Вести из Лас-Вегаса

Есть в Америке места, которые ну просто нельзя не посетить хотя бы раз в жизни, чтоб не выглядеть белой вороной и чтоб в тебя не тыкали пальцами, изумленно вопрошая: <Как, ты еще не был(а) в :( нужное проставить). Ну, ты даешь!> Пристыженная этими упреками я, наконец, решилась заполнить позорную брешь в карте моих туристических маршрутов, отвернув взоры от старушки Европы, ставшей вдруг далекой и недосягаемой, и обратив их в сторону североамериканского континента. Путь, однако, лежал неблизкий , почти такой же, как в Европу - в Лас-Вегас. К тому же с пересадкой в Детройте. Должна признаться, что ведущую роль в этом отчаянном броске через континент ( в нем участвовали муж и брат) сыграл не столько патриотизм, сколько фантастическая дешевизна билетов, которую предоставили горящие авиакомпании смельчакам, рискнувшим сесть в самолеты. Сейчас авиабилеты и гостиницы дорожают, и тем, кто хочет извлечь хоть толику пользы из ситуации, нужно торопиться. Что касается безопасности полетов, то никогда она, пожалуй, не была на столь высоком уровне. Этот уровень мы испытали на себе.

Сцены у пропускных пунктов в здание аэропорта напоминали кадры из детективных фильмов: раздетые до рубашек мужчины стояли, покорно растопырив руки, а служащие аэропорта, в присутствии вооруженных полицейских, шарили по ним металлодетекторами. Почему-то звенело все, включая бутылочки с лекарствами. Женщин ощупывали так же тщательно - в этом смысле наблюдалось полное равноправие. В аэропорту Ла Гвардия досмотру с пристрастием подверглась лишь моя сумочка, из которой были извлечены маникюрные ножнички. В ответ на мой робкий протест служащая показала мне целый ящик <оружия>, конфискованного у пассажиров. Инструкция, что считать оружием, а что нет, давала широкий простор фантазии: в Лас-Вегасе, во вновь открытом музее Гуггенхейм-Эрмитаж мне, например, запретили делать записи шариковой ручкой, потому что я (гипотетически) могу проткнуть ею картину.

Обжегшись на молоке, службы безопасности дуют на воду. Обратный рейс показал, насколько серьезно они этим занимаются.

Наша тройка была selected (отобрана) для досмотра. Мне остается только гадать, почему трое пожилых людей были подвергнуты личному досмотру. Одна из этих догадок заключается в том, что поскольку каждому из таможенников была спущена определенная норма, а в этом рейсе почти все пассажиры были белыми, то надо же им было как-то выполнять план. И если в других рейсах вдруг мелькнет арабская физиономия, то они досмотрят ее владельца с чистой совестью, и никто не сможет обвинить их в отсутствии политкорректности.

Кроме обработки металлодетекторами, <отобранные> должны были пройти через два досмотра. Первый происходил при сдаче багажа, второй - при посадке. Я бы погрешила против истины, если бы сравнила эти досмотры с тем <шмоном>, который устраивали отъезжающим в недоброй памяти Чопе. Там таможенники перерывали тщательно уложенные вещи, сваливали все в кучу и предоставляли <предателям родины> самим сражаться с незакрывающимися чемоданами. Лас-вегасские таможенники делали все высокопрофессионально. Они укладывали вещи на свои места так тщательно, что залюбуешься. И все же: вид здоровенных мужиков, прощупывающих каждый шов нижнего женского белья, вызывал неловкость и сомнение в целесообразности и эффективности такого рода проверок. Мне кажется, что и сами проверяющие чувствовали себя неуютно и всячески старались смягчить эту унизительную процедуру. Чем нанимать армию потрошителей чемоданов, куда эффективней и дешевле было бы пустить натренированных на поиски взрывчатки собак, но это уже не моя забота.

Чем заняться в Лас-Вегасе человеку, не пораженному пагубной страстью к игре? Что ему, болезному, делать среди этих бесчисленных автоматов, звенящих, светящихся разноцветными огнями, зазывно подмигивающих, алкающих твоих денежек и бесстыдно обещающих взамен золотые горы? Как ему реагировать, когда бегущие цифры табло показывают миллионы, а у кассы некая дама с трудом втаскивает на прилавок тяжеленное ведро доверху наполненное квотерами. <Тысяч десять>, - на глазок определил мой супруг. Может, и меньше. Неблагодарное это дело, - считать чужие деньги. Самое главное тут - не завидовать и не бросаться очертя голову к <счастливому> автомату в надежде, что, раз повезло ей, тебе должно повезти тоже. Можете не сомневаться: выйдет как раз наоборот! У каждого своя метода, свой <бзик>. В одном из казино мы видели человека, со стаканом монет пробующего каждый приглянувшийся автомат, прежде чем отдать какому-то предпочтение".

Игроки из нас никакие. Мы рады были, когда удалось вернуть проигранное. Главным развлечением в этом вертепе азарта было наблюдение за играющими. Вот уж действительно: игре, как любви, все возрасты покорны. Молодая женщина с ребенком в коляске; трясущийся от старости джентльмен в дорогом костюме; неухоженная, юная, хипповатого вида девица в туфлях-котурнах и в кофточке < с видом на пупок>.

Небрежно одетая женщина с внешностью домохозяйки; старушка - божий одуванчик. Вокруг зеленых столов толпились ухоженные <белые воротнички>. И очень много было крепких молодых людей в ковбойских шляпах и сапогах. В эти дни в Лас-Вегасе происходили всемирные соревнования по родео - мы наблюдали за ними с огромного экрана в отеле < Тропикана>. Вполне может быть, что это были те самые крутые парни. Незанятые крупье, в основном женщины, с надеждой смотрели на фланирующих туристов - вдруг кто-то причалит к их столу. Все-таки предложение заметно превышало спрос. Лас-Вегас переживает серьезный кризис: эхо взрывов в Нью-Йорке аукнулось в невадской пустыне. Специалисты утверждают, что именно индустрия обслуживания Лас-Вегаса понесла наиболее массовые потери рабочих мест после трагических событий 11 сентября, когда работы лишились почти 800 тысяч американцев. Цены на гостиничные номера опустились до предела, огромные торговые залы пустуют, поток гуляющих по бульвару Лас-Вегас (в народе именуемому < Стрип>) не так густ, как обычно. Впрочем, мне не с чем сравнивать: для меня и погруженный в депрессию Лас-Вегас был праздником, который навсегда останется со мной.

К вечеру играющих заметно прибавляется. Но есть и ранние птички: отправляясь в шесть часов утра на экскурсию, мы их видели. Они в одиночестве сидели у автоматов, нажимали на кнопки и совали купюры в щель, видя в этом какой-то высший смысл. Может быть, их увлекает самый процесс игры? Выброс адреналина в кровь все-таки стимулирует. Начитавшись у Пушкина и Достоевского классических описаний страстей, разыгрывающихся за карточным столом, я не обнаружила ничего подобного в Лас-Вегасе: никаких трагедий, никаких слез, по крайней мере, видимых. Никаких страстей в клочья, все в высшей степени чинно и благопристойно. Впрочем, мы долго не задерживались у столов и совсем не обязательно, чтоб эти страсти разыгрывались в нашем присутствии..

Но какая же вокруг этого создана мощная многопрофильная индустрия, работающая на то, чтоб заставить человека сесть в самолет, когда ему совсем этого не хочется; затащить его в игорный зал и усадить за автомат! Сколько миллиардов потрачено на интерьеры и экстерьеры гостиниц и казино, которые поражают воображение даже видавших виды путешественников! Сколько выдумки и изобретательности проявлено архитекторами и скульпторами, художниками и модельерами, электронщиками и программистами , светоинженерами и режиссерами, артистами и музыкантами, кулинарами и кондитерами; сколько терпения и выдержки официантами, и служащими! Нигде я не встречала такого количества профессиональных улыбок, нигде не раздавала столько словесных и материальных благодарностей, как в Лас- Вегасе. Система чаевых здесь отработана до деталей, на этот счет даже существует специальная инструкция, но в итоге все остается на усмотрение клиента.

Вообразите себе огромные магазины Гуччи, Версаче, Касини, Шанель, где простенькая сумочка стоит полторы тысячи (со скидкой - всего лишь тысячу двести) долларов . Теперь представьте себе двух элегантных красавцев в черных смокингах и галстуках-бабочках, оживленно беседующих друг с другом. И тут появляетесь вы. И эти киношные красавцы наперебой бросаются к вам с вопросом, - не могут ли они чем-нибудь вам помочь. Нет-нет, спасибо, отвечаете вы, я только так зашла посмотреть. Ни тени разочарования, та же сияющая улыбка: "О, да, конечно, пожалуйста, но если у мадам будут вопросы": "Да-да, спасибо. Вопросов не будет". Не могла же я сказать этим лощеным служителям Гермеса, что моя пенсия меньше, чем цена их самой дешевой сумочки.

Вы выходите на улицу, когда уже смеркается. Голубое небо на ваших глазах темнеет. Появились первые звезды. Улица не настоящая: вторые этажи зданий - бутафория. И голубой купол неба с редкими облаками -тоже. И мощенная булыжником мостовая - тоже. И мраморная скульптурная группа на площади ненастоящая. Хотя фонтан, где она стоит - вполне мраморный. В этом весь Лас-Вегас: сочетание каррарского мрамора с откровенным пластиком, оригинала Ренуара с дешевой копией, изысканного вкуса с примитивной подделкой. По сути, Лас-Вегас - это кич, но кич высокого класса. И это обеспечивает ему популярность среди разных слоев населения.

По возвращении нам задавали одни и же вопросы: много ли мы выиграли и видели ли мы шоу, а если видели, то где и какие. Будто мы только за тем и ехали, чтоб играть и смотреть шоу. Будто Лас-Вегас с его дворцами, фонтанами, водопадами, мостами, озерами, эскалаторами, с его рекламой, перед которой бледнеет Таймс-сквер, а Атлантик-Сити выглядит глухой провинцией, будто он сам по себе не являет одно сплошное, незабываемое, может быть, единственное в мире шоу. Я не уверена. что где-нибудь еще в мире можно увидеть говорящие и свободно двигающиеся скульптуры, какие я видела в торговом комплексе при казино <Цезарь> - том самом, который оформлен в виде улиц древнего Рима. Эти скульптуры изображали Бахуса, похожего на старого еврея, и двух молодых разнополых богов, слегка прикрытых туниками. Бахус вел с богами дискуссию, вероятно, о преимуществе пьянства перед воздержанием (я не поняла ни единого слова) и время от времени гулко хохотал, откинувшись в своем каменном кресле. Другое шоу было еще более впечатляющим, может быть, потому, что оно в доступной и популярной форме продемонстрировало один из вариантов конца света. Вряд ли его авторы рассчитывали на подобную ассоциацию - они просто хотели позабавить покупателей эффектным и пугающим шоу. В качестве подходящего сюжета они выбрали гибель Атлантиды. Это шоу тоже было построено в виде спора, но с гораздо более ужасающими последствиями. Старик, которого я было приняла за живого человека ( Зевс?), восседал на своем троне, время от времени вставая, размахивая руками и пытаясь урезонить бога Огня, который спорил с богиней Воды. Каждый аргументировал подручными средствами. Бог Огня поджигал землю с помощью факела, богиня Воды тушила огонь водяными каскадами. Площадь была полна дыма. Брызги летели во все стороны. Гремел гром, сверкали молнии. Противоборство двух стихий многократно отражалось на круговом экране. Наконец, боги доигрались: Зевсу все это надоело, и он со страшным грохотом погрузил Атлантиду в морскую пучину , оставив на берегу несколько полуразрушенных колонн - свидетелей погибшей цивилизации. Эффект был полный. Матери прижимали к себе испуганных детей, взрослые втягивали головы в плечи.

Изобразив в меру своей буйной фантазии и весьма широких средств Римскую империю времени упадка, подрядчики поняли, что после этого удивить публику уже будет сложно. Поэтому они решили воспроизвести в уменьшенном варианте самые популярные туристические места планеты. Так возникли Венеция, Париж с Эйфелевой башней, Нью-Йорк с Бруклинским мостом, с действующими "русскими горками". Это был проверенный способ: люди любят узнаваемое - в музыке ли, в живописи или архитектуре. Пройтись по Понте Веккиа, увидеть дворец Дожей, чье внутреннее убранство, которого вполне адекватно настоящему, прогуляться по площади Святого Марка и покататься в гондоле по Большому каналу - кому не захочется. Для удовлетворения интеллектуальных запросов определенной части публики во дворце Дожей недавно был открыт музей с интригующим названием < Гуггенхейм-Эрмитаж>, где собраны частично подаренные, частично одолженные шедевры из запасников обоих музеев. Коллекция небольшая - всего четыре или пять залов, но впечатляющая.

С высоты Эйфелевой башни открылась широкая панорама Лас-Вегаса- города единственного в своем роде; возникшего, как мираж посреди каменной пустыни и растянувшегося на много миль окрест. В Лас-Вегасе нет небоскребов, самое высокое сооружение - телевизионная башня. Начинался он с поселения мормонов в середине XIX века. Позже мормоны перебрались на север, в штат Юта, а на месте их поселения возник военный форт Бейкер. В 1867 году Лас-Вегас перешел из штата Аризона в штат Невада. Вскоре в недрах Невады обнаружилась почти полная таблица Менделеева: свинец, серебро, золото, цинк, сурьма, мышьяк, вольфрам. Началось бурное строительство шахт, к которым в 1905 году была подведена железная дорога. Она существует и поныне, но больше для туристических целей. Но настоящий расцвет Лас-Вегаса наступил в 1931 году, когда местные власти легализовали азартные игры. Город стал бурно расти.

Сейчас в Лас-Вегасе два с половиной миллиона жителей, значительная часть которых так или иначе обслуживает игорный бизнес. В Лас-Вегасе существует только федеральный налог. В этот почти безналоговый рай перебираются многие фирмы с перенаселенного восточного побережья. Большая двуспальная квартира с двумя ванными комнатами стоит 600 долларов в месяц - об этом поведала нам девушка-таксист, отвозившая нас в аэропорт. "В Нью-Йорке я заплатила бы за такую квартиру две тысячи", - добавила она. А я подумала про себя: "И не в лучшем районе".

Да не подумает читатель, что прогулка по отелям-казино такое уж легкое занятие. Игорные залы - размером с футбольные поля. Ориентироваться в них можно только с помощью путеводителей. Нога утопает в мягких коврах самых немыслимых расцветок и рисунков. Ходишь, как по песку. Для того, чтобы добраться до регистрационной стойки отеля нужно сначала пройти казино из конца в конец. Скамейки не предусмотрены. Посидеть можно только у автоматов, где стоят вращающиеся стулья. Присядешь - обязательно сыграешь, хоть тысячу раз давал себе зарок. Все слабости человеческой натуры учтены психологами до тонкостей. Даже 14-часовая поездка на Большой Каньон не вызвала такой усталости, как <легкая прогулка> с удовольствием и не без морали по казино.

На этом я вынуждена прервать свой рассказ, ибо без того уже превысила отпущенный мне лимит газетной площади. Дальнейшее повествование будет зависеть от щедрости редактора.