Страна на рифах

Океан вдруг вспенился, задымился стал "плеваться" камнями. Извергнутые из пучины, они плюхались в воду, оставляя на поверхности всплески, похожие на шляпки огромных гвоздей. Вскоре из воды показался кусочек серебрящейся на солнце суши. Она выглядела мокрой и беспомощной на поверхности огромного океана...

Исалели Фалемахафу ткнул указкой в пространство между островками Као и Лаге на карте королевства Тонга. — Это не из мифа о том,— продолжал учитель,— как легендарный Мауи выуживал острова своим волшебным крючком. Это рассказ очевидца. В июле 1979 года летчику патрульного самолета посчастливилось наблюдать рождение нового кусочка суши. Островок назвали Латеики. Он стал 171-м по счету в архипелаге Тонга.

Когда наше советское круизное судно "Федор Шаляпин" пришло в Нукуалофу, меня пригласили в столичную школу "Тонга сайд скул", чтобы я рассказал ребятам о Советском Союзе. Разговор затянулся, но я все же остался еще и на урок географии. Услышав цифру "171", заглядываю в записную книжку: у меня записано 150, я выписал ее из справочника, изданного лет десять назад...

— Итак, сегодня архипелаг состоит из 171 острова, разбросанных тремя группами — Тонгатапу, Хаапаи и Вавау у тропика Козерога. Площадь территории королевства — величина переменная,— продолжает, словно отвечая на так и не заданный мною вопрос, учитель.— Острова в акватории королевства не только рождаются, но и исчезают. А некоторые, остров Фалкон например, периодически то поднимаются, то скрываются под водой. Вся западная ветвь архипелага — это верхушки конусов подводных хребтов, образовавшихся в результате извержений. Коралловые острова лежат к востоку. Они низкие, окружены рифами, многие бухты для крупных и средних судов недоступны. На висящей в классе карте от руки фломастером отмечены два островка — Телеки Тонга и Телеки Токелау.

— Тоже недавно возникли?
— В 1972 году,— ответил Фалемахафу.
— Вулканические?
— Нет, искусственные. Это насыпные холмы над рифами Южная и Северная Минерва. Тонганцы возвели их за несколько месяцев.
— Зачем?
— О! Эта история имела международный резонанс!

Фалемахафу достал из папки листок атласной бумаги. На ней эмблема: горящий факел на черном фоне круга и подпись: "Республика Минерва — 6 июля 1972 года".

— Теперь это музейное свидетельство провалившейся попытки захватить рифы. Группа бизнесменов США планировала построить на них город-фабрику; с одной стороны, это дало бы им возможность избежать уплаты налогов, а с другой — использовать даровую рабочую силу полинезийцев. Проект сулил большие прибыли и настолько увлек их, что некий Дэвис объявил себя "президентом Республики Минерва".

Дважды в день во время приливов эти рифы скрываются под водой, поэтому по международным законам сушей не считаются. Следовательно, полагали авантюристы, они не являлись и территорией Тонга. Расчет был на то, что захват рифов не привлечет международного внимания, а сами тонганцы не в состоянии будут защитить их.

На Тонга, однако, разгадали замыслы американских дельцов и сорвали их, построив два искусственных острова. Дэвис долго бесился, грозил "пролить кровь тонганцев", снарядил военное судно, требовал аудиенции у короля, просил помощи у западных стран. Но рифы уже стали сушей, а стало быть, и частью суверенной территории Тонга...

Выхожу из длинного, барачного типа, здания школы. Под мощным раскидистым деревом собрались рослые ребята в голубых шортах и белых рубашках. Это 14-летние выпускники.

— Мало елелеи! Добрый день! — обращаются ко мне ребята.

Переходим на английский, на нем ведется преподавание в школах столицы. Эта школа образцовая, находится под покровительством королевской семьи. Здесь и парты, и учебные пособия как во многих школах Австралии и Новой Зеландии. Позже увидел я и обычные тонганские школы, где ребята сидят на циновках, подложив под тетради плетеные корзинки с учебниками.

Чем будут заниматься ребята после окончания школы? Одни надеются найти работу в городе, другие — продолжить учебу в учрежденном недавно сельско-хозяйственном колледже, большинство собирается уехать на Новую Зеландию. Подходит учительница, она отводит меня в сторону и говорит:

— Вы затронули больную тему. Они вам ничего ответить не могут. У нас есть сельскохозяйственный колледж, есть институт "Атениси" — я его закончила. Это все. И лишь немногие могут рассчитывать на продолжение образования. Да и не это главное для них. Они мечтают прежде всего о работе, а с этим дело обстоит плохо, безработица растет. Все радовались, когда вступила в строй маслобойня, видели, в километре от причала? Там все места заняты — хорошо хоть, что обеспечены работой еще пятьдесят человек. Словом, проблема настолько остра, что король вынужден был разрешить новозеландским предпринимателям заключать контракты с молодежью. В результате сейчас по пять тысяч человек в год уезжают на Новую Зеландию. По временному контракту, конечно. Специальности они никакой не получают: низкооплачиваемая и черная работа без права вступать в профсоюз.

— Есть ли выход из этого положения?

— Вся земля принадлежит королю и знати. Закон гласит, что все совершеннолетние имеют право на участок, но половина из них земли не получает. Земледельцы не идут на сокращение своих наделов...

Лужайка опустела. Ребята ушли в классы. Моя собеседница показывает на часы: до начала ее урока осталась минута...

Зимой, в июне

В тихий погожий день не спеша брожу по Нукуалофе. Ласковый ветер шевелит кроны стройных пальм и араукарий. Бунгенвилеи, гибискусы, плюмерии усеяны гроздьями цветов.

Нукуалофа (говорят, это значит "приют любви") спланирована в виде прямоугольных кварталов — не заблудишься. Да и по размерам это скорее не город, а тихое селение. Немало двух-, трехэтажных современных зданий, но больше одноэтажных домов с кровлями из сухих пальмовых листьев.

Машин мало. Несколько автобусов и трехколесных ярко раскрашенных такси с открытым верхом. Жители предпочитают ходить пешком или ездить на велосипедах.

Уличная толпа пестрит яркими одеждами. Мужчины носят навыпуск рубашки из расцвеченной крупными тропическими цветами материи. На многих ребятах вместо брюк — короткая, чуть ниже коленей, юбка. Поверх нее обернута "таовала", циновка из листьев пандануса, подпоясанная лентой. Для тонганца таовала — обязательная часть официальной одежды.

Мой спутник Ислел Клоа, сотрудник бюро путешествий, в ярко-красной цветастой рубашке и таовале. Часть циновки, прижатая поясом, служит вместительным карманом для сигарет, очков, карандаша и записной книжки.

Решили передохнуть в парке, но скамейки поблизости не оказалось. Мой спутник сел на землю, таовала послужила ему подстилкой. Мне пришлось постоять: земля здесь все время влажная — грунтовые воды близко. Потому и дома тонганцы строят на сваях или высоких каменных фундаментах.

Ислел Клоа меж тем рассказывает, что чем старее таовала, тем ценнее. Некоторым по нескольку сот лет. Плетут их и сейчас из просушенных листьев пандануса, правда, для придания "старинного" коричневого оттенка кипятят и пропитывают настоем чая.

Женщины носят таовала поверх платья, обычно яркого, цветастого. Волосы женщины — и не только в праздник — украшают цветком гибискуса, шею — гирляндами пахучих цветов или ожерельями из высушенных и подкрашенных семян плодов пандануса, мелких ракушек, акульих зубов. На руках у них браслеты из фигурок китов, черепах, осьминогов, ящериц. Это следы культа мифического острова Пулоту. Согласно легендам вожди в отличие от простонародья наделены вечной душой "луамалие", которая после смерти переселяется на Пулоту и оттуда продолжает влиять на судьбы людей. А рыбы и пресмыкающиеся — это посредники между людьми и богами.

С интересом слушая рассказ Ислела о тонганских богах и верованиях, я и не заметил, как мы оказались перед сверкающим белизной двухэтажным зданием, простым и нарядным, с верандами на первом этаже, окрашенными в красный цвет. Это дворец короля Тупоу IV. Он слывет знатоком обычаев и культуры полинезийцев, занимается археологией и даже выдвинул свою гипотезу происхождения огромного дольмена-трилитона.

Расположен дольмен на Тонгатапу, между деревнями Афа и Нитуоуа. Приехав туда, я увидел стоящие в зарослях две вертикальных каменных плиты высотой около шести метров, соединенных массивной перекладиной.

Существовало несколько легенд и противоречивых точек зрения на происхождение трилитона. В 1968 году Тупоу IV обнаружил на перекладине две черточки-зарубки. По его предположению, это было место, куда падает первый луч солнца в день зимнего солнцестояния. Трилитон очистили от зарослей, и теперь каждый год зимой, 22 июня, всякий желающий, забравшись на верхнюю плиту, может убедиться, что первый луч восходящего солнца падает точно на зарубки.

На одной из улиц в центре столицы заходим в аккуратный белый домик. У двери табличка: "Член парламента Папилоа Фолиаки. Прием по вторникам и четвергам". Высокая, представительная и очень красивая женщина, закончив разговор с посетителями, забросала вопросами меня. Как живут и учатся советские дети? Как работает Комитет советских женщин? Сколько обычно детей в русских семьях?

Папилоа Фолиаки — мать пятерых детей. При ее активном участии на Тонга создан Национальный женский совет. Она дважды представляла тонганских женщин на международных конференциях.

Настал и мой черед задавать вопросы. Прежде всего: что значит здесь, на Тонга, "член парламента от народа"?

Издавна тонганские владыки, туи-тонга, опирались на вождей. Существовала жестокая кастовая иерархия: туи-тонга, вожди (матапуле), граждане (туа), рабы (попула, хопоатэ и мули). Взаимоотношения между ними были суровы: представитель высшей касты безнаказанно мог убить человека из низшей. Эту систему Тупоу I заменил конституционной монархией.

Вожди существуют и сегодня. Они вроде бы утратили былую власть, но в их распоряжении осталась значительная часть земель. Папилоа Фолиаки — член парламента, одна из семи, кого избирает народ (остальных назначает король и выбирает из своей среды наследственная знать). Свой депутатский пункт она организовала сама. Сюда приходят избиратели с предложениями, жалобами, за содействием. Главной проблемой Тонга она считает безработицу, особенно среди молодежи. Вот только что юноша лет пятнадцати с матерью и сестрой приходили посоветоваться с Фолиаки. Целый год парень пытался устроиться на работу. Неужели и ему придется уехать на Новую Зеландию?

Ислел Клоа предлагает отправиться в сад Фаонелуа, чтобы посмотреть на изделия тонганских кустарей. Всюду вырезанные из дерева маски, фигуры, порой выше человеческого роста: огромные глаза, широко разинутая пасть с клыками и отвислым языком. Утверждают, что эти чудища — лики злых богов, виновников бед и несчастий.

В тени мастерицы изготовляют тапу — ткань из древесной коры. Женщины треплют ее колотушками на бревне. Когда кора становится тонкой, ее складывают и снова колотят, пока не получится почти прозрачная полоска кремового цвета. Полоски соединяют в полотнище, наносят на него рисунок. Местные жители, даже горожане, изготовляют ее сами. Из тапы шьют занавески, юбки, пояса, постельное белье.

— Простыня из тапы теплее привозных шерстяных одеял,— утверждает продавщица.

Дары земли тоже представлены на базаре. Можно угоститься плодами хлебного дерева в вареном или жареном виде. Вкуса хлеба при этом не ощутишь, но чувствуешь, что съел что-то сытное, похожее и на картофель, и на тыкву. Плоды — вот они, висят на высоком, с мощной кроной, дереве. В его надежной тени торгуют ананасами, кукурузой, манго, папайей, бананами. Да, впрочем, и знакомые нам помидоры, капуста, морковь произрастают на плодородной земле.

Вкусные запахи приводят нас в кафе. В меню фану — жареное мясо черепахи, феке — осьминог в пальмовом соусе, ота — маринованная рыба в лимонном соку и совсем уж непонятное — то ли кальмары, то ли лягушки.

Ленивый жаркий полдень застает нас в церкви. В огромном помещении тысячи на две человек — тишина, пустота, прохлада.

— Это самая большая церковь в Полинезии! — говорит с гордостью Ислел Клоа.— Построена в память о первых миссионерах.

Официальные власти отводят европейцам-миссионерам немалую роль в утверждении власти короля Тупоу I. Вот еще один памятник под сенью величественных пальм, в окружении зарослей цветущих казуарин. И опять миссионеру, преподобному Шерли Бейкеру. Историю его жизни учат во всех школах королевства. В 1860 году он прибыл на Тонга из Англии. Король использовал знания и опыт Бейкера для разработки конституции (она вошла в силу в 1875 году) и заключения договоров с Германией и Англией, по которым они признали независимость королевства.

Миссионеры лишили Бейкера духовного сана за то, что он служил тонганскому королю и поддерживал запрет на продажу земель иностранцам. Его отослали на родину, но Бейкер вернулся как частное лицо и стал премьер-министром Тонга. "Слуги господни" организовали на Бейкера покушение. По приказу короля покушавшихся казнили, свыше двухсот миссионеров арестовали или выслали из страны. Вмешался Лондон. У берегов Тонга бросил якорь английский военный корабль "Опал"; он стоял полгода, пока король не согласился освободить арестованных.

Это позволило Англии еще глубже вмешаться в дела королевства. В 1900 году Лондон навязал Тонга договор, по которому королевство было объявлено самоуправляющимся государством под протекторатом Великобритании.

Политическую независимость королевство Тонга получило лишь 4 июля 1970 года.

Ваниль и нефть

Остров Вавау на севере архипелага выше других, холмист — в отличие от Тонгатапу, что темно-зеленой полоской едва приподнимается над морем. Вавау славится безопасными и красивыми заливами. В один из них и вошел наш паром. По границе зеленых гор и голубовато-зеленой спокойной воды тянутся цепочкой белые домики. Это Неиафу — крупнейший на Вавау город, его административный центр — и... настолько маленький, что мы прошли его из конца в конец за четверть часа. Две церкви, больница, школа, гостиница, мастерские и лавки — вот и вся главная улица.

Крошка городок на небольшом, в общем-то, острове — весьма притягательная точка для туристского бизнеса австралийцев.

...Расселина в торчащей из воды громадной скале острова Капа. Глаза, привыкнув к полутьме, отмечают сотни птичьих гнезд на карнизах. Всполошенная появлением людей стая ласточек устремилась наружу. Вода в "ласточкиной пещере" чистая, прозрачная.

Еще одна пещера на острове Нуа Папу. Небольшая лагуна замкнута скалами. Под одной узкий вход: сверху камни, снизу заросли кораллов. Нужен опыт ныряльщика и осторожность, чтобы не удариться головой и не оцарапаться о колючие кораллы. Решаем вернуться: начался прилив.

Обнаружил пещеру молодой тонганец из семьи вождя и спрятал в ней любимую девушку. Она не была высоких кровей, и король приказал ее казнить. Молодой человек доставлял в пещеру продукты, пресную воду. Но вот и на него пал гнев вождя. Он решил бежать на Фиджи.

"Море найдет мне спутницу",— сказал он родным и возле Нуа Папу нырнул в море. Прошло немало времени. Мать и отец сочли его погибшим. Но молодой вождь появился из волн, и с ним — красавица жена...

Дон Сундан, австралиец, один из директоров совместной австралийско-тонганской компании, принял меня в своем офисе на главной улице Неиафу. На вопрос о перспективах развития туризма на Вавау он ответил:

— А где вы еще увидите такой красоты пейзажи? Вся Полинезия покрыта коростой цивилизации. Желающих посетить этот уголок "земного рая" будет немало. Надо только организовать рекламу, транспорт, построить отели.

— А что останется от "земного рая"?

— Во всяком случае, до исчезновения его не скоро дело дойдет. Мы будем стремиться к сохранению уклада жизни островитян, примитивных обычаев, танцев и песен. Девушки будут петь и танцевать для наших гостей. Мужчины тоже будут участвовать в красочных карнавалах, обслуживать туристские пикники.

Дело "мирной" экспансии иностранцев на Вавау быстро продвигается. Строится гостиница, причал для приема крупных океанских судов, в планах — строительство аэропорта в Неиафу.

Среди финансовых "доноров" лидирует Австралия, затем идут Новая Зеландия и Япония. В 1978 году Тонга получило займы на сумму 17,7 миллиона долларов.

Тонганская интеллигенция выражает опасение, как бы этот "пряник" экономической помощи не превратился в петлю для островитян.

— Я не против развития туризма,— говорит доктор философии Епиди Хоуофа,— но я против участия в этом иностранного капитала. За то, видно, и попал в немилость к европейцам, они решили закрыть мне доступ в "Клуб Нукуалофа". Из восьмидесяти его членов — только двенадцать тонганцев. Никак не поймут мои добродушные земляки, что на наших островах уже пустили корни расизм и неоколониализм. По давней привычке, они все считают пришельцев, как пастора Бейкера, носителями прогресса.

Слушая Епили Хоуофа, я вспомнил о встрече с Клайдом, рыжеволосым американцем из "Корпуса мира". Мы познакомились на пассажирском судне по пути с Фиджи в Новую Зеландию. Он возвращался домой с Тонга.

— Что вы там делали? — спросил я американца.
— Работал консультантом на осушительных работах на острове Хаапай. Там строится дренажная система.
— Вас приглашало правительство Тонга? — спросил я Клайда.

— Нет, наш шеф, директор отделения "корпуса мира" на Тонга Престон Макроссен привлекает сотрудников сам. Он считает целью миссии помощь тонганцам в приобщении к культурным ценностям. Сейчас на Тонга семьдесят парней из "корпуса мира",— говорит Клайд.

Я видел результаты их деятельности, весьма далекие от целей культурных связей. "Тихие американцы" консультируют тонганцев на острове Вавау, где строятся сушилки для ванили. На холме над Неиафу сверкает на солнце огромная чаша антенны станции спутников связи. Построили ее американцы, надо полагать, не для нужд тонганцев. За последние десять лет на Тонга побывало свыше тысячи американцев из "корпуса мира".

Часть из них содействуют американской компании "Уэбб рисерч" в поисках нефти. В окрестностях Нукуалофы есть несколько заброшенных скважин. Их бурили американцы, австралийцы и новозеландцы, объединившиеся в консорциум "Тонга-шелл" после того, как в 1969 году у берегов острова Эуа были найдены следы нефти. Но пробуренные у Нукуалофы скважины оказались пустыми. Австралийцы и новозеландцы вышли из консорциума, а контрольный пакет акций оказался в руках американцев. Тогда они и продолжили тщательное изучение геологических структур архипелага. В 1977 году в районе деревень Мауфанга и Хофуа на Тонгатапу были обнаружены месторождения нефти. Угасшие было надежды превратить Тонга в Кувейт Тихого океана вновь возродились.

Американцы продолжают поиски нефти. Австралийцы развивают туристский бизнес. А западные немцы, японцы и канадцы ведут переговоры о финансировании строительства крупного международного аэропорта на Тонгатапу.

Мои собеседники — от школьной учительницы до члена парламента П. Фолиаки — с гордостью подчеркивали, что табу на продажу тонганской земли иностранцам — весьма сильное оружие против проникновения чуждого образа жизни, против вторжения заморского капитала. Это одна из причин того, что на Тонга иностранцев меньше, чем в других островных государствах Океании.

Однако современные неоколонизаторы нашли способ обходить запрет. Сотрудник газеты "Кроникл" рассказывал мне о возмущении, с которым тонганцы восприняли весть о том, что европейцам удалось недавно приобрести земельный участок в центре Нукуалофы за 50 тысяч австралийских долларов. Когда разразился скандал, стало известно, что иностранцы давно скупают наделы, платя по 1500 долларов за участок в 8 акров. В той же "Кроникл" я прочитал сообщение о намерении короля с помощью Запада придать Тонга роль транспортного ключа региона. Через королевство будут проходить основные авиатрассы между Америкой, Азией и Австралией. Заинтересованность и намерение оказать "помощь" Тонга выражают многие западные страны.

Но сможет ли при этом маленькое островное государство у тропика Козерога сохранить свою самобытную культуру, экономическую независимость и политическую самостоятельность?

...Темно-зеленая полоска Тонгатапу исчезала на горизонте. Я никак не думал тогда, что придется вспомнить через год о путешествии на острова Тонга.

Ураган над архипелагом

Утро 4 марта 1982 года было тихим и солнечным. Синее безоблачное небо предвещало отличную погоду. Лишь приливные фонтаны на юго-западном берегу Тонгатапу вели себя необычно. Англичане назвали их "блоухоулз" — "взрывающиеся дырки", "пузыри". Здесь вода морского прибоя через тысячи пещер в недрах кораллового острова вырывается наружу из природных скважин на некотором расстоянии от берега. Когда море неспокойно, они бьют на высоту 20 метров.

Но в этот день фонтаны били значительно выше. Жители соседней деревеньки Хоума заподозрили неладное. Они знали, что сезон ураганов на Тонга и других тихоокеанских островах длится с декабря по апрель, но сильные циклоны обычно обходят Тонга стороной, достигая апогея разрушительной силы в районе Фиджи. Так было и в 1979 году, когда пронесшийся по южным островам циклон Мели, не причинив особого вреда Тонга, на Фиджи погубил пятьдесят человек.

На Тонга в жаркий и влажный сезон, когда дуют обычно северо-западные и северные ветры, морской накат лишь придает фонтанам возле деревеньки Хоума особую силу. В это безоблачное утро даже старожилы Хоума были поражены мощью водяных выбросов. Далее события развивались стремительно. К полудню небо укрылось облаками, ртутные столбики барометров в Нукуалофе неумолимо поползли вниз, приближаясь к тревожной отметке. Тучи налились свинцом, низко опустились над городом и всеми островами королевства. По радио был передан сигнал бедствия. Его не услышали в деревнях и на отдаленных островах — там радио нет. Но и без того жители поняли, что надвигается беда. В крупнейшую церковь Нукуалофы набилось более двух тысяч человек, надеясь укрыться под ее каменными сводами. Мощные раскаты грома, сверкание молний царили над притихшими островами.

Циклон вступил в свои права сразу. Порывы ветра сорвали крыши домов в городах, стекла лопнули, утварь, ветки понеслись в воздух. Бамбуковые крыши крестьянских хижин разметало начисто. Согнулись до земли стволы пальм. Под мощным обстрелом несущихся в воздухе на огромной скорости листов железа, шифера, досок, бамбуковых стволов и всего, что было поднято вихрем, обрушились недоспелые орехи, были срезаны кроны и всюду — как спички — переломаны стволы.

Мощный ливень сбил бананы, унес в море урожай с полей.

Стихия буйствовала недолго. Сильный ветер улетел с беззащитных островов. Небо прояснилось. Люди выбирались из своих убежищ. Земля была усыпана обрушившимися кокосами, плодами хлебного дерева и бананами. Все мокрое, побитое, вперемешку с обломками дерева, железа, опутано сорванными со столбов проводами. Многие деревья повалены, корни торчат в воздухе, пальмы лишились крон и стояли как столбы — безмолвные и унылые. Дома оказались без крыш, большая часть стен покосилась. Во многих деревнях вместо жилищ — замусоренные пустыри. Листья с деревьев облетели, они стояли голые, словно опаленные пожаром.

По данным правительства Тонга, причиненный циклоном ущерб хозяйству огромен. Пять человек погибли, тысячи остались без крова. Уничтожен весь предназначавшийся для экспорта урожай кокосового ореха, 90 процентов урожая бананов, весь урожай плодов хлебного дерева, от 30 до 60 процентов главных продовольственных культур — ямса, таро, маниоки. Страна, по весьма заниженным подсчетам, будет нуждаться в продовольствии не меньше полугода. Тонганцы надеются, что через полгода плодородная земля восполнит потери продовольственных культур. Но уничтожение экспортного урожая кокосов и бананов, несомненно, будет влиять на финансовое положение страны не один год. А сколько же времени потребуется для восстановления кокосовых плантаций.