Вискиград

Крохотный Линчбург в штате Теннеси - типичный райцентр. Но здесь производят один из символов Америки - виски Jack Daniel's Уездный город - столица бизнеса, которому позавидует любой город-миллионер

Я наспех бросал вещи в сумку и злился. Во-первых, нужные предметы имеют обыкновение исчезать. Во-вторых, по радио выступал какой-то деятель из пенсионного фонда. "Срок дожития…" – со вкусом повторял он. Чувствовалось, что эти слова согревали его душу. "Чтоб ты сам доживал!" – пожелал ему я, застегнул наконец сумку и поехал в аэропорт. Компания Brown-Forman пригласила нас с фотографом Сергеем Каптилкиным в Линчбург, штат Теннесси – показать, как живет городок, где производят виски Jack Daniel’s.

Вот кто бы мне объяснил, почему одни города махнули на себя рукой, впали в оцепенение и коротают век в вечном полусне, а другие не пасуют перед судьбой и добиваются успеха? Они проявляют характер – не впадают в уныние, вкалывают, цепляются за любые возможности – и в этом смысле ничем не отличаются от людей. Может, есть города-мечтатели и города-практики?

В самолете бывший десантник Каптилкин откинулся в кресле и бодро сказал: "Виски так виски!" В смысле: русские не сдаются. Я достал путеводитель.

Теннесси – скорее исторический, чем географический Юг Америки. Во время Гражданской войны входил в Конфедерацию 11 штатов. Рабовладельческих. Всех богатств – хлопок да табак, а кому охота потеть на плантации. По моему мнению, судьбу Юга определила не только экономическая география, но и непобедимая южная ленца. Здесь даже говорят медленно, тягуче.

Победил промышленный Север. Проиграв-шим оставалось жевать табак, гнать бурбон из кукурузы и петь песни. То меланхолические, то, назло северянам-янки, лихие, с каторжными нотками и важными для самосознания американца словами "пистолет", "шериф", "окружная тюрьма". Чтобы петь, деньги не нужны. У лузеров часто даже лучше выходит.

Штат Теннесси получился музыкальным. Его звонкая, как струна банджо, столица Нэшвилл притягивает всех, мечтающих о карьере певца, как Голливуд манит всех свихнувшихся на кино. В этом городе каждая официантка и каждый водитель грузовика пишет песни и надеется, что когда-нибудь они возглавят чарты. Одноэтажная Америка слушает не упитанных хип-хоперов и Бритни, прости господи, Спирс. Здесь любят кантри – свое море звуков, сообщающееся с блюзом и с роком. Иногда, как мне почудилось, и "радиошансоном" повеет... Но это совсем иная музыка – народная, общенациональная, а не для касты таксистов и дальнобойщиков.

Прочие важнейшие места штата – Мемфис на юго-западе, с его блюзами и легендой о Короле. Там Элвис Аарон Пресли запарковал свой розовый "кадиллак" в усадьбе Грэйслэнд. А на юго-востоке – Чаттануга с пыхтелкой про поезд "чу-чу" и горой, с которой в ясную погоду видно пять штатов. Услыхав про гору, Каптилкин рефлекторно огладил корпус своего "Никона".

А вот Линчбург даже в Британскую (давно уже американскую) энциклопедию не попал. Хоть и носит гордое звание райцентра, если считать округ Мур районом. А чем еще его считать?

Другой бы город захирел от обиды и зависти к соседям. Но ничего: информация отыщется в винном отделе любого приличного супермаркета, а в Америке и вовсе в любой винной лавочке. Берете бутылку Jack Daniel’s Old No. 7 и читаете на черно-белой этикетке: Lynchburg (Pop. 361) Tenn. USA. Цифра в скобках – население, правда, не совсем понятно, в каком именно году. А вот дата "1866" сомнений не вызывает – в этом году житель Линчбурга Джек Дэниел зарегистрировал свою винокурню.

В местных преданиях он предстает типичным Гекльберри Финном. Или Золушкой в штанах с помочами. Его папаша, овдовев, завел новую семью, судьбой отпрыска не интересовался, и Джек нанялся к местному пастору. Он не считал свечи и не подметал пол в церкви. Пастор по-своему соединял протестантскую этику с духом капитализма – гнал виски на продажу. Пока смышленый 13‑летний оголец не выкупил у него бизнес.

Все официальные биографии знаменитых сынов Америки скроены по одному лекалу. От Джека Дэниела до Генри Форда – все начали с нуля, работали как одержимые, рассчитывая только на себя. Упор на индивидуализм, коллектив никогда не помогает. Здесь и слова такого нет, есть нанятый "стафф". Но, как солома из Страшилы, из любого мифа вылезает правда жизни. В случае Джека Дэниела это, конечно, самолюбие. Амбиций, которые переполняли невысокого даже по меркам XIX века человечка (155 см), хватило бы на весь округ Мур.

Новый владелец озаботился качеством продукта. Перенес производство прямо к источнику Кейв-Спринг: без хорошей воды нет хорошего виски. Мы видели этот живописный грот на территории завода. Сочась через известняковые породы, вода фильтруется естественным образом.

Во-вторых, Джек свято следовал своему ноу-хау, подолгу пропуская выгнанный алкоголь через кленовый уголь. Из сахарного клена, кстати, делают главную североамериканскую сладость – кленовый сироп. Другие заводчики считали, что Дэниел теряет время и деньги. Но те, кому вкус бурбона кажется диковатым, должны быть признательны Джеку за его перфекционизм. Продукт получился уникальный. В 1941 году правительство США официально признало Jack Daniel’s особой разновидностью – теннессийским виски.

Как ни увлекательны эти детали, не ради них мы перелетали океан. Даже не ради лекции, которую прочел нам мастер-дистиллятор Джимми Бедфорд, главный человек в Линчбурге и живая легенда для поклонников марки во всем мире. "Задавайте вопросы, джентльмены", – пригласил он нас после примерно получасового краткого введения ("пригубите, только пригубите!") в науку теннессийского виски. "Какое виски, кроме вашего, вы предпочитаете, мистер Бедфорд?" – поинтересовался я. "Никакое", – с американской прямотой ответил этот человек-монолит.

И не завод, пусть и градообразующий, нас интересовал в первую очередь – а то, что он образует. Хотя где здесь граница? Само предприятие словно выросло из этого американского "полуюга" с его буковыми и грабовыми лесами, аккуратными фермерскими домиками и сочными лугами. Футболисты позавидовали бы таким ухоженным газонам, а тут это просто склоны холмов и по ним ходят невозмутимые черные коровы.

На заводе смело можно открывать санаторий, потому что это парк. Если бы такой был в Москве, я бы ходил туда гулять с ребенком. По дорожкам, мостикам и корпусам нас водил высоченный гид по имени Пол. Туристы из Флориды и Огайо дружно – после двухсекундной паузы – смеялись его давно отточенным шуткам ("Вы думаете, я за деньги работаю тут уже двадцать лет? Нет, только за запах!"). Смеялся даже тот бедолага, у которого рука и шея были в гипсе. Но не пропускать же из-за этого такой аттракцион, как завод Jack Daniel’s, внесенный в список 500 исторических мест Америки.

"Бадаевский пивзавод тоже старинный. Почему там такое шоу не наладят?" – сказал подошедший Каптилкин. Он во время дегустации так и не пригубил напитка, потому что самоотверженно снимал. Откуда я знаю почему.

Сколько бы жителей ни было сегодня в Линчбурге (по разным источникам, от 350 до 600 горожан), мы, как я подозреваю, видели их практически всех, причем сразу. В октябре прошлого года на чемпионате мира по барбекю под эгидой Jack Daniel’s. Это было главное событие, ради которого мы летели в Линчбург.

С некоторыми его участниками мы впервые встретились на ланче в столовой при музее. Музей действует при заводе. Вскоре стало очевидно, что при заводе существует весь Линчбург. Или вокруг него.

Это были не какие-нибудь любители, а профессионалы, все на свете знающие про дымный общепит. Они ели, обмениваясь краткими профессиональными суждениями ("Курица сочная", "Я бы еще подержал эту тыкву на гриле"). Средний вес ланчующих приближался к 100 кг.

Вечером мы снова увидели их на вечеринке. Ее устроили на вершине холма, который так и называется – Барбекю-Хилл. Под сводами просторного павильона пели приглашенные из Нэшвилла певцы и толпились сотни гостей – барбекюшники, журналисты и граждане Линчбурга, имеющие заслуги перед маркой Jack Daniel’s.

В какой-то момент говорящая на разных языках толпа притиснула меня к паре телезвезд из Венгрии, снискавших свои 15 минут славы в ходе какого-то реалити-шоу. Они приехали в Линчбург со своими операторами. Шоу должно продолжаться. Это была контрастная парочка – благообразный старичок профессорского вида и юная особа ростом с Джека Дэниела. Девица явно воспользовалась недосмотром своих опекунов и успела распробовать "линчбургского лимонада"  обманчиво легкой смеси лимонного напитка с Jack Daniel’s. Теперь она в безудержном восторге поднимала руки к небу и в следующую секунду с хохотом оседала на корточки. Ее прямо крючило от смеха. Are you OK, darling? – спросил я. Услышав это, юная мадьярка зашлась окончательно и с корточек уже не встала. Я ретировался от греха подальше. Она была единственной, кто не прошел испытания вечеринкой. Хотя в Линчбурге надпись "Ваши друзья с завода Jack Daniel’s напоминают: пить надо осторожно" на каждом шагу.

Утром мы отправились на чемпионат по барбекю. На поле, которое начиналось прямо под боком у площади Линчбурга (а мы вчера и не заметили) стояли навесы, дымились жаровни и коптильни. Команды немцев и швейцарцев играли на аккордеонах и пели альпийские йодли. Канадцы огородили свою полевую кухню пластиковой полицейской лентой с надписью "Не входить: здесь готовят мужчины". Поляк из Вроцлава поливал мясо зубровкой, объясняя зрителям: Bizon vodka!

Публика бродила по полю, забрызгивая грязью штанины после вчерашнего дождя, но получая явное удовольствие от происходящего и охот-но откликаясь на предложение попробовать различные поджарки. Так ведь, кажется, нужно переводить на русский слово "барбекю"?

Впрочем, не все здесь развлекались. Жители окрестных округов воспользовались благоприятной конъюнктурой и выставили на продажу плоды своих трудов – от резных деревянных индейцев до вареной кукурузы. Как писали советские газеты в пору уборки зерновых: "Один день весь год кормит". На такое событие в Линчбург приезжают по 30 тысяч зрителей.

Спортивный аспект происходящего нас не слишком занимал. Какая разница, кому присудят победу в этом году. И мы переместились на площадь. Все лавочки на ней, конечно, были открыты, в них шла бойкая торговля главным и единственным линчбургским товаром. Приезжие раскупали старинные бутылки из-под Jack Daniel’s, майки и полотенца Jack Daniel’s, стопки и пепельницы Jack Daniel’s, кофе и мороженое с ароматом Jack Daniel’s. Славой своего главного и единственного продукта Линчбург живет, и вроде неплохо, уже десятки лет. Ни одного предприятия, кроме винокурни, в городе нет. Но нет и уныния по этому поводу.

На площади тоже царило веселье, и горожане извлекали пользу и удовольствие из этого сочетания сельскохозяйственной ярмарки с праздничной распродажей. Дети палили из деревянных ружей пробками по пустым банкам из-под колы, пожилые дамы выложили на лотки свое рукоделие, малолетние чаки норрисы продавали мамино домашнее печенье по 50 центов, собирая средства для местной школы карате Красного Дракона. Не хватало только цирка Барнума или, того лучше, труппы жуликоватых комедиантов, которые, неся отсебятину, разыгрывали бы пьесу Шекспира – тогда сходство с "Приключениями Гекльберри Финна" было бы полным.

Светило теплое октябрьское солнце. На крохотной эстраде почтенный старичок в канотье, подыгрывая себе на банджо, пел баллады о беспутной Молли Мелоун из Дублина. "Откуда вы, парни?" – прервавшись вдруг, спросил он у нас. "Из России". – "Добро пожаловать в Линчбург!"

"Хорошо. Как у нас на Первомай когда-то", – заулыбался Каптилкин. И правда, атмосфера напоминала что-то такое, уже позабытое… Чтобы вспомнить, пришлось долететь до Теннесси.

Между прочим, округ Мур – одно из немногих мест в США, где сухой закон после 1933 года не отменили. Ничего крепче пива ни в одном из трех городских ресторанов не подают. Да и работают они до часу дня. А купить прославивший город напиток можно только в сувенирной лавке при заводе. Если туристы все уже не расхватали.

Наконец, Джек придумал квадратную бутылку, дошедшую до наших дней. По смелости мысли квадратная бутылка не уступит квадратному яйцу. Гений – парадоксов друг.

Меня познакомили с Анджело. Он был самым удачливым продавцом после второй мировой, когда слава теннессийского виски только начала распространяться за пределы штата. Еще больше он гордится тем, что носил чемоданы самому Синатре, когда тот наезжал в Теннесси. "Это Фрэнки ввел в Америке моду на Jack Daniel’s",– сказал Анджело. "Ему за это платили?" – спросил я. "Нет, Фрэнки просто любил наше виски".