Иногда бутерброд падает маслом вверх

Для приехавшего в Штаты и устроившегося на временную работу одна из главных проблем - еда. Не в смысле - где ее достать, с этим, слава, Богу, никаких трудностей нет, а в том смысле, что это весьма ощутимая статья расходов - дорого все, безумно дорого, если ты зарабатываешь свой минимум - $$ 5-6 в час.

Я, поехав в Штаты по студенческой программе Work & Travel, как раз столько и зарабатывал. Но на еду денег почти не тратил. Потому что удалось встать у кормила. Не в смысле кормчего - руководства, а в смысле - корма - еды.

Вообще-то специфика Work & Travel в том, что программа эта рассчитана на сезонную работу в курортных местах, где с кадрами летом - напряженка. Но отработав два месяца, что называется, по направлению - в гостинице и в ресторане одного маленького городка во Флориде, я рванул в Нью-Йорк.

Несмотря на то, что Большому Яблоку иностранные студенты на пару месяцев, да еще не очень хорошо говорящие по-английски, конечно, не нужны, работу я нашел. Она звалась вкусно и сочно - сендвич-мейкер. Помимо чисто практической деятельности по изготовлению бутербродов в обязанности сендвич-мейкера входит также разъяснение клиентам - если они того пожелают - разных тонкостей технологического процесса, рецептуры теста и состава начинок.

Открывался наш бар в шесть утра и работал до половины девятого вечера. Основной наплыв посетителей с семи до девяти утра - клерки идут на работу и по дороге заскакивают перекусить. Второй пик - с 12.00 до 14.00, когда у них обеденный перерыв - очередь стоит на улице, но в 14.01 всех как ветром сдувает - с дисциплиной у них строго.

Поначалу мне платили $6.25 в час, потом $6.50, потом $6.75 в час. Рабочая неделя была короткой - 20 рабочих часов - то есть по четыре часа пять раз в неделю.

Через некоторое время я выпросил разрешения работать на один час больше вечерами, и по три часа в день рано утром.

Вечерняя работа была в русле моих обычных обязанностей - изготовление бутербродов, сендвичей, гамбургеров. Утром же я надевал наушники, брал стопку флаеров - приглашений посетить наш бар с информацией о happy hour, о скидках или о том, что в такой-то день недели будет такое-то особенное меню - и шел на угол Авеню оф Америка и Шестой авеню. Стоишь себе с плейром, слушаешь Питера Гебриэла, улыбаешься чему-то своему и автоматически суешь бумажки прохожим. Надо только грамотно выбрать место - чтобы поблизости не торчали конкуренты из "Чикен Ранч" или какого-нибудь другого конкурирующего заведения. Если бумажки с приглашениями суют со всех сторон, народ раздражается и отмахивается.

Флаеры давали мне дополнительных 15 рабочих часов в неделю, и я начал зарабатывать очень неплохо - где-то около $450.

Еще один источник дохода - разноска. Захотелось людям в офисе перекусить. Они снимают трубку, звонят в бар и делают заказ. Ты берешь коробку с сендвичами, едешь по указанному адресу, поднимаешься куда-нибудь на 52-й этаж в офис в стеклянном лифте по наружной стене - весь город видно. С людьми в их рабочей обстановке общаешься, говоришь, что ты из Москвы и студент, рассказываешь, как у нас там (тут) с перестройкой и гласностью.

Чек, выбиваемый кассовым аппаратом, уже содержит графу для чаевых и место для подписи клиента. Он пишет, сколько тебе хочет дать (обычно $$5-8), и, поскольку все расчеты безналичные, когда вернешься в бар, из кассы тебе эти деньги выдадут. В неделю набегает баксов 50.

В Америке чаевые дают всегда. Хотя бы доллар или два, но надо дать. Так принято, а если не дал, значит, сюда этому человеку лучше в следующий раз не заходить - его запомнили и встречать с улыбкой уже не будут. В некоторых заведениях на стенках даже висят вежливые напоминания о том, что официанты не получают зарплату, а живут исключительно на чаевые. Не дать считается просто неприличным.

Воровать и обсчитывать клиента в нашем баре тоже было не принято. Все слишком хорошо живут для этого. Но на всякий случай на потолке над кассиром висит камера наблюдения - провести мимо кассы ничего невозможно. Да и менеджер довольно строго за всем следит.

Жил я тогда в меблированной комнате на перекрестке Бродвея и 16-й улицы. Стоило это диких денег, $300 в неделю, но желание жить в Манхэттене было сильнее. Приличное жилье на короткий срок найти трудно, тем более, что по московским меркам по престижности это что-то вроде "Пушкинской". К тому же я экономил - и на работу ходил пешком.

Между 16-й и 42-й улицами 25 кварталов, каждый проходишь в среднем за полторы минуты - то есть я добирался чуть больше, чем за полчаса. Поездка на метро стоит полтора доллара. Мне кажется, это слишком дорого. Хотя в метро, на экспрессе (останавливается в среднем через четыре остановки на пятую) то расстояние, что я пилил 25 минут, можно проехать за две.

Мои коллеги по бару были людьми не очень творческими, но весьма восприимчивыми к новому и готовыми все принять и перенять. У нас в баре, например, все украшалось лилиями. Поставят цветок на стол, прикрепят к стене или привяжут к коробочке с заказом, а длинные красивые стебли кладут в мешки для мусора. Однажды я машинально сложил два стебля так, что получилось что-то вроде пальмочки или икебаны, все пришли в дикий восторг, а менеджер по интерьеру попросил меня украсить таким образом весь зал.

Или другой момент. Так получилось, что я - русский - был единственным в нашем баре, кто мог красиво - в смысле почерка - и грамотно писать по-английски. Некогда, еще в школе, я увлекался шрифтовым оформлением и знаю много разных шрифтов. Поэтому одной из моих обязанностей - тоже на общественных началах - стало писать мелом таблички, которые выставляются на улице: какое сегодня меню или какие сегодня действуют специальные скидки или что завтра - рекламный день.

Поработал я и в пекарне, которая пекла хлеб и булочки для будущих наших сэндвичей и гамбургеров. Обычно на одном подносе они выпекают двенадцать булочек. Когда я встал у печки, я начал умещать на нем тринадцать-четырнадцать булочек, как-то иначе их располагая. Приемщица в буфете, когда я попросил ее учитывать продукцию по-новому, сначала долго не могла въехать, потом села перед подносом, трижды - в ужасе - пересчитала все булочки, каждую потрогала руками, и минуты через четыре раздумий, отразившихся на лице, сказала, что такого не может быть.

Почувствовав, что зря я все это затеял, я взял и съел одну булочку у нее на глазах. Она пересчитала оставшиеся, успокоилась и удовлетворенно сказала:

- Ага, я же говорила, что так не бывает!

И сплошь и рядом такая история.

Шаг в сторону от устоявшегося стереотипа, и профессионал с большим опытом работы становится беспомощным, как рыба на песке. Я думаю, что такое произошло с ними от суперцивилизованности и комфортности жизни. У них все есть, не надо ничего придумывать, и жизненная цепкость и житейская смекалка атрофируются напрочь. Отсюда и вывод, которым я начал руководствоваться в своей профессиональной деятельности: надо всегда давать им - рядовому ли коллеге, подчиненному ли или своему начальнику - такой уровень загрузки, чтобы он сразу ее осилил. Если даешь больше, то сначала у них, а потом и у тебя - закипает голова. Не надо углубляться в детали, надо просто ставить их перед фактом.

В те дни, когда я не работал вечером, я приходил домой часов в шесть, немного спал, а потом шел гулять по городу. У меня появилась страсть к книжным магазинам. Там есть сеть магазинов Barns and Nobles - что-то вроде нашего "Дома книги", только в четыре раза больше и работают до глубокой ночи - в Манхеттене их штук двадцать. Выбор книг и периодики там огромен, много залов, кресел, можно сидеть целыми днями и читать все что угодно. Многие набирают стопку книг, как в библиотеке, усаживаются на пол - везде ковровое покрытие, и читают, листают, выписывают. Никто из персонала не скажет клиенту, что нечего, мол, тут рассиживаться - покупай книжку и уходи. Наоборот, если идет служащий с пылесосом, он тебя сто раз объедет, чтобы лишний раз не побеспокоить. Сиди себе хоть целую неделю и читай.

Такая вот система притягивания клиента - ни в чем ему не перечить, и во всем - потакать. Неважно, что именно ты продаешь.