Ночная романтика на ратраках

Вот тебе и французский кантон в Швейцарии - в Вербье на всю бригаду ратратчиков из 35 человек нашелся только один, кто говорил по-английски. Хотя удивляться тут в общем-то не чему: ни журналисты, ни тем более гости курорта особым вниманием этих отважных людей не балуют. Я вообще, похоже, был первым, кто напросился поратрачить склон вместе с профессионалом, чем вызвал легкую панику в офисе по туризму - что со мной делать, было не очень понятно, где искать англоговорящего ратратчика - тем более. В общем, компании Televerbier, обслуживающий канатные дороги и склоны Вербье, пришлось поднять досье всех своих сотрудников, чтобы найти Ксавьера Мишо. Обаятельного, смешливого, открытого парня, род занятий которого едва ли вязался с его натурой.

Трассы готовят ночью, в ратраке только водитель, он же - профессиональный "снегоукладчик". Вокруг тьма и тишина, лишь изредка прерываемая сообщениями диспетчера, а под тобой машина, похожая на робота-трансформера и игровую приставку Playstation за 300 тысяч евро, в которую играешь в одиночку. Ты сам по себе. Ксавьеру такое положение дел, впрочем, нравится - он любит и ночь, и тишину, и горы, и даже одиночество. Жалеет только, что рассвет больше не встречает на работе: раньше трассы подготавливали и утром с 4 до 9, а потом решили, что снегу нужен 8-часовой отдых перед "рабочим днем" и переключились на вечерние и ночные смены. Ксавьер работает с 17.30 до 20.00 и иногда выходит в ночную - с 20.00 до 4 утра.

Про машину свою рассказывает как про любимую игрушку. "Тут у меня джойстик для переднего ковша, здесь - для заднего. Ими мы возвращаем на место снег, который лыжники "стаскивают" с трассы за день. Они регулируются по глубине груммера, скорости вращения, углу закрылок и еще куче параметров. А вот мой touchbook", - показывает на что-то вроде ноутбука с GPS, по которому диспетчер в любой момент может увидеть, в каких кустах застрял Ксавьер, и спросить, почему тот бьет баклуши. На деле прибор, конечно, несет в себе и более важные функции: замеряет все исходные показатели трассы, подсказывает, что с ней делать. Один ратрак в Вербье оснащен сонаром и ползает по всем трассам, замеряя глубину снега под собой, и транслирует эту информацию всем машинам, чтобы их водители знали, куда нужно подсыпать, а где только чуть утюжить. Оптимизация расходов, будь она не ладна!

Работают ребята на двух типах машин: обычный ратрак и ратрак с "винчем". "Винч" имеет все те же насадки спереди и сзади, которыми, наверное, можно и снеговика вылепить, управляя этими ковшами из кабины. Но есть у него и еще одна важная деталь на кузове - мощнейшая лебедка, способная на тросе тащить всю махину вверх по крутому склону или, наоборот, придерживать эту каракатицу на спуске. Спрашиваю: "Наверное, все хотят на "винч"? - Не, это как ездить на большом "Мерседесе" или маленьком "Фиате" - каждому свое. Но вообще, чтобы управляться с "винчем", нужен большой опыт работы на ратраке именно с лебедкой (чтобы просто управлять ратраком достаточно обычных водительских прав). И "винч" в отличии от обычных ратраков, которые могут гладить трассу хоть втроем, работает только один".

Уклон или градус трассы не имеет для ратрака практически никакого значения, если есть "винч" и специально оборудованные на верхних границах трасс балки и якоря, чтобы зацепиться за них лебедкой. Ремни безопасности на такой трассе обретают новый смысл и зачастую попросту не дают тебе выпасть с кресла в огромное лобовое стекло на спуске. В какой-то момент, когда мы работали на "винче" и казалось, что земля вот-вот ударит по лбу, я уже просто не мог не упираться в него ногами. Попросился выйти, чтобы посмотреть на это со стороны и чуть подышать - от ползания вверх-вниз уже немного мутило.

Светящееся всеми прожекторами чудовище, "висящее" на троссе в 800 метров на каком-нибудь 30-градусном склоне - зрелище настолько поразительное, что посмотреть на это весной выползают из снега даже просыпающиеся местные мармоты, над которыми умиляются все без исключения.

А вот "бестолковых лыжников", гоняющих по ночам по свежеприготовленным трассам с фонарями на шлемах, ратратчики недолюбливают. "Мало того, что практически в душу гадят, расписывая только что сделанную трассу. Они же жизнью рискуют, сами того не подозревая", - говорит Ксавьер. Офисные работники, которые заканчивают в шесть, ужинают и на скитуре поднимаются вверх, чтобы спуститься разок перед сном, в буквальном смысле рискуют головой, "пролетая" мимо работающего на склоне ратрака с "винчем". Не заметить натянутый стальной трос в темноте на скорости - плевое дело.

"Самое тяжелое, - говорит Ксавьер, - работать в туман или шторм. Не видно ничего даже с прожектором, и подсыпает все время. В снегопад можно начать ночью и до полудня следующего дня ползать". Видимо, именно такая ночью ему и предстояла. Когда мы закончили и выбрались обратно к верхней станции на Савольер, сильно снежило и диспетчер просил Ксавьера подождать еще полчаса наверху, посмотреть не утихнет ли снегопад. Меня Ксавьер посадил в вагончик канатки, который вытолкал на линию, завел ее и толкнул кабинку. "Спать не ложись пока - позвоню, если останусь утюжить! Подымешься и поболтаем еще", - кричит мне вслед. А я машу рукой и думаю: "Вот ведь повезет, если в самом деле останется! Ночь, тишина, горы вокруг..."