На чужом празднике

Часто случается, что бедные, или ленивые, или неумело управлаемые страны одалживают деньги, а то и продукты, в по рядке гуманитарной помощи у стран богатых, резвых, работящих и пользующихся благами демократического развития. Чаще всего легкомысленные Стрекозы идут на поклон к трудолюбивому, серьезно относящемуся к жизни Муравью США. И Муравей, в отличие от крыловского, никогда не отказывает просителям. Он дает часто, помногу, щедрой рукой и от чистого сердца. Прямо как из рога изобилия. Такая вот житница человечества - США. Мировая ссудная касса, зачастую дающая без процентов или без возврата. И за конторкой - не ростовщик, а меценат и профессор - американская демократия. Не знаю, что бы делало человечество беа этой палочки-выручалочки.

Но есть в Америке, кроме кредитов, мяса, зерна, университетов и колледжей для способных детей, еще одна вещь, которой каждому цивилизованному россиянину хотелось бы разжиться. Это американские праздники, цветная, благоухающая гирлянда радости, тихой печали, традиций, законной гордости ca свою лучезарную, победоносную историю и теплого чувства солидарности свободных индивидуалистов, которых объединяет общий роскошный дом под звездным небом и неусыпные попечения о благе этого дома и о свободе каждого и всех.

Национальные общины США, это хорошо сервированное ассорти, дающие каждому свой маленький уютный кусочек в общем цветущем саду, имеют свои радостные и печальные даты, свои бережно хранимые заветные воспоминания.

Они являются достоянием Америки, оттенками ее национальной радуги.

В каждой конфессии, от протестантов до буддистов, тоже свои торжественные минуты и свои алтари.

Но есть то, что близко и дорого каждому американцу, будь он этнический ирландец, швед, выходец иа Африки, Индии, Италии, Мексики или России. Это праздники для всей Америки, общенациональные торжества для страны - ожерелье, нанизанное аа два века (XVII - ХIХ) на нить Свободы, достоинства и стремления к счастью. Многоликая и полифоническая Америка едина, и общенациональные праздники - как печати на свитке ее торжественной, общей для всех Конституции.

И именно на это смотрит с тайной завистью россиянин, с 1917 года лишенный общего Храма традиций, заветов и надежд, с 1917 года знающий, что страна раздвоена и что праздники одних являются трагедией или вызовом для других. Разве что Новый год, который не отняли и у нас.

Но в США все начинается, как и положено, с Рождества, с рождения неугасающей надежды человечества. "In Cod we trust" - это не пустые слова. Америка полагается на Бога и верит в него, не докучая ему лишними жалобами и притязаниями. Американцы знают, что они справятся сами, а Бог увенчает их на финишной прямой. Поэтому Санта-Клаус, опирающийся на солидный авторитет и вечную славу младенца Христа, чувствует себя как-то увереннее нашего делающего фальстарт за 7 дней до Рождества Деда Мороза, у которого за спиной разве что некрасовская поэма. В США рождественские елки сияют в унисон со всем Западом, и Новый год приходит, осененный Божественной радостью и улыбкой крошки Иисуса. А мы должны дожидаться в безъелочной темноте еще неделю, отстав, как водится, от всего мира, в глухой изоляции, в гетто своей спеси, потому что вечное желание Православной церкви подчеркнуть свою особость и мнимые преимущества, даже ценой отказа от общечеловеческого праздника, не что иное, как очередная ипостась учения чучхе.

Хотя индейка - гвоздь программы на День Благодарения, американцы едят ее и на Рождество. А на Новый год пьют шампанское у телевизоров, нацеленных на самый нарядный уголок Нью-Йорка, на перекресток Таймс-сквер, где сходятся Бродвей, 7-я авеню и 42-я улица (как очевидец, могу сказать, что там и в будни можно ослепнуть от блеска). Медленно опускается вниз стеклянный шар на здании страховой компании. В полночь он ярко вспыхивает. Это Новый год. Роскошное Рождество и скромный Новый год - это у Америки, христианской страны, которую сверхмодерн техники и информатики, небоскребов и Силиконовой долины не лишил старой доброй основы - веры отцов, дедов, прадедов. Из века в век, из поколения в поколение люди за океаном украшали свои дома на Рождество остролистом, ходили в церковь по воскресеньям, молились перед сном - даже такие сорванцы, как Том Сойер и Геккельбери Финн... Как не позавидовать этой прочности, этому правильному и вечному порядку вещей, которого нас лишили 87 лет назад. Поэтому нам надо срочно подстраиваться к общему Рождеству конца декабря и идти в ногу со всеми. А пока мы имеем парадный Новый год, лишенный высшего смысла, и поэтому немного печальный, когда с елкой прощаются, как с жизнью, прямо по Булату Шалвовичу: "Но начинается вновь суета, время по-своему судит, и в суете тебя сняли с креста, и Воскресенья не будет". А наше Рождество - маленькое, скромное и скомканное.

Дальше идет череда праздников, которых мы и вовсе лишены. День Колумба, положившего начало блестящей политической, экономической и человеческой карьере Нового Света, День Вашингтона, великого полководца, виргинского аристократа, одного из отцов-основателей, первого мудрого Президента США. Столь безупречной, современной и великой личности в нашем российском обиходе нет. В насмешку над здравым смыслом многие продолжают отмечать день рождения Ленина - монстра, погубившего страну.

День поминовения (последний понедельник мая) - день памяти всех воинов Америки, павших в боях аа независимость против aнгличан, в сражениях Севера против Юга, во время Второй мировой войны, в которой США было суждено спасти человечество от германского фашизма и японской экспансии. В этот день поминают равно и южан, и северян, генерала Гранта и генерала Ли; ибо конфликт 1861-1865 гг. уже разрешен, и нет ненависти, но только история и светлая печаль.

Есть и День Ветеранов. И все это не отравлено горечью воинской славы, ставшей пьедесталом для злобного тирана, как у нас, когда народ, не покорившийся Гитлеру, покорился своему домашнему фюреру - Сталину и все свои раны и лавры сложил к его ногам, чтобы и дальше гибнуть от его руки на внутреннем тоталитарном фронте.

Есть День Труда, не омраченный красными злодейскими флагами.

И есть, наконец, День Независимости, воскрешающий в памяти минитменов с мотыгами и мушкетами, памфлеты и эссе Томаса Пейна, соленую чашу Бостонского чаепития, победы Вашингтона и бронзовые литавры Конституции. 4 июля. Расцвет лета, расцвет жизни. Лкме страны. Что у нас есть взамен? Наш День независимости не признается половиной страны, хотя отделаться от СССР было не проще, чем от англичан. В нашем календаре как нерабочие и праздничные отмечены дни нашей погибели - 7 и 8 ноября.

Но самый американский из всех праздников - это, конечно, День Благодарения. Четвертый четверг ноября, урожай собран, и люди отдают дань благодарности земле за ее щедрость. "Есть в году один день, который принадлежит нам. День, когда все мы, американцы, не выросшие на улице, возвращаемся в свой отчий дом, лакомимся содовым печеньем и дивимся тому, что старый колодец гораздо ближе к крыльцу, чем нам казалось. Да будет благословен этот день! Великий город, расположенный на восток от поросших клюквой болот, возвел День Благодарения в национальную традицию, то единственный чисто американский день". (О.Генри) Этого дня не было бы без индейцев, без их поэтической жилки, без единения с землей, без легенд о Гайавате в изложении Лонгфелло. "Вы, кто любите природу - сумрак леса, шепот листьев, в блеске солнечном долины, бурный ливень, и метели... и в горах раскаты грома, что как хлопанье орлиных тяжких крыльев раздаются... "

Да, хочется рассмотреть чужой праздничный стол, прижавшись носом к чужому окошку... Хотя почему к чужому? Америка - витрина человечества. Наше резюме, наша первая глава. Поэтому Америка не рассердится, если мы присядем с краю. С Днем Благодарения, Америка!