзади и повторяет: "Бон-бон, бон-бон...". Я не сразу и понял, что они просят угостить конфетой. Для ланкийского менталитета ничего зазорного в таком поведении нет. Здесь существует множество разных форм попрошайничанья, раскрутки иностранцев на мелкие суммы денег. Предлагают, скажем, проводить в самый дешевый магазин сувениров. Ведут через какие-то трущобы и указывают на обычную лавчонку, такую же, как сотни других вокруг, с точно таким же, как и везде, набором слоников, кувшинов и табакерок. Но человек вроде старался - даешь ему десять-двадцать рупий.

Однажды пообещали показать индуистский храм. Я осмотрел раскрашенные изображения древних богов, постоял перед статуей Ганеши - слоноголового существа, оседлавшего крысу. Голый по пояс служитель поднес мне плошку масла с горящим в ней фитилем и велел провести ладонью над огнем, а затем нарисовал на лбу красный кружок. Я вышел из храма и протянул провожатому мелочь. На ломаном английском он объяснил, что денег ему, мол, не надо, а нужна только упаковка сухого молока для детишек, которых у него шестеро. "Вон того", - показал он на пакет, стоявший на ближайшем прилавке. "И сколько он стоит?" - спросил я у торговца. Он назвал сумму, равную десяти долларам. "Да они заодно!" - подумал я и показал кукиш.

Грабитель понял невербальный смысл жеста, сделал еще более жалобное лицо и спросил: "Ну на пиво хоть отстегнешь?". На пиво я дал, причем раза в три больше, чем собирался первоначально. Он оказался тонким психологом. Как-то раз мы заехали в сад специй, небольшой ботанический парк, где собраны образцы почти всей цейлонской флоры. Хозяином его оказался европейски одетый человек, составитель справочника рододендронов. Сначала он подвел меня к кофейному кусту и сорвал нескольно зерен. В ту же минуту мне принесли чашечку горячего кофе. Потом я приблизился к сандаловому дереву и был смазан сандаловым кремом. После этого отведал кокос, сорванный на моих глазах с кокосовой пальмы.

Так, подходя к каждому растению, я пробовал и его продукты. Только возле марихуаны мне почему-то не забили косяк. Зато проводили в хозяйский магазин, где можно было купить любое из множества снадобий, косметических средств и приправ, изготовленных тут же. Я бросился хватать все подряд: средство от поноса, мыло для похудения, жидкость от пота, порошок для аппетита, бальзам от облысения и мазь для повышения сексуальности. Причем этой мазью женщинам нужно смазывать грудь, а мужчинам - гениталии. На каждом пузырьке и пакетике его назначение было указано ланкийскими закорючками. Естественно, через пару дней я все перепутал.

* * *

Наконец мой драйвер сказал: "Завтра в шесть утра отправляемся на Перахеру. Поедем через джунгли. Дорога займет пять-шесть часов.

Узкая дорога, словно ядовитая змея, извивалась в непроходимых зарослях. Полчища мартышек рассыпались в разные стороны прямо из-под колес. Я спросил у Рохана, что будет, если он случайно задавит одну. Оказалось, что с точки зрения буддиста настоящему убийству должно сопутствовать четыре стадии: зарождение ненависти к живому объекту, появление замысла уничтожения, устранение согласно плану и сокрытие оставшихся следов.

В этот момент мы проезжали какую-то деревушку. У ее околицы наигрывал оркестрик: барабан, флейта и ситара. Одетые во все белое жители приплясывали кружком неподалеку. Я попросил Рохана притормозить и осведомился у человека в очках, по виду сельского учителя: "Из ит холидей?" (Это праздник, мол?). - "Иес, иес, сэр. Ит из холидей!" - утвердительно закивал он головой и указал в центр хоровода.

Сложив руки по швам и каменно улыбаясь в небо, на белой подстилке лежал недвижимый покойник.

По мере приближения к цели нашего путешествия - прекрасному городу Канди - на дороге стали все чаще и чаще появляться забитые людьми машины, автобусы, механические самокатки и деревянные повозки, запряженные бычками-зебу. Народ стремился на Перахеру. Прямо перед нами ехал грузовичок с открытым кузовом без бортов. В кузове подпрыгивали человек пятьдесят мужиков и что-то орали хором. Если бы они не держали друг друга, то тут же высыпались бы на дорогу, как игральные кости из стаканчика. Я высунулся из окна с камерой и сделал несколько кадров.

В свою очередь, один из них достал допотопную "мыльницу" типа нашей старенькой "Смены" и стал на ходу фотографировать меня: моя европейская внешность в этих краях тоже представляла экзотический сюжет. Ночное шествие в честь выноса Зуба Будды - самый большой праздник в Шри-Ланке. Извините за кощунство, - сравнимый, может быть, с Первомаем в застойные времена. Только вместо колонн физкультурников по улице идут жонглеры с полыхающими кокосами, портреты вождей заменены пышными опахалами, а танки - слонами в бархатных попонах с серебряными наконечниками на бивнях. Зато с балкона отеля "Квинс", словно с трибуны Мавзолея, демонстрантов приветствует премьер-министр, церемония транслируется по всем программам местного телевидения, движение в городе полностью перекрывается.

Поэтому весь колесный и мычащий транспорт остается на специальных стоянках на подъезде к городу. Дальше люди идут в сторону центра пешком, протискиваясь сквозь контрольные пункты, где каждый подвергается обыску на предмет взрывчатки, горячительных напитков и холодного оружия. В дни Перахеры по всей стране полностью запрещена продажа спиртных напитков, включая даже пиво. Имея опыт наших безалкогольных времен, мне, конечно, удалось достать пол-литра араки. Из-под прилавка, по тройной цене и с мольбой продавца не разворачивать сверток сразу на улице.

Во время церемонии Зуб выезжает на спине самого крупного слона, под шелковым балдахином, в позолоченном ларце. А в течение года даже приблизиться к нему не имеет права никто. Кроме двух служителей культа, ежедневно в полдень совершающих перед священным раритетом свой таинственный ритуал. Говорят, правда, что несколько раз его все же демонстрировали высоким гостям: например, королеве Елизавете и космонавтке Терешковой.

В прошлом веке осмотреть реликвию было проще. Вот что пишет та же княгиня Щербакова: "Войдя в алтарь, мы увидели стол, ярко освещенный множеством свечей, посреди которого под стеклянным колпаком возвышался ковчег-карандува. Внутри него помещаются один в другом шесть других таких же ковчегов, все из чистого золота, а последний из них весь украшен драгоценными камнями и содержит знаменитый Зуб. Нам говорили, что за крупный бакшиш священники, несмотря на запреты, готовы показать его даже и европейцам, но нас он мало интересовал, тем более, что, по слухам, это - не что иное как кабаний клык длиной в один или два вершка".

Впрочем, не все ли равно, кому именно принадлежал Зуб. Это символ, в который веруют истинные буддисты. Они знают, что божественный предмет дарует возможность проникать в грубые и нежные уровни бытия, предвидеть поступки земных и небесных существ, совершать чудеса и превращения. Именно поэтому и собираются в ожидании праздника с самого утра несметные толпы людей. Они стоят под палящим солнцем вдоль улицы, по которой ночью пойдет процессия. Если не займешь место как можно раньше - к вечеру не протиснешься. Мужчины и женщины сидят на крышах, свисают с балконов и забираются на деревья.

* * *

Сейчас я вижу, что могу рассказывать про Шри-Ланку бесконечно, - хотя провел там всего лишь две недели. В этой стране перемешаны экзотические звери и по-детски наивные люди, памятники древних цивилизаций и поделки современных мастеров, горячий песок просторных пляжей и прохлада шикарных апартаментов. А сколько там фруктов! Манго, папайя, бананы (не те, которые в Москве), мангостан, ананасы, рамбутан... Может быть, я чересчур восторженно воспринимаю действительность? Ведь слышал же я отзыв одной соплеменницы о пирамиде Хеопса: "Да что там смотреть? Университета нашего - ниже, по архитектуре - бедней!". Да, есть люди, которых трудно чем-то удивить. И все же человек должен оставаться в душе хоть немного романтиком. Как там у Блока? "Случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран...".