Хранитель Ренато

Когда передо мной распахивается дверь, за которую просто так не попасть, для меня это что-то вроде первого поцелуя или навесной переправы в веревочном парке. Очень любопытно, немного страшно, но самое главное - страшно любопытно, что будет дальше. Впрочем, сказать, что эта дверь - дверь колокольни Лозаннского кафедрального собора - именно распахнулась перед нами, было бы преувеличением. Скорее мы проскользнули в нее гуськом, взъерошенные и промокшие под дождем, от которого было не спрятаться, пока мы дожидались Ренато Хойслера - ночного стража и хранителя 600-летней местной традиции объявлять с колокольни время каждый час, начиная с 22.00 и до 02.00 включительно.

Мы ждали Ренато на смотровой площадке под аккомпанемент дискотечной электронной музыки, которую исторгал стоящий под соседним деревом бумбокс. Его окружало несколько хипстеров в вязаных кепках, слишком расслабленных для того чтобы замечать внешние неудобства. На Рыночной лестнице, спускающейся от собора в старый город, в обнимку сидели парочки. Одним словом, обстановка была крайне далека от средневековой, и в какой-то момент нам стало казаться, что Ренато не появится.

Однако он пришел. Извинился за опоздание и открыл ту самую дверь, за которой больше полутора сотен ступенек вело наверх к рабочему месту Ренато. Пять раз в неделю (кроме выходных) пять раз за ночь он надевает специальную шляпу, берет в руки фонарь и, дождавшись боя колокола, кричит в сложенные рупором ладони: "Это ночной страж. Пробило столько-то!" На все четыре стороны света по очереди.

А в промежутке между объявлениями Ренато возвращается в свою уютную каморку, спрятанную за колоколом, зажигает свечи... и становится видно, что свечей здесь значительно больше, чем требуется для освещения такой маленькой комнатки. Это - последнее увлечение Ренато. Уже шесть лет он занимается иллюминацией соборов для концертов классической музыки. Каждый раз нужно не меньше тысячи свечей, развесить и расставить которые - серьезный труд, но результат выходит потрясающий. 3 июля на концерте в Лозаннском соборе (первое отделение - Бела Барток, второе - Петр Чайковский) вы можете убедиться в этом сами.

Сначала Ренато делал обычные свечи, но от них на полу оставались следы, поэтому он перешел на стеклянные граненые баночки с жидким воском. И теперь каждый вечер он сосредоточенно прикручивает к ним проволочные ручки - под взглядами Бетховена и Ганди, чьи фотографии висят над столом. Ренато ловит мой взгляд и говорит, что хочет повесить еще одну - Анри Дюнана, основателя Красного Креста. Тут же прислонена книжка с высказываниями Жоржа Брассанса - это любимый поэт и певец Ренато.

- А почему Бетховен? - спрашиваю я. - Почему Ганди?

- Бетховен был великий гуманист, - с жаром начинает объяснять мой собеседник. - Помните Девятую симфонию? Оду к радости? А Ганди - Ганди человек, который в одиночку сумел устроить коллапс целой империи...

В этой влиятельной компании Ренато проводит пять ночей в неделю - в глубине комнатки у него есть топчан. Ложится около двух, встает в полвосьмого утра и идет на другую свою работу - он учит плавать слепых. 24 года он поднимается на колокольню собора - 14 в качестве подмастерья и 10 как мастер. И менять что-то в своей жизни не хочет - говорит, ему нравится атмосфера этого места.