Зачем Кирилл и Мефодий создали алфавит

Свято-Богородицкий собор иконы "Взыскание погибших" - второй православный храм в Лос-Анджелесе. Он построен и освящен в 1923 году.

Нынешний епископ, владыка Тихон - американец с незаурядной судьбой. Уже в зрелом возрасте, выйдя в отставку полковником, он пришел к вере, закончил семинарию, потом академию, одолел церковно-славянский и стал во главе Собора. Состав его клира "смешанный": иерей Майкл Сенье служит на английском, а прибывший несколько лет назад из Петербурга отец Михаил Орлов - по-русски.

Ходят сюда в основном потомки первой эмиграции, впрочем, немало и переселенцев последних лет десяти.

С конца пятидесятых при церкви действует воскресная школа. Кроме Закона Божия и чисто религиозных дисциплин здесь учат русской истории, литературе, классической светской музыке, русским народным песням. В старших классах раз в два месяца девочки обязаны петь на клиросе, чтобы иметь представление о ходе литургии, а мальчики прислуживают алтарниками. Правда, нынешние родители все чаще заинтересованы только в светской части образования. Им кажется, что одного русского языка достаточно.

Но влиять на школьную программу родители не могут - обучение бесплатное, все расходы несет Церковь. Правда, накрытые столы с угощением на Пасху, на Рождество, а также в дни, когда дети исповедываются и причащаются - все это традиционно родительская забота.

Идея школы - это прежде всего обучение духовное. "Русская культура, - считает преподаватель Валерий Петрович, сам студент-богослов, - от православия неотделима. Ведь Кирилл и Мефодий создали свой алфавит для того, чтобы люди могли читать не комиксы, а Библию. Конечно, трудно отстоять двухчасовую службу, особенно во время Поста, но без нее понятия "благодать", "духовный опыт" могут остаться набором пустых слов."

В пять лет - а именно с этого возраста начинают заниматься - у детей еще нет вдумчивости и серьезности, но в церкви им нравится, любопытство берет свое, да и свежая душа запоминает лучше.

Учатся не только крещеные. Вот, например, Лиза. В ее семье были и священники, и раввины, родители же к вере вполне индифферентны, что для современного образа жизни, скорее, правило. Лизу никто не заставлял, она зачитывалась Библией, отстаивала службы, только причастие ей было не положено. Она не обижалась на свое "неравенство", продолжая участвовать в жизни школы, и, уже будучи взрослой, крестилась, убедив родителей, что это ее сознательный выбор.

На переменах здесь бегают, дурачатся - вере это не мешает, а владыка строгий, но в меру. Храм тоже строгий, но не отрешенный. Этот уголок земли для русской диаспоры очень свой. И ничего не отнимает от Америки.