Архитектура Лондона

Мэрия

Мы привыкли к тому, что здания вроде мэрии - это скучные офисы, в которых сидят скучные чиновники и занимаются скучной бумажной работой. Снаружи такие здания обычно напоминают огромные каменные или стеклянные ящики, в которых для пущей важности порой устраивают какой-нибудь каменный портал, дабы посетитель с самого входа ощущал трепет перед величием градоначальства. А тут - какой-то недоразрезанный арбуз из стекла!

Критики пишут, что мэр Большого Лондона Кен Ливингстон хотел этим зданием сказать, что муниципальная работа - не мертвое, а живое дело, и что ему не чужда склонность к оригинальности и юмору.

Ливингстон пригласил для работы над проектом одного из самых знаменитых британских архитекторов - сэра Нормана Фостера. Критики, усматривающие в новом здании тьму дефектов, в одном сэра Нормана упрекнуть не могут - в робости.

Вглядываясь в это необычное сооружение, мы замечаем следы спиралевидной композиции, которая отчасти напоминает Музей Гуггенхейма в Нью-Йорке, построенный великим американским архитектором Франком Ллойдом Райтом, отчасти так и оставшуюся в чертежах "Башню Татлина".

Политически оба символа указывают в сторону социализма и демократии - комбинация, отвечающая настроениям "Красного Кена", как называют лондонцы своего мэра.

В новом здании мэрии использованы не только новейшие строительные конструкции, но и ряд экологических новинок, например, солнечные батареи, которые будут обеспечивать энергией аппарат лондонского градоначальника. Кроме того, круглая форма здания значительно уменьшает потерю тепла.

Британский музей

Кадры, как проницательно заметил И.В.Сталин, решают все. Если бы меня спросили, кто внес наибольший вклад в подготовку революционных кадров для России, я, пожалуй, ответил бы - королева Виктория.

Эта удивительная женщина занималась кипучей общественной деятельностью. Она построила огромное количество выдающихся сооружений, без которых Лондон уже немыслим.

Но что касается искусства разыгрывать революции и рисовать утопии на живом теле общества, то тут вклад королевы Виктории состоит в строительстве знаменитой Британской библиотеки, читального зала Британского музея - огромного цилиндрического помещения с верхним светом, стены которого уставлены книгами.

Зал этот был построен по замыслу хранителя библиотеки сэра Энтони Паницци по проекту Сидни Смерка и надолго стал крупнейшим читальным залом мира. Вот в него-то и устремились любители подрывного чтения позапрошлого века.

Тут читали и писали Карл Маркс и Карл Либкнехт, а из русских социалистически мыслящих деятелей - Александр Герцен, Петр Кропоткин, Георгий Валентинович Плеханов, Вера Засулич, Владимир Ильич Ленин, Лев Давыдович Троцкий, Максим Максимович Литвинов.

Была ли эта революционная теория хорошей - вопрос особый. Но Британская библиотека была очень хорошей. Не только уютной и красивой, но и богатой. Ее собрание быстро росло и заняло весь двор Британского музея, так что, в конце концов, решили библиотеку из музея вынести.

Долго искали место, наконец, нашли рядом с вокзалом Пэнкрасс, потом 25 лет строили и, наконец, открыли. Теперь мыслители сидят уже не в Британском музее. А в музей валом валят туристы.

Самый знаменитый британский архитектор сэр Норман Фостер расчистил двор музея и перекрыл его стеклянной крышей, создав небывалый по величине и красоте атриум.

И в центре этого светового аквариума красуется круглое здание читального зала. В нем уже не читают, хотя на полках осталось несколько книг, а верхний подкупольный ярус снаружи теперь окружен рестораном, так что совсем некстати в высотах подкупольного пространства, где впору витать ангелам или демонам, видны сидящие за стеклами посетители ресторанов.

Дай-то Бог, чтобы и сам читальный зал со временем не превратили в питейное заведение.

Русский конструктивизм

Известный русский архитектор Бертольд Любеткин был конструктивистом, зодчим социалистического, левого толка, как и его идейные соратники - Голосов, Мельников и Гинзбург.

В отличие от русских, англичане любят кирпич и не любят бетон. Но именно бетон был излюбленным материалом архитекторов-конструктивистов, так или иначе разделявших социалистические идеалы, например, великого француза Ле Корбюзье.

Бертольд Любеткин родился в Тбилиси, но учился в Москве, в частности, во Вхутемасе - тогдашней кузнице современного искусства и архитектуры. Успев послужить в Красной Армии, он в 1922 году покинул Россию, и с тех пор постоянно жил на Западе - сначала в Германии, потом во Франции и, наконец, с 1931 года в Англии.

Самыми знаменитыми постройками Любеткина в Англии остаются его павильоны для обезьян и пингвинов в лондонском зоологическом саду. Да еще группа жилых домов "Хайпойнт", где в квартире-мастерской, устроенной на крыше одного из зданий, жил и сам автор.

Это дома для достаточно обеспеченных, хотя и не богачей. Любеткин проявил мастерство владения архитектурной формой, признанное и его учителем - Ле Корбюзье, посетившим этот дом в конце 1930-х годов.

В них маэстро увидел не просто свои любимые белые железобетонные столбы, изящно прорисованные горизонтальные полосы окон, напоминающие океанские лайнеры и плоские крыши. Прямолинейные и криволинейные формы образуют здесь интимные и величественные пространства, наполненные светом и ведущие неслышный архитектурный диалог.

Церковь Св.Марии

Церковь Святой Марии в прямом смысле слова стоит на улице Стренд, одной из самых оживленных магистралей центрального Лондона, - прямо посредине Стренда, как раз напротив здания Буш-хауза, в котором размещается Всемирная служба Би-би-си.

Кажется, что церковь расположена не слишком удобно для прихожан, так как перейти через оживленный Стренд не просто. Да и самая идея устроить церковь на разделительной полосе не вызывает восторга. Но так сложилось исторически, и теперь уж ничего не поделать.

С 1147 года тут стояла готическая церковь Рождества Богородицы и Невинных, но лорд-протектор Сомерсет, начавший строить свой Сомерсет-хауз, стоящий как раз напротив этого места, но с противоположной, южной стороны Стренда, старую церковь в 1549 году снес, так как она занимала часть территории будущего Сомерсет-хауза. Он, правда, пообещал прихожанам возвести другую, да так и не выстроил.

Прихожанам долго приходилось молиться в Савойской часовне неподалеку. В те времена, разумеется, Стренд был достаточно пустынным, и никаких препятствий для подхода к церкви не существовало. Даже в 1711 году, когда нынешнее здание построил в качестве своего архитектурного дебюта Джеймс Гиббс, к нему можно было без труда подойти.

Здание принесло Гиббсу заслуженный успех. Он соорудил его после возвращения из Италии, и в церкви ощущаются уроки мастера римского барокко Карло Фонтана, у которого Гиббс учился.

Окна фасадов напоминают творения руки Микеланджело, башня говорит о влиянии сэра Кристофера Рена, выстроившего в Лондоне кроме своего собора Святого Павла еще великое множество церквей, некоторые из которых прекрасно сохранились до наших дней.

Правда, по замыслу Гиббса, башню над церковью должна была завершать скульптура, изображающая королеву Анну, и таковая была заказана скульптору Тальману и как будто уже была даже изготовлена им не где-нибудь, а во Флоренции. Но когда королева умерла, следы ее скульптурного изображения таинственным образом исчезли, и вместо Анны над колокольней остался простой архитектурный мотив.

В этой небольшой церкви в 1809 году были обручены родители Чарльза Диккенса, а в 1750 году, по преданию, тут инкогнито принял англиканскую веру Бонни принц Чарли, шотландский претендент на английский трон.

Банк Англии

Здание Банка Англии находится в самом сердце деловой части Лондона, лондонского Сити, на улице Треднидл (Threadneedle), что в переводе на русский значит "иголка для шитья", буквально "для нитки".

Такое название улица получила, скорее всего, оттого, что еще в 14 столетии тут была мастерская по изготовлению иголок, а позднее и портновская мастерская. Шеридану принадлежит шутливое название Банка Англии - "Старушка с игольной улицы" (The Old Lady of Threadneedle Street), но обычно для скорости банк зовут просто "Старушкой" (The Old Lady).

Сам по себе Банк Англии как финансовое учреждение был создан в 1694 году и поначалу размещался совсем не здесь, но в конце 18 века он получил участок в почти два гектара. Здание было построено по проекту архитектора Джона Соана, который сделал его совершенно глухим и в то же время не упустил возможности окружить еще и решеткой. Причина ясная: за этой стеной хранились внушительные суммы.

Мало того, что огромное здание без окон выглядело не самым привлекательным образом, его до последнего времени днем и ночью охраняли особые стражи, и лишь в последние годы их сменила электронная система охраны.

Хотя сегодня Сити застроено огромными высотными зданиями и продолжает расти ввысь, здание Банка Англии все же производит сильное впечатление, быть может, именно оттого, что имеет вид единого каменного блока.

Новые банки, как правило, стараются казаться доступными для клиентов, и их стены делаются из стекла. Техника устройства сейфов ушла далеко вперед, и глухие стены сегодня уже не требуются.

Из соображений безопасности в Банк Англии посторонних все же не пускают. Да и найти фотографии внутренних помещений банка довольно трудно. Здание Джона Соана было в 1925-39 годах полностью перестроено сэром Гербертом Бейкером, но глухая стена Соана была сохранена.

Никто, кроме служащих, не знает, что находится за этой стеной. Быть может, от этого вокруг здания складываются разные легенды о поселившихся в банке привидениях. И хотя привидения в Англии - вещь привычная, банковские выходят из ряда вон.

Первое из привидений - мужчина, который в 18 веке работал в банке и был ростом больше двух метров. Боясь, что из-за роста его могила будет разрыта и труп изъят для вивисекции, он заручился уверениями в том, что будет похоронен внутри стен банка, в маленьком внутреннем дворике. Тем не менее, могилу его все же вскрыли и, действительно, обнаружили необычайно большой гроб. После этого привидение исчезло.

Но главное банковское привидение - "Черная монахиня". История его, если верить Питеру Андервуду, такова. В 1811 году один из служащих банка, Питер Уайтхед, увлекся карточной игрой, проигрался и изготовил для покрытия долга два фальшивых чека. Друзья выдали его, после чего его арестовали, судили и казнили.

Однако его сестре долгое время не говорили, что с ним и почему он не возвращается домой с работы. Когда же она узнала правду, то слегка помешалась в рассудке и стала бродить возле банка. Работники банка выхлопотали ей крохотную пенсию. Сорок лет эта женщина, одетая в черное (отсюда и "монахиня"), навещала окрестности банка, постепенно превратившись в старушку. Некоторые полагают, что именно ей и обязан банк своим прозвищем. Поговаривают, что ее тень мелькает в коридорах банка и по сей день.

Остается добавить, что в подъезде главного входа пол украшен мозаикой работы русского художника Бориса Анрепа.

Барбикан

Барбикан много значит в жизни столицы Великобритании, да и вообще в истории прошлого столетия. Когда-то на месте этого жилого микрорайона был, вероятно, форпост (откуда и его название "Барбикан" - сторожевая башня). Неслучайно именно здесь сохранились остатки городской стены времен древнеримской оккупации.

В 1940 году этот район небольших мастерских и складов был начисто стерт с лица земли немецкими бомбардировщиками.

После войны можно было бы выгодно распродать его торговым фирмам и банкам, но было решено соорудить здесь современный жилой район со школами, культурным центром, внутренними садами и прочими полагающимися городскому микрорайону службами.

Хотя в послевоенном Лондоне остро чувствовалась нехватка жилья, жилые дома можно было бы построить и подальше от столь дорогой территории городского центра. Но Барбикан должен был стать воплощением социально-утопической мысли, из которой позднее выросли советские города-сады, и вообще все современное градостроительство, да и в значительной степени сам социализм.

Тогда, в послевоенные годы, в британском обществе царила демократия, победившая нацистскую Германию и мечтавшая утвердить свое понимание демократических жизненных идеалов.

Вот и возник шанс возродить мечты Оуэна и фаланстер Фурье и создать в центре Лондона микрорайон на 6500 жителей, в котором были бы воплощены все самые последние достижения современной архитектуры и техники. А сделать это было непросто.

Предстояло спрятать под землю несколько километров железнодорожных путей и линию метрополитена, положив рельсы на особые резиновые прокладки, снижающие уровень шума.

Тут впервые появились малогабаритные квартиры, маленькие кухни, легкая мебель и всякого рода сантехнические и электробытовые новшества.

Были приглашены финские дизайнеры, и вместе с ними трое британских архитекторов Чемберлен, Пауэлл и Бон стали рисовать образ этого небывалого жилмассива.

В итоге получилось нечто уникальное. По периметру квартала были выстроены стометровые жилые дома, на верхних этажах которых - сады Семирамиды, озелененные дворики.

Архитектура этих домов была далека от образов дешевого жилища и впитала в себя идеи не только Ле Корбюзье, который в то же время строил подобную жилую единицу в Марселе, но и Франка Ллойда Райта, загадочного и мистического демократа из США, спроектировавшего небоскреб, построенный не на прямоугольном, а на треугольном модуле.

В центре квартала строились невысокие дома для семей, расположенные ближе к земле и деревьям. В самом же центре была устроена своего рода Венеция - с каналами и даже водопадами.

Вестминстерское аббатство

В 1052 году Эдуард Исповедник заложил фундамент Вестминстерского аббатства, а в 1502 году Генрих VII пристроил к нему знаменитую своей архитектурой часовню.

Собственно главный храм аббатства называется церковью Святого Петра и был построен Эдуардом Исповедником взамен поездки в Рим, обет совершить которую он дал, но так и не выполнил.

Тогдашний Папа Римский разрешил заменить обет строительством монастыря, посвященного Святому Петру. Легенда гласит, что при освящении собора присутствовал и сам Святой Петр, перебравшийся через Темзу на лодке и расплатившийся с лодочником огромным лососем.

Когда Генрих VIII порвал с Римом и упразднил монастыри, деньги монастыря были переданы собору Святого Павла, что не прошло мимо внимания острословов, которые говорили, что "Петра ограбили, чтобы расплатиться с Павлом".

Собор Св. Петра - один из самых значительных среди немногочисленных памятников готики в Лондоне, уцелевших в пожаре 1666 года, который уничтожил много средневековых церквей и в том числе старый готический собор Св. Павла. Его главный неф - самый высокий в Англии.

Поскольку строился и перестраивался собор Вестминстерского аббатства почти тысячу лет, в нем можно различить множество стилевых оттенков готики.

Первоначальное здание, остатки которого сохранились лишь в виде стен, принадлежит еще романскому стилю. Основное тело собора - высокая готика со следами французских влияний: строители соборов постоянно приглашались для возведения различных храмов и переезжали из страны в страну.

Часовня Генриха VII - образец поздней готики, так называемого "перпендикулярного" стиля с ажурными сводами в виде веерных ребер.

Наконец, две западные башни построены уже в "ложной готике", или стиле "готического возрождения", в 18 веке архитектором Хоксмором, учеником Кристофера Рена.

Рядом с аббатством находится Вестминстерский дворец, в котором заседает британский парламент, выстроенный в том же ложноготическом стиле. Первоначально парламент проводил свои заседания в Вестминстерском аббатстве.

Собор был открыт в 1065 году, а в 1066 в нем уже был коронован Вильгельм Завоеватель. С тех пор почти все английские короли короновались именно здесь. Здесь же их и хоронили. За исключением двух монархов все они покоятся в здании собора.

Но со временем собор Святого Петра стал как бы национальным пантеоном. Здесь захоронены многие выдающиеся деятели Великобритании - премьер-министры, ученые, поэты и музыканты.

Манхэттен на Темзе

Известно, что в Лондоне совершается ежегодно больше финансовых и торговых сделок, чем в каком-либо другом городе мира. Однако до недавнего времени эта деловая активность не бросалась в глаза. Конторы адвокатов и банкиров находились в невысоких зданиях, в пределах старого делового центра Лондона - Сити.

Однако в скором времени Сити придется уйти в тень. К востоку от Лондона растет новый бизнес-центр, по своим масштабам сравнимый, пожалуй, только с нижним Манхэттеном, деловым районом Нью-Йорка.

Попытки создать здесь, в районе старых заброшенных доков, деловой центр предпринимались неоднократно, но из-за финансовых спадов дело тормозилось, и планы сокращались до более или менее обычных по масштабу жилых районов.

В 1987 году по проекту аргентинского архитектора Сезара Пелли в лондонском Доклендсе, на так называемом Собачьем острове выросло первое высотное здание Канари Уорф - самое высокое в Великобритании.

Но в начале 90-х годов рыночная ситуация снова ухудшилась, и эта башня несколько лет простояла в гордом одиночестве: не удавалось даже сдать или продать ее офисные помещения.

В конце 90-х ситуация изменилась к лучшему, и вокруг здания Сезара Пелли начали, как грибы после дождя, расти новые небоскребы, здания банков и офисов. Сейчас уже пять огромных башен сверкают стеклом и металлом, образуя совершенно новый градостроительный ансамбль.

Этот ансамбль строится как новый город по проекту американской архитектурной фирмы Skidmore, Owings & Merrill, и то, что уже построено, несет на себе явную печать американского города.

Конечно, это больше всего напоминает Манхэттен - узкие улочки и площади, зажатые 40-этажными небоскребами. У такой городской среды - особая эстетика, в которой главную роль играет совершенство строительной техники. Высокие фасады этих небоскребов, собранные из стеклянных панелей и металлических рам, выполнены с такой ювелирной точностью, что уже не кажутся даже делом рук человеческих.

При этом удивительно, что строительные площадки, которые сейчас окружают готовые сооружения, крайне невелики по размеру, и на них идет почти бесшумный процесс сборки этих конструкций. В результате на Собачьем острове возникнет среда, все же несколько отличающаяся от Манхэттена.

Прежде всего, здесь с большей последовательностью проводится разделение автомобильных и пешеходных зон. Во-вторых, на уровне земли почти все здания соединяются переходами, коридорами и залами, так что создается сквозная доступность всех объемов для пешеходов, которые попеременно попадают то в крытые переходы, то в открытые площади и пассажи.

Монументальная скульптура на этих открытых пространствах строится как на основе фигуративной, так и беспредметной пластики. На площади Канады стоит, например, гигантская полированная гранитная скульптура в форме чечевицы, подсвеченная снизу маленькими синими лампочками, которые, отражаясь в нижней поверхности, как бы поднимают ее на воздух, а неподалеку обычная антропоморфная пластика - фигуры двух сидящих на скамеечке мужчин.

Ночью небоскребы зажигаются тысячами огней и светятся, даже можно сказать, сияют на фоне ночного неба, но особенно эффектны они в лучах заходящего солнца, когда мимо них то и дело пролетают самолеты, наводящие на страшные воспоминания об 11 сентября.

Поскольку территория изрезана каналами бывших доков, все это отражается в воде и переплетение воды и суши создает тут эффект уже скорее не Нью-Йорка, а Венеции.

Буш-хаус

Многие слушатели передач Русской службы Би-би-си и читатели нашего сайта хорошо знают название дома, в котором мы работаем - Буш-хаус (Bush House).

Это название не имеет прямой связи ни с нынешним президентом США, ни с его отцом. Владельцем и строителем этого здания был их давний предок, некий Ирвинг Буш - американский промышленник и миллионер, который в 1919 году решил выстроить на этом месте нечто вроде международного торгового центра для содействия развитию торговли между США и Англией.

Проект здания был выполнен архитекторами Хелмли и Корбетом. Оно было закончено и открыто лишь в 1935 году. Строительство шло медленно, так как велось в годы тяжелейшего экономического кризиса.

Последствия этого кризиса ощущались столь долго, что о международном торговом центре пришлось забыть.

Буш-хаус отличается чрезвычайно оригинальной архитектурой. Его южный фасад выходит на улицу Стрэнд, к церкви Св.Марии, а северный фасад замыкает проложенную в те же годы магистраль Кингсуэй, ведущую от Буш-хауса к Рассел-сквер и дальше к вокзалу Юстон.

Северный фасад украшает гигантская арка (на всю высоту шестиэтажного здания), пересеченная портиком из двух колонн. Над этими колоннами - две мужские фигуры, символизирующие, по мысли Буша, Соединенные Штаты и Великобританию.

Некоторые полагают, что в этой архитектурной композиции проявились и черты масонской символики, так как две колонны (по масонской легенде, некогда украшавшие вход в храм Соломона в Иерусалиме и выстроенные легендарным строителем храма Хирамом, считающимся чуть ли не основоположником масонского движения) могут быть приняты за масонские символические колонны Иахин (Мудрость) и Воаз (Красота).

Всемирная служба Би-би-си въехала в это здание позднее, так что прямой связи с этой символикой у нее нет.

Позднее около Буш-хауса были выстроены два корпуса - Северный и Юго-Восточный, так как потребности радиостанции в помещениях росли.

Риджент-стрит

Риджент-стрит – одна из самых известных лондонских улиц. Не только потому, что на ней расположены знаменитые магазины и рестораны, но и потому, что она чуть ли не единственная лондонская магистраль, ставшая результатом единого архитектурного замысла наподобие улицы Зодчего Росси в Санкт-Петербурге или улицы Риволи в Париже.

Но все же из всех подобных улиц Риджент-стрит – самая большая и монументальная. Она связывает южный центр лондонского Уэст-энда с Риджент-парком и служит, таким образом, удобной транспортной коммуникацией в хаотичной средневековой планировке Лондона.

О том, что такая коммуникация жизненно необходима для города, говорили уже в XVIII веке, но только в начале XIX века осуществление этого грандиозного градостроительного замысла стало реальностью.

В условиях частной собственности на землю такого рода реконструкция городской планировки была сопряжена с неимоверными трудностями. Джон Нэш, архитектор, которому было поручено вести проектирование и строительство, был обязан оценить все попадающие под снос участки и перепродать их новым владельцам, становящимся таким образом инвесторами реконструктивных работ.

В то время страной правил так называемый Принц Регент, будущий король Георг IV. С 1811 по 1820 год он исполнял обязанности фактического правителя страны, так как его еще живой отец Георг III был признан умалишенным. Время с 1811 по 1820 годы называется эпохой Регентства. Тогда-то и развернулись в Лондоне реконструктивные работы, которые возглавил любимый архитектор принца-регента Джон Нэш.

Центральная часть Риджент-стрит, соединяющая Пикадилли-серкус с Оксфорд-серкус, называется Квадрант, так как она имеет криволинейную форму. На этой части расположены дорогие роскошные магазины. Здания обрамляют обе стороны улицы, а для вливающихся в Риджент-стрит небольших улочек устроены роскошные арки, напоминающие знаменитую арку Главного штаба в Санкт-Петербурге.

Здания, обрамляющие Риджент-стрит, проектировались не только Джоном Нэшем, но и плеядой выдающихся мастеров английского классицизма начала XIX века – С.Кокерелллом, Дж.Соаном, Р. Смерком.

Первоначально тротуары Риджент-стрит были обстроены колоннадой, которая защищала пешеходов от дождя, но впоследствии из-за необходимости расширить проезжую часть эти колоннады были снесены. Впрочем, Риджент-стрит по-прежнему сохраняет величественный вид благодаря классическим фасадам и изящным арочным проездам.

Биг Бен

Все знают, что такое Биг Бен. Это огромные часы, установленные на башне Святого Стефана Вестминстерского дворца, где заседают обе палаты британского парламента. Куранты этого Биг Бена наши радиослушатели слышат почти каждый час.

Чарльз Бери, архитектор, строивший Вестминстерский дворец, в 1844 году запросил парламент о субсидии на сооружение часов на башне Св.Стефана. Сооружать часы взялся механик Бенджамен Вальями. Было решено, что новые часы будут самыми большими и точными в мире, а их колокол - самым тяжелым, чтобы звон его был слышен если не во всей империи, то уж, по крайней мере, по всей ее столице.

Когда проект часов был выполнен, между его автором и властями начались споры по поводу требуемой точности часов. Королевский астроном профессор Джордж Эйри настаивал на том, чтобы первый удар колокола каждый час совершался с точностью в одну секунду. Точность должна была ежечасно проверяться по телеграфу, связывавшему Биг Бен с Гринвичской обсерваторией.

Вальями же говорил, что для часов, открытых ветрам и непогоде, такая точность не под силу, и что вообще она никому не нужна. Пять лет длился этот спор, и Эйри победил. Проект Вальями был отвергнут. Часы с требуемой точностью были сконструированы неким Дентом. Они весили пять тонн.

Затем начались немалые хлопоты по отливке колокола и дебаты в парламенте по этому поводу. Именно к этому времени относят и версии происхождения названия Биг Бен. Версии таковы: это либо имя председателя парламентской комиссии Бенджамена Холла, либо имя знаменитого боксера Бенджамена Каунта.

Когда часы и колокол уже были подняты и смонтированы, выяснилось, что чугунные стрелки слишком тяжелы, и их перелили из более легкого сплава. Открыты часы были 31 мая 1859 года. До 1912 года часы освещались газовыми рожками, которые позднее были заменены электрическими лампами. А по радио первый раз куранты прозвучали 31 декабря 1923 года.

После того, как в башню Св. Стефана во время второй мировой войны попала бомба, часы стали ходить не столь точно.

Часы эти получили невероятную популярность как в Англии, так и за ее пределами. В Лондоне же появилось множество "Маленьких Бенов", уменьшенных копий башни Св. Стефана с часами на вершине. Такие башни - нечто среднее между архитектурным сооружением и напольными часами гостиных - стали возводить почти у всех перекрестков.

Наиболее известный "Маленький Бен" стоит у железнодорожного вокзала Виктории, но на самом деле почти в каждом районе Лондона можно отыскать маленького Бена.