Сломанный зубец в короне

Мое посещение шведского Морского музея, которому исполнилось 250 лет, было каким-то странным. Когда я вместе с Пер-Инге Линдквистом, директором музея, что находится рядом с базой ВМФ в Карлскруне, осматривал экспозицию, тот неожиданно сказал: "Давайте этот зал пройдем побыстрее". -- "Почему?" -- спросил я, оглянувшись по сторонам.

Директор улыбнулся: "Понимаю, для вас, русских, здесь, конечно, будет интересно. И все-таки, давайте поторопимся". К чему такая таинственность? -- удивился я.

Пока быстрым шагом шли через зал, кое-что удалось разглядеть и понять. Экспозиция была посвящена событию 20-летней давности. А именно -- нашей дизельной подлодке, которую шведы обнаружили у своих берегов в октябре 1981 года.

Пришлось пойти на хитрость. Осмотрев музей и простившись с директором, я не удержался от соблазна. Вернулся-таки в "запретный зал". И что увидел? Сразу бросились в глаза кричащие копии первых полос шведских газет тех дней, угрожающие силуэты подлодки на фотографиях, карты и схемы. Запахло, можно сказать, временами холодной войны.

Впрочем, экспозиция, посвященная злополучной подлодке, как мне показалось, бедновата. "Компромата" шведы собрали мало. После осмотра всего музея эта экспозиция -- словно сломанный зубец в королевской короне. "Карлскруна" переводится со шведского именно как "корона Карла", то есть короля Карла ХI -- основателя города.

Теперь напомню, что случилось 28 октября 1981 года. В тот день шведы обнаружили нашу подлодку, севшую на мель в 15 километрах от Карлскруны, глубоко в территориальных водах Швеции и закрытом военном районе. Возник нешуточный международный скандал, который перепугал и без того запуганных "советской угрозой" шведов.

Может быть, поэтому в зале, посвященном нашей субмарине, все время звучит тревожная музыка. На нескольких телеэкранах мелькают кадры старой хроники -- севшая на мель подлодка, на мостике мечется команда во главе с капитаном. Здесь и министры Швеции тех лет, которые произносят резкие заявления в адрес СССР.

Пригляделся, и оказалось, что подлинных экспонатов только два -- морская пилотка, которую выловили на месте аварии, и бутылка красного вина "Воеводское". Ее шведам вручили на борту лодки при осмотре. Бутылка вина, кстати, подверглась тщательному анализу на радиацию -- шведы опасались, что на борту застрявшей субмарины могут быть ядерные заряды.

Остальные экспонаты -- многочисленные фотографии лодки. И в "профиль" и в "анфас". Но чаще всего -- первые полосы газет. На них аршинными буквами пересказываются все основные вехи этой истории -- как бдительные шведы обнаружили советскую субмарину, как Советы опровергали предположения, что на борту было ядерное оружие, как командира подлодки допрашивают на предмет подробностей "шпионажа" за сверхсекретной шведской торпедой...

Самая же интересная часть выставки -- небольшой столик, на котором под стеклом собраны "приметы времени". Майка с силуэтом российской субмарины и ее капитаном, почему-то прозванным "Пиноккио" (скорее всего за длинный нос), а также брошюры об "опасных играх" Советов (Нечто подобное издавалось в Москве Политиздатом и называлось "Откуда исходит угроза".). Есть и большой пластиковый футляр с остроумной надписью "Whiskey on the rocks" -- севшая на скалы подлодка по натовской классификации относилась к классу "Виски".

Самое пикантное -- детская игра "Охота за подлодкой". Инструкция: "Предназначена для 2-4 игроков старше 10 лет. Задача -- провести мини-подлодку, обходя противолодочные корабли и избегая глубинных бомб, до ресторана "Опера-челларен" в Стокгольме. Приз победителю -- ужин в ресторане". Цена -- 29 крон 90 эре".

Так что история с лодкой стала и выгодным бизнесом для предприимчивых людей. Теперь, правда, времена не те. Инцидент с подлодкой скорее добавляет туристической привлекательности Карлскруне, которая старается привлечь гостей. В самом городке об этом практически ничто не напоминает. Хотя нет -- одно упоминание довелось найти. На стойке с открытками в магазинчике купил открытку с нашей подлодкой. Год выпуска не обозначен, но открытка явно старая, еще "советских времен".

А с тех пор Морской музей, кстати, успел стать одним из зачинателей восстановления связей с Россией, благодаря, в частности, открытой в 1993 году выставке "Наследие Балтики". Она экспонировалась в Петропавловской крепости, потом в Таллине и Клайпеде, а в 1997 году обосновалась в карлскрунском музее. Наглядевшись на старинное и современное водолазное снаряжение, можно самому спуститься на дно моря, благо музей стоит на берегу. По винтовой лестнице попадаешь в извилистый темный коридор, оказываясь словно в подводной лодке. Со всех сторон -- окна, через которые видно заросшее водорослями дно. Хотя глубина всего метров пять, ощущение не из приятных. Поэтому стараешься скорее пройти тесный и, как кажется, душный туннель.

Преодолев его, выходишь в другой зал, в котором рассказывается о боевом пути шведского флота. Его строили в основном в Карлскруне. Здесь можно рассмотреть три гравюры о поражении шведов у мыса Гангут и пленении офицеров и матросов в 1714 году -- первой победе русского флота, созданного Петром Первым. Эти сведения содержатся в русских надписях на картинах. Шведская же подпись на три полотна одна -- Россия создала базу в Кронштадте для противостояния шведскому флоту.

Ответным ударом шведов стало создание "островного флота" -- скоростных и мощно вооруженных судов, способных действовать в балтийских шхерах неожиданно и эффективно. Он строился именно здесь, в Карлскруне, а прообразом стали... стремительные пиратские галеры Средиземноморья. Сохранилась модель одной из них, привезенная сюда в 1740-х годах.

На базе, частью которой являются верфь и Морской музей, постоянно ощущаешь связь прошлого и современности. Рядом с огромным краном 200-летней давности (до сих пор в рабочем состоянии) высится суперсовременный -- фирмы "Висбю".

А около 300-метрового здания канатной фабрики, сохранившейся без единого ремонта с конца XVII века, пришвартованы современные подлодки и эсминцы. Кстати, фабрика хоть сейчас готова вить веревки с синей нитью (шведский аналог британской красной нити, вплетавшейся в канаты). В схему мощных укреплений Карлскруны входит и морской форт на острове Кунгсхольмен -- старейшая в Северной Европе крепость, которая до сих пор используется вооруженными силами.

"И сам наш Морской музей сегодня -- тоже часть ВМС Швеции, -- говорит директор Линдквист. -- Экспонаты используются при обучении моряков, и в большинстве своем -- секретны. Но часть передана музею, как и корабли, которые не используются флотом".

Мне довелось побывать в здании палаты, в которой ведется научно-практическая работа и которая имеет прямое отношение к патриотическому воспитанию морских офицеров. Здесь, в зале, хранящем атмосферу XVIII века, утверждаются составы новых экипажей, проходят торжественные приемы. Кстати, тут установлен и памятник Чапману, который жил на территории верфи. У подножия обелиска расположился сфинкс -- намек на то, что инженер решил загадку кораблестроения. Эпитафия содержит благодарственные слова Чапману от королей Швеции.

Монархи, по приказам которых строились боевые корабли, нередко бывали в Карлскруне. Они же утверждали и проекты строившихся здесь флагманов. Здание палаты посещала и нынешняя королевская семья -- Карл XVI Густав -- главнокомандующий ВМС. А его сын, принц Карл Филипп, будет нынешней осенью проходить здесь службу -- наравне с другими.

Покидая Морской музей, подумал, что директор не зря торопился, обходя экспозицию, связанную с нашей подлодкой. Пер-Инге Линдквист к связям с Россией относится с огромным уважением и ради них готов даже на некоторый авантюризм. Именно ему несколько лет назад, когда Карлскруна была вообще закрытым для иностранных судов городом, пришла в голову идея пригласить в гости встретившихся в Германии российских мастеров на воссозданном ими старинном русском судне.

"Мне, конечно, никто не разрешил, когда я задним числом стал спрашивать власти, но русские уже появились к тому моменту, -- рассказывает он. -- Потом звонили из полиции -- пришлось решать проблему. А с Петербургом у нас хорошие отношения. Там, в Военно-морском музее, хранится часть коллекции шведской Модельной палаты. Она попала к России вместе с крепостью Свеаборг, когда Швеция потеряла Финляндию. Мы, кстати, планируем поучаствовать и в 300-летии Санкт-Петербурга. Рано, наверное, говорить, но мы хотим, чтобы туда поплыл воссозданный по чертежам старинный шведский парусник. И еще кое-что придумали, но об этом пока умолчу".